СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ
править
1871
правитьЧЕШСКІЕ ПОЭТЫ.
правитьФ. ПАЛАЦКІЙ.
правитьФранцъ Палацкій, знаменитый исторіогрфъ чешскаго королевства и отецъ новѣйшей чешской исторіи, родился 2-го (14-го) іюня 1798 года въ деревнѣ Годславяцахъ, Преровскаго округа на Моравѣ. Окончивъ курсъ ученія въ Просбургсконъ лицеѣ и въ Вѣнскомъ университетѣ, онъ издалъ «Начатки чешской просодіи» — сочиненіе, предсказавшее въ немъ замѣчательнаго учонаго. Поселившись съ 1823 года въ Прагѣ, онъ употребилъ всѣ свои усилія на то, чтобы убѣдить своихъ соотечественниковъ въ возможности воскресить чешскую народность. Усилія его увѣнчались успѣхомъ и Палацвій принялъ редакцію журнала, основаннаго при Чешскомъ Музеѣ, въ которомъ сталъ проводить свои взгляды. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ усердно изучалъ источники, разбросанные въ чешскихъ архивахъ и европейскихъ библіотекахъ Берлина, Мюнхена, Дрездена, Вѣны, Рима и другихъ. Историческія изслѣдованія и монографіи, которыя онъ сталъ помѣщать въ своемъ журналѣ, доставили ему вскорѣ громкую извѣстность — и онъ былъ облеченъ въ званіе чешскаго историка, съ жалованіемъ въ 1000 гульденовъ — званіе, которое остается за нимъ до-сихъ-поръ. Литературная дѣятельность Палацкаго началась очень рано: въ 1828 году онъ издалъ «Старыя чешскія лѣтописи», въ 1830—замѣчательное изслѣдованіе, подъ заглавіемъ: «Оцѣнка древне-чешскихъ историческихъ писателей»; въ 1836 году появилось начало его обширной и знаменитой «Исторіи чешскаго народа» — сначала на нѣмецкомъ, потомъ на чешскомъ языкѣ — которую онъ продолжаетъ до-сихъ-поръ. Кромѣ того, съ 1840 по 1844 годъ онъ издавалъ «Чешскій Архивъ», куда вошло множество любопытныхъ историческихъ матеріаловъ, извлеченныхъ изъ чешскихъ и иностранныхъ архивовъ. Въ 1848 году Палацкій выступилъ на политическое поприще, и былъ самымъ вліятельнымъ представителемъ національной партіи, которая настаивала на федераціи, направленной противъ нѣмецкихъ стремленій включить Чехію въ германское единство и противъ вѣнской централизаціи. Отказъ участвовать въ засѣданіяхъ франкфуртскаго сейма навлекъ на Палацкаго вражду нѣмецкой партіи, которая озлобилась даже до того, что готовила ему насильственную смерть отъ руки наемнаго убійцы. Не смотря на всеобщее раздраженіе, австрійское правительство два раза предлагало Палацкому мѣсто министра просвѣщенія, но онъ каждый разъ отказывался, расходясь въ воззрѣніяхъ съ остальными членами министерства. Конецъ революціи удалилъ Палацкаго съ политическаго поприща, на которомъ онъ дѣйствовалъ какъ членъ вѣнскаго и кромѣржицкаго сеймовъ; новая конституція опять дала ему мѣсто въ верхней вѣнской палатѣ. Важнѣйшій литературный трудъ Палацкаго есть его «Исторія чешскаго народа», доведенная теперь, послѣ нѣсколькихъ томовъ, до XVI столѣтія и которою онъ ведетъ паралельно на нѣмецкомъ и чешскомъ языкахъ. Книга Палацкаго написана по всѣмъ требованіямъ исторической критики, на основаніи обширнаго изученія источниковъ, и имѣетъ въ глазахъ чеховъ высокое національное значеніе. Что же касается самого изложенія, то оно обличаетъ въ авторѣ значительный литературный талантъ. Въ 1867 году Палацкій, вмѣстѣ съ другими славянскими гостями, посѣтилъ московскую этнографическую выставку, причемъ встрѣтилъ, какъ въ Петербургѣ такъ и въ Москвѣ, самый радушный пріемъ.
ГОРА РАДОСТЬ.
Какъ Славія, владѣющая міромъ,
Высоко вознеслась — и океаны
У вѣчнаго шумятъ ея престола
И сонмы преклоняются союзницъ:
Такъ подымается высоко Радость,
Свою главу сѣдую въ тучахъ кроя,
А въ глубинѣ земли свои основы,
И царствуетъ достойно надъ горами.
Хвала тебѣ, гора! Карпатъ смиренно
Склоняется, стопы твои цалуя;
Склонились также сонмы горъ Судетскихъ…
Цари межь нихъ со славою и мирно!
Когда чело твое мрачится гнѣвомъ —
Съ высотъ твоихъ текутъ послушно тучи,
Вооружись перунами, и стонетъ
Земля внизу отъ края и до края.
О Радость! подыми свою ворону,
Алтарь славянъ и присной славы память
Твой ликъ, смотрящій весело и ясно,
Въ сердцахъ славянъ веселье пробуждаетъ.
Давно уже здѣсь не дымятся жертвы
Племенъ гостынскихъ и въ священной рощѣ
Не слышатся воззванья къ Радогостю:
И храмъ, и жрецъ на-вѣки онѣмѣли.
Лишь старый дубъ хранитъ святую тайну
И въ души ослабѣвшій потомковъ
Влагаетъ силы ихъ отцовъ усопшихъ,
Подъ тихій говоръ дремлющаго лѣса.
Привѣтъ тебѣ отъ грёзъ моей весны,
Достойная почтенія вершина!
Какъ радостно душа въ тебѣ стремятся!
Дай мнѣ пріютъ въ тѣни твоей святыни!
Здѣсь изъ живыхъ истоковъ я хочу
Славянскія всечасно черпать силы,
Чтобъ чистый звукъ моей славянской лиры
Въ скалахъ Олимпа гордаго отдался!
Н. Бергъ.