Голос земства о телесном наказании (Жбанков)/ДО

Голос земства о телесном наказании
авторъ Дмитрий Николаевич Жбанков

Опубл.: 1900. Источникъ: az.lib.ru

ВЪ ПАМЯТЬ ЖЕНЩИНЫ-ВРАЧА Евгеніи Павловны Серебренниковой. ЛИТЕРАТУРНЫЙ СБОРНИКЪ. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. М. М. Стасюлевича, Вас. Остр., 3 лин., 28.

1900.

ГОЛОСЪ ЗЕМСТВА О ТѢЛЕСНОМЪ НАКАЗАНІИ ¹).

• ) Настоящая статья первоначально была напечатана въ «Русскомъ Богатствѣ» за 1898 годъ (6-я книжка). Въ виду того интереса, который возбуждаетъ въ настоящее время вопросъ о тѣлесномъ наказаніи, издатели «Сборника» признали полезнымъ перепечатать статью, при чемъ авторъ, снабдилъ ее предисловіемъ и пополнилъ новыми данными. Ред.

«Если въ обществѣ развито нравственное достоинство, то оно изгоняетъ сѣченаго изъ своей среди, и это послужитъ ему препятствіемъ для снисканія пропитанія своимъ трудомъ, сдѣлаетъ врагомъ общества навѣки. Но подобная страна еще счастлива. Хуже тамъ, гдѣ только-что высѣченный принимается въ прежнее общество, гдѣ наказанному стоитъ только отряхнуться, чтобы изгладить послѣдствія наказанія, — это свидѣтельствуетъ о грубости народа, объ его отсталости». Росси. «Тѣлесное наказаніе есть возведеніе побоевъ въ законъ, есть узаконеніе грубой силы… Побои, возведенные въ законъ, становятся явленіемъ положительно безнравственнымъ»… А. Аксаковъ.

Покойную Евгенію Павловну Серебренникову лично узналъ я очень недавно и встрѣчалъ ее только на Пироговскихъ съѣздахъ врачей. Здѣсь рѣзко сказывалась недюжинная натура Евгеніи Павловны, которая не могла ограничиться одной своей, хотя и благодарной, спеціальностью. Сильно волновали ее всѣ наболѣвшіе общественные вопросы, и всегда она имѣла въ виду нашъ бѣдный и темный народъ. Уже полубольная явилась она на Пироговскій съѣздъ въ Кіевѣ, и ея присутствіе вовсе не прошло безслѣдно. Тогда однимъ изъ наболѣвшихъ вопросовъ было тѣлесное-наказаніе, и Е. П. обратила вниманіе членовъ съѣзда на это позорное явленіе. Съ свойственной ей энергіей доказывала она необходимость и Пироговскому съѣзду откликнуться на этотъ вопросъ. По нѣкоторымъ соображеніямъ найдено было неудобнымъ самой Е. П. выступить съ докладомъ о тѣлесномъ наказаніи и необходимости ходатайствовать объ отмѣнѣ его для всѣхъ крестьянъ безъ исключенія. Внесеніе такого ходатайства на секціи общественной медицины было поручено Евгеніей Павловной мнѣ… Вотъ почему въ Сборникѣ, посвященномъ памяти Евгеніи Павловны, я помѣщаю статью о тѣлесномъ наказаніи и вотъ почему ей, какъ иниціатору, посвящаю я эту статью. Feci, quod potui, faciunt meliora potentes…

---

Послѣдніе три года вопросъ о тѣлесномъ наказаніи привлекъ вниманіе всего русскаго общества: земство, дворянство, видные представители администраціи, военнаго вѣдомства и юстиціи, ученыя общества, съѣзды и общества врачей, печать всѣхъ оттѣнковъ свѣтская и духовная, административная и общая, дѣятели, близко стоящіе къ народу, — предводители дворянства, учителя, врачи и даже земскіе начальники, — всѣ въ той или другой формѣ, съ большей или меньшей силой протестуютъ противъ розогъ и ходатайствуютъ объ отмѣнѣ ихъ Даже темные и безгласные крестьяне, несчастные объекты этого наказанія, и тѣ находятъ различные способы подать и свой голосъ противъ этого позорнаго наказанія — остатка рабства. Розги являются какъ бы эпидеміей травмъ, которая въ послѣднее время замѣтно ослабѣваетъ, но все-таки оказываетъ еще сильное пагубное вліяніе на здоровье не только наказуемыхъ, но и окружающихъ ихъ.

Вполнѣ естественно, что врачи также не могли игнорировать этой эпидеміи; нѣсколько врачебныхъ обществъ обсуждали вопросъ о тѣлесномъ наказаніи и возбудили соотвѣтственныя ходатайства объ отмѣнѣ его. Затѣмъ являющійся выразителемъ желаній русскихъ врачей VI съѣздъ въ память Н. И. Пирогова въ Кіевѣ при громкихъ единодушныхъ рукоплесканіяхъ принялъ предложеніе ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній для всѣхъ крестьянъ безъ исключенія; въ распорядительномъ засѣданіи съѣзда была избрана особая коммиссія изъ врача Д. II. Жбанкова, проф. М. Я. Капустина, проф. С. С.. Корсакова и врача В. И. Яковенко, которымъ и было поручено составить вполнѣ мотивированное ходатайство и передать его въ правленіе съѣзда для направленія его въ надлежащемъ порядкѣ. Эта коммиссія поручила двумъ своимъ членамъ собрать предварительно имѣющійся въ печати матеріалъ по тѣлесному наказанію, а также свѣдѣнія отъ врачей о пагубномъ вліяніи тѣлесныхъ наказаній на здоровье наказуемыхъ. Весь этотъ матеріалъ долженъ быть систематизированъ и послужитъ основаніемъ для мотивировки ходатайства. Въ виду того, что земства въ протестѣ противъ розогъ играли выдающуюся роль, признано было необходимымъ собрать весь земскій матеріалъ по данному вопросу; на обращеніе коммиссіи всѣ губернскія управы, за исключеніемъ нѣсколькихъ, отозвались очень охотно и въ непродолжительномъ времени прислали необходимые журналы, постановленія или увѣдомленія. По четыремъ земствамъ вмѣсто управъ дали сообщенія служащіе при губернскомъ земствѣ врачи, и недостаетъ свѣдѣній только по Олонецкому и Тульскому земствамъ. Несомнѣнно, что земскія ходатайства сыграютъ извѣстную роль въ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній; въ то же время всѣ земскія мытарства съ этимъ вопросомъ составляютъ довольно интересную и поучительную страницу изъ земской жизни, почему мы и сочли необходимымъ ознакомить общество съ краткимъ сводомъ всѣхъ земскихъ постановленій относительно тѣлеснаго наказанія. Всѣ ходатайства и постановленія вполнѣ опредѣленны и не нуждаются въ комментаріяхъ; отмѣтимъ только одно малоизвѣстное всѣмъ обстоятельство, что земства уже съ начала 80-хъ годовъ начали ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія.

Губернскія земства, Владимірское, Вятское, Орловское, Харьковское и Ярославское, по сообщеніямъ управъ, не возбуждали вопроса объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія. Впрочемъ Харьковское земство ходатайствуетъ объ освобожденіи отъ розогъ крестьянъ, прослужившихъ извѣстное число лѣтъ пожарными старостами. Стало-быть, и это земство, хотя и по особой причинѣ, протестуетъ противъ тѣлеснаго наказанія («Сынъ Отеч.» 1898 г. № 263).

Владимірскому губернскому собранію также придется разсматривать въ декабрѣ 1898 г. вопросъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія согласно ходатайству Гороховецкаго земскаго собранія. Вопросъ въ этомъ собраніи былъ поднятъ земскимъ начальникомъ II. П. Булыгинымъ, который между прочимъ высказалъ, что, «стоя близко къ народу въ качествѣ земскаго начальника, онъ убѣдился, что не только нѣтъ надобности когда-либо примѣнять тѣлесное наказаніе, но, ссылаясь на мнѣніе товарищей, беретъ смѣлость утверждать, что кромѣ вреда ничего нѣтъ и быть не можетъ отъ примѣненія этой несовременной, позорной и лишающей не только чести, но и нѣкоторыхъ правъ мѣры», такъ какъ лица, подвергшіяся тѣлесному наказанію, лишаются права выбора въ старосты, на участіе въ выборахъ. Это ходатайство было поддержано гласнымъ волостнымъ старшиной и др. гласными, доказывавшими вредъ тѣлеснаго наказанія, а уѣздный предводитель заявилъ, что теперь въ Гороховецкомъ уѣздѣ тѣлесное наказаніе не примѣняется. Собраніе постановило возбудить ходатайство черезъ губернское собраніе объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія по приговорамъ волостныхъ судовъ («Русск. Вѣдом.» 1898 г. А" 204). Остальныя земства расположены въ алфавитномъ порядкѣ, при чемъ по каждой губерніи приведены и всѣ уѣздныя земства, заявившія ходатайства по данному вопросу.

Бессарабское губернское собраніе въ засѣданіи 7-го февраля 1895 г. выслушало и приняло предложеніе гл. И. Н. Кишинскаго ходатайствовать объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія окончившихъ курсъ въ начальныхъ школахъ, такъ какъ эта мѣра явится очень дѣйствительной для дальнѣйшаго распространенія народнаго образованія. Подобное же ходатайство, по предложенію Л. М. Геевскаго, было возбуждено XXVII хотинскимъ уѣзднымъ собраніемъ въ засѣданіи 11-го октября 1895 г. Однако губернская управа воздержалась отъ представленія перваго ходатайства губернскаго собранія, и оно было возбуждено уже въ слѣдующемъ году, послѣ такого вторичнаго постановленія XXVII губернскаго собранія въ засѣданіи 11-го февраля 1896 г.: «Раздѣляя тѣ основанія, по которымъ управа воздержалась отъ представленія ходатайства объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія крестьянъ, окончившихъ народныя школы, но имѣя въ виду, что подобныя ходатайства были возбуждены въ послѣднее время нѣкоторыми дворянствами и земствами, и что таковымъ былъ дапъ надлежащій ходъ, собраніе нашло необходимымъ возбудить это ходатайство».

Въ Вологодской губерніи, по сообщенію губернской управы, Устюжское уѣздное земство въ 1895 г. и Усть-Сысольское въ 1896 г. возбудили ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для крестьянъ, кончившихъ курсъ въ начальныхъ школахъ. Губернская управа оба раза представляла доклады объ этихъ ходатайствахъ губернскому собранію, но оба раза предсѣдатель собранія не допустилъ къ обсужденію этотъ вопросъ, якобы имѣющій общегосударственное значеніе.

Воронежское губернское земское собраніе нѣсколько разъ возбуждало ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для крестьянъ, окончившихъ начальныя школы. Первое ходатайство было возбуждено губернскимъ собраніемъ въ сессію 1890 г.: министръ внутреннихъ дѣлъ, по совѣщанію съ министромъ народнаго просвѣщенія и юстиціи, сообщилъ, что это ходатайство относится къ общегосударственнымъ вопросамъ, а не къ мѣстнымъ нуждамъ. Затѣмъ на вторичное такое же ходатайство сессіи 1891 года отвѣта не получено. Наконецъ, воронежское уѣздное земское собраніе въ засѣданіи 14 октября 1895 года слушало письменное, весьма подробно мотивированное предложеніе предсѣдателя этого собранія, уѣзднаго предводителя дворянства, И. Т. Алисова. Кромѣ общихъ соображеній о вредѣ розогъ, авторъ предложенія приводитъ мнѣніе другихъ лицъ и печати объ этомъ наказаніи: казанскихъ профессоровъ-медиковъ о вредѣ розогъ съ санитарной точки зрѣнія, извѣстнаго генерала Драгомирова, осуждающаго тѣлесное наказаніе для солдатъ и находящаго, что «нѣтъ болѣе противнаго нравственной природѣ человѣка, какъ тѣлесное наказаніе», — наконецъ, органа с.-петербургской духовной академіи «Церковнаго Вѣстника», который осудилъ это наказаніе съ точки зрѣнія христіанства, указывая, между прочимъ, и на то, что древне-русскому народу тѣлесное наказаніе было чуждо, и что оно занесено къ намъ различными иноземцами Многіе гласные поддержали предложеніе предсѣдателя, и собраніе единогласно постановило возбудить ходатайство объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія крестьянъ, окончившихъ курсъ въ начальныхъ школахъ всѣхъ вѣдомствъ. Это предложеніе уѣзднаго земства было прочитано въ засѣданіи 16 декабря 1895 года губернскаго земскаго собранія. Указавъ на то, что губернское земство уже дважды ходатайствовало по этому поводу, И. Т. Алисовъ полагаетъ, что земство можетъ снова поднять то же ходатайство.

"Вопросъ объ этихъ ходатайствахъ по существу рѣшается въ комитетѣ министровъ, и можно снова возбудить ходатайство; и, затѣмъ, получивъ опредѣленный отвѣтъ, въ случаѣ отказа, обжаловать его въ Сенатъ, по примѣру другихъ земскихъ собраній, или принять какіе-либо законные способы для защиты своего права на то, чтобы ходатайства доходили до высшаго правительства. Отмѣна тѣлеснаго наказанія является мѣстной нуждой, и «если такая нужда существуетъ и въ другихъ губерніяхъ, то это уже дѣло высшаго правительства признать ее общегосударственной нуждой». Собраніе постановило возбудить ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ крестьянъ губерніи, окончившихъ курсъ во всѣхъ начальныхъ школахъ. Въ 1897 г. въ октябрьскомъ засѣданіи воронежское уѣздное собраніе снова постановило ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, по на этотъ разъ уже для всѣхъ лицъ уѣзда, такъ какъ тѣлесное наказаніе безполезно и кромѣ того унижаетъ человѣка и оскорбляетъ его достоинство, независимо отъ. степени его образованія ("Русск. Вѣд. " 1897 г. № 325).

Въ Екатеринославской губерніи весьма обстоятельную записку внесъ въ маріупольское уѣздное земское собраніе уѣздный предводитель дворянства П. В. Каменскій. Заявивши себя свободнымъ «отъ тенденцій, отъ предвзятой точки зрѣнія», П. В. Каменскій основалъ «свои соображенія на мѣстныхъ условіяхъ уѣзда, изгоняющихъ розгу». Крестьяне Маріупольскаго уѣзда не представляютъ однородной массы, среди нихъ много лицъ съ высшимъ развитіемъ во всѣхъ отношеніяхъ, и вообще населеніе уѣзда, благодаря 25-лѣтней дѣятельности земства въ области народнаго образованія, оказывается болѣе развитымъ, болѣе культурнымъ. Для него тѣлесное наказаніе не такъ страшно по физической боли, какъ по психическимъ, нравственнымъ страданіямъ. Это наказаніе имѣетъ ту особенность, что, объективно оставаясь одной величиной, оно является неизмѣримо различной величиной, смотря по лицу, на которое падаетъ; для одногоэто — только острая физическая боль, а для другого — «психическая пытка, разрушающая его душу». Для громаднаго большинства маріупольцевъ розги будутъ имѣть второе значеніе и такимъ образомъ являются грубой несправедливостью — несоотвѣтствіемъ между проступкомъ и тяжестью наказанія, такъ какъ розги могутъ быть назначены за маловажные поступки, какъ-то: нанесеніе обиды на словахъ или письмѣ, прошеніе милостыни, нарушеніе общественной тишины. Въ виду такого состава населенія уѣзда земскіе начальники не утверждаютъ почти всѣ приговоры волостныхъ судовъ о тѣлесномъ наказаніи. Но этого недостаточно: лица могутъ перемѣниться, а важенъ порядокъ, основанный на законѣ, иначе населеніе постоянно остается подъ угрозой висящей розги. Что значитъ эта угроза, П. В. Каменскій доказываетъ прекраснымъ примѣромъ: «Сдѣлаемъ невѣроятное предположеніе, допустимъ, что тѣлесное наказаніе по приговорамъ судовъ распространяется на все населеніе нашего государства безъ различія сословій. Можно быть увѣреннымъ, что наши просвѣщенные суды, покорные духу времени, не могли бы произнести приговора о сѣченіи розгами. Тѣмъ не менѣе существованіе такого закона давило бы насъ, какъ кошмаръ, причиняло всегдашнее безпокойствіе и было бы для насъ моральнымъ несчастіемъ». Въ заключеніе записки П. В. Каменскій предлагаетъ ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для населенія Маріупольскаго уѣзда. Уѣздная управа, поддерживаетъ это предложеніе, выражающее «одно изъ задушевныхъ желаній населенія, чувствующаго себя постоянно подъ гнетущей угрозой отвратительной расправы, — этой нагой экзекуціи». Маріупольское собраніе въ засѣданіи 10 октября 1896 г. постановило единогласно возбудить предложенное ходатайство. Губернская управа также поддержала это ходатайство, указывая на полную законность его, но предсѣдатель губернскаго собранія не допустилъ его до разсмотрѣнія. Въ александровскомъ уѣздномъ^[1] собраніи одинъ гласный, дѣлая обзоръ мѣръ для поднятія народнаго хозяйства, указалъ также на необходимость отмѣны тѣлесныхъ наказаній, по предсѣдатель остановилъ оратора, хотя его и поддержали нѣсколько гласныхъ.

Въ Казанской губерніи первое Чистопольское земство^[2] возбудило въ 1894 г. ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ крестьянъ. Это ходатайство, конечно, должно было пройти черезъ губернское собраніе, по казанскій губернаторъ нашелъ, что чистопольское собраніе вышло изъ круга своего вѣдомства, и предложилъ губернской управѣ не давать дальнѣйшаго хода этому постановленію уѣзднаго земства. Затѣмъ казанское уѣздное земское собраніе въ засѣданіи 5 октября 1895 г., согласно предложенію одного гласнаго — члена училищнаго совѣта, единогласно постановило ходатайствовать черезъ губернское собраніе объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія лицъ, окончившихъ курсъ въ земскихъ начальныхъ школахъ. Однимъ изъ мотивовъ такого ходатайства было предположеніе, что эта льгота для окончившихъ курсъ усилитъ среди крестьянъ любовь къ грамотности и будетъ способствовать широкому распространенію образованія въ народѣ^[3]. Это ходатайство было представлено на обсужденіе губернскаго собранія, но доложенъ ли этотъ вопросъ собранію, и какое состоялось постановленіе, мы не знаемъ.

Въ Калужской губерніи Козельское и Мещовское уѣздныя земства въ осеннюю сессію 1895 г., согласно предложенію гласнаго И. С. Кашкина, единогласно постановили возбудить ходатайство черезъ губернское собраніе объ избавленіи всѣхъ, получившихъ образованіе въ народныхъ школахъ всѣхъ наименованій въ Мещовскомъ и Козельскомъ уѣздахъ, отъ тѣлеснаго наказанія, «позорящаго нравственное достоинство человѣка, которое земство старается развить путемъ религіозно-нравственнаго образованія». Въ мотивировкѣ этихъ ходатайствъ указывается, что народное образованіе, благодаря заботамъ земства и стараніямъ самого населенія, быстро растетъ, а тѣлесное наказаніе является тормозомъ для развитія народа. Оба эти ходатайства въ губернскомъ собраніи, благодаря краткости сессіи, не были разсмотрѣны, какъ сообщила намъ объ этомъ губернская управа.

Въ Костромской губерніи настоящій вопросъ былъ возбужденъ двумя земствами. Костромское уѣздное земское собраніе^[4] постановило ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній для окончившихъ начальную школу. Это постановленіе было опротестовано губернаторомъ на томъ основаніи, что данный вопросъ имѣетъ общегосударственное значеніе, и земство, по 2-й ст. земскаго положенія, не имѣетъ права ходатайствовать, по подобнымъ вопросамъ. Этотъ протестъ былъ разсмотрѣнъ губернскимъ по земскимъ дѣламъ присутствіемъ; оно большинствомъ голосовъ признало, что уѣздное земство имѣло право возбудить ходатайство, и что ходатайства передъ правительствомъ, на основаніи рѣшеній Сената, должны быть представляемы установленнымъ порядкомъ.

Губернское земское собраніе, въ засѣданіи 16 января 1896 года, постановило возбудить болѣе общее ходатайство объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія лицъ по приговорамъ волостныхъ судовъ. Это ходатайство опять-таки было опротестовано губернаторомъ и передано имъ на разсмотрѣніе губернскаго по земскимъ дѣламъ присутствія. Послѣднее опредѣлило постановленіе губернскаго собранія отмѣнить, какъ незаконное, такъ какъ «возбужденный въ этомъ постановленіи вопросъ есть вопросъ обще-государственный, а не мѣстный, и притомъ онъ по существу своему не подходитъ ни подъ одинъ изъ разрядовъ дѣлъ, указанныхъ въ ст. 2 Полож. о земск. учрежд., которыя подлежатъ обсужденію земскихъ учрежденій, и по которымъ земскими собраніями могутъ быть возбуждаемы ходатайства, такъ какъ очевидно, что законъ, предоставляя земскимъ собраніямъ ходатайствовать о мѣстныхъ пользахъ и нуждахъ, разумѣетъ подъ этими пользами и нуждами тѣ, которыя касаются дѣлъ, подлежащихъ вѣдѣнію земскихъ учрежденій». (Эта фраза, буквально списанная изъ докладовъ управы, довольно темна). Губернское собраніе декабрьской сессіи 1896 г. не согласилось съ этимъ опредѣленіемъ присутствія. Гласный И. Л. Зузинъ разъяснилъ, что Сенатъ недавно входилъ въ разсмотрѣніе существующаго порядка разсмотрѣнія и отклоненія земскихъ ходатайствъ, состоящаго въ томъ, что ходатайства эти направляются къ губернатору и, въ случаѣ его протеста, въ губернское по земскимъ дѣламъ присутствіе, которое и можетъ отмѣнить постановленіе собранія. Этотъ порядокъ, какъ указывалъ Н. А. Зузинъ, Сенатъ нашелъ несогласнымъ съ закономъ и разъяснилъ, что земскія ходатайства должны доходить до кульминаціоннаго пункта, назначеннаго для нихъ по закону, т.-е. до комитета министровъ, который одинъ только и можетъ безапелляціонно рѣшать въ положительномъ или отрицательномъ смыслѣ земскія ходатайства. Собраніе согласилось съ предложеніемъ гласнаго Зузина и большинствомъ 33 противъ 1 постановило: уполномочить губернскую управу принести жалобу на опредѣленіе губернскаго по земскимъ дѣламъ присутствія.

Въ Курской губерніи починъ въ данномъ вопросѣ исходилъ отъ трехъ уѣздовъ, при чемъ на уѣздныхъ собраніяхъ 1895 г. одинаковыя предложенія вносились различными лицами. Суджанское собраніе приняло предложеніе уѣзднаго училищнаго совѣта ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній для окончившихъ курсъ въ земскихъ училищахъ. Грайворонское собраніе возбудило подобное же ходатайство и, между прочимъ, указало, что отмѣна тѣлеснаго наказанія для окончившихъ курсъ будетъ служить сильнѣйшимъ побудительнымъ мотивомъ къ окончанію курса. Въ старооскольскомъ собраніи 6 октября 1895 года предложеніе объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія хотя бы для окончившихъ курсъ было возбуждено однимъ земскимъ начальникомъ отъ лица всѣхъ остальныхъ земскихъ начальниковъ, которые ни разу не утверждали приговоровъ волостныхъ судовъ о тѣлесныхъ наказаніяхъ^[5]. Это предложеніе было горячо поддержано гласными изъ крестьянъ и принято собраніемъ. Губернская управа представила докладъ объ этихъ постановленіяхъ губернскому собранію и оно въ засѣданіи 20 декабря 1895 года постановило закрытой баллотировкой — возбудить ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для крестьянъ Курской губерніи.

Въ Московской губерніи вопросъ о тѣлесныхъ наказаніяхъ поднимался неоднократно. Въ первый разъ въ губернскомъ земскомъ собраніи онъ обсуждался въ 1879 году, въ чрезвычайную сессію при разборѣ доклада особой коммиссіи о волостныхъ судахъ (вечернее засѣданіе 19 іюня). Коммиссія предлагала изъ наказаній, которыми располагаетъ волостной судъ, совершенно исключить тѣлесныя, какъ «средство грубое и недостигающее цѣли». Это предложеніе вызвало очень продолжительныя пренія, при чемъ гласные: Васильчиковъ, Уваровъ, Мусинъ-Пушкинъ были за, а гласные: Самарины, Шлиппе, Волковъ, Безобразовъ — противъ предложенія коммиссіи и за сохраненіе тѣлеснаго наказанія. Главные мотивы послѣднихъ сводились къ слѣдующему. Нечѣмъ замѣнить тѣлесное наказаніе, такъ какъ арестъ невыполнимъ по отсутствію подходящихъ помѣщеній, и теперь это наказаніе ложится не на арестуемаго, а на тѣхъ, кто его кормитъ и караулитъ; штрафъ также уплачивается часто не самимъ виновнымъ, а его семьей, родителями. Общество, отвѣчающее за крестьянина круговой порукой, имѣетъ право наказывать его; къ этому гласный Волковъ (крестьянинъ) добавилъ, что теперь невозможно отмѣнить тѣлесное наказаніе, такъ какъ крестьяне настолько необразованы и дики, что не могутъ сознавать дурную сторону многаго, дѣйствительно дурного, напр., пьянства, дракъ. «Скажите, что дѣлать крестьянамъ съ бобылемъ, который отправляется на заработки, ведетъ невоздержанную жизнь, возвращается въ общество безъ денегъ и не платитъ оброка? Если его наказать, то на будущее время онъ будетъ остерегаться и будетъ беречь деньги». Много говорилось о томъ, что слѣдуетъ относиться съ уваженіемъ къ обычаямъ народной жизни и не прибѣгать къ «нравственному произволу» надъ крестьянами, которые такъ любятъ тѣлесное наказаніе, что, несмотря на воспрещеніе закономъ, продолжаютъ примѣнять самую грубую форму этихъ наказаній, а именно — тѣлесныя наказанія къ женщинамъ. Противники тѣлеснаго наказанія эти факты беззаконнаго насилія надъ женщинами, а также наказанія и мужчинъ помимо суда по произволу старшинъ и старостъ приводили въ защиту своего взгляда, но приверженцы порки такъ остроумно (?) перевернули ихъ въ свою пользу. Случаи злоупотребленій тѣлеснымъ наказаніемъ и примѣненіемъ его къ людямъ невиннымъ, но непріятнымъ для деревенскихъ властей; несправедливость порки человѣка, не имѣющаго денегъ для уплаты оброка, неразвитость волостныхъ судей, зависимость ихъ отъ старшины; невозможность уважать всякіе звѣрскіе и безнравственные обычаи народа и пр., — все это приводилось противъ тѣлеснаго наказанія.

«Разъ волостной судъ смѣшиваетъ самыя обыденныя юридическія понятія, не различаетъ преднамѣреннаго отъ случайнаго, гражданскаго отъ уголовнаго, права отъ обязанности и т. д. — дать ему возможность употреблять тѣлесныя наказанія, это все равно, что дать человѣку ножъ въ руки, когда онъ не можетъ располагать имъ», — высказалъ И. И. Мусинъ-Пушкинъ. Предложеніе коммиссіи объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія было отвергнуто большинствомъ голосовъ.

Вторично разбираемый вопросъ былъ поднятъ въ московскомъ губернскомъ земскомъ собраніи въ чрезвычайную сессію 1882 г. въ засѣданіяхъ 20—21 января при обсужденіи доклада коммиссіи о крестьянскомъ управленіи и судѣ. Гласный А. А. Оленинъ предложилъ собранію ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія и обосновалъ это предложеніе на слѣдующихъ соображеніяхъ. Тѣлесное наказаніе приноситъ громадный вредъ въ нравственномъ отношеніи, приравнивая человѣка къ скоту; выпоротый членъ или даже глава семьи лишается всякаго уваженія въ своей семьѣ, между тѣмъ какъ очень часто порютъ за невзносъ податей. Это наказаніе позорнѣе и унизительнѣе тюремнаго заключенія. Теперь многіе болѣе развитые и нравственные крестьяне сами высказываются противъ розогъ, по если бы даже крестьяне были за розги, то наша обязанность бороться съ этой дикостью и необразованностью. Пока тѣлесное наказаніе не будетъ уничтожено, нравственность крестьянъ не поднимется. В. Ю. Скалонъ заявилъ, что московское уѣздное земское собраніе постановило ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія; онъ поддерживаетъ предложеніе А. А. Оленина. Опять возникли продолжительныя преніи, при чемъ И. И. Мусинъ-Пушкинъ, Д. С. Сипягинъ и Н. Ф. Самаринъ говорили противъ, а В. Ю. Скалонъ, Н. П. Ланинъ, П. Д. Ахлестышевъ, С. А. Муромцевъ — за ходатайство. Первые признавали тѣлесное наказаніе безнравственнымъ и позорнымъ, но все-таки представляли такія возраженія: нечѣмъ замѣнить тѣлесное наказаніе, такъ какъ при настоящихъ экономическихъ условіяхъ нельзя придумать равносильное наказаніе; тюрьма унизительна не менѣе розогъ; крестьяне не уполномочивали собраніе ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній: у нихъ есть выборъ въ назначеніи наказаній и если они находятъ розги болѣе цѣлесообразными и достигающими цѣли, то «ставить себя въ роль ихъ учителей и неудобно, и нежелательно». Опровергнуть такіе слабые доводы было очень нетрудно. Розги во всѣхъ отношеніяхъ являются нецѣлесообразными и непрактичными; такъ, напр., крестьянъ подъ видомъ пьянства и нерадѣнія о хозяйствѣ часто порютъ за невзносъ податей, по вѣдь послѣ порки они богаче не будутъ, а наоборотъ, поротый крестьянинъ идетъ въ кабакъ заглушить свое горе и позоръ. Несправедливо оставлять розги привилегіей одного крестьянства, и если онѣ такъ практичны, то ихъ слѣдуетъ примѣнять ко всѣмъ сословіямъ. Предполагается ввести всесословную волость и всѣхъ жителей подчинить одному общему начальству, и въ то же время думаютъ для крестьянъ оставить особый судъ и особыя наказанія, это логическая несообразность: власть однородна, и мѣры должны быть однородны. Отмѣна болѣе страшныхъ тѣлесныхъ наказаній въ Россіи вовсе не повела къ увеличенію преступленій; смягченіе наказаній благотворно дѣйствуетъ на нравы и уменьшаетъ преступность; точно такъ же изгнаніе розогъ изъ нашихъ школъ отозвалось очень хорошо на нашихъ сыновьяхъ и дочеряхъ: они стали нравственнѣе и впечатлительнѣе. Что касается замѣны тѣлеснаго наказанія, то подобные вопросы всегда поднимаются при уголовныхъ реформахъ; «если задумываться надъ этимъ, то навсегда нужно оставить пытку въ слѣдственныхъ дѣлахъ, ее нечѣмъ замѣнить, и всѣ нынѣшнія мѣры стоятъ ниже пытокъ; но никто не поднимется за сохраненіе этого гнуснаго средства». Наконецъ, относительно полномочій не можетъ быть и рѣчи въ земскомъ собраніи… и «все-таки въ собраніи постоянно рѣшаютъ вопросы о крестьянскихъ интересахъ, не задаваясь вопросомъ о полномочіяхъ, почему же въ данномъ случаѣ ставятъ этотъ вопросъ». Собраніе большинствомъ противъ 10 голосовъ постановило ходатайствовать передъ правительствомъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія.

Въ послѣдній разъ вопросъ о тѣлесномъ наказаніи былъ весьма неудачно поднятъ въ московскомъ губернскомъ земскомъ собраніи, что мы узнаемъ изъ слѣдующей выписки изъ журнала 4 декабря 1895 г.

Предсѣдатель. Имѣю честь сообщить слѣдующее. Въ предпослѣднее засѣданіе губернскаго собранія М. В. Духовской представилъ мнѣ заявленіе о возбужденіи ходатайства передъ правительствомъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для жителей Московской губерніи. Заявленіе это было подписано въ собраніи М. П. Щепкинымъ. Признавая съ своей стороны, что этотъ вопросъ не входитъ въ предметъ вѣдѣнія губернскаго земства, я не считаю себя въ правѣ допустить его на разсмотрѣніе и рѣшеніе собранія. Подавшіе заявленіе и остальные гласные оставили безъ протеста такое незаконное рѣшеніе предсѣдателя собранія.

Въ нижегородскомъ губернскомъ земскомъ собраніи вопросъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія былъ возбужденъ запиской гласнаго А. А. Савельева и докладомъ управы; докладъ и записка были представлены въ XXX губернское собраніе, которое избрало особую коммиссію для разсмотрѣнія всѣхъ вопросовъ по народному образованію, о которомъ шла рѣчь въ запискѣ и докладѣ. Такъ какъ въ нихъ предлагалось, какъ мѣра для поднятія умственнаго и нравственнаго уровня населенія, отмѣна тѣлеснаго наказанія, то коммиссія и внесла въ губернское собраніе слѣдующее предложеніе: «Собраніе, выражая глубокое сочувствіе отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія вообще, возбуждаетъ ходатайство объ отмѣнѣ его для окончившихъ курсъ въ сельскихъ школахъ Нижегородской губерніи». Это предложеніе и принято губернскимъ собраніемъ въ засѣданіи 4 декабря 1895 г., несмотря на протесты нѣкоторыхъ гласныхъ, что этотъ вопросъ внѣ компетенціи земства. Изъ мотивовъ для ходатайства коммиссія указала слѣдующіе: 1) статистическія данныя о приговорахъ къ розгамъ указываютъ, что въ населеніе губерніи все болѣе и болѣе проникаетъ сознаніе о безполезности этого наказанія; 2) тѣлесное наказаніе развращаетъ нравственно и такимъ образомъ ослабляетъ мѣры земства, направленныя къ умственному и нравственному развитію народа; 3) изъ молодежи наказанію розгами подлежатъ только пользующіеся по воинской повинности льготой 1-го разряда, такъ какъ, по закону, достаточно разъ быть на сборѣ, чтобы быть освобожденнымъ отъ розогъ; 4) отъ наказанія розгами освобождены всѣ наиболѣе порочные крестьяне, лишенные особыхъ правъ и преимуществъ и потому не подсудные волостнымъ судамъ; послѣднія двѣ причины дѣйствительно указываютъ, какъ неправильно и несправедливо поставлено дѣло тѣлесныхъ наказаній.

Въ Новгородскомъ земствѣ вопросъ о тѣлесномъ наказаніи постигла печальная участь. Губернская управа представила земскому собранію докладъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, но этотъ докладъ въ засѣданіи 13 января 1896 г. былъ снятъ съ очереди, такъ какъ предсѣдатель собранія нашелъ этотъ вопросъ не подлежащимъ обсужденію собранія. Такое ограниченіе правъ земства со стороны предсѣдателя было найдено незаконнымъ нѣсколькими губернскими гласными, которые и представили приложенное къ журналу обстоятельно мотивированное особое мнѣніе. Положеніе о земскихъ учрежденіяхъ (п. 14 ст. 63 изд. 1892 г.) возлагаетъ на земство обязанность ходатайствовать о мѣстныхъ пользахъ и нуждахъ, а отмѣна тѣлеснаго наказанія является, по мнѣнію протестующихъ, одной изъ самыхъ настоятельныхъ нуждъ для Новгородской губерніи. Изъ приведенныхъ протестующими мотивовъ отмѣтимъ здѣсь только слѣдующіе: тѣлесное наказаніе, унижая человѣческое достоинство и укрѣпляя грубость нравовъ, дѣйствуетъ противоположно стараніямъ земства и задачѣ школы — поднять общій умственный и религіозно-нравственный уровень населенія. Тѣлесное наказаніе, какъ карательная мѣра, нецѣлесообразно, и вмѣсто исправленія можетъ вызвать озлобленіе и даже недовольство существующимъ порядкомъ. Наконецъ, въ крестьянскихъ семьяхъ имѣются члены, изъятые по закону отъ тѣлеснаго наказанія, какъ, напр., запасные нижніе чины, бывшіе ученики сельско-хозяйственной школы, почему результатомъ наказанія является нежелательный семейный разладъ и подрывъ авторитета главы семейства, не изъятаго отъ наказанія.

Относительно Пензенскаго земства докторъ П. Е. Гавриловъ сообщаетъ мнѣ, что вопросъ о тѣлесномъ наказаніи поднимался въ пензенскомъ уѣздномъ земскомъ собраніи 1895 г. губернскимъ предводителемъ дворянства. Однако, по совѣщанію съ предсѣдателемъ собранія, онъ не сдѣлалъ никакого опредѣленнаго предложенія и отложилъ его до предстоящаго губернскаго собранія. На губернскомъ же собраніи 1895 и 1896 гг. этотъ вопросъ вовсе не возбуждался.

Въ Пермской губерніи настоящій вопросъ прошелъ довольно бурно. VI съѣздъ пермскихъ земскихъ врачей, согласно предложенію женщины-врача Е. П. Серебренниковой, постановилъ просить губернское собраніе ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія. Въ предложеніи Е. П. Серебренниковой указывалось, что тѣлесное наказаніе, помимо его позорящей стороны и нецѣлесообразности, имѣетъ массу вредныхъ сторонъ и въ санитарномъ отношеніи: разстройство психики, нанесеніе травмъ и возможное зараженіе ихъ, мгновенная смерть у страдающихъ болѣзнями сердца и сосудовъ и др. Это постановленіе съѣзда не было губернской управой внесено на разсмотрѣніе губернскаго собранія, по собраніе послѣ горячихъ преній, по предложенію В. В. Ковалевскаго, признало, что управа не имѣла основаній не внести въ докладъ собранію ходатайство съѣзда врачей объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія. Затѣмъ губернская управа поставила этотъ вопросъ въ списобъ для разсмотрѣнія въ XXVIII чрезвычайномъ губернскомъ собраніи 1896 г., но министръ внутреннихъ дѣлъ разрѣшилъ созывъ собранія и всѣ перечисленные управой вопросы, кромѣ доклада объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія… Собраніе постановило отложить разсмотрѣніе ходатайства объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія до очередной сессіи.

XXVIII очередное собраніе не успѣло разсмотрѣть этотъ вопросъ по недостатку времени. Онъ снова былъ внесенъ въ перечень вопросовъ на чрезвычайное собраніе и на этотъ разъ былъ разрѣшенъ министромъ. Когда этотъ вопросъ былъ доложенъ собранію, то предсѣдатель, ссылаясь на общеимперское значеніе подобнаго ходатайства, снялъ его съ очереди. Тогда гласный В. В. Грибель указалъ на рѣшеніе Сената по подобному ходатайству Тамбовскаго земства, и, признавая необходимымъ обсужденіе ходатайства, остался при особомъ мнѣніи и, на основаніи 197—198 ст. т. II Общ. Губ. Учр., рѣшилъ обжаловать распоряженіе предсѣдателя. — Екатеринбургская земская управа, докладывая о постановленіяхъ съѣзда, предлагала высказаться за возбужденіе ходатайства объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія. Но предсѣдатель собранія, въ засѣданіи 11-го октября 1896 г. XXVII уѣзднаго собранія, заявилъ, что этотъ вопросъ не подлежитъ вѣдѣнію земства, и потому не допустилъ разсматривать его, по затѣмъ добавилъ: «чтобы успокоить собраніе, я, какъ предсѣдатель съѣзда, могу удостовѣрить, что за время моей здѣсь службы — около года — я убѣдился, что эта тяжелая мѣра взысканія примѣняется только въ самыхъ крайнихъ случаяхъ».

Полтавское земство отличилось изъ всѣхъ: оно совершенно своеобразно доказало весь позоръ тѣлеснаго наказанія и необходимость отмѣны его. Въ нѣкоторыхъ частяхъ этой губерніи вредъ тѣлеснаго наказанія признанъ давно, и полтавцы были изъ первыхъ земствъ, ходатайствовавшихъ объ отмѣнѣ розогъ. Еще въ началѣ 80-хъ годовъ константиноградское земское собраніе постановило ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія. Губернаторъ опротестовалъ это постановленіе, но Сенатъ въ указѣ отъ 31 мая 1884 г. № 7616 разъяснилъ, что это постановленіе собранія относится къ такимъ постановленіямъ, которыя, безъ надлежащаго утвержденія ихъ, не вызываютъ какихъ-либо опредѣленныхъ дѣйствій или распоряженій, а потому ходатайство Константиноградскаго земства не подлежитъ опротестованію и должно быть представлено въ подлежащее министерство (правител. распоряж. по земскимъ дѣламъ, т. XII, стр. 239—241). Затѣмъ въ 1895 г. въ очередныхъ уѣздныхъ земскихъ собраніяхъ Золотоногаскаго, Лохвицкаго, Полтавскаго и Хорольскаго уѣздовъ было возбуждено однородное ходатайство объ освобожденіи отъ тѣлесныхъ наказаній лицъ, окончившихъ курсъ въ народныхъ училищахъ. Въ Хорольскомъ земствѣ постановленіе сдѣлано по весьма обстоятельному докладу уѣздной управы, при чемъ 4 гласныхъ подали особое мнѣніе, что этотъ вопросъ не подлежитъ обсужденію земства. Въ остальныхъ трехъ земствахъ вопросъ о ходатайствѣ былъ возбужденъ ревизіонной или коммиссіей по народному образованію (интересна маленькая подробность: гласный Б. М. Мусманъ былъ въ той золотоношской коммиссіи, которая возбудила ходатайство, и тотъ же Мусманъ въ губернскомъ собраніи говорилъ противъ ходатайства). Мотивы для ходатайства въ общемъ таковы: 1) школа возвышаетъ умственный и нравственный уровень учащихся, почему справедливо освободить ихъ отъ позорнаго наказанія; 2) родители не будутъ брать изъ школы своихъ дѣтей до окончанія курса; 3) сельскія общества позаботятся объ увеличеніи числа школъ; 4) благодаря несовершенству волостныхъ судовъ, можетъ подвергнуться тѣлесному наказанію, а слѣдовательно и лишенію навсегда правъ участія въ общественныхъ дѣлахъ, лицо, способное, по своему развитію, оказать благопріятное вліяніе на окружающую среду. — Полтавская губернская управа предложила собранію поддержать это ходатайство, распространивъ его на всю губернію, "принимая во вниманіе сравнительно высокій умственный и нравственный уровепь ея населенія (по степени распространенности тѣлесныхъ наказаній Полтавская губернія занимаетъ одно изъ послѣднихъ мѣстъ въ ряду другихъ губерній). Въ Полтавскомъ губернскомъ земскомъ собраніи 4 декабря 1895 года возникли по этому поводу интересныя пренія, и состоялось два постановленія. Противъ ходатайства. говорили двое, Г. Н. Навроцкій и Б. М. Мусманъ (см. Журналы XXXI полтавскаго губ. собранія). Считаемъ необходимымъ вкратцѣ привести возраженія этихъ гласныхъ. Земство не въ правѣ обсуждать этотъ общегосударственный вопросъ, такъ какъ ходатайство объ уничтоженіи одного наказанія нарушитъ (?) стройность и цѣлесообразность всей системы наказаній, которая создалась при участіи опытнѣйшихъ юристовъ и извѣстныхъ ученыхъ. Несправедливо освобождать грамотнаго отъ тѣлеснаго наказанія за тотъ проступокъ, за который порютъ неграмотнаго сосѣда; напротивъ, по нашему законодательству, образованіе и высшее положеніе увеличиваетъ мѣру наказанія (почему же этотъ гласный ради послѣдовательности не высказался за розги для дворянъ и кончившихъ курсъ въ университетѣ?). Примѣненіемъ тѣлеснаго наказанія теперь нельзя злоупотреблять, такъ какъ приговоры волостныхъ судовъ контролируются земскими начальниками — нашими лучшими людьми (но вѣдь и земскіе начальники — люди, и рядъ фактовъ показываетъ, что есть среди нихъ лица не безъ крупныхъ изъяновъ!). «Всякая мать скорѣе согласится, чтобы ея сына высѣкли, чѣмъ посадили въ тюрьму, которая есть высшая школа разврата и мошенничества». «Для мужика лишеніе свободы ровно ничего»: подъ арестомъ онъ сидитъ, «его поятъ, кормятъ, и ему, въ особенности зимою, больше ничего не нужно» (?!). Далѣе слѣдуютъ крокодиловы слезы о вредѣ либеральныхъ шестидесятыхъ годовъ, «уронившихъ» народъ: онъ избаловался, сталъ лѣнивъ, не хочетъ работать. И въ заключеніе слезная просьба къ собранію: «Прошу васъ, господа, пожалѣйте народъ, не увлекайтесь модными идеями; не посылайте народа въ тюрьму, не лишайте его тѣлеснаго наказанія». Несмотря на эти мольбы, собраніе большинствомъ 36 голосовъ противъ 26 при открытой подачѣ голосовъ принимаетъ предложеніе управы о ходатайствѣ… Тогда раздаются голоса о закрытой баллотировкѣ, которая, по заявленію гл. М. А. Эрнстова, необходима, такъ какъ «здѣсь есть, можетъ быть, гласные, которые стѣсняются высказать свое мнѣніе открыто.» Это заявленіе положительно превосходно и указываетъ, насколько позорно тѣлесное наказаніе, что гласные открыто не рѣшаются высказаться за его сохраненіе. Собраніе высказалось за закрытую баллотировку, и большинствомъ 36 шаровъ противъ 26 постановило ходатайства объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія не возбуждать. Повторяемъ, такую баллотировку полтавскаго собранія мы считаемъ лучшимъ доказательствомъ всей омерзительности розогъ: гласные, почему-то стоящіе за розги, за исключеніемъ двухъ, не рѣшаются говорить открыто за это наказаніе, а предпочитаютъ играть въ темноту. Стало быть, есть что-то такое ужасное, безобразное въ тѣлесномъ наказаніи, что бѣдные полтавцы рѣшаются лгать, т.-е. при открытомъ голосованіи баллотировать противъ своихъ убѣжденій! Вотъ гдѣ нужно поднятіе умственнаго и нравственнаго уровня!

Въ Псковской губерніи, по сообщенію губернской управы, ходатайство возбуждено двумя уѣздами. Новоржевское и опочецкое уѣздныя собранія сессіи 1895 года возбудили вопросъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для лицъ, окончившихъ курсъ въ народныхъ школахъ. При обсужденіи этихъ постановленій губернское собраніе 9 декабря 1895 года возбудило два ходатайства: первое — объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для окончившихъ курсъ въ народныхъ школахъ, и вытекающее изъ него второе — объ отмѣнѣ этого наказанія для всего крестьянскаго населенія губерніи.

Главными мотивами указаны слѣдующіе: тѣлесное наказаніе не оправдывается никакими доводами и не имѣетъ за собой не только исторической заслуги, но даже историческаго происхожденія, и появляется на сцену только въ періоды упадка и огрубѣнія общества: въ періоды же интеллектуальной общественной работы оно постоянно возмущало лучшую часть общества, не имѣя надлежащихъ основъ въ человѣческой природѣ и идя въ разрѣзъ съ понятіями о нравственности, гуманности и христіанствѣ, которыя не допускаютъ тѣлеснаго наказанія. Розги не исправляютъ человѣка, а ожесточаютъ или приводятъ его къ отчаянію, апатіи къ жизни и труду, почему изъ хорошаго хозяина работника дѣлается человѣкъ, на все махнувшій рукой и запускающій свое хозяйство. «Личность деморализованная, угнетенная и забитая не можетъ быть хорошимъ гражданиномъ, имѣющимъ понятіе о долгѣ по отношенію государства и общества, и является самой ненадежной платежной единицей». Особенно тягостно и позорно это наказаніе для грамотной крестьянской молодежи; но, «имѣя въ виду семейныя отношенія и сложившіяся вѣками понятія русскаго человѣка, можно смѣло сказать, что тѣлесное наказаніе отца или брата будетъ принято, какъ позорящее оскорбленіе всего семейства, а слѣдовательно и грамотныхъ членовъ его, почему отмѣна тѣлеснаго наказанія своевременна и необходима не только для грамотныхъ, но и неграмотныхъ».

Въ Рязанской губерніи, какъ сообщаетъ губернская управа, вопросъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія поднимался два раза, въ различные періоды. Въ 1885—86 г. рязанское уѣздное земское собраніе постановило ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія черезъ губернское собраніе. Но губернская управа въ своемъ докладѣ находила это предложеніе несвоевременнымъ, такъ какъ всѣ подобныя ходатайства остаются безуспѣшными; губернское собраніе согласилось съ мнѣніемъ управы и отклонило ходатайство уѣзднаго собранія. Въ послѣдніе годы предложеніе ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія поступило съ двухъ сторонъ. Въ XXX губернское собраніе подобное предложеніе было внесено предсѣдателемъ касимовской уѣздной земской управы II. А. Оленинымъ, по обсужденіе этого вопроса отложено до слѣдующей сессіи. Затѣмъ XXXI егорьевское уѣздное собраніе, согласно предложенію гл. Тихановскаго, въ засѣданіи 20 октября 1895 года постановило ходатайствовать объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія крестьянъ, окончившихъ курсъ въ народныхъ школахъ. — Гласный П. А. Оленинъ въ губернскомъ собраніи 18 января 1896 г. снова повторилъ свое предложеніе, но только въ болѣе широкомъ смыслѣ, а именно — ходатайствовать о совершенной отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія. Онъ находитъ, что тѣлесное наказаніе низводитъ человѣка на степень животнаго, позорно для подвергающихся ему и унизительно для примѣняющихъ его. Будучи примѣняемо къ одному сословію, оно несправедливо, и къ тому же возможны случаи неправильнаго примѣненія наказанія. Наконецъ, розги и нецѣлесообразны: для человѣка потеряннаго онѣ не страшны, а дорожащаго своимъ достоинствомъ доводятъ до отчаянія или до потери стыда. Губернская управа въ своемъ докладѣ поддержала эти ходатайства, но въ смыслѣ исключенія тѣлеснаго наказанія вообще для всѣхъ. Губернское собраніе, несмотря на протестъ одного земскаго начальника, приняло письменной баллотировкой докладъ управы — ходатайствовать о полномъ прекращеніи тѣлеснаго наказанія.

Въ Самарской губерніи ходатайство исходило отъ Новоузенскаго земства. Новоузенское земское собраніе въ засѣданіи 8 декабря 1895 г. приняло предложеніе гласнаго Г. П. Агапова: въ виду вреднаго вліянія розги на народную нравственность, присоединиться къ ходатайствамъ другихъ земствъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для лицъ, окончившихъ курсъ въ начальныхъ народныхъ училищахъ. Губернская управа поддержала это ходатайство и внесла подобное предложеніе на разсмотрѣніе губернскаго собранія, но предсѣдатель собранія нашелъ, что этотъ вопросъ «о существующихъ въ государствѣ наказаніяхъ» не подлежитъ вѣдѣнію земскихъ учрежденій, и не допустилъ его до обсужденія собранія.

С.-Петербургское земство было одно изъ первыхъ, признавшихъ необходимость отмѣны тѣлеснаго наказанія; оно дважды высказывалось по этому поводу. Въ засѣданіи 28 января 1882 года губернское собраніе разсматривало докладъ коммиссіи, избранной для изслѣдованія условій, имѣющихъ вредное вліяніе на экономическое положеніе населенія губерніи. Большинство гласныхъ находило, что если бы даже всѣ крестьяне поголовно были за сохраненіе тѣлеснаго наказанія, то и тогда слѣдовало бы ходатайствовать объ отмѣнѣ его для поднятія нравственнаго, а черезъ то и экономическаго уровня крестьянства. На самомъ же дѣлѣ многіе крестьяне живо чувствуютъ позоръ этого наказанія, постоянно тяготятся мыслью о возможности подвергнуться ему и изъ-за этого переходятъ въ другія сословія. Если арестъ разоряетъ семью, то тѣлесное наказаніе отца роняетъ его нравственное достоинство и авторитетъ въ глазахъ семьи (а слѣд. опять-таки разоряетъ семью). На основаніи такихъ соображеній губернское собраніе большинствомъ 29 противъ трехъ постановило возбудить ходатайство объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній.

Въ засѣданіи петербургскаго губернскаго земскаго собранія 26 января 1895 г. снова состоялось постановленіе ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія по приговорамъ волостныхъ судовъ для всѣхъ тѣхъ жителей губерніи, которые до сихъ поръ соотвѣтственными узаконеніями не освобождены отъ этого наказанія. Для редакціи этого ходатайства избрана особая коммиссія изъ гласныхъ K. К. Арсеньева, Н. А. Корфа и М. М. Стасюлевича. Изъ этой редакціи мы узнаемъ, что губернскіе гласные члены училищнаго совѣта предложили ходатайствовать, если не о полномъ прекращеніи тѣлеснаго наказанія, то объ отмѣнѣ этого наказанія для окончившихъ курсъ въ начальныхъ школахъ, такъ какъ эта мѣра послужила бы сильнымъ стимуломъ для распространенія народнаго образованія и къ усиленнымъ пожертвованіямъ на него. Но губернское собраніе нашло болѣе правильнымъ возбудить ходатайство относительно всѣхъ не освобожденныхъ отъ этого наказанія, такъ какъ соображенія, приведенныя при такомъ же ходатайствѣ 13 лѣтъ тому назадъ, получили еще большую силу. 13 лѣтъ прошли не безслѣдно: усиленное открытіе народныхъ пщолъ и непрерывное распространеніе грамотности способствовали поднятію умственнаго и нравственнаго уровня, что неразрывно связано съ усиленіемъ воспріимчивости къ позорному наказанію. Было бы несправедливо освободить отъ него только кончившихъ курсъ, потому что облагораживающее вліяніе школы испытали на себѣ и тѣ многочисленные мальчики, которые взяты изъ школы до окончанія курса, иногда наканунѣ экзамена вслѣдствіе бѣдности родителей или нужды въ дѣтскомъ трудѣ. «Всѣ учившіеся въ школѣ, независимо отъ окончанія или неокончанія курса, вносятъ въ свою среду болѣе свѣтлые взгляды и теплыя чувства, не остающіеся безъ дѣйствія на ихъ родителей и старшихъ родственниковъ. Они читаютъ у себя дома вслухъ евангеліе и библію, пользуются школьными библіотеками, часто употребляютъ свои скудныя сбереженія на покупку книгъ, слѣдятъ иногда за „Сельскимъ Вѣстникомъ“ и, поддерживая такимъ образомъ въ самихъ себѣ пріобрѣтенные въ школѣ навыки, пріобщаютъ къ нимъ, въ большей или меньшей степени, и всѣхъ окружающихъ, дѣлая ихъ участниками благодѣяній школы. Изъятіе отъ тѣлеснаго наказанія окончившаго курсъ въ начальной школѣ, вполнѣ справедливое и цѣлесообразное само по себѣ, было бы поэтому несправедливо по отношенію къ остальной массѣ сельскаго населенія Петербургской губерніи. Сыновья не могли бы оцѣнить, какъ слѣдуетъ, дарованную имъ льготу, если бы она не была въ то же время распространена на ихъ отцовъ». (Эта прекрасная аргументація петербургскаго земства ясно доказываетъ, какъ ошибочно поступали тѣ собранія, которыя ходатайствовали объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній только для окончившихъ курсъ въ школахъ). Въ дальнѣйшихъ мотивахъ петербургскаго земства говорится, что отмѣна тѣлесныхъ наказаній послужитъ новымъ источникомъ смягченія нравовъ и явится естественнымъ продолженіемъ длиннаго ряда гуманныхъ мѣръ въ нашей уголовно-карательной системѣ: отмѣна кнута, плетей, шпицрутеновъ, клеймъ, отмѣна тѣлесныхъ наказаній для ссыльно-каторжныхъ женщинъ и, наконецъ, учрежденіе контроля земскихъ начальниковъ и уѣздныхъ съѣздовъ надъ примѣненіемъ тѣлеснаго наказанія по приговорамъ волостныхъ судовъ. Отмѣна этихъ наказаній вовсе не вела къ увеличенію преступности, ни къ затрудненіямъ въ замѣнѣ этихъ наказаній; особенно легка замѣна тѣлесныхъ наказаній, налагаемыхъ по приговорамъ волостныхъ судовъ, такъ какъ способъ замѣны подробно опредѣленъ временными правилами о волостныхъ судахъ (ст. 29, 41 и 42, 12 іюля 1889 г.), и онъ часто практикуется земскими начальниками. «Нельзя, однако, признать, чтобы въ правѣ замѣны тѣлеснаго наказанія, принадлежащемъ земскому начальнику, заключалась достаточная гарантія противъ примѣненія его къ такимъ проступкамъ и такимъ лицамъ, къ которымъ оно, по мысли законодателя, въ настоящее время примѣняемо быть не должно. Многое зависитъ здѣсь отъ личныхъ взглядовъ земскаго начальника, до крайности разнообразныхъ; въ однихъ участкахъ тѣлесное наказаніе не допускается почти никогда, въ другихъ же, рядомъ, встрѣчается довольно часто. При такомъ положеніи дѣла никто изъ лицъ, неизъятыхъ отъ тѣлеснаго наказанія, не можетъ быть увѣренъ въ томъ, что не подвергнется ему по обвиненію въ сравнительно маловажномъ и во всякомъ случаѣ не позорящемъ проступкѣ; никто изъ нихъ не можетъ считать себя огражденнымъ и отъ злоупотребленій, напр., отъ обвиненій неосновательныхъ, отъ давленія на волостной судъ тѣхъ или другихъ мѣстныхъ вліяній, отъ преждевременнаго исполненія приговора и т. п. Обезпечить личное достоинство крестьянина противъ нарушенія, по самому своему существу невознаградимаго, можетъ только законъ, отмѣняющій тѣлесное наказаніе, а крестьянство С.-Петербургской губерніи, по глубокому убѣжденію собранія, достигло той степени развитія, при которой подобное обезпеченіе является существенно важнымъ». Въ заключеніе собраніе ходатайствовало объ отмѣнѣ во «Временныхъ правилахъ о волостномъ судѣ 1889 г.» пункта 4, ст. 33 и о соотвѣтствующемъ измѣненіи стоящихъ съ нею въ связи статей для населенія С.-Петербургской губерніи. На это представленіе со стороны министерства внутреннихъ дѣлъ былъ полученъ отрицательный отвѣтъ. Но такъ какъ на основаніи п. 14 ст. 26 т. I ч. П. Св. Зак. изд. 1892 г. представленія министровъ объ оставленіи безъ послѣдствій ходатайствъ губернскихъ собраній подлежатъ разрѣшенію комитета министровъ, чего въ данномъ случаѣ соблюдено не было, то губернское собраніе сессіи 1896 г. постановило, чтобы вышеуказанное ходатайство было передано на усмотрѣніе комитета министровъ. На это вторичное ходатайство, какъ и въ остальныхъ земствахъ, отвѣта еще не получено.

Въ Саратовской губерніи постановленія уѣздныхъ земствъ не дошли до губернскаго собранія. Царицынское^[6] уѣздное земское собраніе, согласно предложенію гласнаго В. Ф. Лятощинскаго, постановило ходатайствовать объ избавленіи отъ тѣлесныхъ наказаній бывшихъ учениковъ начальныхъ школъ, но губернаторъ и затѣмъ губернское по земскимъ дѣламъ присутствіе опротестовали это постановленіе, какъ выходящее изъ предѣловъ земской компетенціи. Слѣдующее земское собраніе рѣшило обжаловать этотъ протестъ въ правительствующій сенатъ. Въ Саратовскомъ уѣздѣ^[7] этотъ вопросъ возбуждался дважды. Сдѣланное однимъ гласнымъ въ собраніи 1895 г. предложеніе возбудить ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для кончившихъ курсъ въ сельскихъ школахъ не было допущено до обсужденія предсѣдателемъ собранія. Тогда въ засѣданіи 19 ноября 1896 г. въ саратовскомъ уѣздномъ собраніи^[8] снова былъ поднятъ тотъ же вопросъ гласнымъ Н. О. Никольскимъ, при чемъ при обсужденіи этого предложенія возникли очень интересныя пренія. Указавъ на всѣ заботы и расходы уѣзднаго земства на распространеніе народнаго образованія, Н. О. Никольскій полагаетъ, что всѣ земскія старанія до извѣстной степени подрываются 26 темными пятнами въ уѣздѣ — волостными правленіями, которыя своими приговорами къ тѣлесному наказанію дѣйствуютъ обратно школѣ, деморализируютъ и убиваютъ человѣческое достоинство въ людяхъ. Гласные изъ крестьянъ въ земскомъ собраніи равноправны съ остальными, а внѣ собранія могутъ быть подвергнуты позорной варварской поркѣ розгами. Необходимо ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ крестьянъ. Замѣчаніе предсѣдателя собранія, что едва ли это ходатайство будетъ пропущено администраціей, Н. О. Никольскій опровергаетъ ссылкой на указъ сената отъ 17 сентября (см. ниже), который установилъ право земствъ на подобныя ходатайства. Изъ двухъ гласныхъ крестьянъ, говорившихъ по этому вопросу, одинъ высказался за, другой — противъ розогъ. Первый гласный, Володинъ, говоритъ, что если запретить розгу, то въ деревнѣ нельзя будетъ жить: пойдутъ ломать амбары, уводить лошадей; эта острастка нужна. Второй гласный, Мирошниковъ, доказываетъ, что теперь въ деревнѣ страшное неравноправіе: мѣщане и крестьяне живутъ въ деревнѣ при однихъ условіяхъ, но крестьянъ порютъ, а мѣщанъ нѣтъ. Нужно розги отмѣнить для всѣхъ, а если этого нельзя, то не слѣдуетъ дѣлать исключеній и для другихъ сословій. Земскій начальникъ Гриммъ также говоритъ противъ розогъ, такъ какъ и безъ нихъ земскіе начальники своей сильной административной властью могутъ поддерживать порядокъ. Въ уѣздѣ прежде розги примѣнялись часто, а теперь земскіе начальники почти изгнали ихъ, и дѣло идетъ лучше. Гл. Никольскій снова говоритъ, что если земскіе начальники изгоняютъ розгу, то, значитъ, сама жизнь этого требуетъ, но нельзя это наказаніе оставлять въ зависимости отъ личности земскаго начальника, нужно уничтожить его законодательнымъ путемъ. Возражая гласному Володину и обращаясь къ остальнымъ гласнымъ изъ крестьянъ, гл. Никольскій сказалъ: «за розгу стоитъ старикъ, пережившій крѣпостное право и воспитанный въ дореформенныхъ традиціяхъ; такимъ-то людямъ законъ и ввѣряетъ ужасное право — сѣчь другихъ. Розга не спасетъ васъ, крестьянъ, отъ порочныхъ членовъ, берегитесь именно тѣхъ, кого вы выпороли: ему ужъ не страшны ни замки, ни тюрьма, ему мѣсто за Ураломъ… Другими мѣрами слѣдуетъ воспитывать населеніе, и земство избрало эти мѣры воспитанія народа». Собраніе единогласно постановило ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній для всѣхъ крестьянъ Саратовскаго уѣзда. Въ 1897 г. въ засѣданіи 6 октября саратовское уѣздное собраніе снова единогласно возбудило ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ крестьянъ уѣзда, мотивируя это ходатайство между прочимъ тѣмъ, что существованіемъ этого позорнаго наказанія парализуются всѣ мѣропріятія и дѣлаются безполезными затраты земства на народное образованіе (Русск. Вѣд. 1897 г. № 281).

Въ Симбирской губерніи ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для окончившихъ курсъ въ начальныхъ школахъ было возбуждено ардатовскимъ уѣзднымъ земскимъ собраніемъ въ 1895 г. По докладѣ этого ходатайства губернскому собранію, предсѣдатель собранія заявилъ, что этотъ вопросъ имѣетъ общегосударственное значеніе и не подлежитъ вѣдѣнію земства. Въ Симбирской же губерніи нашлось единственное въ Россіи земство, которое высказалось за розги. А именно сенгилеевское^[9] уѣздное собраніе возбудило ходатайство о примѣненіи розогъ. Это ходатайство было предложено земскимъ начальникомъ, поддержано всѣми остальными земскими начальниками-гласными и гласными изъ крестьянъ. Что крестьяне вовсе не были за розгу на самомъ дѣлѣ, а дѣйствовали подъ давленіемъ земскихъ начальниковъ, это гласный Поповъ, сообщившій объ этомъ постановленіи, доказываетъ слѣдующимъ фактомъ. Когда въ томъ же собраніи земскіе начальники, получающіе отъ казны разъѣздныхъ по 600 руб., просили разрѣшить имъ безплатно пользоваться земскими лошадьми, то раздалось большинство голосовъ: «разрѣшить… разрѣшить»; при закрытой же баллотировкѣ большинство высказалось противъ разрѣшенія.

Въ Смоленскомъ земствѣ изслѣдуемый вопросъ былъ возбужденъ въ губернскомъ собраніи въ сессію 1894 г. запиской гласнаго К. И. Ровинскаго, предложившаго возбудить ходатайство объ отмѣнѣ для крестьянскаго населенія тѣлеснаго наказанія по приговорамъ волостныхъ судовъ. Эта записка была передана на предварительное обсужденіе редакціонной коммиссіи. Въ своей запискѣ К. И. Ровинскій довольно обстоятельно соединяетъ всѣ тѣ мотивы, которые приводились въ ходатайствахъ другихъ земствъ, но есть нѣкоторые мотивы новые или носящіе мѣстный характеръ; приведемъ ихъ вкратцѣ. Тѣлесное наказаніе является, по общему мнѣнію ученыхъ криминалистовъ и представителей судебной власти, наказаніемъ не только жестокимъ и крайне позорнымъ, но и неудобнымъ, безполезнымъ и несправедливымъ. Несправедливо оно потому, что ему подвергается только одно крестьянское сословіе, а также и потому, что подвергнутый розгамъ лишается права занимать общественныя и почетныя должности. Не даромъ оно создаетъ озлобленныхъ личностей или доводитъ ихъ до отчаянія и самоубійства. Мало того: самое наказаніе розгами поставлено внѣ контроля, ни одинъ изъ администраторовъ не присутствуетъ при экзекуціи, и розги въ рукахъ усердныхъ исполнителей могутъ быть истязаніемъ, которое запрещается закономъ даже относительно животныхъ. (Въ самомъ дѣлѣ, какое вопіющее противорѣчіе: развѣ можно вызвать состраданіе къ животнымъ въ людяхъ, которые приговариваютъ къ истязанію и приводятъ въ исполненіе это истязаніе надъ другими людьми?!). Развѣ можетъ «въ крестьянской средѣ послѣдовать смягченіе нравовъ, развиться уваженіе къ личности, исчезнуть грубость и самодурство, когда съ провинившимся крестьяниномъ грубо расправляются въ волостномъ правленіи, сѣкутъ иногда на глазахъ сосѣдей и даже при помощи ихъ, такъ какъ нерѣдко волостной старшина приказываетъ крестьянамъ помочь сторожамъ, которые не могутъ справиться съ сѣкомымъ, оказывающимъ сопротивленіе, а иногда даже въ присутствіи его собственныхъ и чужихъ дѣтей, такъ какъ нерѣдко школы расположены рядомъ съ волостными правленіями?» Теперь почти вездѣ народъ считаетъ высѣченнаго опозореннымъ, и только въ глухихъ мѣстахъ, гдѣ народъ особенно неразвитъ и грубъ, крестьяне довольно спокойно относятся къ розгамъ, «предпочитая даже иногда, по экономическимъ соображеніямъ, отсѣчься, чѣмъ сидѣть подъ арестомъ или платить штрафъ. Эти факты весьма грустны и свидѣтельствуютъ только о томъ, что существованіе въ теченіе весьма долгаго времени тѣлеснаго наказанія, при полной необразованности, окончательно убило въ крестьянскомъ населеніи нѣкоторыхъ мѣстностей чувство чести». Въ подтвержденіе этого авторъ записки приводитъ глубоко справедливыя слова юриста Росси: «Если въ обществѣ развито нравственное достоинство, то оно изгоняетъ сѣченнаго изъ своей среды, и это послужитъ ему препятствіемъ для снисканія пропитанія своимъ трудомъ, сдѣлаетъ изъ него врага общества навѣки. По подобная страна еще счастлива. Хуже тамъ, гдѣ только-что высѣченный принимается въ прежнее общество, гдѣ наказанному стоитъ только отряхнуться, чтобы изгладить послѣдствія наказанія, — это свидѣтельствуетъ о грубости народа, объ его отсталости». Тѣлесное наказаніе должно быть отмѣнено для народа по тѣмъ же мотивамъ, по которымъ оно отмѣнено самимъ правительствомъ для воинскихъ чиновъ — «возвысить нравственный духъ». По мнѣнію закона, контроль земскихъ начальниковъ служитъ «достаточной гарантіей правильности примѣненія тѣлеснаго наказанія въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ, такъ какъ названныя лица не будутъ допускать исполненія его надъ такими лицами, для коихъ наказаніе это, по ихъ развитію и занимаемому ими положенію, представлялось бы слишкомъ тяжелымъ». Но этотъ контроль не достигаетъ цѣли: съ одной стороны, земскій начальникъ не знаетъ близко всѣхъ крестьянъ, для которыхъ наказаніе розгами будетъ слишкомъ тяжелымъ, а съ другой стороны, есть такіе земскіе начальники, которые вслѣдствіе принципіальныхъ взглядовъ безусловно утверждаютъ всѣ приговоры волостныхъ судовъ о розгахъ, не разбирая ни лицъ, ни положеній и пр. Подобный примѣръ земскаго начальника въ Смоленской губ. извѣстенъ автору записки; но есть и обратные примѣры: нѣкоторые земскіе начальники de facto совсѣмъ упразднили розги въ своемъ участкѣ.

Редакціонная коммиссія согласилась съ авторомъ записки и внесла въ собраніе предложеніе объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ крестьянъ. Въ засѣданіи 17 декабря былъ прочитанъ докладъ коммиссіи, и собраніе согласилось съ нимъ громаднымъ большинствомъ голосовъ противъ семи. Эти 7 гласныхъ подписались подъ поданнымъ ими отдѣльнымъ мнѣніемъ, въ которомъ, а также и въ преніяхъ, они за тѣлесное наказаніе привели слѣдующіе мотивы: 1) народъ нашъ еще грубъ и неразвитъ, и дикіе инстинкты нѣкоторыхъ испорченныхъ могутъ сдерживаться только страхомъ тѣлеснаго наказанія, такъ что, ходатайствуя объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, «мы заботимся о безопасности именно этихъ негодяевъ и забываемъ невинныя жертвы ихъ произвола»; 2) «введеніе тѣлеснаго наказанія было встрѣчено самими крестьянами сочувственно»; 3) наказаніе тогда отвѣчаетъ своему назначенію, когда оно падаетъ только на виновныхъ, а не на лицъ, къ проступку непричастныхъ, — таково тѣлесное наказаніе, штрафъ же и арестъ служатъ наказаніемъ не для одного виновнаго, но и для его семьи, лишая ее денежныхъ средствъ при штрафѣ или заработка арестованнаго (почему послѣдовательности ради не предложить розги и для дворянъ, такъ какъ и ихъ семьи иногда еще больше страдаютъ матеріально отъ ареста своихъ членовъ?). Отдѣльное мнѣніе заканчивается патетическими словами: «въ заботахъ о нравственныхъ интересахъ правонарушителей, весьма, конечно, похвальныхъ и желательныхъ, забываютъ про жертвы преступленія, ихъ человѣческое достоинство и поруганную честь (интересный аргументъ: для возстановленія чести одного нужно надругаться надъ другимъ)… Лучшее будущее для нашего народа, намъ думается, скорѣе наступитъ, когда мы на первый планъ будемъ ставить интересы трудящейся лучшей части народа, а не его отбросовъ».

Слѣдующему XXXI смоленскому губернскому земскому собранію управа представила докладъ, въ которомъ приводится отвѣтъ министра на ходатайство, и новое ходатайство гжатскаго собранія. Въ послѣднемъ собраніи предводитель дворянства заявилъ, что, въ виду распространенія грамотности и развитія гжатскаго населенія, тѣлесное наказаніе не только безполезно, по даже вредно, и предложилъ ходатайствовать объ отмѣнѣ этого наказанія для всѣхъ крестьянъ Гжатскаго уѣзда, что уѣзднымъ собраніемъ и принято единогласно.-- Отвѣтъ министра на прошлогоднее подобное ходатайство губернскаго собранія былъ отрицательный, такъ какъ возбужденный земствомъ вопросъ имѣетъ общегосударственное значеніе и выходитъ изъ предметовъ вѣдѣнія, предоставленныхъ по закону земскимъ учрежденіямъ. — Сообщая объ этомъ, губернская управа предложила возбудить вновь ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ крестьянъ губерніи съ тѣмъ, чтобы это ходатайство было представлено, согласно утвержденному 7 іюля 1867 г. положенію комитета министровъ, на заключеніе этого комитета. Собраніе въ засѣданіи 13 января 1896 г. единогласно приняло это предложеніе управы.

Таврическая губернская управа сообщаетъ, что въ этомъ земствѣ не возбуждалось ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, такъ какъ обсужденіе этого вопроса въ одной изъ сессій губернскаго собранія встрѣтило препятствія внѣшняго характера. Но отношеніе этого земства къ розгамъ вполнѣ опредѣленное и сходное съ остальными земствами. Такъ, таврическое губернское земское собраніе^[10] еще въ 1880 г. ходатайствовало о воспрещеніи наказанія розгами по приговорамъ волостныхъ судовъ, и таврическая губернская управа въ своемъ отвѣтѣ въ Кохановскую коммиссію безусловно высказалась за отмѣну тѣлеснаго наказанія: «трудно защищать наказаніе, убивающее въ человѣкѣ чувство чести и нравственнаго достоинства и не достигающее даже и цѣли устрашенія, если только оно не обращено въ истязаніе». Впрочемъ, несмотря на вышеуказанное препятствіе «внѣшняго характера», Симферопольское уѣздное земство^[11] и въ настоящее время высказалось противъ розги при обсужденіи запроса министерства земледѣлія о мѣрахъ, необходимыхъ для развитія экономическихъ силъ страны и сельскаго хозяйства въ частности. Кромѣ другихъ мѣръ, это собраніе находитъ необходимымъ въ интересахъ сельскаго хозяйства отмѣнить тѣлесное наказаніе, такъ какъ «порка» является важнымъ тормозомъ для развитія этого хозяйства. По мнѣнію собранія: «благодаря существованію этого наказанія, изъ селеній уходятъ въ города и даже переходятъ въ другія состоянія всѣ тѣ грамотные крестьяне, которые сознаютъ свое человѣческое достоинство и всю нравственную тяжесть гибельнаго тѣлеснаго наказанія; въ деревняхъ у плуга остаются тѣ неграмотные крестьяне, которые почти вовсе не сознаютъ этого человѣческаго достоинства. Этотъ контингентъ землепашцевъ совершенно безучастно относится къ разнымъ улучшеніямъ и нововведеніямъ въ сельскомъ хозяйствѣ, и слѣдовательно на поднятіе сельскаго хозяйства при ихъ помощи трудно разсчитывать».

Ходатайство Тамбовскаго земства особенно интересно по процессуальному веденію дѣла. Въ губернское собраніе, въ засѣданіи 14 декабря 1894 г., поступило заявленіе отъ 17 гласныхъ, которые, въ видахъ поднятія нравственнаго уровня населенія, предложили возбудить ходатайство объ освобожденіи навсегда отъ тѣлеснаго наказанія всѣхъ, получившихъ установленное свидѣтельство объ окончаніи курса въ народныхъ школахъ. Эта мѣра послужитъ поощреніемъ къ распространенію народнаго образованія и къ окончанію учениками курса. Одинъ изъ гласныхъ пытался доказать, что земство некомпетентно говорить объ этомъ, но предсѣдатель собранія въ отличіе отъ многихъ другихъ нашелъ подобное ходатайство вполнѣ законнымъ, и собраніе приняло предложеніе о ходатайствѣ. Тамбовскій губернаторъ, разсмотрѣвъ постановленія собранія, увѣдомилъ управу, что онъ считаетъ это ходатайство выходящимъ изъ круга вѣдѣнія земства и не подлежащимъ дальнѣйшему движенію. Но затѣмъ черезъ три мѣсяца губернаторъ вторично увѣдомилъ управу, что онъ представлялъ это ходатайство въ министерство внутреннихъ дѣлъ и получилъ отвѣтъ, который и препровождаетъ въ управу. Въ этомъ отвѣтѣ говорится, что «значеніе земскихъ учрежденій должно быть строго мѣстное, касаться лишь предметовъ, предоставленныхъ ихъ управленію, исключительно съ точки зрѣнія той территоріальной единицы (губернія и уѣздъ), на которую распространяется ихъ сфера дѣйствій, и потому всякое постановленіе или ходатайство, хотя бы и относящееся до предметовъ земскаго вѣдѣнія, но имѣющее своей цѣлью установленіе порядка внѣ предѣловъ упомянутой территоріи или затрогивающее интересы всего государства, не можетъ почитаться законнымъ. Въ законѣ (ст. 193 т. II общ. губ. учрежд. изд. 1892 г.) прямо выражено, что постановленія, относящіяся къ предметамъ, по подлежащимъ вѣдѣнію собранія, или, по содержанію своему, превышающія предоставленныя ему права, не подлежатъ, какъ противныя законамъ и потому недѣйствительныя, ни исполненію, ни дальнѣйшему производству». Поэтому, безъ разсмотрѣнія сущности дѣла, ходатайство оставлено министромъ безъ разсмотрѣнія. Все это дѣло вторично разсматривалось тамбовскимъ губернскимъ собраніемъ въ засѣданіяхъ 1 и 4 декабря 1895 года, при чемъ было постановлено согласиться съ мнѣніемъ коммиссіи, а именно, во избѣжаніе впредь подобныхъ столкновеній, представить на дѣйствія губернатора жалобу въ сената и изложить дѣло какъ со стороны формальнаго порядка, такъ и по существу. Коммиссія, а вмѣстѣ съ ней и собраніе нашли, что губернаторъ, отмѣняя своей властью прошлогоднее постановленіе, дѣйствовалъ неправильно; но положенію 12 іюня 1890 г. губернатору не предоставлено право отмѣнять постановленія земства своей собственной властью, а онъ долженъ передать ихъ на разсмотрѣніе въ губернское по земскимъ дѣламъ присутствіе, почему и необходимо обжаловать дѣйствія губернатора. Переходя къ разсмотрѣнію вопроса по существу, достаточно сказать, что мотивы, приведенные въ отвѣтѣ министра, неправильны. Дѣйствительно, законъ предоставляетъ земству ходатайствовать о своихъ мѣстныхъ нуждахъ и пользахъ, но вѣдь губернія и уѣздъ не оторванные клочки русской земли, не имѣющіе ничего общаго съ остальнымъ государствомъ, и всякая мѣстная нужда будетъ болѣе или менѣе общей. Тамбовское и многія другія земства ходатайствовали часто по такимъ вопросамъ, которые требовали измѣненія закона, и эти ходатайства не признавались незаконными. Такъ, тамбовское земство ходатайствовало объ учрежденіи министерства земледѣлія, объ измѣненіи нѣкоторыхъ статей устава крестьянскаго банка, о запрещеніи вывоза за границу хлѣба и проч., а въ этомъ году представитель министерства тамбовскій губернаторъ самъ предложилъ губернскому собранію ходатайствовать объ измѣненіи продовольственнаго устава, т.-е. общаго закона для всей имперіи. Такимъ образомъ, и ходатайство земства объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія вполнѣ законно. Съ постановленіемъ собранія — принести жалобу на губернатора, не согласились 5 гласныхъ, которые подали особое мнѣніе. Декабрьскому собранію 1896 года губернской управой былъ представленъ докладъ, содержащій указъ сената по поводу жалобы собранія и ходатайство тамбовскаго уѣзднаго земства. Указъ сената отъ 17 сентября 1896 г. гласитъ слѣдующее: «Разсмотрѣвъ настоящее дѣло, правительствующій сената находитъ, что ст. 192 и 193 общ. губ. учр. т. И св. зак. изд. 1892 г. постановляется общимъ правиломъ, что постановленіе земскаго собранія, несогласное съ закономъ, либо относящееся къ предметамъ, не подлежащимъ вѣдѣнію собранія, или по содержанію своему превышающее предоставленныя земству права, признается недѣйствительнымъ и не подлежащимъ дальнѣйшему исполненію и производству. Для того, чтобы выяснить при какихъ условіяхъ и какими учрежденіями постановленія земскаго собранія могутъ быть признаваемы недѣйствительными и, слѣдовательно, не подлежащими дальнѣйшему исполненію и производству, слѣдуетъ обратиться къ разсмотрѣнію статей пол. о зем. учр. 12 іюня 1890 г., опредѣляющихъ порядокъ обсужденія и направленія дѣлъ, возбуждаемыхъ постановленіями земскихъ собраній. Согласно подлежащимъ на сей предметъ статьямъ пол. о зем. учрежд. (ст. 82—85, 86 и прим. къ оной, 87—89 и 104), постановленія земскихъ собраній относительно порядка разсмотрѣнія, опредѣленія ихъ законности и направленія самого дѣла, раздѣляются на 4 разряда: постановленія, утверждаемыя губернаторомъ или министромъ внутреннихъ дѣлъ, постановленія, не требующія такового утвержденія и приводящія въ дѣйствіе при неопротестованіи ихъ губернаторомъ въ двухнедѣльный срокъ со дня полученія сихъ постановленій, и постановленія, заключающія въ себѣ тѣ или другія ходатайства земствъ предъ высшимъ правительствомъ. Постановленія земскихъ собраній, требующія утвержденія административной власти, признаются несостоявшимися при отказѣ въ такомъ утвержденіи со стороны губернскихъ по земскимъ и городскимъ дѣламъ присутствій или министра внутреннихъ дѣлъ; постановленія, не требующія упомянутаго утвержденія, также постановленіями губернскихъ присутствій, а въ случаѣ обжалованія оныхъ земскими собраніями, рѣшеніями правительствующаго сената. Что же касается ходатайствъ земствъ передъ высшимъ правительствомъ, то направленіе ихъ опредѣляется особымъ порядкомъ: каждое таковое ходатайство губернаторъ обязанъ направлять, съ своимъ заключеніемъ, въ подлежащее министерство, засимъ, согласно п. 14 ст. 23 учр. ком. мин. т. I св. зак. изд. 1892 года, объ оставленіи безъ послѣдствій ходатайствъ губернскихъ земскихъ собраній, министръ обязанъ представлять комитету министровъ. Такимъ образомъ, относительно неуважительности ходатайствъ земствъ по тѣмъ или другимъ причинамъ, какъ губернаторы, такъ и министры даютъ только свои заключенія, признаніе же постановленія земскаго собранія о томъ или другомъ ходатайствѣ передъ правительствомъ недѣйствительнымъ и не подлежащимъ исполненію и дальнѣйшему производству, зависитъ отъ усмотрѣнія комитета министровъ. Признавая, въ виду изложенныхъ соображеній, распоряженіе тамбовскаго губернатора о признаніи собственною властью недѣйствительнымъ и не подлежащимъ исполненію и дальнѣйшему производству постановленія тамбовскаго губернскаго земскаго собранія о возбужденіи предъ правительствомъ ходатайства объ освобожденіи кончившихъ курсъ въ начальныхъ народныхъ училищахъ учениковъ отъ тѣлеснаго наказанія, не имѣющимъ законныхъ основаній, правительствующій сенатъ опредѣляетъ: таковое отмѣнить, предписавъ губернатору направить настоящее дѣло въ установленномъ закономъ порядкѣ. О чемъ для надлежащаго исполненія и объявленія тамбовской губернской земской управѣ, а равно въ разрѣшеніе рапорта за № 615 тамбовскому губернатору послать указъ, каковымъ увѣдомить и министра внутреннихъ дѣлъ».

Та же исторія повторилась и съ тамбовскимъ уѣзднымъ земскимъ собраніемъ; оно, въ засѣданіи 8 октября 1895 г., согласно предложенію предсѣдателя собранія — предводителя дворянства В. М. Петрово-Соловово, постановило ходатайствовать объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія лицъ, окончившихъ курсъ въ школахъ уѣзда. Это постановленіе собранія было опротестовано губернаторомъ. Тогда экстренное уѣздное собраніе 12 февраля 1896 г. обжаловало распоряженіе губернатора въ сенатъ, который и прислалъ такой же указъ, что и губернскому земству.

Наконецъ, губернское собраніе въ засѣданіи 7 декабря 1896 г., ознакомившись съ докладомъ управы и указомъ сената, постановило согласовать оба ходатайства губернскаго и уѣзднаго собранія объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для окончившихъ курсъ и дать имъ законное движеніе.

Въ Тверской губерніи разбираемый вопросъ поднимался два раза. Въ засѣданіи губернскаго собранія 14 декабря 1889 г. гласный М. И Петрункевичъ, въ виду предстоящей реформы мѣстнаго управленія, внесъ предложеніе ходатайствовать объ избавленіи отъ тѣлеснаго наказанія лицъ, окончившихъ курсъ въ начальныхъ школахъ. Гл. Ф. И. Годиченъ находитъ, что это наказаніе одинаково позорно для всѣхъ, почему и предлагаетъ ходатайствовать о безусловной отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всего населенія. Собраніе безъ возраженій приняло послѣднее предложеніе. Тверской губернаторъ опротестовалъ это постановленіе, какъ выходящее изъ предѣловъ вѣдѣнія земскихъ учрежденій. Слѣдующее губернское собраніе въ засѣданіи 10 декабря 1890 г. разсматривало заключеніе редакціонной коммиссіи по этому протесту, и послѣ продолжительныхъ преній согласилось съ мнѣніемъ коммиссіи, что протестъ губернатора неправильный, и потому постановило дать ходатайству дальнѣйшій ходъ. Между прочимъ, свое рѣшеніе собраніе основало на указѣ сената отъ 31 мая 1884 г., въ которомъ признанъ неправильнымъ протестъ губернатора по такому же ходатайству Константиноградскаго земства (см. Полтавскую губернію). Одинъ изъ гласныхъ, доказывавшихъ необходимость отмѣны розогъ, опровергалъ «любовь крестьянъ къ розгамъ» и указалъ на такой фактъ, что одинъ крестьянинъ, будучи приговоренъ къ розгамъ, оказалъ сопротивленіе и былъ уже приговоренъ къ высшему наказанію — къ аресту. Добившись этого болѣе строгаго наказанія, онъ заявилъ, что для того и сопротивлялся, чтобы избавиться отъ розогъ. Снова поднятъ этотъ вопросъ въ 1895 г. Новоторжскимъ земскимъ собраніемъ, которое постановило ходатайствовать объ освобожденіи населенія уѣзда отъ тѣлеснаго наказанія. Однако, предсѣдатель губернскаго собранія въ засѣданіи 11 декабря 1895 г. исключилъ изъ программы занятій собранія докладъ губернской управы по этому вопросу. Въ 1897 г. въ бѣжецкомъ уѣздномъ собраніи гласный И. И. Ревякинъ предложилъ возбудить ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія въ уѣздѣ; это предложеніе было поддержано собраніемъ, но предсѣдатель собранія П. И. Хрущовъ прекратилъ дальнѣйшее обсужденіе этого вопроса. (Русск. Вѣд. 1897 г. № 291).

Въ Уфимской губерніи вопросъ былъ поднятъ стерлитамакскимъ земскимъ собраніемъ, которое въ засѣданіи 15 октября 1895 г., согласно предложенію гласнаго В. В. Ушакова, постановило: въ видахъ привлеченія большаго числа учащихся въ школы ходатайствовать объ избавленіи отъ тѣлеснаго наказанія лицъ, кончившихъ курсъ въ начальныхъ училищахъ. Губернская управа въ своемъ докладѣ поддерживаетъ предложеніе стерлитамакскаго собранія, указываетъ на тѣ мотивы, которые приводились въ другихъ земствахъ, но, между прочимъ, отмѣчаетъ и одну мѣстную причину, говорящую за особую важность отмѣны тѣлеснаго наказанія для Уфимской губерніи. Эта губернія, благодаря своимъ бытовымъ и естественно-историческимъ условіямъ, — рѣдкость населенія, пестрый составъ его, удаленность отъ центровъ страны, недостатокъ хорошихъ путей сообщенія, — очень отстала въ дѣлѣ народнаго образованія отъ центральныхъ губерній, и сельское населеніе еще не сознаетъ въ желаемой степени пользу школы. Если теперь многіе крестьяне, желая избавиться отъ возможности подвергнуться тѣлесному наказанію, переходятъ въ другія сословія, то школа, избавляющая отъ этого наказанія, пріобрѣтетъ въ ихъ глазахъ особое значеніе. Кромѣ развитія народа, школа въ Уфимской губерніи является могучимъ орудіемъ къ сліянію съ русскимъ народомъ массы обитающихъ инородцевъ, почему для привлеченія ихъ въ школы необходимы всѣ способы. — Губернское собраніе въ засѣданіи 8 декабря 1895 г. согласилось съ докладомъ управы и постановило ходатайствовать объ избавленіи отъ тѣлеснаго наказанія крестьянъ, окончившихъ курсъ въ народныхъ училищахъ.

Въ Херсонскомъ земствѣ вопросъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія поднимался неоднократно. Елисаветградское собраніе еще въ сессію 1872 г. въ засѣданіи 19 сентября приняло докладъ училищной коммиссіи, восьмымъ пунктомъ котораго предлагалось: «просить у правительства крестьянъ, окончившихъ съ успѣхомъ образованіе въ сельской школѣ, освободить отъ тѣлеснаго наказанія и предоставить имъ какія-либо права при поступленіи на службу». Въ 1881 г. то же собраніе утвердило записку гл. П. А. Вошняка по вопросу объ улучшеніи мѣстныхъ крестьянскихъ учрежденій; въ этой запискѣ 12 пунктъ редактированъ такъ: «наказаніе розгами, какъ наказаніе унижающее и развращающее, должно быть отмѣнено».

По тому же самому поводу высказалось и одесское уѣздное собраніе, принявши предложеніе управы о представленіи правительству относительно необходимости уничтоженія тѣлеснаго наказанія вообще. Губернская управа поддержала предложеніе обоихъ уѣздныхъ земствъ, и оно было принято губернскимъ собраніемъ 1881 года.

Затѣмъ въ послѣднее время этотъ вопросъ снова былъ поднятъ Елисаветградскимъ земствомъ въ сессію 1895 г. Въ это собраніе было представлено прекрасно мотивированное письменное предложеніе гл. П. А. Зеленаго. Опуская тѣ мотивы, которые приведены уже въ предложеніяхъ другихъ земствъ, мы отмѣтимъ нѣкоторыя особенности этого предложенія. Авторъ приводитъ мнѣнія врачебныхъ обществъ о вредѣ тѣлеснаго наказанія, что подтверждается и недавно опубликованными случаями самоубійства и сумасшествія отъ розогъ. Печать, за исключеніемъ двухъ органовъ, всегда высказывалась противъ розогъ. Славянофилы уже давно говорили противъ нихъ и К. Аксаковъ («Русь» № 5, 1883 г.) обращалъ вниманіе, что «древняя Русь не знала тѣлеснаго наказанія; въ ней грубая сила являлась, какъ случайность, но никогда, какъ законъ. Тѣлесное наказаніе — подарокъ татарскій». Оффиціальные и духовные органы также высказываются противъ тѣлеснаго наказанія, таковы: «Церковный Вѣстникъ», считающій шпицрутены, кнутъ и пр. наслѣдіемъ нѣмцевъ и татаръ и находящій, что пора отмѣнить совсѣмъ это позорное, противорѣчащее христіанству наказаніе; «Курскія Губернскія Вѣдомости» считаютъ розги «крайне несовершенною исправительною мѣрою», которая "на крестьянина, въ существѣ порядочнаго, дѣйствуетъ крайне удручающимъ образомъ: позоръ, наносимый ему, остается на всю жизнь; позоръ этотъ раздѣляетъ и семья, такъ какъ дѣтей человѣка, подпавшаго такому наказанію, сверстники не преминутъ подвергнуть осмѣянію: «твой батька, молъ, поротый!» По компетентному заявленію этого оффиціальнаго органа, бываютъ случаи, что къ розгамъ за сравнительно маловажные проступки приговариваются люди въ зрѣломъ возрастѣ, хорошіе домохозяева, отцы взрослыхъ дѣтей. Громадное большинство земствъ неоднократно высказывалось за отмѣну розогъ. Гл. Зеленый особенно останавливается на интересныхъ преніяхъ въ чистопольскомъ собраніи. Гласный городской голова Бургеръ задалъ такой вопросъ: какъ согласовать заботы земства о народномъ образованіи съ позорнымъ наказаніемъ? «При настоящихъ условіяхъ могутъ произойти, слѣдовательно, ненормальныя явленія: въ читальнѣ, учрежденной при волостномъ правленіи, можетъ ожидать своей очереди, чтобы подвергнуться позорной экзекуціи, грамотный крестьянинъ, и въ ожиданіи читать сочиненіе какого-нибудь писателя, въ которомъ его научаютъ уважать человѣческое достоинство, даютъ понятіе о томъ, что такое есть доброе имя, а черезъ минуту… все это будетъ попрано, и человѣкъ будетъ опозоренъ на всю жизнь, иногда за легкомысленный поступокъ».

Въ томъ же собраніи гласный крестьянинъ Васянинъ говорилъ, что розги въ деревнѣ часто примѣняются совершенно зря и противъ безусловно порядочныхъ людей. При той власти, какой пользуются въ деревнѣ старшина и писарь, часто бываютъ и такіе случаи, что старшина или другіе мѣстные воротилы подводятъ подъ розги лицъ непріятныхъ имъ, чтобы не допустить ихъ до общественныхъ должностей и избавить себя отъ конкуррентовъ. Наконецъ, приводя списокъ лицъ, изъятыхъ отъ тѣлеснаго наказанія, гласный Зеленый указалъ, что ученики народныхъ школъ, вѣроятно, только вслѣдствіе пропуска не попали въ этотъ списокъ, такъ какъ программа этихъ школъ нисколько не ниже программы, освобожденной отъ наказаній школы дома воспитанія бѣдныхъ. Въ заключеніе гл. Зеленый предложилъ два ходатайства: 1) объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для окончившихъ курсъ во всѣхъ народныхъ школахъ и 2) объ отмѣнѣ пункта 4-го 33 ст., второй половины 34 ст. и соотвѣтственной редакціи 36 ст. временныхъ правилъ о волостномъ судѣ. Къ этому предложенію елисаветградская уѣздная управа отъ себя привела историческія справки о подобныхъ ходатайствахъ въ 1872 и 1881 гг.; если земство уже 25 лѣтъ тому назадъ находило необходимымъ отмѣнить тѣлесное наказаніе, то теперь, въ виду широкаго распространенія народнаго образованія, подобное ходатайство безусловно необходимо. По прочтеніи записки гл. Зеленаго въ собраніи, предсѣдатель заявилъ, что онъ можетъ допустить къ обсужденію только первую часть предложенія, почему собраніе, ограниченное въ своихъ правахъ предсѣдателемъ, и постановило ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ окончившихъ курсъ во всѣхъ народныхъ школахъ.

Херсонская губернская управа въ своемъ докладѣ собранію поддержала это ходатайство Елисаветградскаго земства, и губернское собраніе въ засѣданіи 20 ноября 1895 г. постановило единогласно возбудить указанное ходатайство.

Въ Черниговскомъ земствѣ вопросъ объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія разработанъ очень подробно; онъ разсматривался неоднократно въ губернскомъ земствѣ и почти во всѣхъ уѣздныхъ. Въ первый разъ губернская управа представила собранію 1892 г. прекрасно мотивированный докладъ объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній для окончившихъ народныя училища. Кромѣ соображеній, приведенныхъ другими земствами, черниговская управа указала, что само правительство постоянно стремится къ ограниченію тѣлесныхъ наказаній посредствомъ изъятія отъ него цѣлаго ряда лицъ по должности и по образованію. Желая еще болѣе ограничить примѣненіе тѣлеснаго наказанія, законъ поставилъ его подъ контроль земскихъ начальниковъ. Этой тенденціи правительства соотвѣтствуютъ и желанія земствъ, которыя уже съ начала 80-хъ годовъ начали ходатайствовать о полной отмѣнѣ этого наказанія. Однимъ словомъ, необходимость отмѣны розогъ вполнѣ назрѣла. Характерно, что и сторонники тѣлеснаго наказанія никогда не одобряли его въ принципѣ, признавали его нежелательность и всю унизительность для человѣческаго достоинства, а въ защиту его приводили: «народъ привыкъ къ тѣлесному наказанію и самъ хочетъ, чтобы его сѣкли», невозможность замѣнить розги другими наказаніями, грубость, дикость и необразованность крестьянъ, «розги не болѣе безнравственны, чѣмъ тюрьма», и наконецъ «необходимость уваженія къ обычаямъ народной жизни». Всѣ эти доводы, по мнѣнію управы, вполнѣ неосновательны; начать съ того, что народъ привыкъ ко многому дурному, и вовсе не слѣдуетъ, что эти привычки слѣдуетъ сохранять, особенно если онѣ, какъ, напр., розги, поддерживаютъ эту дикость, на которую жалуются защитники розги. Странно также слышать по поводу розогъ объ уваженіи къ народнымъ обычаямъ, когда эти сторонники уваженія къ народу являются сторонниками крайней опеки надъ народомъ, и къ другимъ его обычаямъ, болѣе почтеннымъ, относятся безъ всякаго уваженія. И наконецъ, вовсе не доказано, что народъ любитъ розги. Ни жизнь, ни наука не говорятъ въ пользу розги. Далѣе управа приводитъ рядъ соображеній противъ тѣлеснаго наказанія изъ «Элементарнаго учебника уголовнаго права» проф. Кистяковскаго. Достаточно привести слѣдующія ссылки: «Подъ тѣлеснымъ наказаніемъ разумѣются способы причиненія мученія тѣлу человѣка; тѣлесныя наказанія имѣютъ тождественное происхожденіе со смертной казнью: они были вызваны къ жизни тѣми же чувствами злобы, мести и устрашенія, которыя создали смертную казнь во всѣхъ ея видахъ». "Тѣлесныя наказанія имѣютъ огрубляющее и развращающее вліяніе на духъ народный. Они укрѣпляютъ привычку къ физическому насилію, освящая его примѣромъ: менѣе развитая умственно часть народа, видя употребленіе побоевъ и истязаній именемъ закона, остается при впечатлѣніяхъ и мысляхъ о состоятельности и умѣстности грубыхъ насилій надъ тѣломъ своихъ близкихъ. Отвергая всякую цѣлесообразность розогъ, что приведено въ мнѣніяхъ другихъ земствъ, проф. Кистяковскій опровергаетъ и экономическое оправданіе розогъ: «не должно забывать, что увѣковѣченіе грубости посредствомъ удержанія тѣлесныхъ наказаній можетъ причинить большій, хотя и невидимый вредъ всей нравственности народной. Кому неизвѣстно, что возвышеніе нравственнаго достоинства человѣка есть лучшій рычагъ улучшенія экономическаго быта народа». Затѣмъ, сдѣлавъ ссылку на указъ сената отъ 31 мая 1884 г. № 7616, черниговская управа находитъ, что ходатайство объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній хотя бы для окончившихъ курсъ въ народныхъ школахъ вполнѣ своевременно, законно и соотвѣтствуетъ мѣстнымъ нуждамъ губерніи. Но предсѣдатель губернскаго собранія въ 1892 г. не допустилъ обсуждать вопросъ о тѣлесныхъ наказаніяхъ, ссылаясь на указъ сената 14 марта 1873 г. № 7332. Рѣшеніе предсѣдателя оспаривалось 12 гласными, подавшими особое мнѣніе, въ которомъ указывали на позднѣйшее, вполнѣ ясное рѣшеніе сената 31 мая 1884 г. по поводу такого же ходатайства Констангиноградскаго земства; разъ губернаторы не имѣютъ основаній опротестовывать подобныя ходатайства, «то еще менѣе естественно было предсѣдателю собранія, его представителю, налагать veto на самое обсужденіе вопроса».

Въ губернскомъ собраніи 1894 г. вопросъ снова былъ возбужденъ докладомъ губернской управы, которая воспроизвела свой докладъ собранію 1892 г. съ слѣдующимъ дополненіемъ. Нѣсколько учителей подали въ губернскую управу заявленіе, въ которомъ они указывали на необходимость освободить учившихся отъ тѣлеснаго наказанія, иначе «школа ставитъ своихъ питомцевъ въ ложное положеніе, возвышая ихъ человѣческое достоинство и тѣмъ невольно способствуя особенной горечи и чувствительности тѣлеснаго наказанія, въ случаѣ примѣненія его къ такимъ бывшимъ ея питомцамъ».

Губернская управа передала это заявленіе на разсмотрѣніе уѣздныхъ собраній, изъ которыхъ 8 категорически высказались за поддержаніе ходатайства (черниговское уѣздное, борзенское, козелецкое, конотопское, кролевецкое, мглинское, остерское и сосницкое); одно суражское воздержалось отъ подачи мнѣнія, и 6 — городницкое, глуховское, новозыбковское, новгородсѣверское, нѣжинское и стародубское собранія, за позднимъ полученіемъ запроса губ. управы, не успѣли обсудить ходатайства объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для окончившихъ курсъ. Приводя сводку постановленій уѣздныхъ собраній, губернская управа на этотъ разъ шире и правильнѣе взглянула на дѣло, чѣмъ въ предъидущемъ своемъ докладѣ 1892 г. Принимая во вниманіе, что розги составляютъ предметъ ужаса и позора не только для грамотнаго, но и для неграмотнаго, которому также присуще чувство личнаго достоинства, и что не задача земства — учрежденія безсословнаго — создавать какой-то новый полу-привилегированный классъ населенія, изъятаго отъ розогъ, губернская управа предлагаетъ ходатайствовать объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для всѣхъ, кто до сихъ поръ не освобожденъ. Въ подтвержденіе необходимости этой мѣры управа приводитъ мнѣнія врачебныхъ обществъ, печати, различныхъ ученыхъ учрежденій и ходатайства нѣсколькихъ губернскихъ собраній. Это предложеніе губернская управа и внесла въ XXX губернское земское собраніе 1895 г., которое въ засѣданіи 1 февраля и приняло слѣдующее осторожное заключеніе коммиссіи: «крупныя законодательныя измѣненія совершаются путемъ весьма труднымъ и медленнымъ. Много и много времени должно пройти прежде, чѣмъ составится непреложное убѣжденіе, что извѣстный законъ устарѣлъ и не соотвѣтствуетъ современному росту постоянно прогрессирующаго общества. Обыкновенный путь такихъ измѣненій — путь исключеній и изъятій отъ дѣйствія закона, и если число изъятій дѣлается очень значительнымъ, тогда самый законъ пріобрѣтаетъ характеръ исключенія и, утративъ почву для примѣненія, остается ненужнымъ и безвреднымъ балластомъ въ законодательствѣ, пока не будетъ выключенъ вовсе кодификаціоннымъ порядкомъ. Предлагаемое губернскою управою ходатайство объ общей отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній, если бы такое ходатайство и было признано не выходящимъ изъ рамокъ компетенціи земства, даетъ слишкомъ мало надежды на скорое осуществленіе; между тѣмъ какъ ходатайство о частичномъ измѣненіи общаго закона и объ изъятіи отъ дѣйствія его отдѣльной группы лицъ, имѣющее прямое соотношеніе къ возложенной на земство задачѣ заботы о начальномъ народномъ образованіи и не потребующее сильной ломки въ законодательствѣ, имѣетъ много шансовъ успѣха, если не сразу, то, по крайней мѣрѣ, въ весьма недалекомъ будущемъ. Въ виду этого коммиссія предлагаетъ, высказавъ пожеланіе объ общей отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, ходатайствовать объ освобожденіи отъ него воспитанниковъ начальныхъ школъ, окончившихъ ученіе со свидѣтельствами объ успѣшномъ окончаніи».

На это ходатайство получился отрицательный отвѣтъ отъ министра, признавшаго, что поднятый земствомъ вопросъ имѣетъ общегосударственное значеніе. Въ то же время три уѣздныхъ земскихъ собранія въ сессію 1895 г. возбудили ходатайство объ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, борзенское о полной отмѣнѣ его, а черниговское уѣздное и городницкое для окончившихъ курсъ въ школахъ. Докладывая объ этомъ губернскому собранію сессіи 1895 г. (бывшему 16 янв. — 1 февр. 1896 г.), губернская управа снова настаиваетъ на ходатайствѣ объ общей отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія; это ходатайство, согласно утвержденному 7 іюля 1867 г. положенію комитета министровъ, должно быть представлено комитету министровъ. Этотъ докладъ управы разсматривала особая коммиссія, которая, имѣя передъ собой отвѣтъ министра и новыя ходатайства трехъ уѣздныхъ собраній, предложила слѣдующее: 1) ходатайство прошлаго губернскаго собранія сессіи 1894 г. объ освобожденіи отъ тѣлеснаго наказанія окончившихъ курсъ представить вновь министру внутреннихъ дѣлъ и просить его передать это ходатайство на разсмотрѣніе комитета министровъ; 2) ходатайство собраній борзенскаго, Городницкаго и черниговскаго уѣзднаго представить въ установленномъ порядкѣ министру внутреннихъ дѣлъ и ходатайствовать въ томъ же порядкѣ отъ черниговскаго губернскаго земскаго собранія объ общей отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія для населенія Черниговской губерніи.

Въ засѣданіи губернскаго собранія 25 января предсѣдатель^[12], по прочтеніи заключенія коммиссіи и отвѣта министра, не разрѣшилъ вовсе говорить по существу дѣла и о второмъ предложеніи коммиссіи объ общемъ ходатайствѣ, а только по поводу перваго предложенія коммиссіи. На вполнѣ справедливыя возраженія гл. Шрага, предсѣдатель, между прочимъ, замѣтилъ: «Повѣрьте, я не менѣе тѣхъ, которые писали этотъ докладъ, сочувствую отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, этому сочувствуютъ всѣ, но говорить объ этомъ не велѣно». (Этому совершенно противорѣчитъ то обстоятельство, что вопросъ объ общей отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія свободно обсуждался въ смоленскомъ, московскомъ, тверскомъ, петербургскомъ и др. собраніяхъ). Въ виду такого запрещенія предсѣдателя, несмотря на протестъ нѣкоторыхъ гласныхъ, собранію оставалось только одно — принять первое предложеніе коммиссіи — просить министра внутреннихъ дѣлъ передать прошлогоднее ходатайство собранія на разсмотрѣніе комитета министровъ. 15 гласныхъ приложили къ журналу свое особое мнѣніе о неправильности дѣйствій предсѣдателя. Въ этомъ мнѣніи, между прочимъ, указывается, что общая отмѣна тѣлеснаго наказанія составляетъ мѣстную нужду для населенія губерніи, но мѣстныя нужды и пользы часто совпадаютъ съ государственными, такъ и въ данномъ случаѣ: почти всѣ земства высказались за отмѣну тѣлеснаго наказанія, вопросъ пріобрѣтаетъ общегосударственное значеніе, но это нисколько не лишаетъ его мѣстнаго значенія для населенія Черниговской губерніи. И вообще вопросъ о томъ, насколько данное ходатайство касается мѣстныхъ нуждъ и пользъ, можетъ быть разрѣшенъ "только компетентною властью, комитетомъ министровъ, почему всякія воспрещенія ихъ обсужденія, исходящія изъ власти предсѣдателей собраній, признаемъ крайне нежелательными, какъ основывающіяся на чисто субъективной оцѣнкѣ: въ то время, когда предсѣдатели чуть ли не всѣхъ земскихъ собраній, губернскихъ и уѣздныхъ, находили возможнымъ допускать обсужденіе вопросовъ о тѣлесномъ наказаніи, предсѣдатель нашего собранія нашелъ возможнымъ воспретить такое обсужденіе, «что является неправильнымъ въ виду Высочайше утвержд. 7 іюля 1867 пол. комит. министровъ и рѣш. Прав. Сената 1884 г., № 7616».

Такимъ образомъ, большинство губернскихъ земствъ и очень многія уѣздныя возбуждали вопросъ объ отмѣнѣ тѣлесныхъ наказаній; одни земства имѣли въ виду только окончившихъ курсъ въ народныхъ школахъ, но другія смотрѣли на вопросъ болѣе правильно и цѣлесообразно и просили полнаго уничтоженія позорнаго тѣлеснаго наказанія. Земскія ходатайства сдѣлали очень многое: примѣненіе розогъ во всей Россіи уменьшилось въ значительной степени. Нужно думать, что остальныя земства послѣдуютъ примѣру перечисленныхъ и также возбудятъ соотвѣтственныя ходатайства, а тѣ земства, которыя не получили еще отвѣта, снова повторятъ свои ходатайства.

Врачъ Д. Жбанковъ.

---

1. В. Семевскій. Необходимость отмѣны тѣлесныхъ наказаній. Русск. Мысль 1896 г. Мартъ, стр. 62.
2. Саратовская Земская Недѣля, № 13 1895 г.
3. Семевскій, 1. с., стр. 62.
4. Саратовская Земская Недѣля 1895 г. № 45.
5. Русск. Вѣд. 1895 г. № 289.
6. Русск. Вѣд. № 324, 1896 г.
7. В. Семевскій, 1. с., стр. 62.
8. Русск. Вѣд. 1896, № 325.
9. Саратовская Земская Недѣля 1895 г., № 48.
10. В. Семевскій, 1. с., стр. 58.
11. Саратовская Земская Недѣля 1895, № 48.
12. Не тотъ, который былъ въ XXX собраніи.