НА ВСЯКОЕ ВРЕМЯ ВЪ ДОБРЫЙ ЧАСЪ.
править1855.
правитьГОЛУБИ, КРЫСА И ВОРОНЪ.
правитьБлизь Кашмира были прекрасныя рощи, долина и луга, гдѣ въ изобиліи водилась всякаго рода, свойственная климату, дичина; а потому эти мѣста были безпрерывно посѣщаемы охотниками. Воронъ, который только-что свилъ себѣ гнѣздо въ одной изъ долинъ этого прекраснаго мѣста, и отдыхая послѣ трудовъ на вершинѣ того дерева, гдѣ устроилъ себѣ это гнѣздо, увидѣлъ, что пришедшій близко къ этому дереву человѣкъ, сбросилъ съ-плеча сѣти и началъ расправлять ихъ. Воронъ, предполагая, что сѣти эти приготовляются для него, сильно пожалѣлъ о своихъ трудахъ, употребленныхъ на устройство гнѣзда, и хотѣлъ было уже навсегда покинутъ это опасное мѣсто, какъ увидѣлъ, что человѣкъ этотъ разставлялъ сѣти не для него, потому-что, разставивъ ихъ, насыпалъ разныхъ крупъ и сѣмянъ, которыми воронъ не питается, и спрятался за однимъ довольно-густо раскинувшимся кустарникомъ. Воронъ, изъ любопытства, сталъ внимательно смотрѣть, что будетъ изъ того, что охотникъ разставилъ эти сѣти, и кто тотъ глупецъ, который, обрадуясь готовому кушанью, попадетъ въ сѣти, а потомъ въ руки охотника, и вмѣсто того, чтобы безъ труда насытиться, самъ послужитъ пищею.
Едва охотникъ скрылся за кустарникомъ, какъ стая голубей, неслушая своего начальника — опытнаго стараго голубя, уговаривавшаго ихъ не спускаться на эту опасную приманку, и не покоряться первому порыву своихъ страстей, не подчинивъ ихъ сперва осмотру, всегда осторожнаго, разсудка — спустились на землю и усѣлись на сѣти, гдѣ, беззаботно, начали клювать разсыпанныя въ изобиліи сѣмяна. Старый голубъ, по имени Кронтовака, издали наблюдалъ за своими товарищами, и когда увидѣлъ, что вся его стая жадно бросилась на приманку и, подбирая сѣмяна, незамѣтно путалась въ сѣтяхъ, движимый любовью къ своимъ товарищамъ, немедленно спустился къ нимъ, надѣясь еще въ пору уговорить ихъ возвратиться на свои безопасныя вершины горъ, но видя, что уже большая часть голубей запуталась въ сѣтяхъ, а другая, малая часть, понявъ наконецъ бѣду, намѣревалась улетѣть и предоставить попавшихся въ бѣду товарищей, ихъ страшной участи, — Кронтовака, возвысивъ голосъ, сказалъ голубямъ:
— Ни съ-мѣста, товарищи! Я говорилъ о предстоявшей вамъ опасности; но вы, слѣдуя своимъ необузданнымъ страстямъ, непослушались меня, бросились жадно на чужой хлѣбъ и запутались, большею частью, въ сѣтяхъ, а я, собственно изъ дружбы и состраданія къ вамъ, слетѣлъ сюда, чтобы спасти васъ; но спѣша спасеніемъ, и самъ, подобно вамъ, теперь запутался въ этихъ предательскихъ сѣтяхъ, Слушайте-же всѣ, и если хотите еще жить и наслаждаться, по прежнему, благами нашей мирной жизни, оставайтесь всѣ на мѣстѣ, а потомъ вдругъ, всѣ-же, общими силами, давайте рваться изъ сѣтей, и только дружнымъ, общимъ усиліемъ, еще можемъ какъ-нибудь спастись отъ ожидающей насъ, ежеминутно, участи. Ну-же, разъ, два, три! Рвите и летите!
Голуби, видя неминуемую бѣду, послушались своего начальника, по командѣ его рванулись, и вмѣстѣ съ перерваными, въ разныхъ мѣстахъ, сѣтями, поднялись на воздухъ.
Охотникъ, желая сколь-можно болѣе поймать голубей, медлилъ накрыть ихъ во-время потайною сѣтью, поджидая, не прилетитъ-ли и еще другая стая голубей, и чрезъ эту медленность допустилъ, что голуби, дружнымъ напоромъ своихъ силъ, разорвали сѣти, и опутанные обрывками ихъ, полетѣли отъ этого мѣста; но. какъ онѣ были довольно-сильно спутаны, а многіе изъ голубей по нѣскольку спутались вмѣстѣ, то охотникъ побѣжалъ вслѣдъ за ними, надѣясь, что онѣ не далеко отлетѣвъ, упадутъ на землю, и онъ переловитъ ихъ хоть нѣсколько. Но старый Кронтовака и тутъ нашелся, и сказалъ своимъ товарищамъ:
— Друзья! не летите по-низу, но подымайтесь выше-и-выше, а потомъ спѣшите скорѣй добраться, вонъ, до этаго высокаго и густаго лѣса, и тамъ спустимьтесь, тѣмъ-болѣе, что въ томъ лѣсу живетъ мой старый и искренній другъ — крыса Кукулука; она намъ поможетъ освободиться отъ этихъ тяжестей, которыя напутала ваша глупая неразумность и жадность.
Голуби, слушая на этотъ разъ разумнаго своего начальника, полетѣли въ указанный имъ лѣсъ, и подъ предводительствомъ Кронтоваки, спустились именно тамъ, гдѣ жила крыса Кукулука.
Охотникъ-же, видя, что голуби скрылись за теменью высокаго лѣса, махнулъ рукою, еще разъ пожалѣлъ о своей жадности, и пошелъ съ пустыми руками домой, потерявъ на прибавокъ сѣти, которыя долженъ былъ опять нѣсколько дней работать снова.
Когда всѣ голуби усѣлись около норы Кукулуки, то она, услышавъ свистъ отъ полета ихъ крыльевъ, выбѣжала къ нимъ, и спросила Кронтоваку:
— Другъ! я рада тебя видѣть; не скажешь-ли чего новинькаго?
— Да, нечего сказать, есть славная новость! Вообрази, мы чуть-было всѣ не попали на жаркое, и, вотъ тому доказательства. Тутъ, Кронтовака показалъ на сѣти, которыми были спутаны ноги его и большей части предводимыхъ имъ голубей. — Будь такъ добра, милая Кукулука — продолжалъ Кронтовака — помоги намъ освободиться отъ этихъ гадкихъ сѣтей, а главное, поспѣши освободить моихъ товарищей: меня-же, въ этомъ дѣлѣ, считай послѣднимъ.
— Какъ послѣднимъ? — вскричала удивленная крыса — да ты, по разсказу твоему, и запутался-то въ это дѣло изъ любви и привязанности къ своимъ друзьямъ; да еще хочешь и получить свободу послѣдній. Нѣтъ, давай свои ноги, я распутаю ихъ тебѣ первому.
— Нѣтъ, кума, не хлопочи попустому и не теряй словъ на-вѣтеръ; вѣдь, ты меня знаешь, каковъ я въ дружбѣ: въ бѣдѣ, я лѣзу первый насмерть, а тамъ, гдѣ нѣтъ необходимой поспѣшности, начто-же спѣшить? помогай лучше тѣмъ, komj нужнѣе помощь, а я, будучи увѣренъ въ твоей вѣрной дружбѣ, подожду своей очереди.
Крыса, удивляясь его искренности и истинной привязанности къ своимъ голубямъ, начала грызть, на очередно, нитки сѣтей, и вскорѣ сняла со всѣхъ напутанныя нитки, а наконецъ освободила отъ нихъ и безкорыстно — добраго Кронтоваку. Когдаже все это дѣло совершенно было покончено крысою, Кронтовака и всѣ голуби поблагодаривъ ее, простились съ ней и улетѣли на высь своихъ родныхъ горъ.
Тѣмъ-временемъ, какъ все это происходило, любопытный воронъ, не отставалъ отъ голубей и преслѣдовалъ ихъ до самаго того мѣста, гдѣ встрѣтила ихъ крыса, а потому, подстрѣкаемый любопытствомъ, онъ и тутъ дождался конца, а когда голуби улетѣли, онъ самъ-съ-собою сталъ размышлять такъ.: «Вѣдь, право, не худо имѣть на-случай, друзей; не ровенъ часъ, быть-можетъ, и я, когда-нибудь, буду имѣть нужду въ этой доброй крысѣ. Дай-ко и я съ нею подружусь»; и, съ этимъ намѣреніемъ, онъ тотчасъ спустился къ норѣ крысы и сталъ звать ее подслушаннымъ имъ именемъ. Кукулука, не выходя изъ норы, спросила ворона: кто онъ такой, откуда и за чѣмъ пришелъ къ ней? Воронъ разсказалъ ей чистосердечно причину, побудившую его познакомиться съ нею. На это крыса отвѣчала ему такъ:
— Милостивый государь, воронъ! Такимъ-образомъ, дружиться нельзя. Я замѣчаю, что вамъ нужна не дружба моя, а на случай, помощь. Но вы, вѣрно, забыли, что вы воронъ, а я крыса, и что голубь и воронъ — большая разница; а потому намъ и дружиться съ вами нельзя. Я впередъ знаю, чѣмъ окончится наша дружба: едва вы почувствуете голодъ, какъ пожалуете сюда, чтобы утолить его вашимъ другомъ. И такъ прощайте. Не трудитесь, по-пустому, искать тамъ того, чего быть не можетъ; ищите лучше чего-нибудь хоть похожаго на вѣроятное; а я, уже довольно-опытна, и къ такому ловцу какъ вы, вѣрно, не попадусь.
Воронъ, оставшись безъ отвѣта на свои дальнѣйшія убѣжденія, со вздохомъ полетѣлъ, куда глаза глядятъ, досадуя на слишкомъ осторожную и разсудительную крысу, которая, конечно, при меньшей осторожности, давно-бы попала, если не ему, то какой-нибудь другой хищной птицѣ, на обѣдъ или ужинъ.
Эта басня, довольно ясно намѣкаетъ на истинную дружбу. А что можетъ быть на землѣ отраднѣе дружбы?