Продолжение 24-го августа.
— И это правильно, — сказал я. — Чтобы в столичном академическом театре шли произведения, не имеющие совершенно никакой ценности — это возмутительно!
— Да, — проговорил М.Н. — У нас еще до сих пор нет настоящей оперы! Мы еще до этого не дошли!
— … Теперь там в Большом и «Аида» пойдет! — хитро усмехнувшись, изрек я.
После этого М.Н. попросил меня показать все то, что я приволок из дому. Серия о церквушке им пришлась по вкусу, так же, как и Украинский доклад. Что касается собора, то о нем они ничего не могли сказать, так как это была моя давнишняя работа, но вообще она была, несомненно, хуже висевшего на стене рисунка. Я очень обрадовался их отзывам о моей серии и оформлении доклада…
Между тем, М.Н. сказал:
— Я теперь вижу, что передать точный облик предмета ты умеешь. Это ты делаешь почти в совершенстве! Но ведь не только в одном этом заключается рисунок. Ты теперь возьмись за новое…постарайся передавать мораль предмета… его внутреннюю жизнь…
Вот, например, купол собора на рисунке, что ты нам подарил, — он живет… Там чувствуется, как говорится, его «душа».
— А ведь он у меня тоже точно сделан, — возразил я.
— Но это не важно! Все-таки купол с его колонками и этой косой тенью изображает нечто живое! Вот ты теперь старайся передавать во всех своих рисунках эти внутренние качества предмета, и все это вместе с твоим умением хорошо изображать внешний облик будет рождать у тебя еще более лучшие рисунки!
— Это правильно, — согласился я.
— Тебя вообще драть не мешает! — вдруг сказала М. Ив.
— Может быть, я и достоин этого… — сказал я. — А что?
— Да я бы на твоем месте, — ответила она, — пошла б в художественную школу и постаралась, чтобы из меня вышел настоящий художник.
— Ну-у!— недовольно протянул я.
— А мама что говорит?
— Она хочет, чтобы я рисовать учился.
— И правильно делает! — продолжала М. Ив. — Ты бы рисовал и был бы пианистом! Чего же лучше?
Мы еще о чем-то поругались, и потом М. Ив. предупредила меня, чтобы я не спускал свои музыкальные знания.
— С вами теперь нужно быть построже, — сказала она с шутливым упреком, — а то вы заленитесь и заниматься будете хуже!
— О-о! Мы народ тяжелый!— согласился я. Нас нужно держать в кулаке, а то, чего доброго, будем бездельничать и отлынивать от занятий!
— Теперь у меня будет лишь трое учащихся, — сказал М.Н., — а то с вами прямо беда! Трудно очень! Я оставлю себе получше, так как с остальными я буду только время терять. С Кирой я заниматься перестал. С Генькой тоже! Заленился парень! Мальчишка он хороший, но лентяй!!! Можно сказать, я уже перестал с ним заниматься.
Я думаю оставить у себя только Лору, тебя и еще там одну…
— Так что вам теперь будет трепка! — сказала М. Ив. — Только держитесь!
— Да, теперь вся ваша строгость будет рушиться на нас лишь троих! — проговорил я. — Ну! Конец нам пришел!
Немного погодя М.Н. спросил меня, как у меня идет переписка с Раей. Я рассказал ему об ее ответе на мои письма, что я получил девятого августа, и добавил, что на днях напишу ей ответное письмо.
— Она писала мне о том, — сказал я, — что я зря читал вам все ее вопросы о вас! Она говорит, что вы ее не знаете и в душе можете обидеться!
— Я? Что ты?! — проговорил М. Н. — Нет, я и не подумал обижаться! Я прекрасно понимаю, почему она так подробно расспрашивала тебя о твоем педагоге…
— … Она, видимо, хотела, — добавил я, — чтобы я попал к хорошему, вот она и спрашивала меня!
— И я ее понимаю! — сказал мой учитель. — Чего же тут обидного?
Когда я уходил, я сказал, обращаясь к обоим домочадцам:
— Теперь я все внимание уделю докладам и музыке. Отделавшись от всех докладов, у меня останется тогда лишь музыка и рисование.
— Вот, вот! Рисовать ты должен во что бы то ни стало! — сказала М. Ив.
Умалчивая о своем рассказе, я объяснил и о пользе докладов.
Ведь они приучают меня к совершенно необычному. Они мне помогают в достижении цели, чтобы стать универсальным художником–любителем. Ведь в докладах своих я должен рисовать и камни (если
это минералогия), и животных (если это зоология), и т.д.
— Очень большую пользу в рисовании, — сказал я, — мне приносит Итальянский доклад. Там я должен рисовать все. И пейзажи, что там имеются, и виды городов, которые там есть, и животных, живущих там, и растений, там растущих, и камни, добывающиеся там, и даже карты географические… а главное — я там должен уметь вообще аккуратно и красиво оформить весь альбом. Короче говоря, самое главное еще впереди. До сих пор я рисовал там маленькие картинки, а под конец у меня там пойдут рисунки во весь лист!
В общем, самое трудное в будущем. Мне тяжело с ним будет, но зато, когда я его кончу, я буду счастливейшим человеком, потому что буду иметь его перед собою в полном законченном виде!