Горе отъ ума. Комедія въ четырехъ дѣйствіяхъ А. С. Грибоѣдова. Съ предисловіемъ: «Горе отъ ума» и его критики" А. С. Суворина. Изданіе А. С. Суворина. Спб" 1886 г. Мы имѣемъ нѣсколько дорогихъ и дешевыхъ изданій безсмертной комедіи. Изданію г. Суворина принадлежитъ между ними первое мѣсто какъ по тщательности его въ типографскомъ отношеніи, такъ и по правильности текста, по полнотѣ варіантовъ и, наконецъ, по основательности предисловія. Въ этомъ предисловіи г. Суворинъ дѣлаетъ обзоръ главнѣйшихъ критическихъ статей, большею частью недоброжелательныхъ, которыми было встрѣчено появленіе въ свѣтъ Горе отъ ума. «М. Дмитріевъ, — говоритъ авторъ, — посредственный литераторъ изъ консервативнаго лагеря, первый бросилъ камень въ комедію Грибоѣдова и, по страннымъ предубѣжденіямъ, его слова, безъ всякой провѣрки, повторялись такими писателями, какъ Бѣлинскій, князь Вяземскій и др.». Словами Дмитріева руководился и г. Веселовскій въ своемъ предисловіи въ изданію Горе отъ ума въ Русской Библіотекѣ г. Стасюлевича. А. Д. Галаховъ вслѣдъ за кн. Вяземскимъ повторяетъ, что въ комедіи «нѣтъ движенія», «нѣтъ правильности», что въ ней немало «странностей» и т. п. Г. Суворинъ указываетъ на ошибочность такой «критики» и доказываетъ неправильность пониманія критиками общаго значенія комедіи Грибоѣдова, характера и взаимныхъ отношеній дѣйствующихъ лицъ. Общество того времени (конца двадцатыхъ и тридцатыхъ годовъ) оказалось болѣе чуткимъ къ «правдѣ», чѣмъ критики тридцатыхъ и сороковыхъ годовъ. «Горе отъ ума стало ходить въ рукописи съ 1823 г. и сразу завоевало себѣ симпатіи всѣхъ читателей», — говоритъ авторъ предисловія. Не всѣхъ, позволимъ мы себѣ поправить г. Суворина, но огромнаго большинства, и, главнымъ образомъ, молодежи. «Старики» видѣли въ комедіи Грибоѣдова только «сатиру», иные — чуть не пасквиль, на Чацкаго смотрѣли почти такими же глазами, какими въ самой комедіи смотритъ на него общество, собравшееся у Фамусова, называли его «человѣкомъ невозможнымъ», «вралемъ», «полуумнымъ», ни съ того, ни съ сего видающимся на людей, умничающимъ «нахаломъ», либо «бѣшенымъ», «фразеромъ, идеальнымъ шутомъ». Языкъ комедіи былъ признанъ «жесткимъ, неровнымъ и неправильнымъ». Но, несмотря на все это, комедія читалась, изъ нея заучивались цѣлые монологи, отдѣльные стихи запоминались сами собой и превращались въ «пословицы». Въ этомъ случаѣ оказалась не совсѣмъ вѣрною французская поговорка, будто «la critique est aisée!» Критика стала въ туникъ передъ небывалою художественностью произведенія и растерялась. Самъ Бѣлинскій сбился съ толку и принялъ за «сатиру» образцовую комедію, представляющую собою вѣрное изображеніе московскаго общества того времени. Сравненіе Горя отъ ума и Ревизора, нерѣдко дѣлаемое критиками, разрѣшается не въ пользу произведенія Гоголя. Вотъ что, между прочимъ, говоритъ г. Суворинъ, сопоставляя эти двѣ комедіи: «Послѣ такого художественнаго произведенія, какъ Ревизоръ, мы не знаемъ, чѣмъ долженъ быть русскій человѣкъ. Достаточно того, что, прослушавъ комедію Гоголя, мы знаемъ, чѣмъ онъ не долженъ быть, а прослушавъ Горе отъ ума, мы знаемъ въ значительной степени и то, чѣмъ долженъ быть русскій человѣкъ». Въ Горѣ отъ ума мы имѣемъ дѣло не съ захолустьемъ, какъ въ Ревизорѣ, и не съ толпой чиновниковъ, одичавшихъ въ произволѣ и подъ гнетомъ произвола, могущаго ежеминутно налетѣть, какъ какая-нибудь «планида» во образѣ «инкогнито». Грибоѣдовъ далъ картину столичной жизни сановнаго барства, въ которомъ
… Вѣдь, столбовые все; въ усъ никому не дуютъ
И о правительствѣ иной разъ такъ толкуютъ,
Что еслибъ кто подслушалъ ихъ — бѣда!
Не то, чтобъ новизны вводили — никогда,
Спаси насъ Боже! Нѣтъ.
И всѣ эти «канцлеры въ отставкѣ по уму» холопствуютъ не изъ страха за свою чиновничью шкуру, а такъ, по привычкѣ, по преданію отъ «Максимъ Петровича», отчасти изъ боязни того, «что станетъ говорить княгиня Марья Алексѣвна», отчасти потому, что будь
Хоть честный человѣкъ, хоть нѣтъ —
Для насъ ровнехонько — про всѣхъ готовъ обѣдъ.
Грибоѣдовъ былъ правъ, когда говорилъ устами Чацкаго:
Дома новы, но предразсудки стары.
Порадуйтесь, не истребятъ
Ни годы ихъ, ни моды, ни пожары…
Съ тѣхъ поръ прошло шестьдесятъ три года, все измѣнилось кругомъ неизмѣримо сильнѣе, чѣмъ послѣ пожара, много смѣнилось модъ съ тѣхъ поръ, а Павелъ Аѳанасьевичъ Фамусовъ живъ-живехонекъ, какъ былъ, и «канцлеры въ отставкѣ по уму» живехоньки, "Ирина Власьевна, Лукерья Алексѣвна, Татьяна Юрьевна, Пульхерія Авдревна* лишь платья перемѣнили, а въ душѣ, все-таки же, дрожатъ передъ тѣмъ, «что станетъ говорить княгиня Марья Алексѣвна», — это «инкогнито» грибоѣдовской комедіи. Попрежнему «Молчалины блаженствуютъ на свѣтѣ» и ныньче, какъ тогда, все также «любятъ безсловесныхъ» и Загорѣцкихъ все также принимаютъ, и Скалозубъ мѣнялъ лишь «погоны, выпушки, петлички»… Все какъ было, все по старому; и ныньче «врагъ исканій», не требующій «ни мѣстъ, ни повышенья въ чинъ», также легко можетъ прослыть «мечтателемъ опаснымъ». Въ Горѣ отъ ума устарѣло нѣсколько выраженій или, вѣрнѣе, нѣкоторыя выраженія звучатъ анахронизмами; въ общемъ же комедія Грибоѣдова въ восьмидесятыхъ годахъ настолько же современна, насколько была въ двадцатыхъ, и будетъ, по всей вѣроятности, еще черезъ шестьдесятъ лѣтъ. Наступитъ, конечно, время, когда и эта комедія, подобно фонъ-визинскому Недорослю, съ которымъ ее тоже сравнивали, будетъ представлять собою картину отжившаго и уже не существующаго общества. Но мы думаемъ, что не скоро это будетъ, и до тѣхъ поръ прекрасное суворинское изданіе Горе отъ ума успѣетъ сдѣлаться библіографическою рѣдкостью.
Еще два слова о «предисловіи» и «о критикахъ» Горя отъ ума. Стоя очень близко въ теперешней учащейся молодежи, я вижу, какъ гимназисты и гимназистки пишутъ задаваемыя имъ «сочиненія» о комедіи Грибоѣдова Большинство ихъ непремѣнно хватается за Бѣлинскаго и въ его критикѣ ищетъ для себя указаній для исполненія задачи, съ которою имъ очень трудно справиться однимъ своимъ умомъ, безъ посторонней помощи. Въ критикѣ Бѣлинскаго этой комедіи они находятъ ошибочные взгляды и часто повторяютъ ихъ, перефразируя по своему; такимъ образомъ, надолго извращается пониманье молодежью лучшей, образцовой русской комедіи. Преподавателямъ слѣдовало бы обратить на это серьезное вниманіе и желательно было бы очень дешевое изданіе комедіи Грибоѣдова, доступное для гимназистовъ, но такое изданіе, въ которомъ были бы собраны всѣ критическіе отзывы о Горѣ отъ ума. Тогда задача «сочиненія» получила бы совсѣмъ иной смыслъ и заставила бы серьезно поработать умъ юноши надъ необходимостью самостоятельно разобраться въ противорѣчіяхъ критики. Такимъ изданіемъ г. Суворинъ оказалъ бы огромную услугу молодежи и всему обществу.