Август III — король польский (1733—1763) и курфирст саксонский, сын и преемник А. II. При нем социальное разложение еврейства в Польше в связи с общим распадом государства достигло крайних размеров. Политическая беззаботность и шляхетский разгул правящих классов, охарактеризованные поговоркой: «При саксонском короле ешь, пей и распоясывайся», приближали момент падения Польши. Всемогущий министр, саксонец Брюль, управлявший именем короля, мог удовлетворять хорошо оплаченные еврейские ходатайства лишь в той мере, в какой это не возбуждало неудовольствия польских клерикально-шляхетских кругов. Приходилось часто угождать предрассудкам этих влиятельных слоев общества, и плодом такой политики являлись репрессивные королевские указы вроде указа 5 августа 1740 г., усилившего режим гетто в Познани (евреям запрещалось ночевать вне своего квартала, лечить христиан, держать христианских слуг и т. п.), или декрета 1739 г. о запрещении допускать в Познань еврейских изгнанников из Бреславля. «Сеймующая» шляхта, издавна прикрепившая евреев к мелкой торговле и сельскому арендаторству, сделала в 1740 г. попытку приравнять сельских евреев к крепостным крестьянам. На сейме дворянские депутаты внесли предложение, чтобы живущие в шляхетских имениях евреи были приписаны к земле и признаны «наследственными подданными» (Subjecti haereditati) владельцев тех имений, где они живут. Этот проект был отвергнут правительством только из опасения, что евреи, обращенные в помещичьих крепостных, будут приносить меньше дохода казне. Между тем бунтовавшие против панов действительные крепостные, или «хлопы», — православные крестьяне польской Украйны — нападали на евреев, громили и убивали их в селах и местечках: разгулялась «гайдамачина». В царствование А. было два крупных гайдамацких движения: одно — в 1734 г., когда шайки из крестьян и казаков свирепствовали в Киевском воеводстве, Волыни и Подолии, избивая «панов и жидов», а другое — в 1750 г., когда последовал сильный взрыв гайдамачины в Киевщине и Подолии, с массою еврейских жертв в Мошнах, Умани, Гранове, Виннице и Летичеве. Экономическая борьба мещан с евреями в городах в связи с привитыми католической массе дикими предрассудками породила в правление А. больше ритуальных процессов, чем в предшествовавшие царствования. В Познани найденный за городом труп христианского мальчика причинил четырехлетние тревоги целой общине (1736—40); в тюрьме томились несколько почетных представителей общины, из которых двое умерли, измученные заточением и пыткою, а другие были оправданы высшим трибуналом в Варшаве. Много шума наделало «Житомирское дело» 1753 г., по которому 24 еврея обвинялись в убийстве крестьянского младенца Студзинского и были осуждены на смертную казнь, за исключением нескольких, согласившихся принять крещение. Жертвами подобного же процесса в Войславице (1760) были один раввин и четыре почтенных представителя местной общины. Возмущенные этими инквизиционными процессами, польские евреи послали депутатов к римскому папе с ходатайством объявить ритуальные обвинения клеветой на еврейство (1758—60). И лишь после того как папа предписал своему нунцию в Варшаве противодействовать дикому предрассудку, король А. со своей стороны подтвердил старинные грамоты польских королей о гарантиях правосудия в лживых ритуальных процессах. Однако народный предрассудок держался прочно не только в невежественной католической массе, но и в «образованных» классах, и один современный писатель (Китович) наивно говорит: «Как шляхетская вольность невозможна без liberum veto, так еврейская маца (пасхальный хлеб) невозможна без крови христианской». Во внутренней жизни евреев тридцатилетнее царствование А. ознаменовалось ослаблением деятельности центральных органов общинного самоуправления, в особенности «Ваада четырех областей», периодические съезды которого становились все реже. В духовной жизни происходило глубокое брожение, выразившееся в двух формах: с одной стороны, франкизм (см.), как пережиток мессианского саббатианства, выродился из мистического в мистификационное движение, полное авантюр и окончившееся притворным крещением всех его адептов (1756—60); с другой стороны, возникший в Подолии и Галиции хасидизм (см.) в лице своего основателя Бешта и его кружка стремился к восстановлению «религии сердца» в противовес обрядовой и книжной религии раввинов. К делу крещения франкистов были причастны не только высшие иерархи католической церкви и сановники двора, но и сам король А. В 1758 г. он выдал охранную грамоту этим сектантам, жаловавшимся ему на гонения со стороны своих соплеменников; а в ноябре 1760 г. король по желанию вождя секты, Якова Франка, исполнял роль крестного отца при торжественном крещении его в Варшаве. — Ср., кроме источников, указанных в статье А. II: Архив Юго-Западн. России, ч. III, т. 3 («Акты о гайдамаках», с предисловием Антоновича, Киев, 1876); Schorr, Organizacya Żydów w Polsce, 42—43 (Lwow, 1899); Дубнов, «Всеобщ. ист. евр.», кн. III, 296—98, 318—19, 321 сл.; его же, «Исторические сообщения», № 9 («Восход», 1894 г., кн. IX); Бершадский, «Литовские евреи», гл. I (СПб., 1883); его же, «Материалы для истории евреев в Юго-Западн. России и Литве» («Еврейск. библ.», т. VIII, стр. 18—32, приложения); Perles, Gesch. d. Jud. in Posen, Breslau, 1866.
С. Дубнов.5.