1889.
править
ДОКТОРЪ ДЛЯ ТѢХЪ, КОТОРЫЕ СЪ ЖИРУ БѢСЯТСЯ
править— Докторъ… доложила горничная послѣ звонка у наружныхъ дверей.
— Иванъ Петровичъ! Докторъ пріѣхалъ, сказала среднихъ лѣтъ барынька, сидѣвшая въ гостиной у окна, около трельяжа и вязавшая какое-то филе, встала, подошла къ зеркалу и поправила прическу, сложивъ при этомъ губы въ улыбку.
Вошелъ докторъ, весь въ черномъ, среднихъ лѣтъ мужчина, но уже съ крупной лысиной.
Держа въ рукѣ шляпу и не снимая черныхъ перчатокъ, онъ протянулъ свободную руку дамѣ и спросилъ:
— Ну, что?
— Плохо, докторъ. Попрежнему нервы, попрежнему безсонница. Наконецъ, я ужасно раздражаюсь. На все, на все раздражаюсь.
— Гм… Надо стараться не раздражать себя.
— Да вѣдь мужъ раздражаетъ, дѣти.
— Гм… Стало быть, капли мои не помогаютъ… Впрочемъ, вѣдь это палліативъ.
— Пропишите что-нибудь другое, докторъ,
— Не могу. Я не спеціалистъ по нервнымъ болѣзнямъ. Обратитесь къ спеціалисту. Позовите доктора Волынкина.
— Но мнѣ кажется, что это такіе пустяки, что и вы могли бы…
— Напрасно вы такъ думаете, что это пустяки. Болѣзнь ваша можетъ разыграться въ серьезные припадки, и тогда я не отвѣчаю за послѣдствія. Да… Обратитесь къ доктору Волынкину. Если хотите, то я даже самъ его привезу. А прописывать что-нибудь не по моей спеціальности я всегда удерживаюсь. Я поставилъ себѣ тѣсную рамку и не выхожу изъ круга ея. А что же нашъ больной?
Докторъ поправилъ золотые очки и посмотрѣлъ по сторонамъ, отыскивая больного.
— Онъ сейчасъ мнѣ откликался, отвѣчала дама. — Иванъ Петровичъ! крикнула она мужа.
— Сейчасъ, сейчасъ… Я только лѣкарство принялъ, откликнулся изъ сосѣдней комнаты кряхтящій мужской голосъ и въ гостиной показался, шлепая туфлями, кругленькій и маленькій старичекъ въ халатѣ.
Старичекъ держался такъ, какъ будто бы онъ аршинъ проглотилъ. Шея его была обвязана платкомъ и голова совсѣмъ не поворачивалась на ней.
— Ну, что наша мушка? спросилъ докторъ.
— Сильно, должно быть, натянула. Чувствую, что весь затылокъ скоробленъ.
— А голова больше не болитъ?
— Не болитъ.
— Головокруженія нѣтъ?
— Нѣтъ.
— Какъ общее состояніе?
— Отлично. Даже аппетитъ звѣрскій чувствую, но жевать не могу. Какъ начну жевать — все отдаетъ въ затылокъ.
— Это, должно быть, отъ образовавшагося у васъ на затылкѣ пузыря, который натянула мушка. Потрудитесь-ка развязаться.
Старичекъ развьючилъ щею отъ платка. Докторъ повернулъ его къ себѣ затылкомъ и сталъ смотрѣть.
— Да, натянуло… И отлично натянуло. Результатъ превосходный. Признаюсь, что я даже и не ожидалъ такого результата. Волдырь прелестный. Теперь его слѣдуетъ прорѣзать, ну, а потомъ мы посмотримъ.
— Бога ради, докторъ, прорѣжьте… Вѣрите ли, шею не могу вертѣть…
— Нѣтъ, самъ я рѣзать не буду. Это не моя спеціальность. Вы должны обратиться къ хирургу. Хирургъ вамъ и прорѣжетъ.
— Но, докторъ, вѣдь это, кажется, такіе пустяки. Я даже самъ прорѣзалъ бы, но, конечно, не у себя на затылкѣ. На затылкѣ я не могу.
— Что? Пустяки? Вы думаете, что это пустяки? А я вамъ скажу, что далеко не пустяки. И хирургъ вамъ то же подтвердитъ. Если вы желаете, то я даже сегодня вечеромъ привезу вамъ хирурга.
— Да какъ же не желать-то, докторъ? Вѣдь мнѣ всю кожу назадъ стянуло. Сами вы рѣзать не рѣшаетесь, такъ надо же кому-нибудь прорѣзать. Прорѣзать необходимо. Привезу хирурга. Ассистента для операціи ему не надо, потому что я самъ могу быть ассистентомъ.
— Ну, а мушку теперь снять?
Докторъ задумался.
— Повернитесь еще разъ затылкомъ, сказалъ онъ. — Вотъ такъ…
— Ай! взвизгнулъ больной.
— Терпите, терпите… Долженъ же я изслѣдовать. Вы что чувствуете: боль или неловкость?
— Право, ужь я не знаю. Кажется, и то и другое.
— Нѣтъ, вы мнѣ скажите опредѣленно.
— Да больно. Такъ снять мушку?
— Гм… Ну, пожалуй, снимите. Потомъ я вамъ пропишу масло, которымъ вы можете помазать и волдырь, и вокругъ волдыря.
— А простымъ прованскимъ масломъ нельзя?
— Нѣтъ, нельзя. Тутъ войдутъ въ составъ разныя масла. Они-то и подготовятъ волдырь къ операціи и, такъ сказать, облегчатъ работу хирургическому инструменту. Ну, а что вы замѣчаете при пріемахъ микстуры?
— При пріемахъ микстуры? Да ничего не замѣчаю.
— Гм… Странно. Какъ сонъ?
— Отличный. Но не могу опрокидываться на спину.
— Это-то и хорошо. Ну-съ, такъ микстуру продолжайте до моего пріѣзда съ хирургомъ, а мушку снимите. Сейчасъ я вамъ пропишу масло для смазыванія волдыря.
Докторъ сѣлъ писать рецептъ и задумался, почесывая у себя ручкой пера за ухомъ.
— Вотъ что… Съ этимъ рецептомъ, который я пропишу, пошлите въ аптеку Киндербальзама, что на Васильевскомъ островѣ. Въ другой аптекѣ вамъ такъ хорошо не сдѣлаютъ. Тутъ будетъ особенный составъ маслъ, сказалъ онъ.
— У насъ, докторъ, Лидочка что-то хвораетъ, начала дама. — Посмотрите ее, пожалуйста. Жалуется на шею. Шея болитъ.
— Посмотрѣть посмотрю, но лѣчить не возьмусь. Я не спеціалистъ дѣтскихъ болѣзней. Обратитесь къ доктору Безпутнову.
— Няня! Приведи сюда Лидочку! Конечно, можетъ быть, это пустяки, но…
Нянька ввела маленькую дѣвочку. Докторъ пощупалъ у дѣвочки шею и произнесъ:
— Кажется, что ничего, просто железа распухла, а впрочемъ лучше обратитесь къ Безпутнову. Онъ спеціалистъ. Дѣти это особенная спеціальность. Ну-съ, такъ вотъ рецептъ… И до свиданія. Вечеромъ я пріѣду съ хирургомъ.
Докторъ раскланялся и ушелъ.
— Какой осторожный докторъ, проговорила ему вслѣдъ дама.
— Да. Вотъ за эту осторожность я его и люблю. Это дѣлаетъ ему большую честь, отвѣчалъ старичекъ.