Абул-Фарадж Гарун бен-аль-Фарадж — выдающийся караимский грамматик и комментатор Св. Писания первой трети 11 в. — Сочинения его были известны как раввинским, так и караимским авторам; но первые большею частью замалчивают имя Α., называя его вообще «иерусалимцем» или «иерусалимским грамматиком». На него, по-видимому, намекает Ибн-Джанах, говоря о грамматическом сочинении «одного иерусалимца» (Sepher ha-Rikmah, 323). Авраам Ибн-Эзра в начале своей книги Moznajim («Весы») упоминает вслед за Саадией Гаоном неизвестного «иерусалимского ученого, составившего восемь дорогих, как сапфиры, книг по грамматике еврейского языка». В своих комментариях Ибн-Эзра приводит А. еще несколько раз под именем «иерусалимца» или «иерусалимского грамматика» (см. Bacher, Abraham ibn Esra als Grammatiker, p. 174). Только Моисей Ибн-Эзра называет его однажды «аль-шейх Абул-Фарадж аль-Макдаси аль-Хариджи мин-Мазгабана», т. е. «почтенный Абул-Фарадж иерусалимский, отставший от нашей веры», иначе говоря — караимом; в другой раз он называет его полным именем Абул-Фарадж Гарун, причем приводит также название его наиболее ценной книги, «аль-Муштамиль». По словам Ибн-аль-Гити (Jew. Quart. Rev. IX, 533), A. был одним из самых выдающихся учеников караимского ученого Иосифа бен-Ноаха (см.), распространявшего свое учение в Иерусалиме, в кругу 70 славных учеников, а также товарищем караимского философа Иосифа б.-Авраам аль-Басира, или Гарое (см.), умершего раньше его. По мнению многих, А. был и учителем знаменитого караимского ученого Иешуи бен-Иегуда (см.). — Из сочинений А. известны следующие: 1) Kitab al-Muschtamil, или «Книга, содержащая основы и сущность еврейского языка и исходящих от него разветвлений». Она окончена была автором в 417 г. геджры (начало которого совпадало с 1026 г.) и была разделена им на 7 или 8 частей; ее (а может быть, и цитируемое ниже другое сочинение А.) бесспорно имел в виду Авраам Ибн-Эзра, говоря о иерусалимском грамматике, авторе 8 книг. Первая часть «Муштамиля» трактует об общих основах языкознания, о сходстве форм разных частей речи, о формах глаголов и т. п.; вторая часть — о масдаре (неопред. накл.); третья — о знаках алфавита; содержание четвертой части нам собственно неизвестно, так как она до нас в целости не дошла; но в сохранившихся главах ее говорится о частицах, а также о сочетаниях слов; пятая часть посвящена разным вопросам этимологии и синтаксиса еврейского языка, напр. учению о мужском и женском роде, о числах единственном и множественном, о предлоге, о порядке слов в предложениях, о перестановках букв в словах без изменения смысла, о синонимах, омонимах и т. п.; шестая часть трактует о спряжениях глаголов и их соединениях; седьмая часть посвящена группам трехбуквенных глаголов, значение которых изменяется от перестановки букв, а также говорит о значении каждой отдельной группы; так, напр., в корне «עבר» вложено, по мнению Α., семь разных значений (беременность, название человека, название места, гнев, високосный год, название нового урожая и значение слова «ради», בעבור), и из этих трех букв можно образовать: ערב, בער, ברע, רבע, רעב, все с различными значениями; последняя, восьмая часть (или вторая половина седьмой части) содержит исследование арамейского языка в Библии («фи-луга аль-касдани») со сравнительным объяснением сходства их с языком еврейским и отличия от него. «Муштамиль» в большей своей части хранится рукописно в Петербурге, в Британском же музее имеются лишь отдельные фрагменты его, о которых прежде и не подозревали, что это части «Китаб аль-Муштамиль». Кроме того, в Петербурге и Оксфорде существуют еще сокращения «аль-Муштамиля» (аль-Мухтасар), где материал расположен в ином порядке. Автор, сокращавший это сочинение, по-видимому, пользовался рукописью, написанной в другом порядке расположения материала, или же сам изменил порядок его. Последнюю часть «Муштамиля» (об арамейском языке в Библии) Hirschfeld напечатал в своей Arabic Chrestomaty (p. 54—60), вовсе не подозревая, что это — часть большой книги, и не зная ни названия книги, ни имени ее автора. Яркий свет на «Муштамиль» пролил затем Бахер (Rev. Et. Juives, XXX, 232, sg.), пользовавшийся копиями некоторых отделов разных частей петербургской рукописи. Впоследствии Познанский издал в отдельной монографии пробные отрывки самой книги и ее сокращения по рукописям Британского музея и Оксфорда. Абул-Фарадж называет в своей книге по имени только своего учителя Иосифа бен-Ноах, своего товарища Абу Якова (он же Иосиф аль-Басир Гарое), Абу Сулеймана из Феса (он же Давид бен-Авраам аль-Фаси), книгу последнего «га-Игрон» (словарь) и Иахью ибн-Дауд аль-Магриби (он же Иегуда Хаюдж). Несмотря на упоминание Хаюджа, Моисей Ибн-Эзра утверждает, что А. все-таки не понял как следует свойства неправильных глаголов с беглыми и покоящимися буквами. Тем не менее, мы видим из его книги, что он основательно знал арабский язык и пользовался им для сравнительного языкознания. — По своим воззрениям А. сторонник того взгляда, что язык создается посредством априорных тезисов (θέσει). — 2) Kitab al-Kaphi тоже трактует о грамматике; из нее также имеются отдельные фрагменты в СПб., но o характере и содержании этой книги почти ничего не известно. — 3) Scharach al-Alfaz, объяснение отдельных слов Библии, содержащее, по-видимому, и краткое толкование самой Библии. От этой книги имеется много фрагментов в СПб. и Британском музее (из книги Бытия, от 49, 28 до Суд. 8, 13). Тут А. цитирует свои два сочинения: аль-Муштамиль и аль-Кафи (см. Margoliouth, Catalogue of the… British Museum, vol. I, p. 206a). — 4) Арабский комментарий к Пятикнижию, цитируемый разными караимскими авторами, подробно перечисленными Познанским (стр. 36 и сл.). Этот комментарий, по мнению многих ученых, именно тот, о котором Авраам б.-Давид (Ра’бад) говорит в своем «Сефер га-Каббала» (изд. Нейбауера, 81), но мнение это едва ли допустимо. В одной из рукописей Брит. музея (см. Познанский, стр. 36), содержащей арабский комментарий Али б.-Сулеймана к Пятикнижию, сказано, что одним из источников, послуживших к составлению этого комментария, было, между прочим, извлечение, сделанное Абул-Фарадж Гаруном из комментария Иосифа б.-Ноаха к Пятикнижию. Ввиду того, что этот сокращенный комментарий А. находится в СПб., можно заключить, что цитируемый разными авторами комментарий к Пятикнижию тождествен с ним.
Еврейское имя А. в точности не известно; но из его арабского имени мы можем заключить, что он назывался Аароном б.-Иешуа (см. Rev. Et. Juiv., 54, 270); такой же караимский ученый упоминается на самом деле в «Хиллук га-Кераим вега-Раббаним» (Пинскер, II, 106). Моисей Баги и Моисей Башиаци, ссылающиеся на комментарий А. к Библии, называют его «раббену (учитель наш) Иешуа-Аарон», в действительности же его следовало бы называть раббену Аарон б.-Иешуа. — Ср.: Pinsker, Likkute Kadmonioth, I, 5, 109; Fürst, Gesch. d. Karäerthums, I, 99—100; II, 109; Neubauer, Aus der Petersb. Bibliothek, p. 7 (ошибочно утверждающий, что Абул-Фарадж жил в 9 в.); Harkavy, Zeitschr. f. alttestam. Wissenschaft, I, 158 (cp. Chadaschim gam Ieschanim, VII, стр. 17 в IV томе еврейск. перевода Гретца, сдел. С. П. Рабиновичем); Bacher, Die Anfänge der hebr. Grammatik, p. 115—117; idem, Rev. Et. Juiv. XXX, 23a — 256; Poznanski, Aboul-Faradj Haroun ben al-Faradj, le grammarien de Jérusalem (Paris, 1896; extrait de Rev. Et. Juiv., XXXIII); idem, Zur jüdisch-arabischen Litteratur, p. 50; Steinschneider, Die arabische Literatur der Juden, § 48 (тут помещен и список авторов, писавших об этом раньше); Kohler в J. E., I, 13.
С. П.4.