Городовое положеніе въ Царствѣ Польскомъ.
править27 ноября текущаго 1913 г. Гос. Совѣть довольно значительнымъ большинствомъ голосовъ (9-1 противъ 74) запретилъ польскую рѣчь на засѣданіяхъ проектируемыхъ городскихъ думъ Царства Польскаго и вслѣдъ затѣмъ принялъ весь законопроектъ о введеніи городского самоуправленія въ Царствѣ Польскомъ въ новой редакціи, существеннымъ образомъ отличной отъ думской редакціи. Черезъ нѣсколько дней этотъ законопроектъ былъ сданъ въ согласительную комиссію, причемъ въ нее избраны только рѣшительные противники польскаго языка, сторонники усиленнаго правительственнаго надзора надъ дѣятельностью самоуправленій и т. д. Такъ какъ Дума съ своей стороны, повидимому, не склонна итти на уступки, то можно считать, что законопроектъ уже похороненъ. Такимъ образомъ, Царство Польское на неопредѣленный срокъ остается безъ органовъ городского самоуправленія, и его города попрежнему будутъ управляться бюрократическими магистратами.
Тѣмъ не менѣе жалѣть о томъ, что законопроектъ въ томъ видѣ, въ какомъ онъ прошелъ черезъ Думу, не приходится. Построенный на національныхъ куріяхъ, закрѣплявшій и обострявшій существующую національную рознь, онъ слишкомъ дорогою цѣною оплачивалъ благо самоуправленія.
Провалъ правительственнаго законопроекта, которымъ правительство и господствующія въ думѣ партіи платили польскому колу за его рѣшительный разрывъ съ оппозиціей, за его переходъ на сторону правительственной политики, есть конецъ цѣлой полосы нашихъ партійныхъ отношеній. Политикѣ «угоды» польскаго кола нанесенъ ударъ, отъ котораго оно врядъ ли оправится, и похороны законопроекта можетъ быть окажутся вмѣстѣ съ тѣмъ похоронами нынѣшняго польскаго кола, смѣло выступавшаго въ Гос. Думѣ и Г. Совѣтѣ отъ имени польскаго народа, не въ дѣйствительности такъ же мало представляющаго его и такъ же мало заботящагося объ его интересахъ (національныхъ въ томъ числѣ), какъ мало Марковы и Пуришкевичи, Беннингсены и Родзянки представляютъ русскій народъ и защищаютъ его интересы.
Событіе это было бы слишкомъ крупнымъ и не въ нашей сѣрой парламентской жизни, и потому разобраться въ немъ будетъ небезполезно.
I.
правитьВъ періодъ революціи 1905—06 г. руководящіе круги польскаго общества громко высказывали требованіе автономіи Польши. Въ этомъ они находили полную поддержку со стороны русской оппозиціи, и потому они съ свойственнымъ имъ «реализмомъ» стремились къ союзу съ прогрессивными элементами русскаго общества, въ особенности съ конституціонно-демократической партіей, которая въ то время считалась министеріабельной. и о предстоявшемъ призывѣ къ власти которой ходили упорные слухи.
Расходившіяся волны революціоннаго моря улеглись; надежда на автономію Царства Польскаго при настоящихъ условіяхъ стала очевидною наивностью, и тѣ же руководящіе круга польскаго общества изумительно легко отказались отъ борьбы за автономію и готовы были удовлетвориться уже только мѣстнымъ городскимъ и земскимъ самоуправленіемъ въ Царствѣ Польскомъ. Несомнѣнно, что и таковое было бы значительнымъ завоеваніемъ между прочимъ и для польской національной идеи.
Но вмѣсто того, чтобы отстаивать земское и городское самоуправленіе въ союзѣ съ тѣми элементами русскаго общества, которые всегда готовы поддержать всякое демократическое стремленіе гдѣ. бы то ни было, вмѣсто этого руководящіе круга польскаго общества съ отличающимъ ихъ сомнительнаго достоинства реализмомъ, разувѣрившись въ близкомъ торжествѣ конституціонно-демократической партіи, тѣмъ паче еще болѣе радикальныхъ элементовъ русской оппозиціи, поспѣшили броситься въ объятія союза 17-го октября и правительства П. А. Столыпина.
Въ періодъ первоначальной выработки законопроектовъ о выдѣленіи Холмской губерніи изъ Царства Польскаго и о городовомъ самоуправленіи въ Царствѣ Польскомъ, члены Польскаго коло, по утвержденію «Рѣчи»[1], имѣли нѣсколько тайныхъ совѣщаній съ покойнымъ П. А. Столыпинымъ, который заявилъ имъ, что онъ — сторонникъ самоуправленія вообще и въ частности въ Царствѣ Польскомъ, притомъ самоуправленія польскаго, т. е. съ польскимъ языкомъ дѣлопроизводства, которое могло бы удовлетворить поляковъ и создать почву для примиренія польскаго народа съ русскимъ. Но непремѣннымъ условіемъ введенія польскаго самоуправленія онъ ставилъ выдѣленіе Холмской губерній изъ Царства Польскаго въ особую административную единицу, включенную въ составъ кіевскаго ген.-губернаторетва, въ которой преобладаніе русскаго элемента было бы закрѣплено закономъ, и оно было бы защищено отъ полонизаціи. Поляки, конечно, не могли согласиться на образованіе Холмской губ., — слишкомъ ужъ оно противорѣчило всей ихъ программѣ, всей ихъ предыдущей дѣятельности, всѣмъ ихъ заявленіямъ, всѣмъ интересамъ польскаго народа, и — можно прибавить, — даже интересамъ того русскаго народа, во имя котораго будто бы производилась реформа: вѣдь во всей Холмск. губ. этотъ народъ по офиціальнымъ, искусственно и преувеличенно составленнымъ даннымъ, не превышаетъ 51 % всего населенія, причемъ значительная часть его исповѣдуетъ католицизмъ и, слѣдовательно, въ защитѣ отъ польско-католической пропаганды не нуждается: къ тому же это вовсе не русскій, т. е. не великорусскій народъ, а народъ малорусскій, языкъ и національность котораго не признается и въ кіевскомъ генералъ-губернаторствѣ, и которая не получила признанія и послѣ выдѣленія изъ Царства Польскаго. И этотъ якобы русскій народъ отвѣтилъ на законопроектъ многочисленными переходами изъ православія въ католицизмъ. Совершенно естественно, что поляки энергично боролись противъ этой мѣры въ союзѣ со всей оппозиціей. Но въ ожиданіи законопроекта о городскомъ и земскомъ самоуправленіи они въ общей политикѣ рѣшительно отказались отъ своей непримиримой по отношенію къ русскому правительству позиціи и сдѣлались вмѣстѣ съ октябристами почти что правительственною партіею: между прочимъ они поддержали очень важный для правительства и несчастный для русскаго крестьянства законъ 9 ноября 1906 г. о землеустройствѣ.
Польское коло поспѣшило объявить сообщеніе «Рѣчи» выдумкой; сперва оно сдѣлало это письмомъ въ редакцію за подписью Дымшинъ («Рѣчь», 3 дек.), а потомъ, когда «Рѣчь» отмѣтила странность опроверженія отъ имени отдѣльнаго члена коло, новымъ письмомъ въ редакцію уже отъ имени самого кола за подписями его президіума («Рѣчь», 5 дек.). Въ виду категорическаго опроверженія кола и при отсутствіи доказательствъ съ другой стороны, приходится вѣрить, что описанныхъ въ «Рѣчи» переговоровъ со Столыпинымъ не было, но нельзя не отмѣтить и того, что все поведете кола было какъ разъ таково, какимъ оно было бы, если бы описанные переговоры имѣли мѣсто въ дѣйствительности.
II.
правитьВъ маѣ 1910 г. въ 3-ю сессію III Гос. Думы министерство внутреннихъ дѣлъ дѣйствительно внесло проектъ «о преобразованіи управленія городовъ въ губерніяхъ Царства Польскаго».
Исходя изъ совершенно правильнаго убѣжденія, что бюрократическое «устройство городского управленія въ Царствѣ Польскомъ въ лицѣ городовыхъ магистратовъ далеко не отвѣчаетъ современнымъ интересамъ городского хозяйства и вслѣдствіе отсутствія общественнаго элемента въ составѣ городского управленія весьма неблагопріятно отражается на благоустройствѣ и благосостояніи городовъ:, министерство сопло необходимымъ предоставить городамъ Царства Польскаго „полный объемъ правъ по самоуправленію, которыми обладаютъ города русскіе“, причемъ при разработкѣ своего проекта „приняло во вниманіе тѣ изъ выдвигаемыхъ городского жизнью требованій, которыя признали министерствомъ внутреннихъ дѣлъ пріемлемыми и оказались исполнимыми при современныхъ условіяхъ и по состоянію сопредѣльныхъ областей законодательства“[2]. Принявъ въ основу своей работы общее городовое положеніе 1892 г., но вмѣстѣ съ тѣмъ „имѣя въ виду, что разрабатываемый законопроектъ предназначенъ для городовъ съ преобладаніемъ польской культуры, правительство стремилось образовать въ нихъ самоуправленіе польское, подчиненное, однако, русской государственной идеѣ“.
Выработанный на этихъ общихъ основаніяхъ проектъ воспроизводилъ въ основныхъ чертахъ городовое положеніе 1892, дѣйствующее во внутреннихъ губерніяхъ, однако, съ нѣкоторыми измѣненіями, касающимися какъ городскихъ выборовъ, организаціи управы, городскихъ финансовъ, такъ и объема правительственнаго надзора за дѣятельностью городского управленія.
Что касается городского избирательнаго права, то проектъ значительно расширялъ таковое сравнительно съ избирательнымъ правомъ внутреннихъ губерній. Въ этихъ послѣднихъ избирательнымъ правомъ пользуются только владѣльцы недвижимыхъ имуществъ, — по опредѣленной стоимости, — и хозяева наиболѣе крупныхъ торговопромышленныхъ предпріятій; только въ одномъ Петербургѣ кромѣ нихъ правомъ голоса пользуются еще и квартиронаниматели, притомъ весьма немногіе. Для городовъ Царства Польскаго министерство предполагало дать право голоса владѣльцамъ всѣхъ недвижимыхъ имуществъ, обложенныхъ сборами въ пользу города, независимо отъ ихъ размѣра и стоимости, и сверхъ того квартиронанимателямъ, причемъ цензъ для этихъ послѣднихъ значительно пониженъ сравнительно съ петербургскимъ: въ Петербургѣ правомъ голоса пользуются лишь наниматели квартиръ 8 разряда и выше (т. е. съ годовою платою не ниже 1080 р., платящіе не менѣе 33 р. налога), тогда какъ въ Варшавѣ право голоса давалось квартиронанимателямъ уже третьяго разряда (годовая плата 360 р., квартирный налогъ 8 р.), въ Лодзи второго разряда (180 р., налогъ 4 р.), а во многихъ меньшихъ городахъ всѣмъ вообще плательщикамъ квартирнаго налога. Министерство не скрывало впрочемъ, что, понижая цензъ, оно руководствовалось не соображеніями демократическаго характера, а узко-націоналистическими: русскіе, живущіе въ городахъ Царства Польскаго, могутъ принять участіе въ городскихъ выборахъ почти исключительно, какъ квартиронаниматели, такъ какъ домовладѣльцами являются попреимуществу поляки.
Въ одномъ отношеніи министерство, впрочемъ, какъ будто нѣсколько отступило отъ своего обычнаго націонализма, въ частности отъ своего антисемитизма. Какъ извѣстно, внутри Россія евреи на городскихъ выборахъ голоса не имѣютъ, но въ виду значительнаго числа еврейскаго населенія въ городахъ, находящихся въ чертѣ осѣдлости, взамѣнъ выборныхъ гласныхъ, имѣются своеобразные гласные изъ евреевъ но губернаторскому назначенію (не свыше 1/10 общаго числа всѣхъ гласныхъ). Въ городахъ же Царства Польскаго министерскій проектъ рѣшилъ допустить до избирательныхъ урнъ самихъ евреевъ, предоставивъ ихъ избранникамъ нѣкоторое (весьма небольшое, какъ увидимъ дальше) число мѣстъ въ городскихъ думахъ.
Конечно, министерство, вѣрное своей націоналистической политикѣ, не могло предоставить всѣмъ горожанамъ, пользующимся правомъ голоса, участіе въ выборахъ на общихъ началахъ и раздѣлило всѣхъ избирателей на три національныхъ куріи: первую — русскую, вторую — еврейскую, третью — курію „остальныхъ избирателей“, т. е. фактически для громаднаго большинства городовъ — польскую. Къ евреямъ министерскій проектъ отнесъ „лицъ, рожденныхъ въ іудействѣ“, хотя бы и принявшихъ христіанство. Опредѣленіе того, кто долженъ быть признаваемъ лицомъ русскаго происхожденія, онъ предоставилъ варшавскому генералъ-губернатору и его разъясненія по этому предмету призналъ окончательными и обжалованію не подлежащими. Еврейской куріи предоставлено избраніе ⅕ всѣхъ городскихъ гласныхъ тамъ, гдѣ евреи составляютъ болѣе половины населенія всего города, и 0,1, гдѣ они составляютъ менѣе половины. Остальные гласные дѣлятся пропорціонально числу избирателей двухъ курій съ тѣмъ, однако, что русскіе имѣютъ во всякомъ случаѣ право избрать одного гласнаго, хотя бы ихъ курія насчитывала всего 5 избирателей. Евреи не могутъ быть ни предсѣдателями городскихъ думъ, ни президентами городовъ (такъ по проекту называются въ польскихъ городахъ городскіе головы), и въ составѣ городской управы ни въ какомъ случаѣ не должно быть болѣе одного еврея.
Въ опредѣленіи круга вѣдѣнія городскихъ думъ, и въ организаціи правительственнаго надзора за ихъ дѣятельностью, сказались обычный страхъ передъ общественной самодѣятельностью, и обычное стремленіе вторгаться всюду со своей опекой; на этой сторонѣ правительственнаго проекта, такъ же, какъ на нѣкоторыхъ измѣненіяхъ, по сравненію съ обще-русскимъ городовымъ положеніемъ 1892 года, вносимыхъ въ другія стороны городской жизни, я останавливаться не стану, такъ какъ теперь, когда законопроектъ считается въ своемъ настоящемъ видѣ окончательно провалившимся, это не представляетъ интереса; я укажу только на правила, касающіяся языковъ — русскаго и польскаго.
Вѣрное своему постоянному стремленію подчинять всю жизнь страны „русской государственной идеѣ“ въ ея специфическомъ истинно-русскомъ пониманіи, м-ствоч постановило не только то, что языкомъ сношеній городскихъ управленій Царства Польскаго со всѣми правительственными учрежденіями долженъ быть русскій, что на всѣ ходатайства и требованія, какъ письменныя, такъ и устныя, изложенныя по-русски, городскія управленія должны отвѣчать по-русски же, но и то также, что все дѣлопроизводство — изложеніе протоколовъ и журналовъ засѣданій, книгъ, документовъ и иныхъ бумагъ, — должно вестись по-русски же; всѣ постановленія и распоряженія городскихъ, общественныхъ управленій должны публиковаться по-русски. Но стремленіе создать все-таки польское самоуправленіе и тѣмъ пойти навстрѣчу желаніямъ поляковъ, сказались, во-1-хъ, въ дозволеніи въ дѣлопроизводствѣ и при публикаціи во всеобщее свѣдѣніе постановленій допускать польскій языкъ, „съ тѣмъ, чтобы переводъ на этотъ языкъ излагался параллельно съ русскимъ текстомъ“, и, во-вторыхъ, въ факультативномъ допущеніи польскаго языка во время думскихъ преній: каждый гласный по собственному желанію можетъ говорить либо порусски, либо но-польски. Во всякомъ случаѣ во всѣхъ постановленіяхъ и распоряженіяхъ городского управленія, во всемъ его дѣлопроизводствѣ, русскій текстъ признается основнымъ, а польскій лишь переводомъ, и всякое сомнѣніе въ пониманіи смысла документа разрѣшается на основаніи русскаго текста.
Какъ видимъ, демократизмъ проекта весьма сомнительнаго свойства, а уступка національнымъ требованіямъ поляковъ весьма и весьма скромная; но всего характернѣе то, что распространеніе избирательнаго права на квартиронанимателей, давая голосъ русскимъ чиновникамъ, должно служить какъ бы коррективомъ къ уступкѣ требованіямъ поляковъ; быть можетъ, той же цѣли должно служить и дарованіе голоса евреямъ, которые, какъ извѣстно, въ Польшѣ считаются распространителями, русской культуры.
Въ Варшавѣ правительственный проектъ давалъ право голоса 18.120 избирателямъ, что на 764.000 жителей составляетъ всего 2,3 %, въ Лодзи — 7.848 избирателямъ (на 408.000 жит. 1,9 %), въ остальныхъ городахъ процентъ избирателей стоитъ приблизительно на томъ же уровнѣ, колеблясь внизъ и вверхъ отъ 2 % (точныхъ подсчетовъ не произведено). Такимъ образомъ, городское хозяйство изъ рукъ чуждой населенію администраціи должно было перейти въ руки привелигированной группѣ мѣстныхъ жителей, группы, совершенно ничтожной по отношенію къ общему числу городскихъ жителей, но все-таки раза въ 2 или болѣе превосходящей процентную норму городскихъ избирателей во внутреннихъ русскихъ губерніяхъ. Если бы эта группа избирала городскихъ гласныхъ на равныхъ началахъ, то при всей ограниченности компетенціи городскихъ самоуправленій, при всемъ мелочно придирчивомъ контролѣ со стороны администраціи, и, главное, при всей ограниченности избирательнаго нрава, законопроектъ былъ бы все же крупнымъ шагомъ впередъ на пути отъ бюрократическаго городского управленія къ дѣйствительно общественному самоуправленію.
Къ несчастью, національныя куріи кладутъ на дѣтище П. А. Столыпина печать его пронехоясденія, свидѣтельствуя, что онъ есть порожденіе того самаго духа, что и Холмская губернія, и общерусское законодательство для Финляндіи, и земство въ сѣверозападныхъ губерніяхъ.
Въ самомъ дѣлѣ. Первой жертвой націонализма, какъ и всегда, являются евреи. По даннымъ переписи 1897 года, евреи въ городахъ Царства Польскаго составляютъ 36 %; въ нѣкоторыхъ отдѣльныхъ городахъ эта норма поднимается до 60 %, 70 % и выше; между тѣмъ, ихъ представительство въ городскихъ думахъ въ однѣхъ будетъ равняться 10 %, въ другихъ, весьма немногихъ, 20 %. Возьмемъ какой-нибудь городъ, гдѣ на пятьдесятъ тысячъ жителей имѣется 35.000 евреевъ и совершенно ничтожная горсточка русскихъ. Принимая число избирателей равнымъ 1.000, а распредѣленіе ихъ по національностямъ одинаковымъ съ общимъ національнымъ составомъ, мы найдемъ, что въ городской думѣ на общее число 80 гласныхъ придется 16 евреевъ, 1-2 русскихъ и 62-63 поляковъ Врядъ ли можно сомнѣваться въ томъ, что при разверсткѣ городского обложенія евреи будутъ всегда страдательнымъ лицомъ, что значительная часть податного бремени ляжетъ на евреевъ; что сдача лавокъ на базарѣ и всевозможныхъ концессій будетъ производиться въ ущербъ претендентамъ евреямъ, что вмѣстѣ съ тѣмъ городское населеніе, покупатели и потребители, выигрывать отъ этого не будутъ.
Мы видѣли, такимъ образомъ, что хотя число избирателей въ городскія думы въ Царствѣ Польскомъ выше соотвѣтственнаго числа во внутреннихъ губерніяхъ, по это увеличеніе имѣетъ характеръ почти фиктивный: цѣлая треть избирателей, формально имѣющихъ голосъ, дѣйствительнаго вліянія не получаетъ.
Самый характеръ выборовъ по національнымъ куріямъ неизбѣжно долженъ не сглаживать, а обострять національную вражду, а право генералъ-губернатора по произволу тасовать избирателей по національнымъ куріямъ дастъ ему легкую возможность облегчать прохожденіе въ гор. думы желательнымъ гласнымъ, преграждать доступъ въ нихъ нежелательнымъ, вообще давить на выборы въ городскія думы сообразно съ интересами администраціи, какъ аналогичное право, предоставленное администраціи по отношенію къ избирателямъ въ Гос. Думу, даетъ ту же самую возможность на общегосударственныхъ выборахъ.
Когда въ III-й Гос. Думѣ (въ 1910 г.) обсуждался законопроектъ о земствѣ въ сѣверо-западныхъ губерніяхъ, то П. А. Столыпинъ заявилъ, что національныя куріи вводятся тамъ ради защиты интересовъ русскаго крестьянства отъ эксплоатаціи со стороны польскихъ помѣщиковъ. Тогда и Родичевъ, и Булатъ, и многіе другіе ораторы оппозиціи указывали, что для достиженія этой цѣли гораздо проще было бы ввести всеобщее и равное голосованіе; оно обратило бы земство помѣщичье въ земство мужицкое, и ни о какомъ польскомъ засиліи при посредствѣ земства не могло бы быть и рѣчи. Это указаніе осталось, конечно, безъ отвѣта.
Теперь вводятся національныя куріи, и одной изъ нихъ даютъ не пропорціонально слабое представительство опять таки подъ предлогомъ защиты экономически слабаго городского люда отъ еврейской эксплоатаціи; и въ то же самое время этому экономически слабому люду отказываютъ въ доступѣ въ городскія думы. Политика все та же: политика разжиганія національной розни во имя будто бы интересовъ народа и запрещеніе этому народу самому при посредствѣ собственнаго представительства защищать собственные интересы.
Но самое печальное во всей этой исторіи, это то, что польское коло, если въ своихъ переговорахъ со Столыпинымъ, фактъ которыхъ оно отрицаетъ, то въ своихъ заявленіяхъ въ Гос. Думѣ и Гос. Совѣтѣ, дало свое полное согласіе и на національныя куріи, и на фиксацію числа еврейскихъ гласныхъ, и одновременно оно явилось застрѣльщиками въ той печальной травлѣ евреевъ, въ ихъ бойкотѣ, въ нападеніяхъ на нихъ, въ убійствахъ, въ поджогахъ ихъ домовъ, свидѣтелями чего мы были въ послѣднее время съ Царствѣ Польскомъ.
III.
правитьНа обсужденіе Гос. Думы этотъ законопроектъ сталъ въ первый разъ въ послѣднюю сессію нынѣ покойной III Думы въ ноябрѣ 1911 года. Онъ сталъ въ редакціи думской комиссіи, которая внесла въ него нѣкоторыя, не лишенныя значенія, измѣненія, касавшіяся какъ нѣкотораго пониженія избирательнаго ценза, такъ и нѣкотораго, — весьма, впрочемъ, незначительнаго, — расширенія правъ польскаго языка. При первомъ общемъ обсужденіи законопроекта въ пленарномъ засѣданіи, всѣ партіи, въ томъ числѣ и к.-д., высказались за переходъ къ постатейному чтенію; только трудовики, соціалъ-демократы и еврейскіе депутаты, принадлежащіе къ конституціонно-демократической партіи, отнеслись къ законопроекту, какъ безусловно дурному. При этомъ, однако, и кадеты (устами Щепкина), и прогрессисты (устами Уварова и Масленникова), не говоря уже о трудовикахъ (Булатѣ) и соціалъ-демократахъ (Бѣлоусовѣ), а также евреяхъ (Фридманѣ и Нисселовичѣ), очень рѣшительно указали на національныя куріи, какъ на важный дефектъ проекта, а Булать указалъ на совершенное забвеніе и правительствомъ и думской комиссіей о существованіи въ Царствѣ Польскомъ цѣлой народности, именно литовской, имѣющей право на защиту ея языка и національной культуры; онъ же развилъ мысль, что городское самоуправленіе должно быть построено на всеобщемъ голосованіи, и что только при немъ оно будетъ противовѣсомъ противъ какой бы то ни было эксплоатаціи одной части населенія другою.
Иначе вело себя польское коло. Устами депутата Грабскаго оно въ самомъ началѣ преній заявило, что законопроектъ, несмотря на крупные недостатки, является такимъ важнымъ шагомъ впередъ для Царства Польскаго, что для поляковъ не можетъ быть къ нему никакого иного отношенія, кромѣ положительнаго. Какъ на недостатки законопроекта онъ указалъ на „очень узкую, почти ничтожную постановку правъ польскаго языка; значительную зависимость самоуправленія отъ администраціи, а особенно полную возможность для правительства по своему усмотрѣнію лишать насъ на время — значитъ на долгое время — всякаго самоуправленія въ отдѣльныхъ случаяхъ“ (послѣднее есть указаніе на предоставляемое законопроектомъ правительству право въ случаѣ военной опасности лишать города на срокъ до двухъ лѣтъ общественнаго управленія и передавать управленіе въ руки администраціи).
Тѣмъ не менѣе, онъ обѣщалъ поддерживать законопроектъ въ редакціи, въ какой онъ представленъ комиссіей Гос. Думы „безъ существенныхъ измѣненій“ (рукоплесканія въ центрѣ и голоса: браво!).
Ни на національныя куріи, ни въ частности на лишеніе правъ евреевъ и литовцевъ, ни на наличность имущественнаго ценза, вызывающаго лишеніе голоса всей городской бѣдноты независимо отъ ея національнаго происхожденія, Грабскій указанія не сдѣлалъ и, такимъ образомъ, далъ понять, что онъ этихъ чертъ законопроекта недостатками не считаетъ.
Но отмолчаться отъ вопроса о національныхъ куріяхъ оказалось невозможнымъ, и въ отвѣтъ на вызовъ со стороны различныхъ ораторовъ другихъ партій членъ польскаго коло Яронскій въ томъ же засѣданіи Гос. Думы (23/ХІ 1911) сказалъ:
„Дѣйствительно, проектъ, устанавливая русскую курію, создаетъ привилегію для русскаго народонаселенія, и, устанавливая курію еврейскую, ограничиваетъ права еврейскаго населенія. Правительство, при теперешнемъ своемъ направленіи, не откажется отъ привилегированія русскихъ и ограниченія евреевъ; поэтому всякія попытки измѣнить въ этомъ отношеніи законопроектъ могутъ весьма ослабить и безъ того не весьма прочные виды на его осуществленіе. Это одно соображеніе было бы достатечно для объясненія нашего голосованія противъ поправокъ въ этомъ пунктѣ. Но мы не считаемъ возможнымъ ограничиться въ данномъ вопросѣ формальными соображеніями и считаемъ себя обязанными высказаться по существу. Мы сознаемъ, что въ настоящій моментъ вводить самоуправленіе въ нашихъ городахъ, безъ ограниченій для евреевъ, было бы совершенно немыслимымъ. (Движеніе справа, въ центрѣ голоса: браво, браво!). Въ то время, когда во всей Имперіи вообще евреи подвергаются многимъ ограниченіямъ, когда въ Западномъ и Юго-Западномъ краѣ, гдѣ ихъ не менѣе, чѣмъ у насъ, они не имѣютъ даже вовсе права посылать своихъ избранниковъ въ городскія думы и участвуютъ въ нихъ лишь по назначенію губернаторовъ въ очень незначительномъ количествѣ, -въ то время давать евреямъ въ нашихъ городахъ полное равноправіе повело бы къ такому усиленію наплыва къ намъ евреевъ изъ всѣхъ другихъ мѣстъ, что отъ этого общій еврейскій вопросъ, уже теперь у насъ острый, сталъ бы невыносимымъ. (Движеніе справа). Евреи у насъ составляютъ большинство населенія во многихъ городахъ, но тѣмъ не менѣе мы не можемъ не считать этихъ городовъ польскими и не можемъ ихъ признать еврейскими. (Въ центрѣ голоса: правильно)… По вышеизложеннымъ соображеніямъ мы выскажемся за редакцію статей законопроекта, касающихся евреевъ, въ формѣ, принятой комиссіей Государственной“ Думы» (Рукоплесканія справа и голоса въ центрѣ: браво).
Въ результатѣ не очень продолжительныхъ преній Гос. Дума приняла правительственный законопроектъ съ нѣкоторыми поправками, по большей части предложенными уже комиссіей. Право активнаго голоса предоставлено женщинамъ, владѣющимъ недвижимымъ имуществомъ, но не — квартиронанимательницамъ: пассивнаго голоса, т. е. права быть гласными и членами управы, онѣ тоже не получили. Право голоса распространено на священниковъ, удовлетворяющихъ требованію ценза, въ правительственномъ проектѣ его лишеннаго…
Для квартиронанимателей пониженъ цеизъ: по думскому проекту право голоса получали въ Варшавѣ плательщики квартирнаго налога и 2-го разряда (годовая плата не ниже 270 руб., налогъ не ниже 6 руб.), въ Лодзи и большей части другихъ городовъ вообще всѣ квартиронаниматели, уплачивающіе квартирный налогъ. Съ пониженіемъ ценза число избирателей въ Варшавѣ поднялось на ⅓ до 24.353, т. е. до 3,2 % всего населенія; въ Лодзи до 10,327, т. е. до 2,5 % населенія, приблизительно столько же въ другихъ городахъ.
Евреи, принявшіе христіанство, переведены изъ еврейской куріи въ другія, и распредѣленіе ихъ тамъ между русской, какъ вообще распредѣленіе по куріямъ русскихъ и поляковъ, предоставлено усмотрѣнію генералъ-губернатора.
Это послѣднее одно потеряло свой характеръ безапелляціонности: заинтересованнымъ лицамъ предоставлено право приносить на него жалобы въ сенатъ, конечно, чисто платоническія, такъ какъ онѣ не останавливаютъ приведенія въ исполненіе генералъ-губернаторскаго постановленія, и, слѣдовательно, отмѣна его сенатомъ при обычной въ такихъ случаяхъ быстротѣ дѣлопроизводства этого послѣдняго будетъ, по всей вѣроятности, приходитъ тогда, когда выборы уже будутъ окончены.
Что касается языка, то въ этомъ отношеніи Дума внесла одну существенную поправку въ правительственный законопроектъ, предложенную литовцемъ Булатомъ. Въ литовскихъ городахъ Сувалкской губ. городскимъ управленіямъ предоставлено въ свое дѣлопроизводство и на свои засѣданія допускать вмѣсто польскаго языкъ литовскій, въ тѣхъ же ограниченныхъ предѣлахъ, которые отведены польскому въ остальныхъ городахъ.
Какъ и во всѣхъ остальныхъ случаяхъ жизни Государственной Думы, рѣшающую роль играла партія октябристовъ. При случаѣ она вспоминала, что она является не только партіей послѣдняго циркуляра, но и партіей умѣренныхъ элементовъ земства и городскихъ думъ, и либо сама вносила, либо защищала нѣкоторыя поправки, имѣвшія тенденцію къ нѣкоторому, весьма, конечно, слабому расширенію правъ самоуправленія; но дѣлала это, какъ все, что она когда бы то ни было дѣлала, почтительно прислушиваясь къ требованіямъ правительства, и лишь только послѣднее занимало явно отрицательную позицію къ ихъ поправкамъ, почтительно спѣша отказаться отъ нихъ.
Такъ, напр., попытка нѣсколько расширить объемъ примѣненія польскаго языка, сдѣланная еще комиссіей, окончилась неудачей въ виду опредѣленно занятой правительствомъ позиціи, хотя попытка эта была весьма скромная. Та же самая печальная судьба постигла принципъ, предложенный комиссіей, что предсѣдатель думы не подлежитъ утвержденію правительства. Въ угоду правительству и націоналистамъ Дума отказалась отъ нѣкотораго смягченія куріальнаго начала, принятаго комиссіей и состоявшаго въ томъ, что хотя избиратели голосуютъ по куріямъ, но имѣютъ право выбирать гласныхъ изъ общаго числа всѣхъ избирателей даннаго города, а не обязательно въ своей средѣ, какъ этого желало правительство.
Въ такомъ, нѣсколько смягченномъ видѣ законопроектъ вышелъ изъ Государственной Думы. Поляки остались вѣрными своимъ первоначальнымъ заявленіямъ, и поддерживали его въ томъ видѣ, въ какомъ онъ вышелъ изъ комиссіи, противясь всякому смягченію національной розни, санкціонируемой этимъ законопроектамъ.
IV.
правитьДальнѣйшая исторія законопроекта хорошо всѣмъ памятна. Гос. Совѣтъ совершенно передѣлалъ проектъ о городовомъ положеніи въ Царствѣ Польскомъ, значительно приблизивъ его къ общему городовому положенію 1892 г. Онъ сильно повысилъ цензъ избирателей, установивъ опредѣленную норму недвижимаго имущества, дающаго право голоса, и повысивъ квартирную плату, дающую такое право въ Варшавѣ до 720 р., въ Лодзи, Люблинѣ и Сосновицахъ до 860 р., а въ самыхъ меньшихъ городахъ до 168 (вмѣсто 60 р.); такимъ образомъ оба ценза (по недвижимому имуществу и по найму квартиръ) сильно повышены не только сравнительно съ законопроектомъ Гос. Думы, по даже съ первоначальнымъ правительственнымъ проектомъ; и число избирателей въ соотвѣтствіи съ этимъ должно было упасть во много разъ, во всякомъ случаѣ до нормы, далеко не достигающей 1 % всего населенія.
Что касается языка, то Гос. Совѣтъ рѣшительно запретилъ польскія и литовскія рѣчи въ городскихъ думахъ Царства Польскаго, тоже отказываясь отъ тѣхъ уступокъ полякамъ, которыя дѣлало правительство Столыпина и Коковцова. Такимъ образомъ здѣсь восторжествовалъ націонализмъ въ самой его грубой формѣ, въ формѣ, далеко превосходящей даже націонализмъ правительства и Гос. Думы.
Дума третьяго созыва къ этому времени была уже распущена, и потому законопроектъ вернулся въ этомъ измѣненномъ видѣ въ Гос. Думу IV созыва. Она, оправдываясь желаніемъ во что бы то ни стало провести городское самоуправленіе въ Царствѣ Польскомъ, пошла далеко навстрѣчу Гое, Совѣту и согласилась на большую часть его передѣлокъ. Однако, она все же вновь понизила квартирный цензъ, хотя и не до прежней нормы, но въ Варшавѣ до 540 р. въ Лодзи до 240, въ самыхъ маленькихъ городахъ до 96 р., т. е. все еще значительно выше первоначальнаго правительственнаго проекта.
Что касается дѣлопроизводственнаго языка и языка преній, то она возстановила права поляковъ и литовцевъ приблизительно въ томъ видѣ, въ какомъ они были признаваемы въ правительственномъ и въ ея первомъ проектѣ, съ весьма существеннымъ ограниченіемъ, однако, что всѣ рѣчи, произнесенныя въ городской думѣ, по-польски или по-литовски, должны быть немедленно переводимы на русскій языкъ предсѣдателемъ городской думы, если кто-либо изъ присутствующихъ гласныхъ, хотя бы только одинъ, этого потребуетъ.
Національныя куріи, сохраненныя въ полномъ объемѣ и Гос. Совѣтомъ, остались, конечно, и въ этомъ второмъ думскомъ проектѣ.
Если вся оппозиція до кадетовъ включительно голосовала противъ первой редакціи законопроекта, то вторая редакція, такъ сильно возвысившая имущественный цензъ, такъ сильно сократившая число избирателей въ городахъ и даже въ чисто національномъ вопросѣ пошедшая такъ далеко навстрѣчу требованіямъ націоналистовъ, дѣлалась для нихъ окончательно непріемлемой. Было ясно, что въ этомъ видѣ законопроектъ, давая избирательныя права совершенно ничтожной кучкѣ городского населенія, давая вмѣстѣ съ тѣмъ администраціи полную возможность давить на эту кучку посредствомъ произвольнаго разсовыванія избирателей по различнымъ національнымъ куріямъ, давая возможность польской куріи вести городское хозяйство въ ущербъ цѣлой трети, а въ нѣкоторыхъ отдѣльныхъ городахъ и двухъ третей городского населенія, и этимъ обостряя національную рознь, является шагомъ назадъ даже отъ нынѣшней бюрократической системы городского управленія.
Что же касается польскаго кола, то оно все. еще считало его вполнѣ пріемлемымъ, болѣе того: въ комиссіи Гос. Совѣта его представитель (Шебеко) поддержалъ увеличеніе имущественнаго ценза для квартиронанимателей до уровня Гос. Совѣта (720 р. въ Варшавѣ и т. д.). Такъ какъ засѣданія комиссій происходятъ негласно, то Шебеко получилъ возможность отрицать въ печати свое поведеніе въ комиссіи, но предсѣдатель комиссіи Кобылинскій установилъ это письмомъ на его имя, опубликованнымъ въ газетахъ.
Законопроектъ вновь вернулся въ Гос. Совѣтъ и, какъ мы ужо знаемъ, не смотря на защиту его со стороны Коковцова, былъ блестящимъ образомъ похороненъ.
V.
править«Была безъ радостей любовь, разлука будетъ безъ печали», — этимъ лермонтовскимъ стихомъ членъ польскаго коло Гарусевичъ манифестировалъ Гос. Думѣ IV созыва разрывъ польскаго кола съ русской оппозиціей вообще и съ конституціонно-демократической партіей въ особенности. За законопроектъ въ его даже первой, а тѣмъ паче послѣдней редакціи члены польскаго коло боролись, безпрестанно вызывая громкіе апплодисменты со стороны правыхъ и націоналистовъ. Казалось, начиналась новая эра, эра тѣснаго и дружескаго союза между вчера еще гонимымъ польскимъ націонализмомъ и торжествующимъ націонализмомъ русскимъ, и во всякомъ случаѣ націонализмъ польскій охотно принималъ его поддержку.
Соціальный смыслъ этого явленія не можетъ подлежать сомнѣнію и былъ многократно разъясненъ во время преній по законопроекту какъ въ Ш, такъ и въ IV Гос. Думѣ; онъ состоитъ въ томъ, что польское, коло является вовсе не представителемъ польскихъ народныхъ массъ, которыя и въ Царствѣ Польскомъ избирали соц.-демократа Ягелло и кадета Бомаша, а представителемъ того же самаго общественнаго класса, который во внутреннихъ губерніяхъ представляется октябристами и націоналистами, т. е. крупной городской буржуазіи и крупнаго землевладѣнія. И представители этихъ соціальныхъ слоевъ борятся за свое привилегированное жизненное положеніе разжиганіемъ національныхъ инстинктовъ. Въ теченіе цѣлыхъ вѣковъ эти два націонализма были враждебны другъ другу, но въ настоящій моментъ имъ все-таки оказалось болѣе удобнымъ заключить союзъ между собою, чѣмъ съ народными массами.
Но союзъ оказался непрочнымъ. Болѣе послѣдовательный націонализмъ Гос. Совѣта, чѣмъ таковой же Гос. Думы и даже правительства, разорвалъ союзъ.
Правительство въ лицѣ Коковцова оказалось побѣжденнымъ, потому что оно, не имѣя опоры въ народѣ, пожелало соединить эти два націонализма и опереться на нихъ. Задача оказалась неосуществимой, такъ какъ разнузданный тѣмъ же самымъ правительствомъ націонализмъ русскій не пошелъ на желательныя для правительства уступки.
Въ настоящее время вся польская печать, даже поддерживавшая польское коло, говоритъ въ одинъ голосъ, что законопроектъ въ своемъ настоящемъ видѣ никуда не годится, а нѣкоторые болѣе радикальные органы прибавляютъ, что Гос. Совѣтъ своимъ голосованіемъ спасъ Польшу отъ сквернаго городского самоуправленія.
Въ этомъ можетъ быть положительная сторона голосованія Государственнаго Совѣта. Узко-націоналистическая, эгоистическая классовая политика польскаго коло, потерпѣла крахъ, и тѣ демократическіе элементы польскаго народа, которые во имя чисто надіональныхь требованій до сихъ поръ еще поддерживали коло, теперь поняли свою ошибку. Въ ближайшемъ будущемъ для нихъ возможенъ союзъ только съ другими гонимыми народностями, въ томъ числѣ и съ еврейской, и съ тѣми демократическими элементами русскаго народа, которые не желаютъ ничьего угнетенія.
10 декабря 1913 г.