ВСѢ ЛЮДИ БРАТЬЯ.
(РОБЕРТЪ НИКОЛЛЬ).
О, какъ бы могъ счастливъ быть свѣтъ этотъ старый,
Да люди другъ друга понять не хотятъ!
Къ сосѣду сосѣдъ не придетъ и не скажетъ:
«Вѣдь люди всѣ братья — дай руку мнѣ, братъ!»
Зачѣмъ мы разладъ и вражду не покинемъ,
Зачѣмъ не составимъ одну мы семью?
Одинъ бы другому сказать могъ, съ любовью:
"Приди! мы всѣ братья, — дай руку свою.
"Богатъ ты и носишь нарядное платье;
Я бѣденъ, — на мнѣ кафтанишко худой.
Но честное сердце въ груди у обоихъ, —
Такъ дай же мнѣ руку, мы братья съ тобой.
"Тебѣ ненавистны измѣна и подлость;
Но правды законъ тебѣ дорогъ и святъ.
Я тоже любовью къ добру пламенѣю,
Приди! мы всѣ братья, — дай руку мнѣ, братъ!
"Ни сильный, ни слабый тобой необманутъ.
За слово свое — какъ и ты — я стою.
Не то же ль, что я — называешь ты счастьемъ?
Мы братья съ тобою, — дай руку свою.
"Ты матерью нѣжно, глубоко любимъ былъ,
Моя — и жила, и дышала лишь мной.
Пускай мы стоимъ на различныхъ ступеняхъ,
Но руку подай мнѣ, — мы братья съ тобой!
"Мы любимъ вечерняго солнца сіянье;
Всего намъ дороже — родимый нашъ край.
И жизнь послана намъ обоимъ отъ неба;
Мы братья… Такъ братски мнѣ руку подай!
«Грозитъ ужь обоимъ намъ хилая старость,
И смерть неизбѣжная ждетъ насъ за ней;
И оба мы въ темную ляжемъ могилу.
Да! люди всѣ братья… Дай руку скорѣй.»
ОТЦОВСКІЙ ОЧАГЪ.
(РОБЕРТЪ НИКОЛЛЬ).
Гдѣ пылалъ огонекъ вечеркомъ,
Ходитъ вѣтеръ теперь, завывая.
И безъ крыши стоитъ отчій домъ,
И запущена нива родная.
Какъ болѣзненно сжалось опять
Мое сердце знакомой тоскою!
Сядемъ, другъ мой; хочу поболтать
Я про старый очагъ нашъ съ тобою.
Вотъ онъ, вотъ, нашъ родной уголокъ!
Мать бывало прядетъ у окошка,
И за прялкой поетъ; а у ногъ
Ея дремлетъ, мурлыкая, кошка.
Здѣсь на стулѣ — отецъ нашъ сидѣлъ.
Уважать онъ училъ насъ страданья,
Что на свѣтѣ всѣхъ добрыхъ удѣлъ;
Старины воскрешалъ намъ преданья.
Только ужинъ мы кончимъ, старикъ
Свою библію вынетъ бывало;
Благодать, намъ казалось, въ тотъ мигъ,
Въ нашу хижину съ неба слетала.
Убаюкаютъ всѣхъ насъ дѣтей,
На ночь — пѣсенкой нашей любимой,
И до розовыхъ утра лучей
Затихаетъ очагъ нашъ родимый.
А. ПЛЕЩЕЕВЪ.