1787 года маія 11 числа, помощію всевышняго Бога и молитвами Пречистыя Его Матери и преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія и прочихъ чудотворцевъ Кіевскихъ, вы шелъ я изъ города Саратова въ городъ Кіевъ, пополудни во 2 часу; и весьма было вѣтрено. Прошедши рѣчку Алшанку, дождь былъ не малъ и немного градъ, и во всю дорогу до Курдюма мочилъ довольно. Пришедши въ село Курдюмъ къ священнику Ильѣ Тимоѳѣеву, при закатѣ солнечномъ, гдѣ я былъ доволенъ хлѣбомъ и солью и ночевалъ.
12 числа, по утру вставши, за все поблагодаря, пошелъ пополуночи въ шестомъ часу (смотря по своимъ солнечнымъ часамъ). Отойдя версты съ три, нагналъ меня старикъ, живущій въ селѣ Курдюмѣ, въ саду, съ которымъ я шелъ верстъ съ 10. Прошли деревню Разуваевку и перешли рѣку Идолгу, и тутъ оной старикъ пошелъ отъ меня вправо, и меня послѣ его веселили по дорогѣ жавороноки пѣніемъ, а сурки — свистаніемъ своимъ. Пришелъ въ село Каракино во 12 часу пополуночи къ дьячку Михайлѣ Михайлову, гдѣ накормили меня довольно, и я, отдохнувъ и поблагодаря, пошелъ и никто мнѣ въ стрѣчу и по мнѣ не попадался, только одна собака встрѣтилась. И день весь весьма былъ холодной, (такъ)[1] что не могъ я согрѣться идучи. И перешедъ рѣку Медвѣдицу, пришелъ въ городъ Аткаръ Саратовскаго намѣстничества къ протопопу Гавріилѣ Григорьеву, гдѣ добрѣ попили горѣлки и поужинавъ, ночевалъ.
13 числа, вставши, напились чаю и по рюмкѣ водки, и, дожидаясь бани, читалъ смерть Іисуса Христа; и были у него гости — двое офицеры, а какъ зовутъ, не знаю. Одинъ изъ нихъ далъ мнѣ двѣ копѣйки. Попарившись въ банѣ, ходили на свадьбу пить пиво. Въ вечеръ былъ я у тетки, вдовой попадьи Карпа попа, гдѣ и ужиналъ, а ночевалъ у протопопа.
14 числа, вставши, опять напились чаю и выпили рюмки по три вина, разхлебали уху, а протопопица на свѣчи дала 5 коп. мнѣ, и я пошелъ въ путь въ 8 часу пополуночи, поблагодари ихъ за пріятство, а протопопъ проводилъ меня до большой дороги, и, простясь съ нимъ, пошелъ степью, гдѣ наслаждался пѣніемъ разныхъ птицъ, а особливо жаворонковъ. И прошелъ хуторы на рѣкѣ Еткарѣ, въ 11 часу пополуночи перешедъ рѣку, и данной мнѣ отъ протопопицы калачъ съѣлъ. Потомъ въ 3 часу пополудни пришелъ въ село Сластуху, или малую Еткару, къ священнику Алексѣю Никифорову и принятъ былъ отъ него весьма ласково: напоилъ меня пивомъ и накормилъ довольно, и въ банѣ съ нимъ парился; послѣ былъ у вечерни во храмѣ Казанскія Богоматери и послѣ, поужинавъ, ночевалъ.
15 числа, вставши поутру, меня накормили, и, поблагодаря, пошолъ въ 5 часу пополуночи. Въ исходѣ 6 часа перешелъ рѣку Еткару и въ 8 опять ее перешелъ, и степью шелъ; никого не видалъ, только одни птицы попѣвали рѣдко и сурки сопровождали свистаніемъ. День былъ теплъ. Пришедши въ село Борки въ 12 часу къ священнику же Кузьмѣ Иванову, гдѣ такъ же ласково былъ принятъ. Напоили пивомъ и накормили довольно. Священника позвали въ церковь свадьбу вѣнчать. Я , немного отдохнувъ, пошелъ степью и сопровождаемъ былъ тѣми же животными. Пришелъ въ деревню Увары въ 7 часу пополудни, и тутъ въ домахъ пяти просился ночевать; насилу пустилъ одинъ, — и то староста, гдѣ поужиналъ съ хозяиномъ. Послѣ ужина хозяинъ съ домашними въ той же избѣ въ печи парились. Ночевалъ.
16 числа, то есть въ день пятидесятницы, вставши до солнца, поблагодарилъ хозяина, пошелъ. Въ сей деревнѣ впервые увидалъ, что женщины ходятъ въ красныхъ сарафанахъ, суконныхъ. Дорогой нагналъ меня человѣкъ на лошади въ 6 часу пополуночи, посадилъ, и везъ версты съ 4 до деревни Голицыной. Я , поблагодаривъ его, пошелъ. Тутъ мнѣ дали 21/2 копѣйки, и я немного пошелъ въ сторону, въ село Третьяки, къ обѣдни, хотя немного съ дороги и въ сторону, но для великаго праздника; и былъ у литургіи во храмѣ Николая Чудотворца. Оную пѣли церковники и концертъ на два голоса: «вси языцы восплещите руками». Послѣ литургіи у священника Кирилы Прохорова обѣдалъ, всѣмъ и пивомъ доволенъ былъ. Послѣ обѣда, въ 12 часу, оной священникъ далъ мнѣ 10 копѣекъ, и я, за все поблагодаря, пошелъ въ путь. Идучи до большой дороги, дважды разувался чрезъ воду, и пришелъ въ село Лотьму въ 6 часу пополудни. Взошедъ въ оное село, на улицѣ сидятъ женщины изъ которыхъ одна спросила меня, куда я иду? Отвѣчалъ ей: въ Кіевъ. То она тотчасъ встала съ мѣста, яко Авраамъ, и просила къ себѣ ночевать, хотя я сколько и отзывался, что я иду до священника, а она неотступно просила, я и согласился. И пришедши къ ней въ домъ, увидалъ ее и хозяина. Такой же. И служили мнѣ оба всѣмъ, а особливо — не зная чѣмъ накормить и напоить; и доволенъ всѣмъ: пивомъ и медомъ. Имя ему Никифоръ Петровъ, а ей Меланія Леонтьева. Въ вечеръ пришли ихъ дѣти и одна сноха, такъ же весьма пріятныя. То подлинно домъ авраамской за ужиномъ всѣ не знали, чѣмъ мнѣ служить. Ночевалъ.
17 числа, вставши рано, оная хозяйка дала мнѣ письмо въ Тамбовъ брату ея родному, уѣздному казначею Ивану Леонтьеву Волосятину; и я за всю ихъ пріязнь поблагодарилъ, пошелъ въ путь. И перевезли меня чрезъ рѣку Хоперъ безъ часовъ (потому что мои часы не дѣйствовали за тучами). За перевозъ я отдалъ два яйца куриныхъ, данныхъ мнѣ въ селѣ Тростянкѣ отъ церковниковъ, и прошелъ село Макарово, не останавливаясь, потому что было рано. Вышедъ изъ села, догналъ меня молодчикъ лѣтъ 15, ища лошадей, и шелъ со мною верстъ пять, и говорилъ много всего, потомъ… … что умалчиваю, которому я и не очень радъ былъ. Пришелъ въ деревню Молчановку въ 12 часу. Тутъ на улицѣ женщины катаютъ яйца. Я спрашивалъ купить хлѣба, никто не продаетъ; только одна женщина дала мнѣ два блина безъ денегъ, а хлѣба купить насилу нашелъ у мужика; и далъ на денежку довольно. Вышедъ изъ деревни, немного поѣлъ хлѣба и блины съѣлъ. Пошелъ степью. На дорогѣ стоитъ столбъ, и на немъ надпись слѣдующаго содержанія: «Грань Кирсановская съ Балашовскимъ уѣздомъ. 1784 года», — и гербъ Кирсановской: двѣ птицы дерутся. И отъ того столба по обѣ стороны дороги пошли будки плетневыя и въ нихъ посажены деревья. Перешелъ рѣку Вяжлю; пришелъ въ село Уметъ въ 5 часу пополудни. Увидалъ священника, стоящаго на улицѣ съ попадьею. Подошедъ къ нему къ благословенію, попросился у него ночевать, которой охотно пустилъ. И пришедъ въ домъ, накормили меня и напоили пивомъ довольно. Село оное новое Тамбовской епархіи. Церковь ко освященію готова. Священнику имя Яковъ Архиповъ. Попадья у него — человѣкъ великой и толстая весьма. У него поужинавъ, ночевалъ.
18 числа, вставши рано, поблагодаря за всю ихъ пріязнь, пошелъ на солнечномъ всходѣ; увидалъ впервый, что женщины ходятъ въ понькахъ, и на головѣ небольшіе рога[2]. По дорогѣ опятъ будки по обѣ стороны и продолжались оныя до Тамбова и далѣе. Пришелъ на рѣку Ворону безъ часовъ за тучами, гдѣ — мельница, которая вся изломана, какъ плотина, такъ и амбаръ, вешнею водою. Тутъ меня перевезли. За перевозъ далъ денежку, и на берегу сѣлъ отдохнуть и вчерашній купленной хлѣбъ съѣлъ, и пошелъ лѣсомъ небольшимъ до самаго города и пескомъ, гдѣ мошка мнѣ много тревожила. Пришолъ въ городъ Кирсановъ Тамбовскаго намѣстничества въ исходѣ 10 часа пополуночи. Засталъ базаръ на разъѣздѣ, на которомъ на шефотѣ выставленъ флагъ бѣлой, на которомъ городовой гербъ. Немного походивъ на базарѣ, взялъ калачъ копѣишной да квасу на копѣйку жъ. И тутъ доброхоты: одинъ приказной далъ мнѣ 5 копѣекъ, да двѣ старухи по 1 копѣйкѣ, да три яйца куриныхъ. Потомъ я и пошелъ въ путь, и прошелъ чрезъ село Калаисъ въ 12 часу, и пришелъ въ село Хмелинки. Просился у священника ночевать и у дьякона. Сказали, что въ домѣ ихъ нѣтъ никого; жены ихъ меня не пустили, а только отъ собакъ у нихъ насилу отбился; а выпросился у мужика, гдѣ меня довольно накормили, и ночевалъ.
19 числа, вставши, поблагодари хозяина за постой и за ужинъ; взяли съ меня 1 копѣйку, и пошелъ въ 5 часу пополуночи степью. Нагнали меня два человѣка верхами, которыхъ я нѣсколько испужался. Однако, добрые люди, и со мною долго ѣхали и говорили. Потомъ прошолъ я въ началѣ 9 часа деревню Ѳедосьевы Подарки, въ томъ же часу — и село Рожественское, и на полѣ такъ же нашелъ столбъ съ надписью: «грань Кирсановская съ Тамбовскимъ уѣздомъ. 1784 года» И пришелъ въ село Дмитревское, гдѣ у мужика выпросилъ пообѣдать въ 12 часу и напился довольно хорошаго квасу, за что заплатилъ 2 копѣйки, и пошелъ. Въ 5 часу пополудни пришелъ въ село Разсказово. Съ приходу попались мнѣ двѣ старухи, спросили: куда я иду? Я имъ сказалъ: въ Кіевъ. Они мнѣ сказали, что въ Кіевъ не пускаютъ, затѣмъ, что опять тамъ зараза. Которое[3] не хуже нашего города Петровска: дворовъ въ немъ не менѣе 1000. На базарѣ всегда съѣсного всего довольно; фабрики суконныя. Выпросился начевать у дьячка, и былъ у вечерни въ храмѣ Іоанна Богослова. Во всемъ селѣ оная церковь одна, съ придѣломъ святителя Аѳанасія Великаго, деревяная. Весь иконостасъ весьма хорошій; и въ придѣлѣ, и въ настоящей мѣстные образа — ризы серебряныя и позлащеныя; надъ престоломъ балдахинъ богато устроена на столбахъ; на престолѣ дарохранительница сребряная и позлащеная, въ 300 рублей, такъ же и въ придѣлѣ все устроено хорошо; священниковъ пятеро да два діакона; церковниковъ по числу священниковъ; служба ежедневная, часто и по двѣ литургіи бываетъ; колоколовъ — праздничной въ 97 пудовъ, поліелейной въ 52, буднишной въ 26, и другихъ много. Поужинавъ у хозяина, ночевалъ.
20 числа, вставши рано, за пріязнь хозяина поблагодарилъ и пошелъ на дорогу; взялъ калачъ копѣечной и шелъ до восхода солнечнаго цѣнскимъ лѣсомъ и пескомъ, гдѣ весьма веселили пѣніемъ своимъ соловьи, только кукушки ихъ пѣнію мѣшали много. Дорога лѣсомъ сдѣлана прямая и чищенная, съ будками. Прошелъ село Малыя Таленки, немного отдохнулъ и калачъ съѣлъ и яйца, данныя въ Кирсановѣ, и обулъ новыя лапти и пошелъ въ 9 часу пополуночи. Увидѣлъ городъ Тамбовъ (изъ) далека. Въ городъ пришелъ въ 12 часу, перешедъ рѣку Цну; тутъ на заставѣ спросили у меня паспортъ. Я объявилъ караульному ундеръ-офицеру, который прочетши, отдалъ мнѣ, сказалъ: «ступай»! И я пришелъ къ брату, духовной консисторіи канцеляристу, съ которымъ, выпивъ по 3 рюмки вина, пообѣдали. И послѣ, отдохнувъ, ходилъ по городу, которой весь переломанъ. Отроются по формѣ. Внутри города (дома) каменные о двухъ и о трехъ этажахъ, а другіе деревенные, на каменномъ фундаментѣ. Былъ у вечерни въ монастырѣ, или, въ домѣ архіерейскомъ, во храмѣ Казанскія Богородицы, которой, по извѣстности, богато устроенъ, деревяной; только уже иное ветхо. Колокольня сломана старая, а нынѣ сдѣлана каменная, весьма высокая, четвероугольная, на которой большой колоколъ въ 700 пудовъ съ лишнимъ; въ будни благовѣстятъ въ 200 пудовъ. Въ оной же церкви былъ и у всенощной съ вечера, которую служилъ іеромонахъ; на литію и полѵелей выходилъ архимандритъ нижеломовской, Іоанникій, которой въ духовной консисторіи присутствуетъ. Архіерей ихъ скончался въ прошлой зимѣ. Послѣ пришедши на квартиру, поужинавъ съ братомъ, ночевалъ.
21 числа, вставши не рано, ходилъ смотрѣть намѣстнической домъ и прочія присутственныя мѣста, которыя строеніемъ хуж е нашихъ саратовскихъ; и былъ на базарѣ (нынѣ день база,рной) и довольно съѣзду было со всякими крестьянскими товарами. Площадь на сіе сдѣлана за городомъ между жила на полверсты, или болѣе кругомъ, весьма великая, гдѣ гарянскія лавки строются по формѣ. И, походивъ по базару довольно, купилъ бичевки на оборы[4], далъ три деньги, да на квасу пропилъ три же деньги, и пошелъ въ соборъ къ обѣдни. Оная - церковь каменная; сдѣлана четвероугольная давно, а не окончена совершено деревомъ; а нынѣ, видно, хотятъ ее оканчивать; и много приготовлено дикаго камня и кирпича. Нижняя уже и сдѣлана, окошки сдѣланы большія, и въ ней четыре столба; полъ деревянный; иконостасъ сдѣланъ между столбами и кругомъ престола одинъ; всего 12 столбовъ. Всѣ бѣлые. На нихъ кругомъ карнизъ позолоченной и около образовъ небольшія травки такъ же позолочены; и образа, стоя между оными столбами, не прилѣпляся къ нимъ, сами собою стоятъ (всего ихъ два); да царскія двери, двое, постороннихъ; и весьма хорошо сдѣлано все; и служащихъ священниковъ видно всѣхъ; литургію служилъ вышеписанной архимандритъ (при которомъ четыре священника да три діакона) и проповѣдь говорилъ о любви къ Богу, изъ темы: «любящимъ Бога вся поспѣшествуютъ во благое» (Римл. гл. VIII ст. 28). Архіерейскіе пѣвчіе пѣли не очень хорошо, хотя пѣли италіанское; концертъ хорошій пѣли: «воспойте Господеви пѣснь нову» (гдѣ были рѣчи: "да возвеселится Израиль о царѣ своемъ). Послѣ литургіи, при собраніи священства, пѣли молебенъ Богоматери и Константину и Еленѣ. — Пришедъ на квартиру, съ братомъ выпили вина по двѣ рюмки, пообѣдали, и послѣ я пошелъ въ путь пополудни въ началѣ третьяго часа по городскимъ, а мои не дѣйствовали. Отъ города прошолъ верстъ съ пять; перешолъ черезъ валъ, давно въ степи сдѣланной, а нынѣ около него все пашни. Прошелъ село Прокуровщину, и по обѣимъ сторонамъ дороги тучи и громъ былъ; видно и дождь былъ. И прошелъ въ село Ексталь по закатѣ солнечномъ къ священнику Ивану Лукичу, а мнѣ двоюродному брату, которой весьма обрадовался; а тетки въ живыхъ не засталъ: третій годъ скончалась, — гдѣ поужиналъ, и браги доволь но пили. Ночевалъ.
22 числа, вставши рано, ходилъ къ заутрени. Церковь сдѣлана двухъ-этаж ная; въ верху настоящая Живоначальныя Троицы; второй — апостола и евангелиста Матѳея; рядомъ иконостасъ сдѣланъ на подобіе нашего Воздвиженскаго — весь позолоченъ; въ низу Николая Чудотворца; второй преподобнаго Сергія, третій мученика Ѳеодора Стратилата. Послѣ заутрени парился въ банѣ, и былъ у обѣдни, гдѣ довольно пришли изъ деревни мужиковъ къ обѣдни, и послѣ взяли святые образа и священника въ свою деревню и въ полѣ (стали) молебствовать о бездождіи, а я остался дома и читалъ книгу Четь-Минею, гдѣ и ночевалъ.
23 числа, тоесть въ недѣлю всѣхъ святыхъ, былъ у всенощной и у литургіи, гдѣ мнѣ доброхотные датели надавали денегъ 17 копѣекъ. И послѣ довольно пили горѣлку. И пообѣдавъ, священникъ, братъ мой, поѣхалъ въ другое село погребать тестя своего, священника жъ, и я съ нимъ простился и спалъ. Къ вечеру, вставши, съ его сыномъ, а съ моимъ племянникомъ, ходили ко однодворцу въ гости и пили медъ довольно, и сдѣлался я хмѣленъ. Пришедши домой, поужинавъ, ночевалъ.
24 числа, вставши не рано, выпивъ горѣлки и разхлебавъ уху, пошелъ въ путь въ 8 часу пополуночи. Проводилъ меня племянникъ далеко и далъ мнѣ денегъ 15 копѣекъ. Простився съ нимъ, дюшелъ и прошелъ въ 10 часу село Селивановщину, (въ которомъ встрѣтился со мною старикъ, говоритъ мнѣ: «какъ ты смѣло одинъ идешь на прошлой недѣлѣ не далеко отъ нихъ, идущихъ въ Кіевъ, 4 человѣка зарѣзали») — и другое, Кунье. И стали тучи проходить съ громомъ. Прошелъ столбъ съ надписью: «граница Козловская съ Тамбовскимъ уѣздомъ», и, идучи, дождь меня помочилъ изрядно въ первой разъ отъ Саратова. Пришелъ въ село Волчекъ рано, думаю, часу во второмъ по полудни, (а часы не дѣйствовали) къ діакону Григорью Алексѣеву, которой по братѣ священникѣ мнѣ — сватъ, гдѣ накормили меня довольно хлѣбомъ и солью, и ночевалъ.
25 числа, вставши на солнечномъ всходѣ, поблагодарилъ хозяина за все. Діаконъ далъ мнѣ 5 копѣекъ. По обѣ стороны дороги мѣстами были рощи, и тутъ комары мнѣ весьма надоскучили. И опять по дорогѣ вехи и плетни, которыхъ отъ Тамбова не было. Прошелъ село Шакмань въ 8 часу поутру, и отъ села лѣсомъ не большимъ шелъ, въ которомъ проѣзжающіе мужики кормятъ лошадей, и сами обѣдаютъ. Остановись, съ ними поговорилъ, и дали мнѣ они кусокъ хлѣба, и я, поблагодаривъ ихъ, пошелъ и оной хлѣбъ съѣлъ. Въ 10 часу прошелъ село Изгердей. Въ сторонѣ дождя довольно было и меня изрядно помочилъ. Въ 12 часу прошелъ село Крутецъ, потомъ деревню Коготовку, безъ часовъ. Въ 4 часу пополудни прошелъ село Алексѣевку. Въ 7 часу пришелъ въ Годовщину. У крестьянина поужиналъ хорошо, только хлѣбъ ѣлъ (пополамъ съ просомъ рожь молота), и ночевалъ.
26 числа, вставши не рано — уже солнце взошло, — хозяину заплатилъ 2 копѣйки, пошелъ въ началѣ 6 часа. Прошелъ село Семеновское. И тутъ мнѣ было сказано, что «смѣло одинъ идешь! Однако, я положился на власть моего Создателя, не отсталъ своего пути и шелъ лѣсомъ версты съ двѣ, и прошелъ въ 8 часу село Сельцо и шелъ по займищу лѣсомъ. Въ 9 часу перешелъ рѣку Воронежъ и село Сокольское (прежде былъ городъ, въ которомъ двѣ церкви деревянныя). Въ 10 часу прошелъ село Студенецъ и пришелъ въ городъ Липецкъ (что прежде были Липовскіе заводы Тамбовскаго намѣстничества), въ которомъ три церкви; одна соборная каменная. Взошедши въ городъ, взяли меня въ полицію, смотрѣли пачпортъ. Пришедъ на базаръ, взялъ копѣечной калачъ да квасу на копѣйку; поѣлъ и пошелъ. А на заводѣ года съ три не работаютъ за неимѣніемъ уголья и дровъ. Вышедъ изъ города, гдѣ нагналъ старика, идущаго въ Кіевъ, Козловскаго уѣзду, села Покровскаго, помѣщика Охремова, которому я (былъ) радъ, а онъ мнѣ вдвое. И пошли съ нимъ. И стали тучи всходить, и громъ не малъ былъ, и насъ добрѣ помочилъ, и мы постояли у стога отъ дождя, и потомъ, идучи по мокрой дорогѣ, ноги наши устали, и мы лошадиныя взяли: по пути ѣхалъ. Заплатили по три деньги. Проѣхали село Козинки и пріѣхали въ село Скорняковку, безъ часовъ все, гдѣ у мужичка выпросились и, съ нимъ поужинавъ, ночевали.
27 числа, вставши рано и хозяина за все поблагодаривъ, что онъ съ насъ ничего не взялъ, пошли на всходѣ солнечномъ. Въ 6 часу прошли деревню Волхонскую. Въ 8 часу пришли въ село Патріаршее. Спросилъ я купить хлѣба, а мнѣ дали, денегъ не взяли, и я, поблагодаривъ, пошли, гдѣ насъ черезъ Донъ рѣку перевезли; за перевозъ отдали по деньгѣ. Въ 10 часу въ лохѣ (по нашему, въ буеракѣ) у воды пообѣдали: я (съѣлъ) свой хлѣбъ, а товарищъ — свои сухари. И отдохнувъ не много, пошли все перелѣскомъ, гдѣ много сосны и чернаго лѣсу. Дорогою товарищъ мой расказывалъ свою исторію, какъ онъ у своего помѣщика кожи сдиралъ съ мертваго скота и лошадей и съ прочихъ животныхъ; а далѣе ничего не говорилъ, только всегда о сдираніи кожъ. Въ 1 часу по полудни увидали (мы) городъ Елецъ изъ-далека. Въ 3 часу дождь хорошій былъ и насъ весьма изрядно помочилъ. (такъ что сквозь одежды до тѣла прошло. Въ 4 часу перешли рѣку Сосну, гдѣ на заставѣ, на берегу, спросили у насъ паспортовъ. Мы хотѣли имъ показать оные; сказали намъ: «дайте по копѣйкѣ»! И я сказалъ: развѣ здѣсь копѣечная застава? Рѣка не мала, а въ берегу много родниковъ и весьма хорошіе: изъ камней бѣгутъ. Изъ которыхъ наливаютъ бочки въ городъ. И пришли въ городъ Елецъ Орловскаго намѣстничества, которой близъ оной рѣки на высокой горѣ стоитъ, каменной. Пришедши на базаръ, выпросились на квартиру. Я пошелъ на базаръ, на которомъ увидѣлъ много деревенскихъ женщинъ, пришедшихъ къ девятой пятницѣ, называемой у нихъ. Церковь на каменной горѣ, гдѣ прежде былъ дѣвичій монастырь, а нынѣ приходская. И много (на базарѣ) продаютъ холста, и все на локти, а не на аршинъ (мѣрятъ). И я купилъ себѣ на онучки, далъ 5 копѣекъ. Ходилъ по городу, которой изрядно построенъ, по формѣ; много и каменаго строенія; улицы большія, вымощены бѣлымъ камнемъ; для базару отведена великая площадь, гдѣ довольно горянскихъ деревянныхъ лавокъ построено Въ соборѣ былъ у вечерни во храмѣ Николая Чудотворца, въ которомъ иконостасъ изрядно построенъ; на храмовомъ образѣ риза серебряная; за правымъ клиросомъ образъ Казанскія Богоматери и надъ нимъ балдахинъ на четырехъ столбахъ, и на верху ангелы весьма изрядно вырѣзаны; только все не золочено, а бѣлое; въ трапезѣ два придѣла: но правую — Смоленскія Богоматери, а по лѣвую сторону — Дмитрія Ростовскаго. Послѣ ходилъ къ другой церкви къ вечерни, (потому что у нихъ благовѣстъ бываетъ не вмѣстѣ, а кто какъ хочетъ) во храмъ Введенія Богородицы. Иконостасъ (въ ней) хотя почти гладкой, да только золоченъ червоннымъ золотомъ по полименту; на храмовомъ образѣ такъ же риза серебрянная. И при ней такъ же два придѣла; какіе, не примѣтилъ. Послѣ (вечерни), походивъ по улицамъ и по базару, всего проѣлъ и на квасу пропилъ 4 копѣйки съ половиною. Пришедъ на квартиру, ночевалъ.
28 числа, вставши не рано, ходилъ на рѣку Сосну, вымылъ старыя онучки, и послѣ по базару ходилъ нынѣ у нихъ базарный день), — и ходилъ смотрѣть, гдѣ разломанъ мужской монастырь до основанія, бывшій штатной въ третьемъ классѣ, а монахи переведены съ настоятелемъ въ Лебедянь, потому что игуменъ, по ветхости монастыря, просилъ у сѵнода суммы на починку. Оттуда прислано, чтобъ его за ветхостью оставить, а перейти въ городъ Лебедянь въ нештатной монастырь, которой сказывали, хорошо построенъ; а писаться (ему велѣно) Елецкимъ монастыремъ. Граждане о семъ весьма сожалѣютъ, что лишились сего. Былъ у обѣдни во храмѣ Покрова Богородицы, (который) такъ же съ двумя придѣлами по обѣ стороны, и не зналъ, что тутъ нынѣ храмъ въ придѣлѣ, по правую сторону, Никиты епископа Халкедонскаго. Передъ обѣднею позыва никакого не было; литургію служилъ одинъ священникъ съ діакономъ; послѣ былъ позывъ и звонъ; молебенъ служили трое священниковъ храму; послѣ молебна выкличка (была)и пѣли по клиросамъ трижды «на многая лѣта», и звонъ (былъ); и все на клиросахъ поютъ и читаютъ, какъ вчерась у вечерни, такъ и нынѣ у литургіи, граждане, а церковниковъ и не видно, и народу множество въ церквахъ; а по лѣвую сторону — придѣлъ великомученицы Варвары. Во всемъ городѣ церквей десять, да двѣ на кладбищѣ; всѣ каменныя, одна деревянная: церкви зданіемъ хорошія, есть и крыши железныя и главы нозолоченыя. Пришедши на квартиру, пообѣдали; проѣлъ двѣ копѣйки съ денежкою. Въ 11 часу пополудни пошли въ путь. За квартиру и за квасъ ничего не взяли. За городомъ въ лагерѣ стоитъ санктпетербургской пѣхотной полкъ. По дорогѣ изъ города многіе ѣдутъ съ базару. Одинъ человѣкъ насъ посадилъ, взялъ съ насъ по три копѣйки. Ѣхали верстъ съ 17; ѣдучи дождь насъ весьма вымочилъ съ громомъ, такъ что не оставилъ на насъ сухой ниточки. Доѣхали до мельницы, называемой зубовой. на которой плотина выслана бѣлымъ камнемъ. И перешедъ плотину, и еще дождь насъ помочилъ. Прошли село Афанасьево въ 4 часу пополудни, въ которомъ церковь деревянная, на каменномъ фундаментѣ, изрядная, окошки большіе. Потомъ прошли двѣ деревни. Не далеко отъ онаго села и возлѣ ихъ (растетъ) лѣсъ, больше орѣшникъ да рябинникъ. Въ 7 часу прошли деревню Есенокъ; отъ нея пошли лѣсомъ: дубнякъ по одну сторону великой, а по другую мелкой (тянется) версты съ двѣ. и пришли въ село Чернаво по закатѣ солнечномъ. (Прежде былъ городъ), въ которомъ три церкви: двѣ каменныхъ, одна деревянная. На постояломъ дворѣ выпро сились, гдѣ насъ довольно покормили, и ночевали
29 числа, вставши на солнечномъ всходѣ, поблагодаривъ хозяина за все, что онъ съ насъ ничего не взялъ, пошли; въ 6 часу поутру дошли: стоитъ столбъ дубовой высокой, на немъ, на жести, надпись съ двухъ сторонъ. И я на оную долго смотрѣлъ, не могъ ее прочесть, по тому что очень высоко и нѣсколько туманно; только примѣтилъ: «Екатерина II.» и годъ, а какой, не видно. Очень жаль мнѣ было оной надписи, да пособить нельзя и спросить некого. Не далеко прошли деревню (какъ называютъ, не знаю), въ которой мой товарищъ напросилъ хлѣба, и пошли, гдѣ по дорогѣ попадались намъ въ стрѣчу много купцовъ и другихъ ѣдущихъ съ ярмарки коренной, и пришли къ водѣ въ 9 часу. Оной хлѣбъ поѣли. Отдохнувъ немного, пошли. Въ лохѣ нашли родникъ весьма хорошій; изъ подъ камня большого бѣжитъ. Въ 1 часу пополудни перешедъ рѣку Ливенцу, приш ли въ городъ Ливны Орловскаго намѣстничества, которой стоитъ такъ же на горѣ каменной, какъ Елецъ, на той же рѣкѣ Соснѣ и Ливенцѣ. То же весь переламываютъ, а строятъ по формѣ. Церквей видалъ каменныхъ шесть, а всѣхъ много ли, не знаю. На базарѣ проѣлъ и на квасу пропилъ двѣ копѣйки съ денежкой, да купилъ лапти, далъ 4 копѣйки. Пошли изъ города во второмъ часу, перешедъ рѣку Сосну, гдѣ такъ же много родниковъ, какъ и въ Ельцѣ. И здѣсь весьма встрѣчали съ ярмарки ѣдущихъ разнаго народа и идущихъ пѣшихъ изъ Кіева (изъ) разныхъ уѣздовъ. Въ 4 часу позади насъ возстала великая туча съ громомъ и вѣтромъ великимъ, (такъ) что поднялась великая пыль и много насъ тревожила. Думали, что великой будетъ дождь; однако не много насъ помочилъ. Пришли въ село Мокрецъ не рано, гдѣ у мужика выпросились и поѣли (съ) товарищемъ моимъ напрошенной хлѣбъ, взявъ у хозяина квасу. Ночевали.
30 числа, то есть въ воскресенье, вставши, поблагодарили хозяина, пошли до солнца. Въ 5 часу поутру прошли село Шебаново, гдѣ церковь каменная. Пришли въ деревню (и рѣка есть тамъ), гдѣ мой товарищъ такъ же напросилъ хлѣба. Перешедъ рѣку на мельницѣ чрезъ плотину (хотя и рано (было), потому что еще близко воды нѣтъ, также и церкви близко нѣтъ, (чтобы) сходить ко обѣдни), на берегу напрошеннаго хлѣба поѣли въ 8 часу. Отдохнувши, пришли на постоялой дворъ (по нашему, уметъ) въ 12 часу, гдѣ я на денежку квасу выпилъ. Отдохнувши не много, пошли. И тутъ товарищъ мой отъ меня отсталъ. Говоритъ, что скоро очень идешь: «у меня де ноги болятъ». И я, съ нимъ простившись, пошелъ опять одинъ. Пришелъ на другой постоялой дворъ въ 1 часу пополудни; то же на денежку квасу выпилъ; потомъ на третій постоялой дворъ въ 4 часу. Тутъ купилъ хлѣба по три деньги фунтъ. Я взялъ полтара фунта да квасу; всего заплатилъ 3 копѣйки, (а на всѣхъ дворахъ воды близко нѣтъ), и пошелъ, гдѣ меня дождь немного помочилъ съ громомъ. Весь день, каждой часъ, съ ярмарки коренной встрѣчалось великими обозами болѣе купцовъ. Пришелъ въ село Касоржу по закатѣ солнечномъ, выпросился у крестьянина. Не ужинавъ (потому что хозяинъ хлѣба не продалъ), ночевалъ.
31 числа, вставши, по обычаю, хозяина поблагодарилъ и пошелъ Нагнали меня мужики (ѣдутъ за хлѣбомъ) города Малоархангельскаго гдѣ бъ купить. Посадили меня безъ платы. Проѣхали село Деребушу, другое — Тимень, все безъ часовъ. Оные мужики стали кормить лошадей, а я, поблагодаривъ ихъ, пошелъ и прошелъ село Бѣленькое. Пришелъ въ село Гамлыкъ въ 10 часу пополудни. Спросилъ купить хлѣба, мнѣ дали такъ кусокъ грѣчишнова, а аржанова у нихъ нѣтъ. И я поблагодарилъ и, перешедъ рѣчку, поѣлъ и пошелъ. Въ кусточкахъ лапти новые обулъ. День весьма былъ вѣтренъ и пасмуренъ. Прошелъ деревню Воробьевку, перешелъ рѣку Снову и еще прошелъ деревню Микулино; пришелъ въ ярмарку, называемая «коренная»; уже разъѣзжаетъ. Выла она къ девятой пятницѣ. И пришелъ въ монастырь, въ которомъ явленіе Курскія Богоматери. (Образъ явленной въ городѣ, а здѣсь со онаго списанной). Просился ночевать; меня послали къ казначею. Я, пришедъ къ нему, просился ночевать. Онъ мнѣ сказалъ: другъ мой, видишь ты самъ, что здѣсь ярмарка, то и здѣсь въ монастырѣ кельи всѣ заняты, а найди самъ мѣсто здѣсь у кого нибудь, и мнѣ нужды нѣтъ». И я пошелъ по монастырю, насилу выпросился у просфорника, которой меня пустилъ. Я положилъ у него сумочку свою и пошелъ на ключъ. Ходъ сдѣланъ съ горы очень низко: ступеней со ста, или болѣе, и покрытъ; и тамъ церковь надъ колодеземъ каменная. Оной колодезь среди самой церкви, надъ которымъ сдѣлана балдахинь весьма предивная и высокая — на четырехъ столбахъ: на верху Господь Саваоѳъ рѣзной, большой; на углахъ ангелы также рѣзные; и между столбами рѣзныя висятъ на подобіе чашекъ, и въ нихъ будто масло горитъ; все вырѣзано и на-подобіе огня выкрашено, и вся оная балдахинъ позолочена червоннымъ золотомъ и удивленія достойна. Думаю, что подобной еще такой нигдѣ не увижу. Храмъ во имя Живоноснаго Источника; иконостасъ — тумбами, гладкой; золоченъ по полименту и хорошей работы. Въ колодезѣ вода весьма хорошая, и бѣжитъ изъ него подъ алтарь; наружу вышла по желобу; (отсюда бѣжитъ) опять въ колодезь, гдѣ всѣ приходящіе пьютъ и черпаютъ довольно. А ходъ къ оной церкви изъ монастыря сдѣланъ все уступами и вымощенъ; по обѣ стороны каменные столбы съ деревянной рѣшеткой, покрыты тесомъ, такъ же и ограда сдѣлана съ рѣшеткой, желѣзной, фигурной; кельи каменныя, все двухъ-этажныя, и довольно много ихъ. И послѣ походилъ на ярмаркѣ, проѣлъ и пропилъ на сбитнѣ и квасу всего 6 копѣекъ. Пришелъ къ вечерни въ настоящую церковь во имя Рождества Богородицы, которая стоитъ среди монастыря, пятиглавая, продолговатая, четвероугольная, съ придѣломъ (по правую сторону, небольшой) Іоанна Предтечи; въ настоящей внизу окошекъ нѣтъ, а вверху по три окошка на сторонѣ, выше дверей, и темна. Она же вся росписана до верха; иконостасъ старинной, хорошей работы, только все уже ветшаетъ; полъ деревянной. Отъ вечерни пришелъ въ келью и спать легъ, Пришедъ, оной старикъ просворникъ меня разбудилъ, поднесъ мнѣ рюмку вина и накормилъ меня довольно, и много съ нимъ говорили. Простясь съ нимъ, ночевалъ.
Іюня 1 числа, вставши, былъ у заутрени, которая была очень нерано въ томъ же храмѣ. Послѣ заутрени пѣли акафистъ Богоматери; потомъ купцы многіе съ женами взяли образъ, списанной съ явленнаго, и іеромонахъ въ ризахъ пошли въ ту церковь, гдѣ колодезь, и тамъ пѣли акафистъ (гдѣ и я былъ), и опять пошли въ верхнюю церковь и образъ нести всѣ хотятъ, и часто перемѣняются много разъ. Потомъ ходилъ на ярмаркѣ, и еще (видѣлъ) народу всякаго множество, какъ дворянъ, (такъ) купцовъ и грековъ, и видно, что ярмарка бываетъ велика. Думаю, что подобной ей въ Россіи нѣтъ. Тутъ я увидѣлся съ своими саратовскими съ Иваномъ Кузмичемъ Фокинымъ и Василіемъ Федоровымъ Грачевымъ и съ прочими, которые стоятъ въ Курскѣ съ подставными подводами подъ государыню. Походя, былъ у литургіи въ томъ же храмѣ, на которой читалъ іеромонахъ въ причастенъ, вмѣсто проповѣди изъ пролога — «О чести іерея». Послѣ походивъ на ярмаркѣ, проѣлъ и пропилъ 6 копѣекъ съ денежкой. Сказывали мнѣ: прежде на сію ярмарку образъ явленной изъ города Курска принашивали, а нынѣ оставлено сіе; болѣе 20 лѣтъ не носятъ. Потомъ я пошелъ въ путь свой и пришелъ въ село Долгое; перешелъ рѣку Тускальи прошелъ село Терешево и много деревень почти въ одинъ часъ, И съ ярмарки ѣхали безпрерывно. Прошедши село Камнево, сѣлъ ногу перебуть. Подошелъ ко мнѣ въ образѣ купца цыганъ, ѣдущіе[5] съ ярмарки и кормятъ лошадей далеко отъ меня. Я сперва ихъ не видалъ и его не узналъ. Спросилъ меня, откуда я и куда иду. Я ему сказалъ все. Онъ мнѣ говоритъ: «ты нынѣ будешь въ городѣ Курскѣ, то, пожалуй, отселѣ съ пріѣзду найди такого-то человѣка (сказалъ ему имя) и скажи ему, чтобъ прислалъ до сего мѣста пару лошадей: я съ ярмарки ѣду съ товарами; лошади стали у меня; за что тебѣ дамъ магаричь. Я изъ сихъ словъ узналъ его, кто онъ таковъ. Онъ тотчасъ вынулъ изъ кармана серебрянной рубль. Говоритъ мнѣ: «пожалуй, размѣняй! нѣтъ-ли у тебя гривенничковъ»? Я ему сказалъ: «нѣтъ у меня». Онъ говоритъ: «хотя на 50 копѣекъ? или нѣтъ-ли хотя на 25 копѣекъ»? Я ему во всемъ отказалъ, и онъ еще мнѣ говоритъ: — «пожалуй, подожди! Я пойду размѣняю и дамъ тебѣ записку и магаричь», — и пошелъ, а я послѣ его обулся, пошелъ. Онъ — за мною; кричалъ вслѣдъ: «дядя постой»! Однако, я ему не отзывался ничего, ушелъ. Пришелъ въ городъ Курскъ (весь день безъ часовъ), прежде — въ Ямскую Слободу, которая называется пятая часть города; выстроена по формѣ изрядно, есть и каменное строеніе. Перешедъ рѣку Тускаль, я пришелъ въ самой городъ, на постояломъ дворѣ выпросился. На базарѣ проѣлъ двѣ копѣйки съ денежкой. Ночевалъ.
2 числа, вставши, ходилъ по городу, которой по формѣ весь выстроенъ, и каменнаго много строенія, и улицы камнемъ высланы всѣ. Домъ намѣстнической построенъ деревянной и подмазанъ: издалека будто каменной; однако нашего не стоитъ. Былъ у ранней обѣдни въ мужскомъ монастырѣ; послѣ (былъ) благовѣстъ не много и звонъ; и пѣли акафистъ Богоматери, и прикладывались об разу явленному, гдѣ и я сподобился приложится. Тутъ же былъ и у настоящей[6], гдѣ пѣли пѣвчіе живые[7], присланные отъ архіерея изъ Бѣла-города для царицы, — пѣли «херувимскую» лѣвый ликъ и «достойно есть» итальянское на-изусть; концертъ: «пріидите возрадуемся Господеви» — весьма изрядно; народу было великое множество какъ у ранней, такъ и у настоящей. И всякой день тоже. Литургія же была въ Крестовой церкви — храмъ Богоявленія Господня, — въ трапезѣ придѣлъ Николая Чудотворца, гдѣ раннія[8] служатъ; иконостасъ весьма изрядной: рѣзьба — мелкія травы; образа живописные; а въ настоящей церкви не служатъ и никого не пускаютъ, потому что чистятъ иконостасъ и дѣлаютъ мѣсто для царицы. Въ семъ монастырѣ изрядно сдѣлана и семинарія, которая открыта нынѣшнею весною. Послѣ обѣдни увидѣлся со мною Саровской пустыни трудникъ, а мой бывшій ученикъ, села Матюшкина генерала Ржевскаго крестьянинъ, а нынѣ на волю отпущенъ. Тоже идетъ въ Кіевъ. Поднесъ мнѣ на три копѣйки вина и взялъ на свою квартиру (къ) купцу богатому, гдѣ пообѣдали. Послѣ обѣда онъ пошелъ въ путь и меня звалъ съ собою идти вмѣстѣ въ Кіевъ; но я остановился въ Курскѣ дожидаться царицу. Въ вечеръ проѣлъ 2 копѣйки.
3 числа былъ у обѣдни въ дѣвичьемъ монастырѣ. Священникъ служилъ безъ діакона; при дачѣ антидора, каждому приговаривалъ стихъ: «щедръ и милостивъ Господь, даяй пищу боящимся Его»; — и читалъ, вмѣсто проповѣди, изъ пролога поученіе того дня. Послѣ въ муж скомъ монастырѣ былъ у обѣдни; думалъ, что опять будутъ пѣвчіе; однако они не были. Обѣдни у нихъ всегда бываютъ. Прежде въ мужскомъ монастырѣ благовѣстъ къ ранней, а въ прочихъ во всѣхъ церквахъ къ настоящей. Послѣ ранней въ монастырѣ всегда немного благовѣстятъ, и звонъ (бываетъ), и поютъ акафистъ Богоматери, и прикладываются образу, и послѣ акафиста благовѣстятъ къ настоящей обѣдни, и всегда отпѣваютъ ее часу въ 12. Образъ же явленной нынѣ взяли въ большую церковь для чищенія на немъ ризы серебряной и позолоченой и не казали его до прибытія царицы никому. Всего нынѣ проѣлъ 4 копѣйки.
4 числа былъ у обѣдни въ соборѣ, которой противъ приходскихъ церквей весьма нуженъ стѣнами и иконостасомъ, малъ и низокъ, и колокола весьма малы; стоитъ близь мужскаго монастыря; при дачѣ антидора, то же священникъ говоритъ, что вчерась въ дѣвичьемъ монастырѣ. Послѣ я примѣтилъ, что во всѣхъ церквахъ сіе приговариваютъ по всей Малоросіи и въ Печерскомъ монастырѣ, и по всему Кіеву. Послѣ обѣдни ходилъ по базару, на которомъ народу очень много было, потому нынѣ десятая пятница: и здѣсь небольшая ярмарка, на которой ходили градскіе дьячки, смотрѣли, или искали сельскихъ дьячковъ. Ежели какого увидятъ въ бородѣ, то, взявъ его, тащатъ къ архимандриту: для чего онъ бороду не брѣетъ? или, взявъ съ него магаричъ, отпускаютъ. Потомъ былъ у обѣдни въ монастырѣ; пѣвчихъ не было; послѣ обѣда проѣхали на десяти тройкахъ отъ царицы пѣвчіе и музыканты. Съ полдня до ночи былъ дождь хорошій. Проѣлъ 4 копѣйки.
5 числа былъ у обѣдни въ церкви Иліи пророка, въ которой иконостасъ хорошо сдѣланъ тумбали, позлащенъ по полименту: ограду дѣлаютъ каменную съ рѣшеткой желѣзной, фигурной, мѣстами позолоченой. Послѣ былъ въ монастырѣ у обѣдни; пѣвчіе были живые; пѣли «херувимскую» и прочее; тоже на-изустъ — концертъ: «величитъ душа моя Господа». Къ вечерни благовѣстили въ большіе колокола, и вечерни вездѣ были большія. Я былъ въ монастырѣ, и тамъ большая же вечерня была, и народу великое множество. Пѣвчіе пѣли стихиры, а богородиченъ по нотѣ — весьма изрядно, не продолговато. Проѣлъ пять копѣекъ. Заутреня была съ вечеру вездѣ; я былъ, по ближности, въ церкви у Флора[9] и Лавра, въ которой иконостасъ хорошій, главы вызолочены. Когда начали пѣть славословіе, царскія двери отворяли, и на первомъ часѣ отпустъ былъ, отворя царскія двери, съ крестомъ; и ко кресту прикладывались, а діаконъ кропилъ водою; прикладываясь, священнику и діакону давали деньги въ руки.
6 числа, то есть воскресенье, былъ у обѣдни въ церкви Благовѣщенія Богородицы; не очень богатая, на самомъ базарѣ, называется болѣе «пятница» — по придѣлу; колокольня у ней отломана, да и церковь, говорятъ, будетъ сломана; а будутъ строить лавки формальныя. Послѣ пошелъ въ монастырь, засталъ раннюю обѣдню въ «достойно». Народу великое множество; у насъ никогда столько не бываетъ въ великіе праздники. Въ причастенъ читали проповѣдь обычную, недѣльную. У настоящей обѣдни множество было дворянства. Пѣвчіе пѣли «единородный» «херувимскую» отмѣнно хорошо, а особливо — «яко да царя»; лѣвый ликъ и «достойно есть» вчерашнее, концертъ: «услышитъ тя Господь въ день печали» — весьма живо; на отпустѣ «благочестивѣйшую» читали; пѣли «многолѣтіе», какъ «вѣрую», итальянское. Послѣ обѣдни я сдѣлалъ праздникъ: выпилъ на 2 копѣйки вина и всего проѣлъ 10 копѣекъ; нынѣшняго дня губернаторъ выѣхалъ для встрѣчи царицы на свою границу.
7 числа поутру ходилъ смотрѣть сдѣланные отъ купечества тріумфальные ворота; называются херсонскіе, весьма изрядные: столбы каменные, выкрашены на подобіе мрамора, и высокіе; на верху ангелъ сидящій, держа одною рукою трубу, въ которую трубитъ; подъ нимъ въ сіяніи золотомъ царскій вензель, придерживая ангелъ его другою рукою; подъ вензелемъ мѣшецъ съ цвѣтами, сыплющимися изъ него на землю. И все оное сдѣлано на обѣ стороны. Отъ оныхъ въ полѣ, поодаль сажени 4, сдѣланы каменныя жъ пирамиды четыре; на верху ихъ сдѣланы большіе яблоки позолоченые; въ срединѣ ихъ въ золотыхъ поляхъ четырехъ царствъ вензели, или гербы: московской казанской, астраханской и сибирской. И все весьма хорошо сдѣлано. Еще подалѣе отъ оныхъ воротъ въ полѣ саженъ сто или болѣе сдѣланы такъ же каменныя двѣ высокія пирамиды, на подобіе столбовъ, бѣлыя; на верху ихъ поставлены черные двуглавые орлы, обычно держа скипетръ и державу, и при нихъ двѣ каменныя же сдѣланы будки; и которое все, сказывали, стоитъ болѣе 2000 рублей. Потомъ былъ у обѣдни въ церкви Бориса и Глѣба, которая двухъ-этажная, хорошо устроена. И въ монастырѣ былъ; пѣвчихъ не было. Послѣ обѣдни видѣлъ: къ погребенію везли тѣло полковника, называли, Манцурова, съ такою церемоніею: напередъ несли крестъ большой запрестольной; покрытъ бѣлымъ полотномъ; за нимъ шли хоръ дьячковъ, а за ними священники въ ризахъ; потомъ шли пѣвчіе и пѣли по-перемѣнно съ дьячками «Святый Боже»; потомъ шелъ іеромонахъ съ крестомъ съ двумя діаконами; послѣ везли тѣло на каретныхъ дрогахъ въ 6 лошадей, которыхъ вели каждую солдаты, и около гроба шли всѣ, одѣты черными плащами, нарочно сшитыми; на головѣ шляпы распущены, обвязаны тонкимъ флеромъ, чернымъ же; и вышедши за городъ, покрывъ тѣло доскою, и обвязали веревками, повезли въ деревню, отъ города стоящую съ 80 верстъ. Сего дня проѣлъ 8 копѣекъ.
8 числа ходилъ поутру смотрѣть другіе ворота дворянскіе, называемые московскіе: столбы деревянные, выкрашены на подобіе мрамора; у столбовъ по обѣ стороны на доскахъ вырѣзаны и написаны языческіе боги съ ихъ надписями, которыхъ на-изус-тъ не упомню. Одаль такъ же сдѣланы двѣ пирамиды каменны съ орлами и бутками. У обѣдни былъ въ монастырѣ; пѣвчихъ не было. Нынѣ и вчерась въ городъ великое множество пріѣхало дворянъ. И сего дня видѣлъ: несли тѣло небогатаго на кладбище къ погребенію съ крестомъ большимъ же. Проѣлъ 3 копѣйки съ 1/2
9 числа ходилъ по утру за городъ, смотрѣлъ ученіе въ лагерѣ полка тульскаго при генералѣ Каменскомъ. Былъ у обѣдни въ монастырѣ; пѣвчіе, пѣли «херувимскую» по нотѣ; концертъ — «пріидите и видите дѣла Божія» — весьма скоро весь. — И я, живучи, весьма скучился. Хотѣлъ было идти въ путь, да остановили меня нѣкоторые люди; говорятъ: «много-де ждалъ, а немного подожди». Я, послушавъ ихъ, опять остался. Проѣлъ 3 коп. съ 1/2
10 числа былъ у обѣдни въ церкви у Сергія Чудотворца, которая весьма богато устроена, двухъэтажная, покрыта бѣлымъ желѣзомъ, главы вызолочены; ограда каменная съ рѣшеткою желѣзною, мѣстами позолоченою; въ верхнюю церковь всходъ съ двухъ сторонъ; ступени чугунныя, долгія; думаю, нарочно на заводѣ сдѣланныя, иконостасъ: рѣзьба весьма хорошая, вызолоченъ но полименту; позадь клиросовъ балдахинъ такой же работы и на нихъ рѣзные ангелы; на коностасѣ, вмѣсто креста, рѣзной Саваоѳъ удивительной работы; стѣны всѣ убраны щикатурой, и все сдѣлано прекрасно и хорошо, и есть чему подивиться, (такъ) что о всемъ обстоятельнѣе и описать не умѣю. Послѣ былъ въ монастырѣ; пѣвчіе пѣли «херувимскую» и лѣвой ликъ — по нотѣ италіанское; концерта — «возлюблю тя, Господи, крѣпосте моя» — весьма хорошо или, лучше сказать, живо. Нынѣшный день приказано всѣ улицы пескомъ усыпать. И много отъ царицы проѣзжали чрезъ городъ. Иные во дворахъ заѣзжали кушать, а иные нѣтъ. Къ вечеру былъ хорошій дождь съ громомъ. Проѣлъ 4 копѣйки.
31 числа ходилъ по утру смотрѣть, какъ тульской полкъ переходилъ изъ лагеря на другое мѣсто съ церемоніею, — на мѣсто, гдѣ стоятъ въ лагеряхъ два полка шаровской и ростовской, — и смотрѣлъ еще, какъ была на обвахтѣ смѣна разныхъ полковъ съ музыкою, гдѣ почти и обѣдню прогулялъ: пришелъ въ монастырь въ «достойно». Пѣвчихъ не было. Дворянства въ городъ много пріѣзжаетъ. А я весьма скучился, и отъ скуки, ходя по городу, пропилъ на сбитнѣ и на калачахъ проѣлъ всего 10 коп. Въ вечеру у квартиры сидѣлъ я на улицѣ; (подошелъ ко мнѣ) тутъ же на квартирѣ ставшій стародубскихъ слободъ житель, или, лучше сказать, раскольникъ. Между прочимъ говоря, и дошло о вѣрѣ преніе; и много онъ говорилъ, а на послѣдокъ сказалъ мнѣ, что бъ я зашелъ въ стародубскіе монастыри и посмотрѣлъ-бы ихъ хороше и чистое житіе: «у насъ-де въ мужескомъ монастырѣ монаховъ 400, бѣльцовъ 200, а въ дѣвичьемъ съ 200 монахинь да бѣлицъ множество, и всѣ живутъ безъ жалованья». Я ему сказалъ: «хорошо; есть ли у васъ какія святыя мощи или чудотворные образа? Онъ мнѣ сказалъ: «нѣтъ; а есть части мощей у кого въ домахъ». «Въ домахъ мощей», я ему сказалъ, «у насъ есть довольно и въ Саратовѣ». И сказалъ ему о Саровской пустынѣ: какое ихъ житіе. Онъ мнѣ на сіе сказалъ: «хотя ихъ житіе хорошее, да не правое, а у насъ все правое и старинное». И еще много было говорено, и описать не можно.
12 числа былъ у обѣденъ въ монастырѣ, пѣвчіе пѣли концертъ — «воспойте Господеви вся земля». Вечерня была опять большая же. Проѣлъ 3 копѣйки. Заутреня (была) съ вечеру, и я былъ въ монастырѣ; пѣвчіе пѣли какъ на вечерни «блаженъ мужъ», такъ и на утрени поліелей и «Воскресеніе Христово видѣвше» италіанское весьма хорошо; ирмосы просто по нотѣ; на девятой пѣсни «величитъ душа моя Господа» и прочіе стихи пѣли итальянское по нотѣ дисканты, альты и съ ними одинъ теноръ весьма не скоро, а «честнѣйшую херувимъ» хоромъ всѣмъ и весьма скоро, и все разнаго распѣва; славословіе великое скоро пѣли, похоже, какъ читаютъ сѵмволъ вѣры итальянское, то есть, «вѣрую во единаго Бога отца».
13 числа, то есть воскресеніе, былъ у обѣдни въ монастырѣ. Пѣвчіе пѣли обычно хорошо концертъ — «воспойте Господеви пѣснь нову, хваленіе Его въ церкви преподобныхъ». Послѣ выпилъ на двѣ копѣйки вина; проѣлъ всего шесть копѣекъ. И нынѣ опять улицы усыпали пескомъ; вчерась и нынѣ отъ царицы много проѣзжали. 14 числа поутру улицу, называемую херсонскую, выслали травою, лавки всѣ запереть приказано, такъ же и работать публично не велѣно. Я на базарѣ купилъ къ завтраму лапти, далъ 4 копѣйки. Былъ въ монастырѣ у обѣдни; пѣвчихъ не было. И послѣ вездѣ приготовлялись къ пріѣзду императрицы. И я пошелъ къ воротамъ херсонскимъ; тамъ уже давно приготовились: городничей со своими драгуны верхами, а дворянство такъ же верхами выѣхали въ поле далеко, и купеческой голова съ лучшими купцами вышелъ пѣшкомъ. Не далеко отъ воротъ поставлены были цехи со значками; у самыхъ воротъ народнаго училища дѣти съ учителемъ. На тріумфальныхъ воротахъ на сдѣланномъ мѣстѣ стояла музыка. Въ городѣ по улицѣ, на горѣ поставлены были купеческія лучшія молодицы сто, а на другой сторонѣ купеческихъ дѣвицъ — двѣсти, и всѣ въ лучшей купеческой одеждѣ; и всякаго народа великое множество. Солдатъ, хотя стоящихъ въ сѣрыхъ зипунахъ на публичныхъ мѣстахъ отгоняли далѣе, гдѣ и меня такъ же отогнали — затѣмъ, что и на мнѣ былъ сѣрой зипунъ; а я было весьма опечалился, что, ждавъ такое время, видѣть не сподоблюсь. Во второмъ часу пополудни начался благовѣстъ въ большой колоколъ въ монастырѣ и священство начали собираться къ монастырю въ лучшей одеждѣ. То правда: на рѣдкомъ увидишь суконную ряску, а все шелковыя и плисовыя, а хотя на рѣдкихъ и суконныя, то самаго лучшаго сукна. Собравшись всѣ и архимандритъ, вышли и стали недалеко отъ дворца, на дорогѣ, въ лучшихъ ризахъ съ однимъ только крестомъ; а придворные безпрерывно ѣхали въ 4, въ 6 и 8 лошадей. Н а началѣ 5 часа изъ вѣстовой пушки выпалили и тотчасъ началась пушечная пальба и во всѣхъ церквахъ звонъ; и въ лагеряхъ стоящіе три полка (палили) изъ ружей бѣглымъ огнемъ, мимо которыхъ было шествіе. Я вдругъ испугался и обрадовался, такъ что изъ глазъ потекли слезы. Тутъ уже и солдатъ перестали отгонять и всякой себѣ избиралъ лучшее мѣсто къ смотрѣнію. гдѣ кто хотѣлъ. Я сталъ не далеко отъ церкви, мимо которой близко будетъ шествіе. Прежде ѣхали драгуны по два въ рядъ со своими трубами, и съ ними — городничій; а потомъ дворянство — такъ же по два въ рядъ верхами въ штатномъ платьѣ; ѣхали тихо. Потомъ ея величества карета, подъ которой заложено 12 лошадей бѣлыхъ, весьма тихо ѣхала. Приблизилась ко оной церкви, гдѣ я стоялъ, близко. Священникъ съ діакономъ встрѣтили съ крестомъ и поднесли къ самой каретѣ. Она изволила приложится изъ кареты въ окошко, гдѣ и я сподобился очень близко видѣть въ лицо. По счастію моему, что я стоялъ съ лѣвой стороны, на которой она изволила сидѣть въ каретѣ. Ихъ всего сидѣло 5 человѣкъ: съ нею рядомъ сидѣла одна женщина по правую сторону, а она изволила сидѣть по лѣвую сторону, а на противъ ихъ сидѣло двѣ женщины да одинъ мужского пола. И простой народъ — даромъ что въ сѣрыхъ кафтанахъ - уцѣпились за карету, бѣгутъ за нею и заглядываютъ ей въ лицо: тутъ никто не смѣлъ отогнать до самаго дворца, и какъ подъѣхали къ крыльцу, изволила изъ кареты войтти въ покои, то и пересталъ звонъ и пальба изъ пушекъ. И народу у дворца было великое множество до самой ночи, и почти въ самыя окошки смотрятъ, но никто отогнать не смѣлъ. Я проѣлъ 4 копѣйки. Въ вечеръ было всенощное бдѣніе. Я былъ въ монастырѣ; службу отправляли Знаменію Богородицы, и городъ весь иллюминованъ фонарями и плошками; по большой улицѣ поставлены были плошки по обѣ стороны по землѣ черезъ двѣ сажени плошка отъ плошки; у иныхъ дворянскихъ дворовъ подѣланы были вензеля царскіе и другія фигуры, такъ же и у магистрата городоваго — вензель съ плошками и надпись у многихъ: «усердіе и радость».
15 числа не рано вышелъ я ко дворцу. Народу давно стоитъ великое множество, гдѣ купечество приходили во дворецъ и архимандритъ съ двумя монахи, и несли на одномъ блюдѣ хлѣбъ, а на другомъ — не видалъ что (закрыто салфеткою). Отъ дворца къ монастырю дорогу выслали травою, а отъ святыхъ воротъ до церкви послано было красное сукно. И народу великое множество дожидалось. Благовѣста довольно было. Потомъ сказали, что не изволитъ къ обѣдни быть. И послѣ скоро на столъ накрыли, тотчасъ и кушанье поставили. Видно всю[10] было (потому что окошки были открыты): какъ изволила садиться кушать съ прочими и водку какъ наливала, поднесенную съ подносомъ, и кушала. Отъ сей радости, что все сіе видѣлъ, и я пошелъ за здравіе ея величества выпилъ на 3 коп. вина и во весь день проѣлъ десять копѣекъ. Выпивши, смотрѣлъ съ прочими парадную карету и называемую линейку круглую: все вызолочено и обито бархатомъ, называемый «рытый золотой», и обѣ покрыты бѣлымъ холстомъ. И тотчасъ стали лошадей закладывать, и походная карета подъѣхала въ 1 часу по полудни. Въ карету изволили садиться только всѣхъ четыре персоны; всѣ женщины. Сама изволила сѣсть поправую сторону. И началась пальба изъ пушекъ и звонъ во всѣхъ церквахъ; и провожаема была такъ же драгуны, дворяны, купечествомъ и цехами за воротами со значками. И все такъ же было, какъ и при встрѣчѣ, только не было дѣтей дѣвицъ и молодицъ, а смотрѣли всякъ по своей волѣ. Улица изъ утра выслана была травою. Выѣхавъ изъ города, очень скоро поѣхали. Лошади — тѣ же бѣлыя. Послѣ и я сталъ приготовляться въ свой путь: пошелъ на рѣку, вымылъ свои чулки, сходилъ въ монастырь къ вечернѣ, которая была въ большой церкви, гдѣ иконостасъ весьма богато устроенъ: рѣзьба мелкая, лампады серебряныя, а особливо предъ образомъ явленнымъ большая (думаю, больше пуда будетъ вѣсу), который стоитъ за правымъ столбомъ, надъ которымъ сдѣлана балдахинъ хорошей работы. Видѣлъ царское мѣсто: попередъ праваго столба сдѣлано, гдѣ былъ клиросъ. Весьма хорошо сдѣлано, на подобіе клироса: стѣны снаружи вызолочены, а внутри обито малиновымъ бархатомъ, а на полу послано сукно алое. И опять съ вечеру была всенощная того дня святому; у монастыря зажжены были фонари, и незнаю, у кого-то была пальба изъ пушекъ великая. Во всемъ городѣ Курскѣ нѣтъ теплыхъ церквей и обычая того нѣтъ. А поютъ вездѣ по-малороссійски. И часовъ публичныхъ въ городѣ никакихъ нѣтъ.
16 числа, вставши не рано, пошелъ въ путь. За постой заплатилъ 18 коп. за то, что я щи и кашу ѣлъ. На базарѣ взялъ хлѣба на двѣ копѣйки да калачъ копѣечной. Прошелъ отъ города 5 верстъ. Столбы, или версты каменныя, и тутъ сидятъ старики и старухи, идущіе изъ Кіева, отдыхаютъ;, спросили меня, куда я иду? Я имъ сказалъ: въ Кіевъ. Они мнѣ говорятъ: «что ты одинъ идешь? какъ не боишся? теперь (указали мнѣ мѣсто впереди версты съ три) ограбили одного идущаго изъ Курска въ какое то село, отняли деньги и паспортъ изорвали». Я имъ сказалъ: «власть Бога моего»! Я немного съ ними постоявъ, пошелъ, перешедъ рѣку Сейму. Тутъ пошли столбы деревянные. Прошедши ихъ два, оставя дорогу большую на Харьковъ, по которой царица ѣхала, пошелъ вправо. И сія, большая жъ , идетъ въ Кіевъ на Суджу, и тутъ версты есть, только старыя многія и попадали. Нагнали меня на тройкѣ; бѣгутъ двое, посадили меня, за 10 коп. верстъ 30 и болѣе везли. Пріѣхали въ село Дьяконово. Тутъ покормили лошадей и самихъ себя. Опять поѣхали, и дождь насъ весьма добрѣ помочилъ. Пріѣхали въ деревню Реутъ. Тутъ меня ссадили, и я опять пѣшкомъ пошелъ весь день безъ часовъ: все было пасмурно. Пришелъ въ село Солдатское, гдѣ выпросился у мужика, ночевалъ. 17 числа, вставши, заплатилъ за ночлегъ денежку. Пошелъ на солнечномъ всходѣ, гдѣ обогналъ трехъ женъ, идущихъ въ Кіевъ, и, шедши не много, еще двухъ обогналъ; одна несетъ малаго ребенка. Въ 11 часу пришелъ въ городъ Суджу Курскаго намѣстничества, которой почти весь въ лѣсу. Жители въ немъ смѣшанные — великороссіяне и малороссіяне. Церквей видѣлъ 7, деревянныя; всѣ строены по-малороссійски. На базарѣ насилу нашелъ купить хлѣба; однако купилъ, далъ 4 коп., да калачей на 2 коп., квасу на денежку. Поѣлъ и пошелъ. Пришелъ въ село Юноновку, которое лучше города Суджи: 3 церкви; одна каменная, сдѣлана крестомъ, хорошей работы, крыта желѣзомъ; ограда каменная съ рѣшеткой деревянной; на базарѣ всего довольно и шинковъ много. Вино вольное въ первомъ мѣстѣ увидалъ. Тутъ нанялъ я довезти до села Писаревки, далъ 5 коп.; доѣхали до села, я пошелъ отъ него великимъ лѣсомъ горнымъ версты двѣ; на солнечномъ закатѣ пришелъ въ село, а какъ зовутъ забылъ. У околицы купилъ ягодъ на денежку. Пришедши въ село, спросили у меня паспортъ. Я его показалъ. Выпросился у малороссіянина; дали мнѣ борщу и, поужинавъ, ночевалъ.
18 числа, вставши (за ночлегъ ничего не взяли), пошелъ на солнечномъ восходѣ. Тутъ видѣлъ: на степи стоитъ крестъ большой, написанной безъ всякой крыши, а назади написана Марія Египетская, — и весь птицами загаженъ. Въ 7 часу пришелъ въ городъ Сумы Харьковскаго намѣстничества, которой построенъ хорошо, только по старинному: улицы весьма тѣсны, большая вымощена деревомъ; лавокъ множество, и всякихъ товаровъ шелковыхъ и прочихъ довольно, и шинковъ множество. Церквей видѣлъ шесть; три каменныхъ, очень хорошія и высокія. На базарѣ взялъ на три деньги калачей и пошелъ. Въ полдни пришелъ къ постоялому двору, гдѣ отдыхаютъ, идутъ и ѣдутъ изъ Кіева обоянскіе, и кашу хлебаютъ; и меня покормили съ сухарями, и (былъ я) доволенъ, и, не много отдохнувъ, пошелъ. Въ 4 часу пополудни прошелъ село Штеповку. Тутъ нагнала меня старуха, идущая въ Кіевъ изъ города Бѣлева, и мы съ ней пришли на закатѣ солнечномъ на постоялой дворъ, или шинокъ, и тутъ меня лихорадка немного подхватила, и я выпилъ на копѣйку вина и, поужинавъ немного, ночевали.
19 числа вставши, за ночлегъ дали по деньгѣ; пошли на солнечномъ всходѣ. Пришли въ село Олынани безъ часовъ. Тутъ выпилъ на копѣйку вина, и у пана[11] пообѣдали и пошли. Пришли въ 11 часу пополуночи въ городъ Недрыгаловъ Харьковккаго намѣстничества, которой въ лѣсу и половину по плану выстроенъ. Тутъ я выпилъ на двѣ копѣйки пива холоднаго, да съѣлъ калачъ копѣичной. Немного отдохнувъ, пошли. Старуха отъ меня отстала, или я ее покинулъ, что не скоро идетъ Въ 1 часу по полудни прошелъ село Коровкино. Позади дворовъ дорога. Гдѣ застава, спросили у меня пачпорта. Однако не смотрѣли. На дорогѣ сдѣланъ колодецъ хорошій и подлѣ его крестъ подъ крышею и человѣкъ проситъ на построеніе церкви отъ доброхотныхъ дателей. Прошедши его, опять меня вчерашняя лихорадка взяла, и я съ великою нуждою пришелъ въ городъ Ромны. Перешедъ рѣку Сулу, чрезъ которую гребля (по нашему плотина), и я ее насилу перешелъ, за болѣзнію, и выпилъ браги на деньгу холод ной. Въ городъ (ведетъ) великая гора, и я на нее съ нуждою взошелъ. На постояломъ дворѣ выпросился. Былъ на базарѣ, купилъ клубники-ягодъ на копѣйку, калачъ копѣичной, квасу на деньгу, и, поужинавъ, ночевалъ. Съ вечеру всенощной не было, и ночь мнѣ отъ лихорадки весьма трудно было.
20 числа, то есть воскресенье, къ заутрени не ходилъ, за болѣзнію и за дальностью отъ церкви, Вставши не рано, ходилъ но базару: лавокъ довольно, и шинковъ много въ городѣ. Строеніе не худо, только стариное; улицы тѣсныя, большая улица широкая. Былъ у обѣдни въ соборѣ, которой каменный; зданія хорошаго не мало; полъ чугунный; иконостасъ виногдрадный, старинный; у лѣваго крилоса — мѣсто проповѣдническое. При началѣ литургіи царскія двери отворили, и были отворены до «херувимской». На правомъ клиросѣ пѣли дьячки и другія изъ-устно, а на лѣвомъ клиросѣ - кіевскаго карабирнаго полка, (которой тутъ стоитъ въ лагерѣ) пѣвчіе, и пѣли только по нотѣ а изъ-устнаго ничего; — пѣли: «единородный», «пріидите поклонимся», «святый Боже», «херувимскую», «вѣрую»; лѣвый ликъ: — «достойно есть», «Отче нашъ» и концертъ — «воспойте Господеви пѣснь нову хваленіе его», — тотъ же, что я слыхалъ въ Курскѣ, — все итальянское, только посредственно. Послѣ обѣдни взяли большой запрестольной крестъ, начали молебенъ Богоматери и пошли изъ церкви со звономъ, не знаю куда, я не пошелъ затѣмъ, что поздно были обѣдни. На базарѣ купилъ ситный, далъ 5 копѣекъ, да калачъ копѣечной, квасу на копѣйку, пообѣдалъ и пошелъ. За постоялой съ меня ничего не взяли. Сей городъ Роменъ Черниговскаго намѣстничества. Вышелъ изъ города въ 12 часу и шелъ со мною малороссіянинъ. Видѣлъ: у дороги стоитъ крестъ: вышины будетъ саженъ шесть, при немъ и небольшой колодезь. Отъ него недалеко отошли, я потерялъ свой буракъ: былъ привязанъ на кушакѣ; осталась одна крышка я взялъ и ее бросилъ. Пришли къ деревнѣ Долгополовой. Тутъ отъ меня малороссіаннинъ отсталъ. Я прошелъ село Басманово; въ 6 часу пришелъ на постоялой дворъ. Слава Богу! вчерашней лихорадки не было, только голова весьма болѣла въ тѣ же часы, — гдѣ, поужинавъ, ночевалъ.
21 числа, вставши на солнечномъ всходѣ, поблагорилъ хозяина, пошелъ. Въ 7 часу поутру прошелъ село Алексино, а въ 8 часу — городъ Серебреной; въ 10 часу прошелъ на уметъ, или въ шинокъ, спросилъ квасу; хозяинъ обѣдаетъ, и мнѣ дали борщу. Я съ своимъ хлѣбомъ поѣлъ до сыта и на деньгу квасу выпилъ. Отдохнувъ немного, пошелъ. Въ 12 часу прошелъ село Охилки, гдѣ у жида въ шинкѣ холоднаго квасу выпилъ на копѣйку. Къ вечеру опять голова весьма разболѣлась и весь ослабъ, и не много не дошелъ до города Прилукъ за слабостью. Выпросился ночевать, гдѣ хозяинъ, а особливо хозяйка, весьма добрые люди: накормили меня и напоили весьма довольно, и ночевалъ.
22 числа, вставши очень поздно, поблагодарилъ хозяина, пошелъ. Пришелъ въ городъ Прилуки, которой стоитъ въ лѣсу и въ ямѣ, и кругомъ его лѣсъ, (такъ) что не видно его было. Въ немъ съѣзжалась ярмарка, или уже съѣхалась къ 24 числу сего мѣсяца не мала. Я по оной походилъ и проѣлъ калачей на двѣ копѣйки, сбитню на копѣйку, квасу на копѣйку да еще на дорогу купилъ хлѣба, далъ 5 копѣекъ и пошелъ безъ часовъ. Пришелъ къ шинку, или постоялому двору, или умету. Тутъ озеро и колодезь, у котораго сидятъ женщины, съ ними — одинъ старикъ да священникъ отставной города Инсары. Идутъ въ Кіевъ же, отдыхаютъ; съ ними одна старуха съ Волги города Нижняго, села Лыскова, которая со мною согласилась, что бъ идти поскорѣе. И мы съ нето оставили прочихъ, пошли. И сія степь, на которой великіе виды, (такъ) что дорога весьма кривая — все обходы. Пришли въ село Мокѣевку въ 6 часу пополудни. Тутъ наняли ѣдущихъ малороссіанъ съ ярмарки до села Быкова, дали по 5 копѣекъ на 15 верстъ. Слава Богу, нынѣ у меня ничего не болѣло. Выѣхавши изъ Мокѣевки, ночевали въ степи.
23 числа, вставши рано, пріѣхали въ село Быково, гдѣ опять наняли другаго до села Вроварей, дали 52 копѣйки на 75 верстъ, который запрегъ подъ насъ пару: въ корень запрегъ лошадей безъ шлеи, а въ припряжь — жеребенка. — У нихъ многіе ѣздіютъ безъ шлей. Пріѣхали въ село Басани, въ которомъ три церкви. Тутъ купили хлѣбъ, 5 копѣекъ, да пшена на 2 копѣйки, и поѣхали. Въ 11 часу кормили лошадей и себѣ кашу сварили и, довольно отдохнувши, поѣхали. Проѣхали село Янловки и ѣхали небольшимъ лѣсомъ, гдѣ довольно грушъ; пріѣхали на рѣку Трубай, которую переѣхали чрезъ греблю, или плотину. На сей мельницѣ хозяинъ нашъ смололъ осмину пшеницы, и кашу сварили и поѣли. Потомъ проѣхали село Рязановку и на станѣ ночевали, гдѣ весьма мы озябли: очень было холодно.
24 числа, вставши весьма рано, пріѣхали въ село Гоголево, въ которомъ съѣхалась ярмарка не мала къ нынѣшнему числу. Походивъ по базару, выпилъ на копѣйку горѣлки (вездѣ она вольная) и проѣлъ двѣ копѣйки съ деньгой. Вы ѣхавш и изъ села, увидѣли городъ Кіевъ, и я весьма обрадовался. Въ 11 часу на степи кашу сварили и поѣли и, немного отдохнувши, и тутъ насъ дождь помочилъ. Безъ часовъ пріѣхали въ село Бровари и тутъ съ хозяиномъ расплатились. Пошли пѣшкомъ все лѣсомъ — и великимъ, гдѣ грушъ довольно, а особливо сосны много, и пришли на пристань рѣки Днѣпра, гдѣ мостъ, называемый живой, не весь поставленъ, и немного посидѣвъ, перевезли насъ въ лодкѣ (или косная) гарнизонные солдаты. Будучи среди рѣки, дождь насъ добрѣ помочилъ. Въ тотъ же часъ заблаговѣстили въ Печерскомъ монастырѣ къ вечерни. Переѣхавши, заплатили имъ по копѣйкѣ. На берегу сдѣланы ворота для пріѣзду государыни: всѣ убраны листомъ сосновымъ. Тутъ у насъ взяли пачпорты и подписали; а надпись слѣдующаго содержанія: «к; н; при: іюня 24 дня». А что значитъ, и самъ не знаю. И пошли на гору; дорога вся срыта полѣ[12] косогоромъ. Не дошедъ монастыря, еще сдѣланы весьма хорошіе вороты деревянные и всѣ по холсту расписаны: внутри воротъ написанъ на сводѣ Саваоѳъ благословляющъ, а на столбахъ, на правой сторонѣ — князь Владиміръ съ дѣтьми говорящъ: «Се азъ и дѣти моя»; а на лѣвой сторонѣ — города Кіева первый митрополитъ Михаилъ благословляющъ, и говоритъ: «Господь сохранитъ вхожденіе твое отъ нынѣ и до вѣка»; и съ нимъ епископы и іереи со кресты и діаконы съ кадилы; а снаружи, на верху — вензель царскій и подъ нимъ надпись: «древняя слава Кіева возобновилась»; а на столбахъ по обѣ стороны написаны богини четыре съ своими знаками; а съ другой стороны на верху — всего дому царскаго вензели. — И тутъ скоро старуха, — товарищъ мой, — нашла сына своего, и у него на квартирѣ, поужинавъ, ночевали.
На остальныхъ страницахъ (31—59) своей рукописи авторъ описываетъ свое пребываніе въ Кіевѣ и святыни въ немъ частію отъ себя (стр. 31—39), частію какъ будто по печатной брошюрѣ, которую онъ назы ваетъ: «Краткое изъявленіе о двухъ пещерахъ» (39—43), — и наконецъ — отъѣздъ свой изъ Кіева въ Саратовъ (44—59). — Выѣхалъ Г. А. изъ Кіева 11 іюня[13] въ 5 часовъ по полудни и ѣхалъ съ попутчиками до г. Воронежа; а отсюда до Саратова шелъ пѣшкомъ. — Мы опускаемъ эти страницы, потому что особаго интереса для саратовцевъ онѣ собой не представляетъ.