Гимназический доктор (Дорошевич)/ДО
| Гимназическій докторъ |
| Источникъ: Дорошевичъ В. М. Собраніе сочиненій. Томъ I. Семья и школа. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1905. — С. 86. |
Педагогическій совѣтъ…
Это собраніе, которое судитъ при закрытыхъ дверяхъ, въ глубокой тайнѣ, какъ венеціанскій совѣтъ трехъ.
Которое разбираетъ дѣло по обвиненію Иванова Павла.
— Въ систематическомъ отколупываніи отъ стѣнъ штукатурки.
И Иванова Петра, обвиняемаго въ томъ, что онъ:
— Дерзко лаялъ въ коридорѣ собакой на учителя нѣмецкаго языка.
Это судилище, въ лексиконѣ котораго есть такія страшныя слова, какъ:
— Предложить взять изъ гимназіи.
— Исключить.
Отъ постановленій котораго зависитъ волчій или ангельскій видъ. Тотъ самый «кондуитный списокъ», коего данныя, согласно извѣстному циркуляру, начальство университета принимаетъ въ соображеніе, какъ:
«При выясненіи предпочтительныхъ правъ того или другого лица на предоставленіе ему наличной студенческой вакансіи».
Такъ и:
«При обсужденіи дисциплинарныхъ послѣдствій тѣхъ проступковъ, которые будутъ совершены въ бытность студентомъ».
Это, истинно, страшное судилище, безапелляціонно рѣшающее подчасъ всю дальнѣйшую участь человѣка.
Это грозное въ гимназическомъ быту.
Это «синее собраніе» наканунѣ важной и необходимой реформы.
Въ педагогическомъ совѣтѣ будетъ засѣдать также и гимназическій докторъ.
Можно только удивляться, какъ этого не было до сихъ поръ.
Можно диву даваться, какъ до сихъ поръ могли обюдиться безъ этого, судя дѣтей.
Вызовите въ памяти то печальное время вашего дѣтства, которое вы провели въ гимназіи.
Сколько «судебныхь ошибокъ» педагогическаго суда придетъ вамъ на память!
Я помню одного изъ моихъ товарищей, золотушнаго мальчика.
Это былъ настоящій страдалецъ.
Золотушныя раны покрывали его ноги сверху донизу.
Мы были друзьями, и я зналъ объ его страданіяхъ
Онъ съ ужасомъ ждалъ вечера, когда дома ему отмачивали теплой водой и отдирали присохшіе къ ранамъ бинты.
Эти порой присыхавшіе бинты причиняли ему постоянную боль. Золотушныя раны нестерпимо чесались. И когда онъ расчесывалъ ихъ до крови, онѣ саднѣли цѣлыми часами.
Трудно было при такихъ условіяхъ отличаться спокойствіемъ и ровнымъ настроеніемъ духа.
Измученный мальчикъ былъ нервенъ, раздражителенъ.
И потому считался образцомъ дурного поведенія, строптивости, дерзости и непослушанія.
Онъ вѣчно сидѣлъ послѣ класса:
— За грубый отвѣтъ помощнику класснаго наставника.
— За упорное непослушаніе, выразившееся въ отказѣ стать въ уголъ.
— За притворство.
Къ этому «капризу Ивановичу» относились особенно строго:
— Вѣчно безпричинный плачъ.
Онъ числился:
— Неисправимый.
Изъ поведенія у него было три. Мальчикъ висѣлъ въ гимназіи на волоскѣ.
Однажды кто-то изъ товарищей, поссорившись и зная, что у мальчика болятъ ноги, ударилъ его по ногѣ.
Несчастный мальчикъ, не помня себя отъ боли, кинулся, исколотилъ, исцарапалъ, искусалъ противника.
Вообще:
— Проявилъ несвойственную ребенку жестокость.
Педагогическій совѣтъ постановилъ:
— Предложить родителямъ взять его изъ гимназіи.
А директоръ добавилъ матери:
— Только изъ снисхожденія къ вамъ, сударыня, педагогическій совѣтъ не постановилъ прямо исключить вашего сына безъ разговоровъ. Вашъ сынъ отличается нетерпимымъ ни въ какомъ учебномъ заведеніи характеромъ!
Гдѣ теперь этотъ страшный преступникъ, «виновный въ золотухѣ»?
Кончилъ ли онъ гдѣ-нибудь курсъ, или его отовсюду выгоняли за «нетерпимый ни въ одномъ учебномъ заведеніи характеръ»?
И всѣ педагогическіе совѣты рѣшали:
— Такой субъектъ не долженъ получать образованіе!
Влачитъ ли онъ жизнь свою недоучкой и неудачникомъ, или ему удалось какъ-нибудь кончить курсъ, и онъ самъ теперь педагогомъ и самъ постановляетъ въ педагогическомъ совѣтѣ приговоры относительно дѣтей:
— Исключить за нетерпимый ни въ какомъ учебномъ заведеніи характеръ!
На этомъ страшномъ судѣ до сихъ поръ безъ защиты, безъ свидѣтелей, безъ экспертизы гимназическій докторъ можетъ явиться и цѣннымъ свидѣтелемъ, и необходимымъ экспертомъ, и защитникомъ маленькаго подсудимаго.
— Позвольте! — можетъ сказать гимназическій докторъ, присутствуя при разборѣ дѣла объ Ивановѣ Павлѣ, обвиняемомъ въ «упорномъ непослушаніи распоряженіямъ начальства». — Позвольте! Это «упорство» объясняется очень просто. Мальчикъ задерганъ. Его сегодня ставили въ уголъ, вчера оставляли послѣ классовъ, третьяго дня онъ сидѣлъ въ карцерѣ. Я знаю этого ребенка. У него разбитые нервы, и эти наказанія, которыя сыплются на него безъ передышки, только обостряютъ болѣзнь, дѣлаютъ мальчика раздражительнымъ, какъ вы говорите, — несноснымъ и нетерпимымъ. Ему нужны двѣ недѣли отдыха, а не два часа карцера, и пріемъ kali bromati[1], а не единица!
Гимназическій докторъ это можетъ сказать, но гимназическій докторъ ничего подобнаго не скажетъ.
Теперешній гимназическій докторъ.
Что такое гимназическій докторъ?
Чтобы заработать двѣ сотни въ мѣсяцъ, онъ состоитъ врачомъ при двухъ-трехъ гимназіяхъ, въ институтѣ, въ нѣсколькихъ пріютахъ, занимается въ больницѣ,
Это совмѣститель, который летаетъ съ мѣста на мѣсто, чтобъ заняться въ теченіе «свободнаго часа».
Вы помните эту фигуру?
Гимназическій докторъ, около котораго стоитъ вѣчный іодъ и лежитъ вѣчный ляписъ.
— Гланды припухли. Смазать іодомъ.
— Откройте ротъ. Скажите «а».
Докторъ наѣзжаетъ въ гимназію разъ-два въ недѣлю.
И тогда помощникъ класснаго наставника обходитъ классы:
— Кто къ доктору?
Ребенку самому предоставлено дѣлать діагнозъ, здоровъ онъ или боленъ.
Къ доктору, предварительно натерши рукавомъ докрасна лобъ, идутъ по большей части тѣ, кому нужно отпроситься отъ труднаго урока.
— У меня голова болитъ, отпустите домой.
У мальчугановъ есть своя политика, свои расчеты.
Этотъ чувствуетъ себя больнымъ, но ему надо «поправиться», его сегодня должны вызвать изъ исторіи, онъ приготовилъ урокъ.
Тотъ сегодня надѣется списать диктантъ и получить хорошую отмѣтку.
Этотъ боится, чтобъ его не отправили домой, потому что они уговорились съ Ивановымъ Петромъ итти послѣ классовъ смотрѣть коньки или дуть на улицѣ возвращающихся домой реалистовъ.
Докторъ начинаетъ «частить» въ гимназію, когда въ городѣ вспыхиваетъ эпидемія кори, скарлатины, вѣтряной оспы.
Тогда гимназистовъ строятъ рядами, какъ солдатъ.
— Раскройте ротъ. Скажите: «а».
Гимназическій докторъ перещупываетъ сотни гландъ, пересчитываетъ сотни пульсовъ, видитъ сотни раскрытыхъ глотокъ:
— А!
И врядъ ли замѣчаетъ хоть одно лицо, хоть одного гимназиста.
Что можетъ сказать такой «летучій голландецъ» на педагогическомъ совѣтѣ?
Рѣшается участь человѣка.
Дѣло объ Ивановѣ Павлѣ, обвиняемомъ:
— Въ упорномъ нежеланіи подчиняться начальству.
«Ивановъ Павелъ! Ивановъ Павелъ! Кажется, Ивановъ Павелъ говорилъ „а“, а я ему мазалъ ляписомъ. А можетъ-быть, Иванову Петру, а можетъ-быть и Иванову Николаю. Кажется, у него гланды. А можетъ-быть, это и не у него? А можетъ-быть, это и въ другой даже гимназіи, и не у Иванова, а у Петрова!»
— Докторъ, ваше мнѣніе относительно Иванова Павла?
— Гмъ… Кажется, мальчикъ съ гландами… И больше ничего…
Что больше можетъ сказать теперешній гимназическій докторъ?
Дѣти его интересуютъ въ одномъ только отношеніи:
— Не представляютъ ли они изъ себя. заразы?
Все его вниманіе устремлено на одно:
— Нѣтъ ли кори? Скарлатины? Дифтерита? Вѣтряной оспы?
Онъ является не пользовать, а полоть дѣтей, какъ полютъ огороды.
Что такой докторъ можетъ сказать относительно Иванова Павла, участь и, быть-можетъ, вся дальнѣйшая жизнь котораго рѣшается въ эту минуту?
Была ли у Иванова Павла свинка?
— Въ вѣтряной оспѣ не замѣченъ. И въ дифтеритномъ отношеніи опасности не представляетъ.
Только!
Участіе такого врача въ педагогическомъ совѣтѣ равняется нулю.
Еще если педагогическій совѣтъ захочетъ въ какомъ-нибудь отдѣльномъ случаѣ, рѣшая вопросъ объ исключеніи, произвести экспертизу:
— А дѣйствительно ли столь пороченъ сей младенецъ? Или мы собираемся жестоко наказывать больного, — да еще ребенка, — только за то, что онъ боленъ?
И попросить доктора:
— Посмотрите подсудимаго.
Но во всякомъ случаѣ докторъ своимъ мнѣніемъ, указаніемъ, совѣтомъ, протестомъ будетъ участвовать только тогда, когда нѣчто преступное, ужасное, невозможное и «нетерпимое» съ гимназической точки зрѣнія будетъ виновнымъ совершено.
А не допустить до этого?
А обратить вниманіе педагогическаго совѣта:
— Господа, во 2-мъ классѣ ученикъ Ивановъ Павелъ переутомленъ, — ему нуженъ отдыхъ. Въ 3-мъ классѣ у Иванова Петра вконецъ разбиты нервы, а его еще больше озлобляютъ безпрерывными наказаніями. При такихъ условіяхъ нельзя ручаться, что съ мальчикомъ произойдетъ. Онъ боленъ, а вы его наказываете и «исправляете» суровыми мѣрами. Недалеко и до несчастья.
Можетъ ли все это сдѣлать «летучій докторъ», налетающій на гимназію на часъ, на два въ недѣлю, видящій гланды, слышащій «а», считающій пульсъ, но никогда не видавшій ни одного лица, не знающій ни одного гимназиста?
Кто защититъ мальчугана, котораго часто считаютъ «неспособнымъ» или «неисправимымъ лѣнтяемъ», когда онъ только переутомленъ, «нетерпимымъ ни въ одномъ учебномъ заведеніи», когда онъ только боленъ?
Даже взрослаго больного не судятъ и не наказываютъ.
А ребенка?
И вообще-то дѣтей судить смѣшно. А ужъ безъ защиты…
Единственнымъ защитникомъ мальчугана, единственнымъ основательнымъ экспертомъ могъ бы быть только постоянный гимназическій врачъ.
Не разбрасывающійся по десятку учебныхъ заведеній совмѣститель, врачъ съ налета, а постоянно состоящій при одной гимназіи врачъ.
Врачъ, на глазахъ котораго Ивановъ Павелъ росъ, проходилъ курсъ, для котораго «Ивановъ Павелъ» былъ бы не звукомъ пустымъ, а постояннымъ субъектомъ, организмъ и болѣзни котораго доктору хорошо извѣстны.
Только такой врачъ можетъ дать педагогическому совѣту дѣльное, вѣское и полезное указаніе, предохранить ученика отъ заболѣванія, отъ переутомленія, отъ нервнаго разстройства, при случаѣ защитить больного.
Это спасло бы школу отъ тысячъ несправедливостей.
Конечно, грошовые и смѣшные «штаты» гимназическихъ врачей при этомъ должны быть измѣнены.
Но какъ будто это дорого будетъ стоить? И какъ будто, — особенно среди молодыхъ врачей, — у насъ трудно набрать отличныхъ постоянныхъ гимназическихъ докторовъ даже на скромное вознагражденіе?
У насъ, гдѣ врачебной помощи такъ мало и гдѣ все-таки перепроизводство докторовъ.
У насъ, гдѣ сто рублей въ мѣсяцъ считается нормой, и хорошей нормой вознагражденія врачу на службѣ.
Молодые, еще горячіе послѣ университета, еще ретивые врачи отдали бы всю душу этому новому у насъ дѣлу, — медицинской защитѣ учащагося юношества.
И, идя рука объ руку съ указаніями медицины, дѣйствительно заботясь о здоровьѣ учащихся, наша средняя школа могла бы оказать то «истинно-сердечное попеченіе» объ юношествѣ, которое отъ нея требуется.
Примѣчанія править
- ↑ лат. бромистый калій