ДВѢ МОГИЛЫ.
править«У счастливаго недруги мрутъ, у несчастнаго другъ умираетъ», сказалъ Некрасовъ, и этотъ стихъ великаго поэта невольно припоминается при видѣ еще свѣжихъ, недавно зарытыхъ могилъ нашихъ двухъ выдающихся дѣятелей… Умеръ въ полномъ разцвѣтѣ силъ и таланта высоко-даровитый и глубоко симпатичный П. И. Чайковскій. Слава его слишкомъ велика, чтобъ намъ въ бѣгломъ очеркѣ касаться его произведеній. Какъ оперный композиторъ, покойный занималъ безспорно одно изъ первыхъ мѣстъ послѣ Глинки, но опёры его не были поняты публикой… Кромѣ «Пиковой дамы» и «Евгенія Онѣгина», ни одна изъ нихъ не имѣла выдающагося успѣха… Ни одна — я, впрочемъ сказалъ неправильно — успѣхъ имѣлъ еще «Опричникъ», именно то самое произведеніе, которымъ наиболѣе недоволенъ быть авторъ и за передѣлкой котораго застала его смерть… Но за то въ области романса никто еще, кромѣ Чайковскаго, не создавалъ такихъ прелестныхъ, чисто-русскихъ произведеній. Народная пѣснь пользовалась всѣми симпатіями П. И, и таже тихая грусть, таже безнадежная скорбь при мысли о невозможности выбиться изъ гнетущихъ условій жизни, наложившія свой отпечатокъ на родную пѣсню, лежитъ и на всѣхъ романсахъ покойнаго. Въ лицѣ Чайковскаго общество потеряло не одного выдающагося композитора, по и глубоко симпатичнаго, честнаго человѣки, готоваго всегда и деньгами, и совѣтомъ помочь каждому, кто къ нему обращался…
Еще тяжело, по крайней мѣрѣ съ точки требованій минуты, смерть А. Н. Плещеева. Покойный былъ даровитымъ, глубоко симпатичнымъ поэтомъ, но по въ этомъ его слава, не за это чествовала намять его молодежь, не за это густой толпой окружала она его гробъ и несла на своихъ рукахъ до самаго кладбища… Въ Плещеевъ молодежь теряла своего вѣрнаго, испытаннаго друга-человѣка, который и въ тяжелыя, мрачныя годины оставался вѣренъ завѣтамъ своей юности, человѣка, который понималъ, сколько силы и энергіи, сколько беззавѣтной преданности людямъ скрывается даже въ увлеченіяхъ молодежи… Къ ней, этой молодежи, направлины были всѣ его стихотворенія отъ первыхъ, появившихся въ 40-хъ годахъ, отъ его «Впередъ безъ страха и сомнѣнія» и до посланія къ «Юности» въ 60-хъ годахъ, гдѣ, лицомъ къ лицу съ могучимъ порывомъ того времени, онъ просилъ вспомнить тѣхъ, «чья жизнь прошла въ борьбѣ съ могучей силой зла»… Шли годы, измѣнялись люди, порой подымалось у нихъ раздумье: еще такъ-ли близко торжество свѣта и науки, какъ думали въ 60-хъ годахъ, но такъ-же вѣренъ себѣ оставался маститый поэтъ. Въ тѣхъ же лучезарныхъ краскахъ, какъ и прежде, рисовалось ему недалекое будущее, съ той-же вѣрой, «безъ страха и сомнѣнія», звалъ онъ молодежь на беззавѣтное служеніе человѣчеству. Подъ сѣдинами старика кипѣла та же горячая кровь, какъ и 50 лѣтъ назадъ. Впрочемъ, такіе люди, какъ Плещеевъ, не старѣютъ: «солнце юности вѣчно сяіетъ тѣмъ, кто вѣчнаго ищетъ душей», сказалъ онъ самъ. Вѣчная-же память тебѣ, нашъ дорогой поэтъ: ты жилъ и умеръ честнымъ человѣкомъ, ты остался вѣренъ завѣтамъ юности, ты не бросалъ камнемъ въ тѣ молодыя силы, которыя послѣ тебя выходили на ту-же пиву, на которой всю жизнь работалъ и ты… Ты былъ честенъ и вѣренъ идеѣ, а есть-ли лучшая похвала человѣку въ наше измельчавшее, извѣрившееся, ничего не пытая, поколѣніе!