Абу-Имран аль-Тифлиси (или Муса аль-Зафрани) — основатель еврейской секты на Востоке во второй половине 9 в. Еврейское имя его было Моисей (Муса), и потому по-арабски называли его Абу-Имран. Родом он был из Багдада, имя же аль-Тифлиси получил по своему новому местожительству, Тифлису, где он распространял свое учение и где нашел учеников и последователей; а так как его называли еще аль-Зафрани, то, допуская его происхождение из Багдада, можно предположить, что он родился или жил некоторое время в городе Зафрании, отстоявшем недалеко от Багдада (но не в Зафрании близ Гамадана в Персии). По словам Киркисани, А. был современником основателя секты окбаритов, Исмаила из Окбары (см.), и знаменитого караима Вениамина б.-Моисей Нагавенди; по словам же приверженцев Исмаила, Абу-Имран был одним из его учеников. Трудно решить, куда следует отнести Α.: к категории ли основателей раввинских сект или караимских, так как по убеждениям своим он склоняется то в сторону раввинистов, то в сторону караимов, нередко расходясь с теми и другими. Киркисани в «Китаб аль-Анвар», ст. VII, гл. 1 (см. Гаркави, «Исторические очерки караимства», II, 13) считает его караимом. Главнейшие особенности учения Α., которыми он отличается от раввинистов и отчасти сходится с караимами, подробно изложены у Киркисани и Гадасси и сводятся, главным образом, к следующим положениям: праздник Пятидесятницы (Шебуот) должен всегда начинаться в воскресный день; но это положение, как известно, вовсе не ново, так как приводится в Талмуде от имени Бейтусов (см.), и его придерживались одинаково различные еврейские секты, не исключая тех, которые весьма мало отклонялись от раввинизма (см. Poznanski в сборнике Kaufmann-Gedenkbuch, p. 173). Далее, A. запретил употреблять в пищу курдюк (жирный хвост известной породы овец) и беременных животных с их зародышами, вступать в брак с дочерью брата, равно и с дочерью сестры, т. е. с племянницей (это запрещение установлено Ананом, крайне строгим в брачных вопросах; оно давно было известно самарянам, а может быть, и саддукеям; см. там же, стр. 172 и сл.). Следовательно, А. в действительности держался лишь тех взглядов караимов, большая часть которых давно уже была принята прежними сектами и утвердилась, по крайней мере, в некоторой части еврейского народа. Однако он расходился с караимами в некоторых важных вопросах. Так, напр., он разрешал в диаспоре есть мясо вопреки запрещению, которое установлено было раньше авторитетнейшими караимскими учеными, вроде Анана, Вениамина Нагавенди и Даниила аль-Кумиси (точно так же в свое время запретили это и некоторые из основателей сект, напр. Абу-Иса Исфагани, Юдган, Исмаил аль-Окбари). Далее А. расходился с караимами по вопросу, который служил главным предметом споров и борьбы раввинистов с караимами, а именно относительно календарной системы. Подобно раввинистам, А. придерживался определения нового месяца по новолунию (молад), но утверждал, что, если в день новолуния, когда Луна находится в сопряжении с Солнцем, до конца его еще остается хоть одна секунда, начало новомесячия должно считаться с наступления того же, а не следующего дня. По словам Гадасси и Иефета б.-Али, он при этом ссылался на 4 стих 81 Псалма: «Трубите в рог в новолуние, в определенные сроки, к наступлению наших праздников». Против этого взгляда А. восставали как раввинисты, так и караимы, особенно же Саадия Гаон и Иефет б.-Али. Первый из них приводит при этом в своем сочинении «Китаб аль-Тамииз» (см. Jew. Quart. Rev., X, 262) доказательства Α., приравнивающего начало новолуния к новорожденному мальчику, обрезание которого совершается всегда на восьмой день, хотя бы он родился в конце дня (к вечеру). От имени А. приводится еще одно еретическое мнение, касающееся догматов веры. В конце своего комментария к 12 меньшим пророкам (еврейский перевод хранится рукописно в Лейдене) Иефет б.-Али говорит, что Моисей аль-Зафрани, известный под именем Абу-Имрана, пошел по пути еретического верования арабов из сект абдитов и муджаббаритов, утверждающих, что награда за добро и возмездие за зло дается в этом мире, при жизни, и что не существует никакого воскресения мертвых. Возможно, что такой решительный взгляд приписан А. ошибочно, но возможно также, что А. и здесь не соглашался ни с одной из известных тогда теорий о загробной жизни и проложил тут новый, самостоятельный путь. По словам Киркисани, А. не составил никакого сочинения о законах, а написал лишь небольшую книжку о разрешении употребления в пищу мяса в диаспоре; следовательно, все остальные взгляды его сообщаются лишь его учениками. — Кроме того, А. известен ответами своему современнику, известному Хиви аль-Балхи, причем А. является вообще первым автором подобных ответов (см. Познанский, Хиви га-Балхи, стр. 27). — Секта А. была одной из тех немногих, которые продержались сравнительно дольше и следы которых сохранились после смерти их основателей. Еще во времена Киркисани приверженцы А. существовали в Тифлисе. Иефет б.-Али также говорит о последователях Α. как о современниках (см. Jew. Quar. Rev., l. c.). Даже автор «Хиллук га-Кераим вега-Раббаним», живший в конце 12 в., сообщает, что в его время существовало только четыре вероучения, одно из которых и было вероучением «тифлисцев». Нет основания думать, чтобы этот автор заимствовал сообщаемые сведения у своих предшественников; вероятнее, что им переданы результаты личных наблюдений. О вероучении тифлисцев упоминает еще Иосиф б.-Моисей Баги в своей апологии караимства «Кириа Неэмана», хотя он прямо заявляет, что заимствовал свои данные от Гадасси (см. Wolf, Bilbliotheca hebraica, IV, 1091). Секта A. чаще всего называется именем «тифлисцев» или «последователей веры Абу-Имрана», но так как основатель ее был также известен под именем Муса, отчасти сходным с именем Мешви (משוי), то ее иногда смешивали с сектой мешвийцев, т. е. с приверженцами Мешви аль-Окбари. — Многие ученые принимали Абу-Имрана аль-Тифлиси, или Мусу аль-Зафрани, за Моисея бен-Амрам Гапарси, о котором упоминает Авраам Ибн-Эзра в своем комментарии к Исходу, 12, 5, по вопросу о пасхальном жертвоприношении; они полагали, что вместо Моисея бен-Амрама следует читать «Моисей аби Амрам», т. е. Абу-Имран; но это предположение маловероятно, так как Моисей б.-Амрам происходил из Персии, Абу-Имран же из Багдада, т. е. из Вавилонии. Еще менее вероятны предположение Гейгера (Wissenschaftliche Zeitschrift, V, 178), отождествляющего A. с Иегудой Гапарси (см.), и гипотеза Штейншнейдера (Jewish Literature, p. 118), будто все трое: Абу-Имран, Моисей б.-Амрам Гапарси и Иегуда Гапарси — идентичны и что их имена только по невежеству перепутаны позднейшими авторами. — Ср.: Kirkisani, Kitab al-Anwâr, I, cap. 2, 16 (ed. Harkavy, p. 285, 315); Hadassi, Eschkol Hakofer, алфавит. 98, буквы צ-ע; Pinsker, Likkute Kadmonioth, I, 18, 26; II, 84, 100; Fürst Gesch. des Karäerthums, I, 83—85; 163—164;Graetz, Gesch. d. Juden, V3, 201—202; 449—450; Gottlober, Bikkoret le-Toldoth ha-Keraim, p. 191; Гаркави, «Известия караима аль-Киркисани» (в «Зап. Вост. отделения» etc., VIII, 1894. стр. 269); idem, Le-Koroth ha-Kitot be-Israel, 1895, p. 16; idem, «Восход», февраль 1890, p. 71—78; Bacher, Jew. Quart. Rev., VII, 707; Poznanski, Jew. Quart. Rev., X, 265—266; idem, The Karaite literary opponents of Saadiah Gaon, № 32.
С. П.4.