C. Роль авиации
480. Следующий вопрос, который необходимо задать, заключается в следующем: почему авиация НАТО не применялась против боснийских сербов до того, как они вошли в город Сребреница? Даже при очень ограниченном толковании мандата использование непосредственной авиационной поддержки против наступающих сербов явно было санкционировано. Сербы стали напрямую обстреливать из танков наблюдательные пункты нидерландского батальона ещё за пять дней до падения анклава.
481. Некоторые утверждали, что применение авиации НАТО не было санкционировано ранее, несмотря на неоднократные просьбы командира нидерландского батальона, из-за того, что Командующий Силами или кто-то ещё отказался от применения авиации против сербов в обмен на освобождение персонала Организации Объединённых Наций, захваченного в заложники в мае-июне 1995 года. В ходе подготовки настоящего доклада не было обнаружено ничего, что подтверждало бы такую точку зрения.
482. Ясно одно: мой предшественник, его старшие советники (в число которых я входил в качестве заместителя Генерального секретаря по операциям по поддержанию мира), Специальный представитель Генерального секретаря и Командующий Силами крайне неохотно шли на применение авиации против сербов по четырём основным причинам. Мы считали, что, если мы начнём применять авиацию против сербов, создастся впечатление, что мы начали войну против них, а это не было разрешено Советом Безопасности и могло бы иметь катастрофические последствия для миротворческой операции. Во-вторых, мы могли утратить контроль над всем этим процессом: стоило нам повернуть «ключ», неизвестно, смогли ли бы мы когда-нибудь вернуть его в прежнее положение, а это имело бы тяжёлые последствия для безопасности войск, вверенных нам государствами-членами. В-третьих, мы считали, что применение авиации помешает осуществлению основной миссии СООНО, как мы её понималил созданию условий, в которых можно было бы доставлять гуманитарную помощь гражданскому населению страны. В-четвертых, мы опасались сербских ответных действий против наших миротворцев. Государства-члены передали под командование Организации Объединённых Наций тысячи своих военнослужащих. Мы и многие страны, предоставившие войска, считали, что безопасность этих войск имеет огромное значение для выполнения мандата. Обоснованность нашей озабоченности была продемонстрирована во время кризиса с захватом заложников в мае-июне 1995 года.
483. В то же время мы хорошо понимали, что угроза применения авиации НАТО — это единственное, чем мы можем парировать атаки на безопасные районы. Легковооружённые войска в анклавах были бы не в состоянии (и они не предназначались для этого) оказать сопротивление сербским войскам, наступавшим при поддержке пехоты и бронетанковых сил. Таким образом, мы должны были, несмотря на нашу озабоченность, в полной мере использовать авиацию в качестве сдерживающей силы, как было сделано нами с определённым эффектом в ответ на нападения сербов на Сараево и Горажде в феврале и апреле 1994 года, соответственно. По вышеупомянутым причинам мы не использовали достаточно эффективно этот единственный инструмент, который был в нашем распоряжении, для того, чтобы сделать безопасные районы хоть немного безопаснее. Оглядываясь назад, следует признать, что мы делали ошибку, когда неоднократно публично заявляли, что будем применять авиацию против сербов только в качестве крайнего средства, и когда мы мирились с ежедневными обстрелами безопасных районов. Мы считали, что в соответствии с резолюциями Совета Безопасности у нас не было иного выбора, Кроме как ставить всё больше и больше миротворцев в опасное положение. Сербы знали это и хорошо выбрали время своего нападения на Сребреницу. В то время Командующий СООНО в Сараево отметил, что нежелание его начальников и основных стран, предоставляющих войска, «пойти на эскалацию применения силы» после кризиса с захватом заложников создаст положение, в котором сербы всегда «будут смотреть на нас сверху вниз».
