Дядька в затруднительном положении (Жиро; Гоголь)/Действие первое
| ← Оглавление | Дядька в затруднительном положении : Комедия Джиованни Жиро. Перевод с итальянского под редакцией Гоголя — Действие первое | Действие второе → |
| Оригинал: ит. L'ajo nell'imbarazzo, 1807. — Перевод созд.: осень 1840 г., опубл: 1889 г. Источник: ФЭБ со ссылкой на Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений в 14 томах. — М.—Л.: Издательство АН СССР, 1949. — Т. 5. Женитьба; Драматические отрывки и отдельные сцены. — С. 207—219.. |
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
правитьЯВЛЕНИЕ I.
правитьМаркиз. Оставя всю эту болтовню в сторону, сказала ли ты дон Грегорио, что я хочу с ним поговорить?
Леонарда. Да, сударь.
Маркиз. Ну, и довольно; вот и всё.
Леонарда. Но так как он до сих пор не идет, то я хотела ... потому что вы думаете, что я ...
Маркиз. Придет, придет.
Леонарда. Мне кажется, однакож, что это пренебрежение со стороны дядьки — заставлять себя дожидаться тогда, как сам господин дома зовет его.
Маркиз. Пожалуйста, об этом не заботься. Ты славная женщина; но не хочешь, вот во все время, что ни живешь в моем доме, бросить прескверную привычку — болтать и мешаться не в свои дела.
Леонарда. Что̀ до меня, то я ... Может быть, вы воображаете ... Напротив, я говорю так, как ... а впрочем ...
Маркиз. Довольно! Ступай, тебе говорю.
Леонарда. Слушаю. (Про себя.) Это дон Грегорио поссорил его со мною, и таким образом, что я не заметила когда, и ничего не могла этого предвидеть ... Но я постарее его ... то-есть, я хотела сказать: я похитрее его. (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ II.
правитьМаркиз. Дай только этой женщине волю, не перестанет вечно болтать, ворча то на одного, то на другого.
Дон Грегорио. Извините, маркиз, что замедлил: письмо, которое ...
Маркиз. Помилуйте, дон Грегорио, напротив, простите меня, что вас побеспокоил. Я к вам имею нужду, любезнейший дон Грегорио.
Дон Грегорио. Приказывайте, маркиз.
Маркиз. Признаюсь, меня смущала всегда ипохондрия[1], овладевшая с недавнего времени сыном моим Энрико; но сегодня, когда он вошел ко мне сказать доброго утра, он показался мне в таком положении, как я никогда не видал ... Я за него боюсь.
Дон Грегорио. И на это вы имеете полную причину.
Маркиз. Почему?
Дон Грегорио. Почему!
Маркиз. Я не могу этого себе представить.
Дон Грегорио. И я также.
Маркиз. Он говорит, что совершенно здоров; доктор утверждает то же, — что у него нет лихорадки.
Дон Грегорио. Это так.
Маркиз. Если бы, положим, за мальчиком меньше было смотрения, как бы в доме моем меньше было строгости, я бы мог подозревать; но с моей системой ...
Дон Грегорио. Вы меня извините, маркиз, но насчет этого я вам скажу то, что̀ уже сто раз повторял. Вы называете мальчиками ваших двух сыновей, а между тем маркизу Энрико уже двадцать пять лет, а вашему Пиппетто исполнилось девятнадцать.
Маркиз. Хорошо, но какое же отсюда влияние может быть на здоровье?
Дон Грегорио. Сказать вам откровенно, я думаю, что молодой человек впал в ипохондрию, видя себя в такие лета содержимого с такою строгостию. Не доставить ему ни разу случая быть на бале, в театре, ни разу не поговорить с женщинами ...
Маркиз. Ох, не говорите мне о женщинах!
Дон Грегорио. Ни разу не позволили ему, так сказать, высунуть носа из дому.
Маркиз. Это не от того. К тому ж вы знаете мой образ мыслей. Молодые люди, пока не достигнут по крайней мере двадцати пяти лет, не должны знать ничего другого, кроме своего дома и учебных занятий. (Начиная горячиться). Боже сохрани, если бы я заметил в них какой-нибудь светский каприз или светскую потребность! Вы понимаете меня?
Дон Грегорио. Успокойтесь! Десять лет я живу в вашем доме, не беру за это никакого жалованья и только из дружбы принял на себя эту должность. Если доныне сохраняю звание дядьки ваших сыновей, то единственно из любви к ним. Вы должны быть после этого твердо уверены во мне.
Маркиз. Так, но ваши правила ...
Дон Грегорио. Делайте, что вам угодно. Хотите держать ваших сыновей в тюрьме, держите. Но будьте уверены, что сыновья поступят так, как собака, которая, если на свободе и не привязана, ходит, обнюхивает, узнает, бегает осторожно, словом — делает всё, как следует. Но будучи содержана вечно на цепи — посчастливься ей только когда-нибудь сорваться с этой цепи: мечется, ворчит, кусается и, если попадет в какую навозную кучу, то вымарается в ней хуже всякой другой собаки.
Маркиз. Вы человек, который хочет словам дать более силы, чем рассудку, и придерживаетесь нынешних правил. Я так воспитан, и хочу, чтоб так же воспитывались мои дети.
Дон Грегорио. Итак, не жалуйтесь, если один из них погибнет, а другой, одаренный и без того не щедро природою, останется дураком, не будучи в состоянии отличить солнца от луны.
Маркиз. При всем том, вы меня никогда не уверите, чтоб это была единственная причина болезни Энрико. Дон Грегорио! Вы должны всячески узнать это дело. Это правда, что я его несколько отталкиваю от себя своею строгостью, и он, натурально, не будет со мною так откровенен, как с вами. Я вас прошу, займитесь серьезно этим. С недавнего времени Энрико больше, нежели когда-либо, расстроен.
Дон Грегорио. Будьте спокойны, маркиз. Употреблю все средства, чтоб узнать, есть ли какая другая неизвестная причина, но до сих пор ...
Маркиз. Я поручаю себя вам, дон Грегорио. Теперь я ухожу из дому отдать визит министру. Статься может, что я должен буду остаться там обедать. И потому, если к трем часам не возвращусь, можете садиться за стол без меня.
Дон Грегорио. Очень хорошо.
Маркиз. Вам поручаю это дело, как самое близкое моему сердцу (Уходит).
Дон Грегорио (один.) Какое упрямое убеждение имеют эти старикашки с своими деревянными головами! Держат молодых людей взаперти половину жизни! И ведь для чего? Именно с тем, чтобы после, как выйдут в свет без малейшего познания света, их одурачил первый, какой попадется, мошенник, или поддела первая плутовка. Положение, однакож, маркиза Энрико внушает сострадание. Но успею ли я открыть? По крайней мере, постараюсь ... А между тем узнаем, что̀ делает наш чудачок. (Кличет). Пиппетто! Маркиз Пиппетто!
ЯВЛЕНИЕ III.
правитьПиппетто. Что вам угодно, дон Грегорио?
Дон Грегорио. Из какой комнаты вы теперь пришли?
Пиппетто. Я был у Леонарды.
Дон Грегорио.. За каким делом?
Пиппетто. Она мне показывала, как метать петли и шить.
Дон Грегорио. Ну, к чему вам может послужить это?
Пиппетто. Все науки полезны.
Дон Грегорио. Наука шить! Бедные попечения, брошенные на ветер! И отец воображает, что голова этого сорта в двадцать пять лет годна занять роль в обществе.
Пиппетто. Что вам угодно от меня?
Дон Грегорио. Скажите, хотите ли итти со мной прогуливаться?
Пиппетто. Извините, мне теперь не хочется.
Дон Грегорио. Ну, оставайтесь. Только не будьте так часто с служителями. Говоря с Леонардой и с лакеями, вы уже успели научиться таким словам и фразам ... Они уж чересчур тривиальны.
Пиппетто. Но с кем же вы хотите, чтоб я говорил, если я никого другого не вижу?..
Дон Грегорио (про себя). Вот то самое, что я говорю всегда маркизу. <К Пиппетто>. Ну, довольно. По крайней мере, старайтесь подражать разговору вашего отца, учителей, а не слуг.
Пиппетто. Постараюсь. Впрочем, Леонарда, мне кажется, говорит недурно.
Дон Грегорио. Это правда, что в эти годы пора бы ей выучиться.
Пиппетто. А мне она совсем не кажется стара.
Дон Грегорио. А между прочим потрудитесь сказать Энрико, не хочет ли итти из дому. Я через минуту буду здесь. Зайду только к себе запечатать кое-какие письма и сейчас возвращусь. (Про себя). Тупоумие этого молодца, положение Энрико, упрямство старого маркиза заставят меня просто потерять голову! (Уходит).
Пиппетто. Теперь я вижу, что Леонарда говорит правду, что дон Грегорио сделался ее врагом. Выходит тоже правда, что он покушался соблазнить ее невинность. Гадкий старичишка! Нужно позвать брата, чтоб сказать, не хочет ли он итти. (Кличет). Энрико! Энрико!
ЯВЛЕНИЕ IV.
правитьЭнрико (за сценой). Что тебе нужно?
Пиппетто. Слушай!
Энрико (за сценой). Да что тебе нужно, говори!
Пиппетто. Ступай сюда, и ты услышишь.
Энрико (за сценой). Как ты несносен! (Входя). Ну, что?
Пиппетто. О, как ты не в духе сегодня!
Энрико. Оставь меня в покое!
Пиппетто. Дон Грегорио говорит, не хочешь ли итти из дома. Он сейчас придет, чтоб итти с тобой.
Энрико. Нет.
Пиппетто. Ну, так останься покамест здесь и, если дон Грегорио возвратится, скажи, что хочешь остаться дома.
Энрико (с поникшими глазами).. Хорошо.
Пиппетто. Но отчего ты всегда так печален? Знаешь, что я тебе скажу? Если будешь ты так продолжать, то скоро умрешь.
Энрико (хладнокровно). Правда.
Пиппетто. Берегись! Когда умрешь, это тебе будет очень неприятно. Делай потом себе, что хочешь. (Про себя). Пойду к Леонарде, которая теперь меня ожидает, и скажу ей, что дон Грегорио сказал, что она старуха. Но с которой стороны он ни заходи и какие ни пробуй дороги, а Леонардушка во всяком случае любит только своего Пиппетто. (Уходит).
Энрико (один). Я теперь в решительном отчаянии. Нет никаких средств! Суровый характер моего отца ... Тогда, как он воображает, что я никогда не выходил из дому — и быть принуждену признаться, что я имею жену! При одной мысли об этом мороз обхватывает меня. Правда, что звания почти равны, что качества душевные достойны всякого уважения, что я не мог бы желать больше ... но характер, характер отца моего, его неукротимый характер ... его система ... Я трепещу при одном взгляде на свое положение. Пока еще было можно хранить тайну, сердце успокаивалось разнообразными льстивыми мечтами; но теперь, когда всё должно непременно открыться, теперь, когда Джильда не имеет никого у себя, кроме меня, когда я ... О, какая мука! Как свирепо мое горе! (Печаль сильными чертами выражается на лице его).
ЯВЛЕНИЕ V.
правитьДон Грегорио (про себя). Вот он в своем обыкновенном положении. Бедный молодой человек! Он возбуждает слишком мое сострадание. (К нему). Маркиз!
Энрико. Господин дон Грегорио!
Дон Грегорио. Хотите сделать небольшую прогулку?
Энрико. Ах, увольте меня от нее, я вас прошу.
Дон Грегорио. Как хотите. Я вижу, что вы несколько взволнованы.
Энрико. Ах!.. Не сомневайтесь, дон Грегорио ... (Слезы льются из глаз его).
Дон Грегорио. Что говорите! Из глаз ваших падают слезы, как капли дождя. Сын мой милый! К чему послужит скрываться? В душе вашей есть горе, убивающее ваше здоровье. Энрико мой милый, мой прекрасный Энрико! Бросься в объятия твоего дон Грегорио! Не стыдись обнаружить тайную причину, ввергающую тебя в это несчастное состояние. Сердце мое открыто для тебя. В эту минуту я не дядька твой, я твой нежный друг. Клянусь сохранить свято тайну и обещаю тебе всякую помощь, как отец самый нежнейший, который прижимает тебя к груди своей. (Обнимая его, про себя). Если не подвигнется от этих слов, то больше ничем не подвигнется.
Энрико. Дон Грегорио! Вы клянетесь?...
Дон Грегорио (в сторону). А! вот наконец поддается! (Вслух). Да, мой Энрико!
Энрико..Ах, вы видите, в какое положение я приведен!
Дон Грегорио. Несчастный! Вы исхудали, вы сделались бледны.
Энрико. Я не ем, я терплю, я мучаюсь, ночью сны мои ... Ах, я слишком заслуживаю состраданья! Но вы, дон Грегорио, вы не можете пособить моему горю.
Дон Грегорио. Да, да, есть средства пособить всякому горю. Подойдите ко мне, скажите, исповедайтесь, откройтесь! Дон Грегорио запечатает уста свои; слова ваши останутся окаменевшими в ушах его. Скажите, скажите мне: какого рода ваше горе? какая причина произвела болезнь вашу?
Энрико. Дон Грегорио! горе ... Нет, у меня недостает присутствия духа! Моя болезнь ... Боже! где я? О, женщины, женщины!
Дон Грегорио. Женщины! как? (Хвативши себя руками по лбу). О, несчастный малый! И как это возможно? Не выходивши никогда из дому?.. Что, вы влюблены? а? Ну, что такое вам приключилось?
Энрико. Дон Грегорио! молчите, ради самого неба! Я в вашах руках ... Да, вы можете вообразить ... Женщина привела меня в то состояние, в каком меня видите.
Дон Грегорио. О, мошенница! Пот проступает на лице моем ... я вне себя ... Сын мой, объяснитесь!
Энрико. О, боже! я не нахожу слов ... Дайте мне минуту времени ... стыд ... Отец мой где?
Дон Грегорио. Отец ваш вышел. Не бойтесь, он, может быть, не возвратится и к обеду.
Энрико (весь в волнении). Точно ли так?
Дон Грегорио. В этом я могу вас уверить.
Энрико. Итак ... (в размышлении, потом про себя). Вот, наконец, минута! (Вслух). Вы клянетесь помочь мне?
Дон Грегорио. Да, от всего моего сердца.
Энрико. Хорошо. Итак, теперь ... (В мучительной нерешимости). Небо, дай мне силы!.. Решусь ... Я вам покажу всё.
Дон Грегорио. Да, да, сын мой!
Энрико. Заприте эту дверь, чтобы Пиппетто и Леонарда не могли войти сюда ... Слуга, который теперь в столовой ... ради бога ушлите его куда-нибудь из дому ...
Дон Грегорио. Да, Энрико, всё сделаю, что тебе хочется. Здесь мы запрем. (Запирает дверь). Отправлю за каким-нибудь делом слугу. Смелее, смелее, Энрико!
Энрико. Сейчас ... Иду ... Увидите всё ... Вы подвигнетесь участием ... Боже, не оставь меня в эту сильную минуту! (Уходит в свою комнату).
Дон Грегорио. Бедный мальчик!... Никак не могу объяснить ... Разбойница! (Кличет). Симон! После такого бдительного надзора ... Но что я говорю! Всё бесполезно!.. Симон! Но каким образом?.. Кто-нибудь должен помогать ему ... Симон! Симон!
ЯВЛЕНИЕ VI.
правитьСимон. Что прикажете?
Дон Грегорио. Ступай на почту, узнай, нет ли мне писем.
Симон. Я уж был там. Писем вам нет никаких.
Дон Грегорио (в сторону). Чорт возьми! (Ему). Сходил бы ты, между прочим, к книгопродавцу: не переплел ли он мне те два тома, которые я ему говорил.
Симон. Да, сударь; он уже их принес. Я их положил на стол в вашей комнате.
Дон Грегорио (в сторону). Прошу покорно! Смотрите, нарочно как этот бестия-дьявол всюду тычет хвост свой! (Ему). Хорошо; так как ты теперь ничем не занят, то сходи к цырюльнику и приведи его сюда: я хочу побриться.
Симон. Очень хорошо (готовясь итти).
Дон Грегорио (в сторону). Недостает только, чтоб он сказал, что я уже брился.
Симон (возвращаясь). Ведь я позабыл, что сегодня все лавки заперты. У цырюльников праздник.
Дон Грегорио (в сторону). Тьфу ты, сатана!.. (Плюет). Очень хорошо! Сегодня черный день! (К Симону). Ступай за мною в мою комнату, я тебе дам отнести на почту кое-какие письма.
Симон. Как прикажете.
Дон Грегорио (в сторону). Слава богу! Я уж думал, что почтовый ящик, куда бросают письма, заперт. Бедный мальчик! Как только подумаю об этом, хочется плакать. (Уходят).
ЯВЛЕНИЕ VII.
правитьЭнрико. Правосудное небо! Помоги мне в этом смелом предприятии! Ах, если б никто не увидал ее! Бедненькая! Едва только я подал из окна знак ей прийти сюда, мне показалось, что она сама воодушевилась смелостью необыкновенною: вскочила со стула, отняла от груди бедного ребенка ... (Слышен легкий шорох шагов). Она уже тут, а между тем слуга еще ... (Дрожит).
Джильда (на цыпочках). Энрико, я здесь. Так ли? Ты этого хотел?
Энрико. Ты никого не встретила?
Джильда. Нет.
Энрико. Отдыхаю. 214 Джильда. Что нового? Что ты хочешь делать? Безопасны ли мы здесь?
Энрико. Смелее, моя милая Джильда! Тебе предстоит важное дело.
Джильда. Энрико мой драгоценный! всё, что хочешь, — всё сделает твоя Джильда.
Энрико. Слушай. За несколько минут перед сим обняло меня отчаяние, как вдруг дядька, увидя меня в слезах, с помощью убеждений своих заставил ему открыть причину несчастного моего положения. Я отчасти кое-что уже сказал, но не имел еще духу открыть ему, что мы супруги. Ты знаешь, что когда я должен наконец выговорить некоторые слова, уста мои запираются. И потому, чтоб доверить это дело, мне внушило само небо, теперь, когда отец мой ушел со двора, призвать тебя сюда, — тебя, которая обладает такою силою и разумом речей, чтобы отвечать на всё то, что будет говорить дон Грегорио, услыша подобные вещи.
Джильда. Сделаю всё, что только могу. Ты знаешь, что я, как только чувствую, что недостает у меня слов, в ту ж минуту пускаю в дело страницу из романа, который читала. Я тебя, однакож, предупреждаю, что этот твой дядька имеет наружность, которая не предвещает хорошего.
Энрико. Ты обманываешься. У дон Грегорио не дурное сердце.
Джильда. Джильда станет делать всё, что ты прикажешь.
Энрико. Как ты добра! Как я люблю тебя! Твой характер уже есть мое оправданье.
Джильда. Когда же я увижу его, этого дон Грегорио?
Энрико. Вот он.
ЯВЛЕНИЕ VIII.
правитьДон Грегорио (остолбеневши от изумления при виде женщины, про себя). Чорт побери! Что я вижу!
Энрико. Дон Грегорио, вот она!
Дон Грегорио. Возможно ли? Вы?
Джильда. Ах, сударь!
Дон Грегорио. Или я обманываюсь, или вы та девица, что живет против нашего дома, со стороны, обращенной в переулок?
Джильда. Так точно.
Дон Грегорио. Дочь полковника ...
Джильда. Таллемани.
Дон Грегорио. Который, сказывали, умер в последнюю войну?
Джильда. К несчастию.
Дон Грегорио. И вы привели в такое состояние ...
Джильда. Да, я не отрекаюсь: я привела в такое состояние моего Энрико.
Дон Грегорио. Тише, тише ... что вы говорите?.. Стыдитесь, стыдитесь!
Энрико. Дон Грегорио, не начинайте упреками!
Дон Грегорио. Но как это?.. как это?.. (В сторону). Теряю голову! (Вслух). Как вы делали, чтоб между собою видеться?
Джильда. Скажи ему, как мы делали.
Энрико. Нет, Джильда, скажи ты. Что, или ты потеряла свое присутствие духа?
Дон Грегорио (про себя, в величайшем беспокойствии и нерешительности). Я дурею, вот просто чувствую, что дурею ... Кто бы мог это подумать? (Вслух). Но объясните, говорите!
Джильда. Итак, знайте же, что по отъезде бедного отца моего мать моя содержала меня под строжайшим надзором. Энрико, как вы знаете, тоже ...
Дон Грегорио. О! что до него, то ему невозможно было отлучиться из дому.
Джильда. Хорошо. Итак, мы стояли у окон, которые, как нарочно, были одно против другого. Энрико смотрел на меня, я смотрела на него; он смеялся, и я смеялась; он мне делал знаки, я ему отвечала на это другими ... Сегодня смеялся, завтра делал знаки, послезавтра вздыхал, так что наконец ...
Дон Грегорио. Так что, наконец, вам удалось ...
Джильда. Да, наконец, удалось. Но знаете ли, сколько времени прошло, пока посчастливилось нам в первый раз поговорить?
Энрико. Да, прошло очень много времени.
Дон Грегорио (про себя). Я ничего не понимаю. Я не в своей тарелке. Я чорт знает где!
Джильда. Наконец, в одну ночь удалось Энрико ускользнуть из дому и взбежать на нашу лестницу. Я тремя вязальными спицами, связанными вместе, поворотила пружинку в замке дверей нашего дома. Он вошел трепеща, и я, дрожа всем телом, заперла его.
Дон Грегорио. Правосудный боже! Что слышу! Я умираю!
Джильда. Едва только переступил Энрико порог моей комнаты (показывая рукою) — он стоял здесь, а я здесь, — как вдруг показалась моя мать, вскрикнула, увидевши нас, и бросилась на меня. Но потом вдруг остановилась и обратилась к Энрико, не зная сама, на кого первого излить гнев свой. Находясь таким образом между изумлением и негодованием, она подверглась вдруг сильным конвульсиям и упала без чувств.
Дон Грегорио. Ну, далее ...
Джильда. Произнося со страху бессвязные звуки, я вцепилась за ее, пораженную отчаянием, шею; рыдая, Энрико бросился к ее ногам. На крик наш прибежала старая служанка, и мать пришла в себя ... Чтобы загладить безрассудный шаг, чтобы спасти честь мою, было только одно средство; Энрико предложил его, я его приняла, и мать благословила его.
Дон Грегорио (со страхом). Как!
Джильда. Мы дали друг другу руки, как супруги, и день после был освящен и утвержден тайно союз наш.
Дон Грегорио (крича). Что говорите? Супруги! Супруги? Вправду? Без согласия отца! Так вот ваше несчастие! Я думал просто какое-нибудь несчастие в любовных делишках ... (В отчаянии). Идите прочь! Пусть делает отец ваш, что хочет!.. Он вас убьет! Я вас оставляю ..
Энрико. Дон Грегорио, дело уже сделано.
Джильда. Даже слишком — нет никакого средства исправить.
Дон Грегорио. Не говорите мне, не говорите ... Я ничего не знаю ... Бесчестные! изменить мне ... (В ярости). Но как ты сделал, как ты мог выйти из дому?
Энрико. Бастиано, слуга, который месяца два назад тому умер, помогал мне и заказал мне поддельный ключ ...
Дон Грегорио (в гневе). Недостойные, недостойные! (Обращаясь к Джильде). А ты как сделала, что он влюбился в тебя?
Джильда. Как делают все другие.
Дон Грегорио (в гневе). Предательница! предательница! (В отчаянии). Но точно ли законно ваше соединение?
Энрико. Сделано в присутствии нотариуса.
Джильда. И свидетелей.
Энрико. Узаконено и скреплено.
Джильда. По всем формам.
Дон Грегорио. Я не знаю, где я нахожусь ... Маркиз умрет от печали. Здесь ничего нельзя поправить. Я не могу помочь вам. Ступайте, отправляйтесь!.. Сколько времени, как вы супруги?
Джильда. Один год.
Дон Грегорио. И в продолжение одного года ...
Джильда. Мы доставили себе одного сына.
Дон Грегорио (вскрикивая). Сына?
Энрико. Одного только, душенька дон Грегорио.
Дон Грегорио. Оставьте меня в покое, дайте мне удалиться; оставайтесь, бегите, делайте, что хотите. Я вас предаю гневу вашего отца и его ярости. (Готов уйти).
Джильда. Как!
Энрико (удерживая его за платье).. Ради самого неба!
Дон Грегорио (вырываясь). Нет! Нет! Здесь нет жалости.
Джильда. Когда так, оставь его, Энрико. Оставь этого человека с сердцем тирана. Я тебе говорила, что мне не предвещала ничего другого его наружность.
Дон Грегорио (останавливаясь). Как! Что вы говорите? Я тиран?
Джильда. Да, вы — тиран, и вечно останетесь им; и, как кажется, вы этим довольны. Сердца наши связаны между собою союзом священным, союзом чести, союзом законов и тысячами тысяч других нежнейших отношений, союзами страсти и клятв переплетены и вмещены одно в другом и сжаты тесно. Отрешить наши сердца одно от другого нельзя, как разве изрубивши на части одно из них или раздробивши оба. Вы насытитесь, сколько желается душе вашей, кровью и слезами; об одном только молю вас: насыщайтесь, сколько хотите, стенаньями и муками моими, но спасите моего Энрико от ярости сурового отца. Если бы я была причиною несчастия этой фамилии, отмстите и обрушьте всё на несчастную Джильду, но да будет прощен мой Энрико! За эту цену я согласна итти скитаться беглянкой, изгнанницей, оставленной всеми, сохранивши только у груди своей несчастный плод любви нашей.
Дон Грегорио (который к концу этой речи разжалоблен совершенно, говорит про себя навзрыд). Сердце мое разрывается на части.
Энрико (вполголоса). Браво, Джильда!
Джильда (рыдая). Прощай, мой Энрико!.. Прости мне, если ...
Дон Грегорио. Остановитесь ... Что я делаю! (Осушая слезы и про себя). Бедные молодые люди! Оставить их в добычу отчаяния ... Зло сделано ... Они уже муж и жена ... О боже! Звания их почти равные ... (в нерешительности).
ЯВЛЕНИЕ IX.
правитьГолос маркиза. Дон Грегорио возвратился?
Дон Грегорио. Святые всего света! Это маркиз!
Энрико (в испуге). Дон Грегорио! Я погиб!
Джильда (к дон Грегорио). О боже! Спасите меня!
Дон Грегорио (в сторону). Небо, подай совет!... — (Толкая ее в комнату Энрико). Сюда, сюда войдите скорее!
Джильда (входя). Не предайте Энрико!
Дон Грегорио. Молчите, молчите! чш!..
Энрико. Ради бога! Я должен итти?
Дон Грегорио. Останьтесь! (Запирает дверь на ключ).
Маркиз (входя в ту минуту, когда дон Грегорио отскакивает поспешно от двери с ключом в руках). Вы дома?
Энрико. Счастливого возвращения, папа! (Целует его руку).
Маркиз (рассматривая со вниманием и недоверчивостью дон Грегорио и ключ, находящийся в его руках). Извините, дон Грегорио, зачем вы с такою поспешностью вынули ключ от этой двери?
Дон Грегорио (про себя). Холодный пот проступает у меня на лбу. (Вслух). Ничего!...
Энрико (про себя). О боже!
Маркиз. Я располагал было не обедать сегодня дома, но министр обедает у маршала. Извините меня, дон Грегорио, вы, кажется, в большом замешательстве; что такое вы заперли в этой комнате?
Дон Грегорио (про себя). Опять! (Вслух). Говорю вам: вздор, ничего ...
Маркиз. Однакож?
Энрико (тихо дон Грегорио). Дон Грегорио! Не измените!
Дон Грегорио (про себя). Тут нужен ум. (Вслух). Я вам сейчас скажу ... мне подарена ... одна ... собачонка. И потому я, чтобы не запачкала комнат, запер ее туда. После я отнесу ее в свою комнату.
Маркиз. В таком случае я должен просить у вас извинения. Но вы говорите таким образом ... Сделайте одолжение, дайте мне ключ!
Дон Грегорио. Как!
Энрико (про себя). Я пропал!
Маркиз. Разве я не господин дома?
Дон Грегорио. Вы, точно, он; и поэтому ...
Маркиз. Я хочу видеть, что там заперто.
Дон Грегорио. Я уж вам сказал ... одна кудлашка.
Маркиз. Извините, я этому не верю. К тому ж этот дом мой. Дон Грегорио, отдайте мне ключ!
Энрико. Я умираю.
Дон Грегорио. Вы этому не верите? (Про себя). Чорт побери всех чертей! (Вслух). Господин маркиз! (С чувством негодования). Разве этаким образом можно говорить мне? Возьмите ключ! Вот он! Отоприте, смотрите, и потом, покрытые стыдом за нанесенное мне оскорбление, не имейте присутствия духа посмотреть мне прямо в глаза! Подозревать, подозревать, что дон Грегорио может обмануть! Нанести подобное оскорбление в присутствии этого молодого юноши!.. Отоприте, маркиз, сию же минуту! Отоприте в моем присутствии! Пусть увидят ваше бесчестное подозрение и честность дон Грегорио, который с этой минуты оставляет навсегда дом ваш.
Маркиз. Дон Грегорио!
Дон Грегорио. Отоприте! Не слушаю никаких резонов!
Маркиз. Дон Грегорио! Вот ключ!
Дон Грегорио (горячась). Нет, маркиз, отоприте! Мне — подобное оскорбление!
Маркиз. Простите меня, говорю вам, на минуту я потерял рассудок. Я виноват.
Дон Грегорио. Подозревать! Дайте ключ! Ступайте, смотрите! (готовясь отпирать).
Маркиз. Остановитесь! Я не хочу.
Дон Грегорио. Пустите меня! Увидите, увидите! Пусть объяснится ...
Маркиз. Говорю вам, что не хочу. Прошу извинения, простите меня, я виноват! (Удерживает его за полы).
Дон Грегорио (представляя, что насильно хочет отпереть). Нет, теперь нет.
Маркиз. Что хотите, чтоб я еще сделал, чтоб получить ваше прощение? Дон Грегорио, простите меня. Я был дурак. Ничего не хочу видеть. Я в вас уверен. Ради бога, простите меня. (Про себя). Что я наделал! Я горю от стыда. (Уходит).
Дон Грегорио. Мне! меня! со мною! (Про себя.) Отвязался, наконец, старая дубовая башка?..
Энрико. Ух! как было страшно! Я вам должен ...
Дон Грегорио (передразнивая). Я должен вам ... (В отчаянии). Что вы заставили меня сделать?
Энрико. Теперь ...
Дон Грегорио. Теперь я ничего не знаю ... поищу того ... Вы вот что ... это обстоятельство ... Впрочем того ... (Дает ключ, в смущении, не зная и не понимая сам, что говорит). Нужно ... нужно ... Удалите ее отсюда прочь.
Энрико. То-есть ...
Дон Грегорио. То-есть, как то, что не стоит выеденного яйца. Боже, какое затруднительное положение!.. Сделайте так, чтобы никто не видал: я был бы компрометирован ... Ради бога!.. Было бы хорошо так ... Вы поняли всё? Чорт меня побери, если понимаю хоть одно слово из того, что говорю. (Уходит).
Энрико. Небо, помоги мне! (Уходит в комнату, где жена).
Примечания
править- ↑ Ипохо́ндрия (др.-греч. ὑποχόνδριον) — состояние человека, проявляющееся в постоянном беспокойстве по поводу возможности заболеть одной или несколькими болезнями, жалобах или озабоченности своим физическим здоровьем, восприятии своих обычных ощущений как ненормальных и неприятных. (Прим. ред. Викитеки)