Дружество (Плавильщиков)/Действие четвертое
ЯВЛЕНИЕ 1
Милослав (один). Воображал ли я, не щадя жизни моей за отечество, ожидать позорной смерти в ужасном сем жилище?.. Сего ли ожидал за мою верность к монарху и любовь к отечеству?.. Доволен ли ты теперь, свирепый рок?.. Насыть алчный свой зев моею казнию; но жертва ненависти твоей скоро не будет чувствовать твоих гонений, скоро предмет твоей лютости скроется во мглу непроницаемой бездны… И ты будешь торжествовать над единым бесчувственным прахом бренного моего тела, а я к устыжению тебя увенчаю мою победу у престола бессмертных…
ЯВЛЕНИЕ 2
Пламира. Изменник! а сколь гнусен он в глазах моих.
Милослав. Пламира! несчастная! почто ты здесь? или свирепая судьба посылает и тебя усугублять взором своим мучения мои… Жестокая! Слезы, нежное твое лицо орошающие, до конца поражают чувствительность моего сердца; отъемлют всю крепость мою… Удались отселе… Но что я говорю… Ах, дражайшая Пламира!
Пламира. Смеешь ли ты, варвар, так называть меня?
Милослав. Что я слышу! неужели все на свете существует для умножения горести моей… Пламира, ты ли запрещаешь мне произносить имя, сердцу моему драгоценное? Жестокая! и ты, ты, для которой с ужасом взираю я на казнь мою, ты, которая мне милее моей жизни, ты, которая нежностию всех дев превосходишь, столь свирепою против меня учинилась, дабы терзать меня в обремененном состоянии всеми напастями: чем я заслужил от тебя такую лютость?
Пламира. Чем ты заслужил? тиран! чем ты заслужил? (Смягчась.) А, Милослав! (Заплача.) Воображала ли я, чтоб ты столько был злобен.
Милослав. Ты слезы проливаешь, Пламира! и называешь меня злобным? Но скажи мне, что принуждает твое сердце Милослава так именовать? Я вижу, что ты с великим нехотением произносишь пронзающие меня наименования; смущенное лицо твое показывает ясно, сколь мучительно душе твоей разуметь меня тираном, ах! прошу тебя, дражайшая! объяви мне вину слов твоих; они меня поражают наичувствительнейшим образом!
Пламира. И ты еще вопрошаешь меня? Вероломный! спроси у своей совести, ежели еще не заглушила ее ожесточенная в злодеяниях душа твоя, рассмотри, ежели имеешь, рассмотри без содрогания гнусность дел своих, они тебе вместо меня изъяснят причину мучения моего, в которое льстивое твое сердце меня ввергает. Не думай, коварный человек! чтоб ты избег где-нибудь от достойного тебя мучения… Теперь я узнала тебя, Милослав! и, увы! узнала уже поздно, узнала я тебя, изменник! к терзанию пораженной горестьми души моей. (Смягчась.) Но скажи мне, жестокосердый! чем я виновата пред тобою, что ты столь гнусно ругаешься нежностию моей; скажи, жестокий, мне, за что ты злобнее самых лютых тигров уязвляешь мое сердце? или за то, что любила тебя неограниченно, любила тебя более себя, более всего на свете, что я первым своим блаженством поставляла разделять горестную судьбу твою, что я ничего на свете не желала, как быть твоею. Так, Милослав! я за счастие почитала с тобою вместе умереть; но, увы! все то, что прежде мои мысли услаждало, теперь превратилось в смертоносную отраву!..
Милослав (в сторону). Каждая речь ее умножает мое смущение… Помысли, Пламира! сколь мучительно мне внимать твои укоризны, не зная прямой причины их. Не умножай во мне лютого мучения, открой смысл гибельного и ужасного сего упрекания… Жестокая! ты молчишь… Ах! сжалься над страждущим Милославом. Ты трепещешь?.. Увы! Пламира! жалей несчастного, жалей… Или твое сердце истребило всю нежность ко мне… Но по крайней мере тронись мучениями злосчастного любовника, открой и объясни те лютые слова моему сердцу, которые дражайшие уста твои произносили… Или уже более Милославов голос не производит ни малого в сердце твоем движения, (на коленях) иль более любовь моя!..
Пламира. Любовь твоя! вероломный! Скажи лучше, что гнусные твои ласкательства уж более не могут повелевать слабою Пламирою. Так, варвар! я уже проникла во глубину сокровенных твоих чувствований… Величайся теперь торжеством, надо мною приобретенным… Величайся им, презренный человек! Величайся, взирая на достойную казнь свою, которую мерзость дел твоих в воздаяние приемлет… Что вижу я? Ты трепещешь, изменническое твое сердце содрогается!.. Или совесть угрызать тебя начинает… Да, изменник!.. Она обличает тебя; но сего недовольно; я еще к лютейшему терзанию твоему присовокуплю новое обличение, которое дерзкая рука твоя начертала, не думай, чтоб гнусность души твоей сокрылась от меня; знай, варвар, что грамота твоя к Мираде…
Милослав. Я писал к Мираде… Жестокая! можешь ли ты это думать?..
Пламира. И ты еще упрекаешь меня, варвар! Злорад мне показывал ее.
Милослав. Злорад? Сколь я злополучен!.. Везде вижу вооруженное против меня коварство… Со всех сторон адская злоба жаждет погибели моей… Поверь страданиями изнуренному сердцу моему; оно лгать не обыкло; это гнусное предательство Злорада… Он тебе известен… Он, воспользовавшись горестным моим состоянием, привлек к себе мою доверенность, когда гнев Владисана все мне представлял несносным, самая жизнь моя казалась адским для меня мучителем; ты одна в мыслях моих обитала драгоценною; ты одна делала мне смерть мучительною… Ты, которую утешать препоручил я гнусному Злораду, и письмо сие… О, сколь я обманулся!
Пламира. Но скажи мне, Милослав, что принудило тебя начертать его?..
Милослав. Любовь, владычествующая над моим рассудком, для коей свет сей еще приятен мне… Горести твои разрывали всю внутренность мою… Я просил Злорада, чтоб он доставил мне случай сказать тебе в последний раз прости. Он сказал, что нужно написать к тебе письмо, я не знаю, для чего он запретил начертать имя дражайшей? Ах! Конечно, для того, что намерен был сделать из грамоты все то, чем только можно поколебать сильнейшую любовь нашу? А, Пламира! не верь Злорадом соплетенным басням на пагубу нашу; взгляни на смущенного Милослава! Ты узришь, удобен ли я к измене; и ах! отдай справедливость моим чувствованиям и при кончине дней моих не отягчай размученого злым роком Милослава.
Пламира (заплакав). Ах, Милослав! мое сердце желало бы верить словам твоим… Несчастный! чем я могу быть уверена, что нет в них коварства?
Милослав. Смертию обожаемого тебя любовника; я клянусь тебе, дражайшая! что язык мой не привык изъяснять то, чего сердце мое не ощущает, я гнушаюсь притворством, и к чему мне притворствовать при конце пагубной моей жизни?.. Но что, пусть все мучения, в тартаре обитающие, меня постигнут! пусть фурии ежеминутно будут терзать душу мою, ежели я с тех пор, как прелестная Пламира представилась очам моим, не обожал ее…
ЯВЛЕНИЕ 3
Злорад (к воинам). По повелению Владисана отведите сего злодея на казнь.
Пламира. Какое пронзительное уведомление!
Милослав. Не я злодей, это имя принадлежит Злораду.
Злорад (воинам). Что медлите?
Милослав. Веселись, адская душа, погибелью моею… Я готов умереть, и кровию своею увенчаю долг истинного дружества.
Злорад. Поди, горделивая душа! Поди, казнь тебя ожидает, поди, истинный друг Любочестов, торжествуй, плавая в крови своей, и величайся на площади непреоборимою твердостию благородных чувств твоих, коим я учинил достойную награду.
Милослав. Сего только недоставало, чтоб мерзкие уста твои сами мне то объявляли. Варвар! я узнал и без того всю гнусность души твоей.
Пламира. Да, Милослав! Теперь-то познаю изящность благородной души твоей… Поди, несчастный! умирай за друга своего… Твоя смерть сделает имя твое бессмертным; но будь уверен, что Пламира последует тебе, и за вратами смерти любить тебя не престанет… (К Злораду.) А ты, злобный изверг рода человеческого, не льстись обладать мною, я тебя презираю… Твои гнусные вымыслы, чтоб истребить любовь нашу, ни к чему не послужили; как разве к живому представлению подлости твоей… Правда… Ты не мог лучше доказать всей гнусности своей души, которая, может быть, злобою своею устрашит и самый тартар.
Злорад (к воинами). Влеките отселе Милослава.
Пламира. Постойте, варвары! или и вы хотите уподобляться Злораду.
Милослав (влеком воинами). Пламира!.. Пламира!.. укрепись… Увы! Пламира!.. Прости навек…
ЯВЛЕНИЕ 4
Пламира. Зри, злодей, мучение мое, и веселись, нечестивая душа, крушением моим; насыться, адская фурия, током горьких слез моих… Тиран, ужасающий природу, тебя проклинающую… Подлый и мерзкий губитель добродетели…
Злорад. Тщетно плодишь слова… Тебя ничто не может уже избавить от рук моих… сам Владисан подтвердил союз мой с тобою… И ты…
Пламира. Бессилен Владисан повелеть мне жить, лишась Милослава. Теперь ничто уже меня ужасать не может и я в отчаянии все готова предприять… Познай себя, варвар! познай, лютая змея! какие ты возбудил во мне чувствования. Душа моя скорей согласится испытать все мучения, кои тартар приуготовляет самоубийцам, нежели хотя одну минуту быть твоею и видеть себя в твоих объятиях… В объятиях того, кто сверг меня в неизмеримую пучину страданий, кто уязвил мое сердце всеми наилютейшими напастями… Что ж медлишь еще? доверши всю свою злобу, исторгни душу мою из бренного сего тела… Обагри руку твою в крови неповинной…
Злорад. Ах! жестокая! могу ли я учинить сие? Твоя красота столь сильно поразила мое сердце, что я ничего на свете не желаю, как только обладать тобою, тобою, которая паче всего меня ненавидит! ты виною всех злодеяний, которые учинил Злорад, чтобы обладать тобою. (Бросаясь на колени.) Смягчи, дражайшая, суровство чувств твоих, услади кипящее любовию и зверством мое сердце, престань воспламенять огнь страсти моей. (Встает.) Или я все то исполню, что только может презренная любовь произвесть злобного в моих мыслях… да… несчастная! я сделаю все… все сделаю, что только в моей власти. Уже я достиг к окончанию всех моих предприятий… Твой Милослав не может разрушить соизволения монаршего… ты моя и будешь моею…
Пламира. Никогда… Я проклинаю тебя, гнусный человек! я умру и смертию моею избавлюсь от ига быть твоею… Твоею быть для меня подло и мучительно.
Злорад. Так знай, что я все употреблю, чтоб удалить от тебя последнюю твою отраду, которую ты полагаешь в смерти. Знай, жестокая, что я буду обладать тобою, и ничто тебя не исторгнет от ига любви моей. Ты вместо нежности обратила на себя всю мою злобу, злобу, которая не щадит ничего, чтоб насытиться. Я, не взирая ни на что, буду жертвовать ей всечасным мучением моим, пронзительный твой вопль будет мне приятным утешением, всечасно торжество мое увеличивающим; горестные слезы твои будут сладостным прохлаждением моих злодеяний… Пренебрегай… Теперь пренебрегай, когда можешь, огорчение Злорада, все свои мысли устремляющего любить тебя….. А!.. Сего еще мало….. Я тебя обожаю… И, увы! обожаю к моей напасти, к моему отчаянию… Ты одна можешь обратить злобу мою в добродетель, ты можешь учинить меня всем полезным и благодеющим… или страшись более раздражить меня… Я не удовольствуюсь, принеся на жертву любви и честолюбию моему Милослава и Любочеста.
Пламира. Что я слышу?.. Нет… от человека таковые лютости произойти не могут… не глас ли злобных фурий пронзает мое сердце?.. Варвар! ты превосходишь и тех в свирепости… Праведные боги! Кого ж постигнет гнев ваш, когда Злорада вы не поражаете?.. Земля! почто ты не разверзнешь недр своих и не поглощаешь сие чудовище, отяготившее тебя злодеяниями своими?.. Где я прибежище найду бедствиям моим?.. Где скроюсь от нестерпимых страданий… (Став на колени.) Всесильный зиждитель неба и земли, молю правосудие твое, ниспошли гром свой на меня и истреби жизнь, мне данную на казни и мучения; сего единого ищу к моей отраде… Или, о, праведный Перун, забыл ты творение твое, обремененное всеми напастями, или не внемлешь более гласа несчастных, к тебе прибегающих?
Злорад. Сего ли я надеялся, пролив толь множество крови неповинной, которая ежеминутно, может быть, вопиет на небо и готовит наижесточайшую мне казнь… Но чего ж мне и ожидать от презирающей меня?.. Пусть иный стонет от несклонности любовной; пусть под игом страсти своей в отчаянии и слезах ищет себе облегчения. Величавый мой дух, которым возношусь пред всеми, не создан утопать в слезах… Унижу я себя, когда после твоих слов любить тебя стану; нет, ты не стоишь пламени моего… Не стоишь ты того, чтоб я в красах твоих полагал все мои утехи… Смотри на раздраженного тобою Злорада и числи все мучения, которые тебе приуготовляет его злоба… бешенство, ярость объемлют теперь весь мой ум, и я ничего не внимаю, кроме того, чтоб наказать тебя наичувствительнее за твою несклонность; и ежели я хочу столь непреоборимо владеть тобою, то это для того, чтоб ежеминутно изыскивать тебе новые мучения… О боги! что я говорю… Нет… я не могу быть твоим мучителем… Прелестные глаза твои побеждают всю мою злобу, и в самое то время, когда я хочу ненавидеть тебя, они делают меня тебе подвластным… Ах! какое сердце устоять может противу стрел любовных. (Бросаясь на колени.) Не верь, прекрасная! словам мучительной любви, я бы хотел быть твоим мучителем, но увы! к несчастию моему признаюсь, что оным быть не могу.
Пламира. Встань, тиран! и скрой от меня взор свой, который умерщвляет меня… Оставь, злобный тигр! меня в уединении и дай свободу в токе горьких слез искать облегчения суровой моей участи.
3лорад (в совершенном бешенстве). Нет; адская фурия! когда ты презираешь жар, палящий кровь мою, то страшись меня, трепещи яростию дышущего Злорада…
Пламира. Ничто не страшно мне, и нет ничего на свете столь ужасного, чем бы душа моя не была поражена… Ты трепещи дел своих, тиран! не долго будет торжествовать гнусная душа твоя, погубляя непорочность… Скоро… Скоро терпение богов пресечется, скоро страшный гром поразит тебя мщением ужасного правосудия, скоро пожрет тебя огнь, разящий молний… Скоро. Но что я говорю!.. Сей мучитель только ругается моими слезами… А, злополучная Пламира! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 5
3лорад (один). Нигде не избегнешь злобы моей… Все будет гневу моему порабощенно. Пусть гибнет все, лишь только 6 я торжествовал. Но что я говорю? иль смерть добродетельным сердцам напасть? ах! нет, она приводит их к совершенному блаженству. А я… О, совесть! престань, престань живо мне представлять все мои злодеяния… Я сам их ужасаюсь и сам себя трепещу… Но се я вижу Милослава! он предстоит пред лицом праведного Перуна, вопиет ему омщении… Вижу отца богов, подъемлющего гром свой и предающего меня адским фуриям на растерзание… Они готовы исполнять его повеление… Что ж медлите… Возьмите… Примите… Вот ваша жертва… Или злоба моя производит и в вас ужас, вы трепещете, взирая на меня… Жестокие! или предмет, обагренный кровию, Любочест не укоряет вас, коего я умерщвил посредством печенегов?.. Или курящаяся кровь его, вопия на небо, не поощряет вас растерзать меня?.. Увы! Теперь-то я познал к лютейшему терзанию моему, что я, губя добродетель, не гублю ее, но прославляю… О, глас торжествующей правоты, глас, паче грома поражающий слух мой! престань твердить душе моей, что я злодеяниями моими приуготовляю только себе погибель… Опомнися, Злорад… Истреби из мыслей своих устрашающие мечты злодейскую твою душу… Заглуши совесть твою и следуй тобою обожаемым страстям. Да, я следую им, не взирая ни на что… пусть тартар будет воздаянием дел моих… пусть свирепые фурии считают меня своею жертвою; но я все то презираю… Иду против всего и заставлю всех трепетать меня и ужасаться раздражить мое сердце.