[426]
ДВОЙНИКЪ.

Я шелъ и не слыхалъ, какъ пѣли соловьи,
И не видалъ, какъ звѣзды загорались…
И слушалъ я—шаги… шаги, не знаю чьи,
За мной въ лѣсной глуши неясно повторялись.
Я думалъ,—эхо… звѣрь… колышется тростникъ…
Я вѣрить не хотѣлъ, дрожа и замирая,
Что по моимъ слѣдамъ, на шагъ не отставая,
Идетъ не человѣкъ, не звѣрь, а мой двойникъ!
То я бѣжать хотѣлъ, пугливо озираясь,
То самого себя, какъ мальчика, стыдилъ…
Вдругъ злость меня взяла—и, страшно задыхаясь,
Я самъ пошелъ къ нему навстрѣчу и спросилъ:
— Что̀ ты пророчишь мнѣ, или зачѣмъ пугаешь?
Ты призракъ иль обманъ фантазіи больной?
— Ахъ! отвѣчалъ двойникъ,—ты видѣть мнѣ мѣшаешь
И не даешь внимать гармоніи ночной;

[427]

Ты хочешь отравить меня своимъ сомнѣньемъ,
Меня,—живой родникъ поэзіи твоей!..
И, не сводя съ меня испуганныхъ очей,
Двойникъ мой на меня глядѣлъ съ такимъ смятеньемъ,
Какъ будто я къ нему среди ночныхъ тѣней —
Я, а не онъ ко мнѣ явился привидѣньемъ!