Гибель Земли (Рони; Керженцев)/ДО

Гибель Земли
авторъ Жозеф Анри Рони, пер. П. М. Керженцев

Оригинал: фр. La Mort de la Terre, опубл.: 1910. — Перевод опубл.: 1912. Источникъ: Рони-старший. Гибель Земли / Пер. с фр. В. Керженцева. СПб.: Изд. М. И. Семенова, 1913.; az.lib.ru

Гибель Земли.

I. Слова, долетѣвшія издалека.

Ужасный сѣверный вѣтеръ стихъ. Цѣлыхъ двѣ недѣли его зловѣщій вой наводилъ тоску и тревогу на жителей оазиса. Пришлось прибѣгнуть къ защитнымъ стѣнкамъ и загражденіямъ изъ эластичнаго кремнезема. Наконецъ оазисъ началъ охлаждаться.

Таргъ, завѣдующій «Большимъ Планетаромъ», почувствовалъ вдругъ приливъ той радости, которая озаряла жизнь людей въ божественную эпоху Воды.

Какъ еще красивы были растенія! Они напоминали Таргу начальный періодъ жизни, когда океанъ покрывалъ три-четверти земной поверхности, и человѣкъ жилъ среди источниковъ, ручьевъ, рѣкъ, озеръ и болотъ. Среди какой живительной свѣжести находились тогда безчисленныя виды животныхъ и растеній! Жизнь множилась даже на самой глубинѣ морей. Тамъ были цѣлые луга и лѣса водорослей, напоминавшіе преріи и рощи. Передъ всѣми существами открывалось безконечное будущее. Человѣку трудно было даже представить себѣ тѣхъ отдаленныхъ «послѣднихъ людей», которые будутъ съ трепетомъ ждать конца свѣта. Развѣ могъ онъ думать, что агонія продлится сотни тысячелѣтій?

Таргъ поднялъ глаза къ небу, на которомъ больше не появлялось облаковъ. Утро было еще свѣжимъ, но къ полудню оазисъ станетъ раскаленнымъ.

— Скоро придетъ время жатвы! — пробормоталъ Таргъ.

Лицо его было темнобурымъ, глаза и волосы — черны, какъ каменный уголь. Его грудь выдавалась впередъ, какъ у всѣхъ «Послѣднихъ Людей», а животъ былъ втянутъ. Его руки были изящны, челюсти малы, члены тѣла обладали скорѣе ловкостью, чѣмъ силой. Одѣяніе изъ минеральныхъ волоконъ, такое же мягкое и теплое, какъ шерстяная ткань былыхъ временъ, точно соотвѣтствовало формамъ его тѣла. Все его существо обнаруживало скромную грацію и очаровательную робость. Лицо Тарга было худымъ, а въ зрачкахъ горѣлъ огонь мысли.

Таргъ стоялъ, созерцая поле, покрытое высокими хлѣбными растеніями, и группы деревьевъ, на которыхъ было столько же плодовъ, сколько листьевъ.

— Гдѣ ты, божественное время дивнаго разсвѣта жизни, когда юная планета была покрыта растеніями! — проговорилъ онъ.

«Большой Планетаръ» находился на границѣ оазиса и пустыни, и передъ Таргомъ разстилался зловѣщій пейзажъ: гранитъ, кремнеземы, металлы. Безплодная равнина тянулась до отроговъ обнаженныхъ горъ, на которыхъ не было ни ледниковъ, ни потоковъ, ни стебелька травы, ни клочка моха. Среди этой мертвой пустыни жалкимъ пятномъ выдѣлялся оазисъ съ квадратными плантаціями и селеніями, выстроенными изъ металла.

Таргъ чувствовалъ, какъ тяготитъ его эта безграничная пустыня и безжалостныя горы. Онъ меланхолически поднялъ голову къ слуховому аппарату, протянувшему свой пріемникъ къ горной расщелинѣ. Онъ былъ сдѣланъ изъ латуни, но обладалъ чувствительностью сѣтчатки. Аппаратъ былъ урегулированъ такъ, что воспринималъ лишь звуки, приходившіе изъ дальнихъ оазисовъ, и заглушалъ тѣ, на которые Таргъ не долженъ былъ отвѣчать.

Таргъ любилъ этотъ аппаратъ, какъ эмблему тѣхъ рѣдкихъ приключеній, какія еще были доступны человѣческому роду. Въ печальныя минуты онъ стоялъ около него, ожидая словъ бодрости и надежды.

Звукъ человѣческаго голоса заставилъ его вздрогнуть. Онъ слабо улыбнулся, увидавъ гармонически сложенную дѣвушку, поднимавшуюся на платформу Планетэра. Ея черные волосы были распущены; она вся напоминала гибкій стебелекъ высокой травы. Таргъ глядѣлъ съ любовью на свою сестру. Только въ присутствіи Арвы онъ переживалъ тѣ внезапно являющіяся, очаровательныя мгновенья, когда ему казалось, что гдѣ-то въ глубинѣ земли таится чудесная энергія, которая спасетъ людей.

Арва крикнула съ сдержаннывъ смѣхомъ:

— Хорошая погода, Таргъ!.. Растенія наслаждаются.

Она вдохнула успокоительный ароматъ, исходившій отъ зеленой кожицы листьевъ. Три птицы, парившія надъ деревьями, спустились на край платформы. Онѣ были величиной съ былыхъ кондоровъ; формы ихъ тѣла по своему изяществу приближались къ прекрасному женскому тѣлу; ихъ громадныя серебристыя крылья отливали аметистомъ, а по краямъ имѣли лиловатый оттѣнокъ. У птицъ были большія головы и очень короткіе, изящные клювы, красные, какъ губы. Выраженіе ихъ глазъ походило на человѣческое. Одна изъ птицъ подняла голову и издала нѣсколько членораздѣльныхъ звуковъ. Таргъ съ тревогой дотронулся до руки Арвы:

— Ты поняла? — спросилъ онъ. Земля колеблется…

Въ теченіе послѣднихъ долгихъ лѣтъ ни одинъ оазисъ не погибъ отъ землетрясенія, и амплитуда сейсмическихъ записей сильно уменьшилась послѣ зловѣщей эпохи, когда землетрясенія разрушили мощь человѣчества. Тѣмъ не менѣе Арва понимала и раздѣляла тревогу брата.

Ей пришла въ голову странная мысль:

— Кто знаетъ, — привнесла она, — можетъ быть землетрясенія, причинившія столько зла нашимъ братьямъ, станутъ теперь благодѣтельными для насъ?

— Какимъ это образомъ? — спросилъ Таргъ съ снисходительной улыбкой.

— Они заставятъ воду вновь появиться на земной поверхности.

Таргъ самъ часто мечталъ объ этомъ, но боялся кому нибудь признаться: такая мысль могла бы показаться нелѣпой и почти богохульной его собратьямъ, трепетавшимъ передъ всякими космическими пертурбаціями.

— Ты тоже объ этомъ думалъ! — возбужденно закричала Арва. Никому не говори объ этомъ!.. Ты оскорбишь ихъ до глубины души!

— Я могъ признаться въ этомъ только тебѣ одной.

Со всѣхъ сторонъ появились стаи бѣлыхъ птицъ. Тѣ три первыхъ, которыя находились около Арвы и Тарга, были въ большомъ волненіи. Молодой человѣкъ разговаривалъ съ ними, употребляя особенный способъ выраженій. По мѣрѣ развитія интеллекта, птицы начали усваивать начатки рѣчи: ихъ языкъ заключалъ лишь рядъ конкретныхъ терминовъ и фразы-образы.

Сознаніе будущаго оставалось у нихъ очень смутнымъ; ихъ предвидѣніе — чисто инстинктивнымъ. Съ тѣхъ поръ, какъ человѣкъ пересталъ употреблять ихъ въ пищу, онѣ жили въ полномъ счастіи, не сознавая неизбѣжности смерти и особенно — гибели всего ихъ рода.

Въ оазисѣ воспитывалось около 1.200 птицъ. Ихъ присутствіе было очень пріятно и полезно для людей. Человѣкъ не могъ вернуть себѣ инстинкта, утраченнаго въ эпоху господства, а условія момента ставили его лицомъ къ лицу съ явленіями, которыя предчувствовали лишь птицы и которыя совершенно не воздѣйствовали даже на очень точные приборы человѣка, перешедшіе къ нему отъ предковъ.

Если бы не было птицъ, этихъ послѣднихъ представителей царства животныхъ, сердцами людей овладѣло бы горькое отчаяніе.

— Гибель настанетъ не сразу! — пробормоталъ Таргъ.

Глухой шумъ послышался въ оазисѣ. Около деревень и нивъ стали появляться люди. Къ «Большому Планетэру» подошелъ коренастый человѣкъ; его массивная голова, казалось, лежитъ прямо на плечахъ. На лицѣ, цвѣта іода, виднѣлись жалкіе, подслѣповатые глаза; короткія руки дѣлались къ концу плоскими и прямоугольнымъ

— Мы увидимъ конецъ свѣта! — проворчалъ онъ. — Мы будемъ послѣднимъ человѣческимъ поколѣніемъ.

Сзади него послышался замогильный смѣхъ. Показался столѣтній Данъ со своимъ правнукомъ и женщиной, которая имѣла бронзоваго цвѣта волосы и продолговатые глаза. Она шла съ легкостью птицы.

— Нѣтъ, мы не увидимъ конца міра, — заявила она. — Гибель человѣческаго рода будетъ медленной… Вода все будетъ убывать, и наконецъ останется лишь одинъ колодезь и нѣсколько семей кругомъ него. Это будетъ ужасно!

— Мы увидимъ конецъ свѣта! настаивалъ коренастый человѣкъ.

— Тѣмъ лучше, сказалъ правнукъ Дана. Пусть хоть сегодня земля поглотитъ послѣдніе источники!..

На его очень худомъ лицѣ лежало выраженіе безграничной печали; онъ самъ удивлялся, почему онъ еще не прекратилъ своего существованія.

— Кто знаетъ, можетъ быть еще есть надежда! прошамкалъ старикъ!

Сердце Тарга забилось; онъ обернулъ на Дана свои глаза, горѣвшіе огнемъ юности и воскликнулъ:

— О, отецъ!

Но лицо старика стало уже неподвижнымъ. Энъ погрузился въ свои молчаливыя грезы и: талъ походить на кусокъ базальта. И Таргъ не высказалъ своей мысли.

Толпа, находившаяся на границѣ оазиса и пустыни, все увеличивалась. Нѣсколько аэроплановъ поднялось на воздухъ. Въ эту эпоху человѣку не надо было работать: ему оставалось лишь ожидать времени жатвы. Больше не существовало ни насѣкомыхъ, ни микробовъ. Люди, густо населявшіе тѣсныя пространства, внѣ которыхъ не могло существовать никакой органической жизни, вели успѣшную борьбу съ паразитами и одержали побѣду. Даже микроскопическіе организмы не могли сохраниться, такъ какъ они были лишены пространства, возможности безконечно перемѣщаться и видоизмѣняться и тѣхъ благопріятныхъ непредвидѣнностей и случайностей, которыя всегда являются лишь при наличности обширныхъ аггломерацій.

Люди, кромѣ того, могли по усмотрѣнію распредѣлять воду и, такимъ образомъ, обладали непобѣдимой силой при борьбѣ съ животными, которыхъ они хотѣли уничтожить. Отсутствіе домашнихъ и дикихъ животныхъ, вѣчныхъ носителей эпидемій, еще болѣе приблизило часъ торжества человѣка. Человѣкъ, птицы и растенія навсегда избавились отъ инфекціонныхъ заболѣваній.

Однако это не удлинило ихъ жизни: много полезныхъ микробовъ исчезло вмѣстѣ съ другими, развились недуги, свойственныя человѣческому существу, появились новыя болѣзни, происхожденіе которыхъ можно было приписать «минеральнымъ микробамъ». Затѣмъ внутри своего организма человѣкъ нашелъ враговъ, аналогичныхъ тѣмъ, которые угрожали ему снаружи. Хотя бракъ былъ привиллегіей только наиболѣе сильныхъ, человѣкъ все-таки рѣдко доживалъ до пожилыхъ лѣтъ.

Вокругъ «Большого Планетэра» скоро собралось нѣсколько сотенъ человѣкъ, но въ толпѣ не замѣчалось большого волненія. Несчастія, которыя пришлось претерпѣть нѣсколькимъ поколѣніямъ подрядъ, истощили у людей чувства ужаса и горя, которыя всегда идутъ на ряду съ сильными радостями и пылкими надеждами. У «Послѣднихъ Людей» была ослабленная чувствительность и почти отсутствовало воображеніе.

Но толпа все-таки нѣсколько безпокоилась; нѣсколько лицъ были искажены испугомъ; всѣ заволновались еще больше, когда одинъ сорокалѣтній человѣкъ спрыгнулъ съ «движущейся машины» и крикнулъ:

— Сейсмографы еще не показываютъ ничего… Землетрясеніе будетъ слабымъ.

— О чемъ намъ безпокоиться? — не воскликнула женщина съ продолговатыми глазами. Что мы можемъ предвидѣть и что мы въ силахъ сдѣлать? Все идетъ по извѣчно намѣченному пути. Мы во власти невѣдомаго. Безконечно глупо разузнавать о гибели, которой нельзя избѣжать!

— Нѣтъ, Эле, — отвѣчалъ мужчина, — это вовсе не глупо. Таково требованіе жизни. Если у людей хватитъ силъ безпокоиться, ихъ существованіе будетъ пріятнымъ въ теченіе еще долгаго времени. Въ противномъ случаѣ, они будутъ мертвецами съ перваго дня рожденія.

— Пусть такъ и будетъ, — быстро произнесъ правнукъ Дана. Лучше смерть, чѣмъ наши жалкія радости и немощныя печали.

Пожилой человѣкъ опустилъ голову. У него въ сердцѣ, какъ у Тарга съ сестрой, все еще жила вѣра въ будущее, а его широкая грудь была еще крѣпка. Его ясный взоръ встрѣтился съ пылающими глазами Арвы, и онъ вздохнулъ съ нѣкоторымъ волненіемъ.

Тѣмъ временемъ и на остальныхъ секторахъ оазиса собрались группы людей. Благодаря слушательнымъ аппаратамъ («ондиферамъ»), расположеннымъ черезъ каждые 1000 метровъ, эти кучки людей могли свободно сообщаться другъ съ другомъ.

По желанію можно было слушать гулъ лишь одного округа или же сразу всего населенія. Аппаратъ точно заключалъ въ себѣ душу толпы и поэтому производилъ сильное впечатлѣніе на слушавшихъ.

Въ толпѣ поднялось настоящее волненіе, когда на слушательномъ аппаратѣ «Большого Планетэра» зазвучала вѣсть, прилетѣвшая изъ оазиса «Красныя Земли» и быстро распространившаяся съ одного «ондифера» на другой. Извѣстіе гласило, что тамъ, далеко, не только птицы, но и сейсмографы указывали на подземные толчки. Это подтвержденіе наступающей гибели заставило толпу тѣснѣе сжать свои ряды.

— Мано (тотъ самый сорокалѣтній мужчина, который говорилъ о сейсмографѣ) взобрался на платформу. Таргъ и Арва стояли блѣдные. Дѣвушка немного дрожала. Мано пробормоталъ:

— Оазисовь немного и они занимаютъ небольшое пространство. Это должно насъ успокаивать. Очень мало вѣроятности, что они окажутся какъ разъ въ опасной зонѣ.

— Да, — подтвердилъ Таргъ, — тѣмъ болѣе, что нѣкогда они спаслись именно благодаря своему мѣстоположенію.

Правнукъ Дана услышалъ этотъ разговоръ и разсмѣялся своимъ зловѣщимъ смѣхомъ:

— А развѣ зоны землетрясеній не мѣняются періодически? Да и кромѣ того: достаточно небольшого, но вѣрнаго толчка, чтобы осушить наши источники.

Послѣ этихъ словъ, полныхъ мрачной ироніи, онъ удалился. Таргъ, Арва и Мано трепетали. Одно мгновеніе они молчали, потомъ Мано сказалъ:

— Зоны мѣняются черезъ очень большіе промежутки времени. Въ теченіе двухъ столѣтій по пустынѣ прошло нѣсколько землетрясеній. Они ничѣмъ не отразились на нашихъ источникахъ. Только оазисы «Красныхъ Земель», «Западный» и оазисъ «Опустошенія» находятся въ сосѣдствѣ съ опасной областью…

Онъ глядѣлъ на Арву съ нѣжностью и восхищеніемъ: цвѣтокъ любви распускалъ свои лепестки. Уже три года онъ былъ вдовцомъ, и одиночество тяготило его. Онъ безропотно покорялся своей участи, хотя нѣжность и энергія толкали его на бунтъ. Законы со строгостью опредѣляли число браковъ и рожденій.

Нѣсколько недѣль тому назадъ, Совѣтъ Пятнадцати вписалъ наконецъ Мано въ разрядъ тѣхъ, кто можетъ завести вторую семью: эта милость объяснялась здоровьемъ его дѣтей. Образъ Арвы жилъ въ душѣ Мано, окруженный сіяніемъ.

— Замѣнимъ наше безпокойство надеждой — сказалъ онъ. Вѣдь даже въ чудесную эпоху Воды смерть отдѣльнаго индивидуума была для него концомъ міра. Тѣ, кто сейчасъ населяютъ землю, подвергаются, каждый въ отдѣльности, меньшему риску, чѣмъ наши предки передъ эрой радіоактивности.

Онъ говорилъ нервно. Онъ постоянно отгонялъ прочь мрачную покорность судьбѣ, которая угнетала его соплеменниковъ. Слишкомъ сильная наслѣдственность, конечно, не позволяла ему надолго избавляться отъ такого состоянія. Но во всякомъ случаѣ, онъ больше другихъ зналъ радость жить скоропреходящимъ мгновеніемъ.

Арва слушала его съ благожелательствомъ, но Таргъ не могъ согласиться съ тѣмъ, что можно не обращать вниманія на будущность человѣческаго рода. Если бы имъ, какъ Мано, внезапно овладѣлъ приступъ страсти, онъ бы примѣшалъ къ ней великую грезу о Безконечности, которая нѣкогда увлекала его предковъ.

— Я не могу не интересоваться упадкомъ человѣчества.

Указывая рукой на безграничную пустыню, онъ добавилъ:

— Какимъ прекраснымъ было бы наше существованіе, если бы мы владѣли этими ужасными пустынями! Подумайте только, когда-то онѣ были покрыты морями, озерами, рѣками… безчисленными растеніями, а до періода радіоактивности — дѣвственными лѣсами! Слышите Мано: дѣвственными лѣсами!.. А теперь это наше «родовое» владѣніе влачитъ жалкое существованіе!..

Мано слегка пожалъ плечами:

— Объ этомъ не слѣдуетъ думать: вѣдь земля внѣ оазисовъ также недоступна для насъ, какъ поверхность Юпитера и Сатурна.

Гулъ голосовъ прервалъ ихъ разговоръ. Головы всѣхъ поднялись и внимательно слѣдили за новой стаей подлетавшихъ птицъ. Птицы сообщили, что тамъ, среди скалъ, молодая дѣвушка потеряла сознаніе и сдѣлалась жертвой «ферромагнитовъ». Два аэроплана взвились надъ пустыней; толпа погрузилась въ размышленіе объ этихъ странныхъ магнитныхъ существахъ, которыя размножались на землѣ по мѣрѣ гибели человѣчества.

Прошло нѣсколько долгихъ мгновеній. Аэропланы появились вновь. Одинъ изъ нихъ привезъ неподвижное тѣло дѣвушки, въ которой сразу узнали Эльму Номодъ. Это было странное созданіе. Она была сиротой, и ее не любили за ея бродяжническіе инстинкты, которые своей дикостью сбивали съ толку ея соплеменниковъ. Нѣсколько дней назадъ она убѣжала въ пустыню. Ничто не могло удержать ее…

Тѣло дѣвушки положили на платформу Планетэра; лицо, полузакрытое черными волосами, казалось сине-багровымъ и было покрыто пурпурными точками.

— Она умерла! — объявилъ Мано. — «Они» выпили изъ нея жизнь.

— Бѣдная Эльма! — воскликнулъ Таргъ.

Онъ поглядѣлъ на дѣвушку съ жалостью, а толпа, несмотря на всю свою забитость, съ ненавистью повторяла имя «ферромагнитовъ».

Но тутъ вниманіе было отвлечено резонаторами, которые начали произносить потрясающую новость:

— "Сейсмографы отмѣчаютъ сильный толчекъ въ зонѣ «Красныхъ Земель!..»

— А! А! — жалобно закричалъ приземистый человѣкъ.

Даже эхо не повторило этого крика. Всѣ лица обратились къ «Большому Планетэру». Толпа ждала съ дрожью нетерпѣнія, что будетъ дальше.

— Ничего! — закричалъ Мано послѣ двухъ минутъ ожиданія. — Если бы «Красныя Земли» подверглись землетрясенію, мы бы уже знали объ этомъ…

Пронзительный призывъ прервалъ его слова. Слушательный аппаратъ Большого Планетэра прокричалъ:

— «Страшный толчекъ… Весь оазисъ поднимается кверху… Ката…»

Потомъ какой-то неясный шумъ… глухой ударъ… тишина…

Всѣ, какъ загипнотизированные, ждали цѣлую минуту. Затѣмъ толпа тяжело вздохнула. Нѣкоторыми овладѣло сильное возбужденіе.

— Произошло великое несчастье, — заявилъ старый Данъ.

Никто не сомнѣвался въ этомъ, Красныя Земли имѣли десять планетэровъ, направленныхъ въ разныя стороны и обладавшихъ большой силой воспріимчивости. Разъ всѣ десять замолчали, это значило, что всѣ они изломаны или что ужасъ обитателей былъ безграниченъ.

Таргъ переставилъ регуляторъ и отправилъ въ сторону Красныхъ Земель продолжительный призывъ. Никакого отвѣта. Подавляющій ужасъ овладѣлъ сердцами. Это не былъ пламенный трепетъ людей былыхъ временъ, это была усталая, тупая, разрушающая душу подавленность.

Тѣсныя узы связывали Красныя Земли съ оазисомъ Верхнихъ Источниковъ. Въ теченіе пяти тысячъ лѣтъ оба оазиса поддерживали постоянныя сношенія другъ съ другомъ, какъ при содѣйствіи резонаторовъ, такъ и при помощи частыхъ посѣщеній на аэропланахъ и движущихся машинахъ. Тридцать станцій съ планетэрами отмѣчали путь, длиной въ 1700 километровъ который пролегалъ между обоими племенами.

— Надо подождать! — заявилъ Таргъ, наклонившись надъ платформой. Если нашимъ друзьямъ мѣшаетъ отвѣчать ужасъ, то конечно они скоро овладѣютъ собой.

Никто не вѣрилъ, чтобы жители Красныхъ Земель были способны на такой сильный испугъ. Они были еще менѣе возбудимы, чѣмъ обитатели Верхнихъ Источниковъ: они легко поддавались грусти, но отнюдь не ужасу.

Таргъ прочелъ недовѣріе на лицахъ и продолжалъ:

— Если ихъ аппараты поломаны, они могутъ менѣе чѣмъ черезъ четверть часа достигнуть ближайшей станціи…

— Если только ихъ аэропланы не испорчены, добавила Эле. — Что касается движущихся машинъ то невѣроятно, чтобы онѣ могли скоро перебраться черезъ поломанныя загражденія.

Тѣмъ временемъ все населеніе оазиса направилось къ южной своей части. Въ теченіе нѣсколькихъ минутъ аэропланы и движущіяся машины привезли тысячи женщинъ и мужчинъ къ Большому Планетэру. Шумъ толпы напоминалъ чьи-то глубокіе вздохи, прерываемые молчаніемъ. На платформѣ собрались члены Совѣта Пятнадцати; они были законодателями и судьями. Выдѣлялись треугольная физіономія и жесткіе бѣлые волосы старой Бамаръ и выпуклый черепъ ея мужа Омала, который несмотря на свои семьдесятъ лѣтъ не имѣлъ ни одного сѣдого волоса въ рыжей бородѣ. Члены Совѣта были некрасивыми, но почтенными людьми; ихъ авторитетъ былъ великъ, потому что они имѣли безупречное потомство.

Бамаръ, убѣдившись, что Планетэръ правильно урегулированъ, послала нѣсколько волнъ. Пріемникъ не издалъ никакого звука, и лицо старухи опечалилось еще больше.

— Оазисъ Опустошенія пока еще цѣлъ… — пробормоталъ Омалъ, и сейсмографы не отмѣчаютъ подземныхъ толчковъ въ другихъ зонахъ населенныхъ людьми.

Внезапно послышался призывный шумъ. Загипнотизирова.нная толпа подняла головы, аппаратъ Большого Платенэра произнесъ:

— «Говоримъ съ ближайшей станціи Красныхъ Земель. Два мощныхъ толчка опрокинули оазисъ. Число убитыхъ и раненыхъ громадно. Жатва уничтожена. Повидимому наши источники въ опасности. Аэропланы летятъ по направленію къ Верхнимъ Источникамъ…»

Красныя Земли превратились въ кучу мусора. Люди, аэропланы и движущія машины должны были перебираться черезъ развалины.

Вялыми душами людей внезапно овладѣло возбужденіе, котораго они не испытывали уже нѣсколько столѣтій. Состраданіе, страхъ и безпокойство омолодили людей Послѣдняго Вѣка.

Совѣтъ Пятнадцати началъ совѣщаться, а взволнованный Таргъ сталъ отвѣчать жителямъ Красныхъ Земель и сообщилъ о скоромъ отъѣздѣ делегаціи, направляющейся къ нимъ.

Въ эти трагическіе дни три оазиса — Верхніе Источники, Красныя Земли и оазисъ Опустошенія — братски оказывали другъ другу помощь. Омалъ, въ совершенствѣ знавшій всѣ традиціи, заявилъ:

— У насъ имѣется пищи на пять лѣтъ. Красныя Земли могутъ потребовать отъ насъ четверть этого количества. Мы должны также дать пріютъ двумъ тысячамъ бѣглецовъ, если только это неизбѣжно. Имъ будутъ предоставлены лишь небольшія ежедневныя порціи, и имъ будетъ воспрещено размножаться. Мы сами тоже должны будемъ ограничить наши семьи, такъ какъ надо будетъ, до истеченія пятнадцати лѣтъ, вернуть численность населенія къ обычной цифрѣ…

Совѣтъ одобрилъ это заявленіе, основанное на законахъ, и Бамаръ прокричала толпѣ:

— Совѣтъ укажетъ тѣхъ, кто полетитъ къ Краснымъ Землямъ. Ихъ будетъ только девять человѣкъ. Остальные отправятся только тогда, когда мы узнаемъ, въ чемъ нуждаются наши братья.

— Я прошу, чтобы меня послали, — попросилъ Таргъ.

— И я тоже! — быстро добавила Арва.

Глаза Мано блеснули.

— Если Совѣту угодно, я бы тоже хотѣлъ быть въ числѣ делегаціи.

Омалъ посмотрѣлъ на нихъ сочувственно. Когда-то онъ самъ испытывалъ эти внезапныя приливы энергіи, столь рѣдкіе среди Послѣднихъ Людей.

Вся толпа, кромѣ хрупкаго юноши Ама, безучастно ожидала рѣшенія Совѣта. Населеніе, привыкшее къ монотонному существованію, нарушаемому лишь метеорами, потеряло всякую иниціативу и подчинялось порядку, установленному уже цѣлыя тысячелѣтія. Люди были терпѣливы, покорны, обладали большимъ, но чисто пассивнымъ мужествомъ; ничто не пробуждало въ нихъ интереса къ приключеніямъ и подвигамъ. Безграничныя пустыни, окружавшія ихъ, были враждебны человѣку и подавляли мысль и активность населенія оазиса.

— Къ отъѣзду Тарга, Арвы и Мано нѣтъ никакихъ препятствій, — сказала старая Бамаръ. Но для Ама путь слишкомъ дологъ. Совѣтъ вынесетъ свое рѣшеніе.

Пока Совѣтъ совѣщался, Таргъ созерцалъ зловѣщую пустыню. Онъ испытывалъ острую боль. Бѣдствіе, обрушившееся на Красныя Земли отозвалось на немъ сильнѣе, чѣмъ на другихъ. Всѣ другіе надѣялись лишь на замедленіе конечной гибели земли, а онъ грезилъ о счастливыхъ для людей переворотахъ. Происшедшее не подтверждало его надеждъ.

Тѣмъ не менѣе, при видѣ тяжелыхъ гранитныхъ пространствъ и ужасныхъ горъ, возвышавшихся на Западѣ, имъ овладѣвала жажда приключеній. Его душа стремилась къ Краснымъ Землямъ не ради какой-либо опредѣленной цѣли, — ее просто влекло все далекое, безграничное и феерическое, что нѣкогда руководило человѣкомъ въ его поискахъ всѣхъ невѣдомыхъ границъ земной поверхности.

II. Къ Краснымъ Землямъ.

Девять аэроплановъ летѣли къ Краснымъ Землямъ. Они все время слѣдовали около тѣхъ двухъ дорогъ, по которымъ уже нѣсколько столѣтій ходили движущіяся машины. Предки соорудили большія убѣжища изъ цѣльнаго желѣза, съ резонаторами, и, кромѣ того, многочисленныя станціи, менѣе оборудованныя. Обѣ дороги содержались въ большой исправности. Движущіяся машины, колеса которыхъ были защищены очень эластической минеральной тканью, ходили по нимъ очень рѣдко. Кромѣ того, обитатели обоихъ оазисовъ еще умѣли пользоваться той громадной движущей энергіей, которую скопили предки. Въ виду всего этого дороги почти не приходилось чинить. Ферромагниты рѣдко появлялись на нихъ и причиняли лишь незначительныя поврежденія. Пѣшеходъ могъ идти по нимъ цѣлый день, почти безъ всякаго для себя вреда. Однако было неблагоразумно дѣлать продолжительныя стоянки и особенно засыпать. Человѣкъ рисковалъ, подобно Эльмѣ, потерять всѣ красные шарики крови и умереть отъ анеміи.

Девять посланцевъ были въ полной безопасности. Каждый летѣлъ на легкомъ аэропланѣ, который, въ крайнемъ случаѣ, могъ нести четырехъ человѣкъ. Экспедиція не прервалась бы, если бы даже испортилось днѣ трети аппаратовъ.

Аэропланы обладали безупречной эластичностью, могли выносить самые сильные толчки и бороться съ ураганами.

Мано летѣлъ впереди. Таргъ и Арва летѣли почти рядомъ. Возбужденіе молодого человѣка все возрастало. Ему вспомнилась исторія великихъ катастрофъ, старательно передаваемая изъ поколѣнія въ поколѣніе.

Въ теченіе пяти послѣднихъ столѣтій на земной поверхности были заселены людьми лишь жалкіе оазисы. Еще задолго до эпохи катастрофъ были замѣтны признаки надвигающейся гибели.

Въ очень отдаленную эпоху, въ первые вѣка радіоактивной эры, начали замѣчать уменьшеніе воды на планетѣ. Многіе ученые предсказывали, что человѣчество погибнетъ отъ засухи.

Но развѣ могли произвести впечатлѣніе эти предсказанія въ то время, когда ледники покрывали горы, безчисленныя рѣки орошали поля, безграничные моря окружали континенты. Однако вода дѣйствительно исчезала, медленно поглощаясь землей и испаряясь въ воздухѣ. Въ верхнихъ слояхъ атмосферы водяные пары подъ дѣйствіемъ ультра-фіолетовыхъ лучей разлагались на кислородъ и водородъ. Водородъ исчезалъ въ междупланетномъ пространствѣ.

Затѣмъ начались страшныя катастрофы. Поверхность земли начала претерпѣвать необыкновенныя превращенія. Иногда въ одинъ день землетрясеніе уничтожало десять, двадцать городовъ и сотни деревень и на ихъ мѣстѣ воздвигало новыя цѣпи горъ, которыя въ два раза превосходили прежнія массивы Альпъ, Андъ и Гималаевъ. Вода убывала съ каждымъ вѣкомъ. Грандіозные феномены становились все болѣе ужасными. На поверхности солнца произошли какія-то видоизмѣненія, которыя отозвались и на нашей бѣдной планетѣ (сущность этого вліянія не удалось точно выяснить). Начался длинный рядъ печальныхъ катастрофъ. Въ результатѣ на землѣ появились горы высотой въ 25 и 35 тысячъ метровъ, и на ряду съ этимъ исчезли громадныя количества воды.

Говорятъ, что передъ этими космическими революціями, численность народонаселенія земного шара достигала двадцати трехъ милліардовъ. Эта масса людей обладала безграничнымъ запасомъ энергіи. Люди извлекали ее изъ прото-атомовъ (какъ иногда дѣлаемъ это еще и мы, хотя очень несовершеннымъ образомъ) и очень мало безпокоились исчезновеніемъ воды, такъ какъ методы сельско-хозяйственной культуры и способы питанія были весьма усовершенствованы. Люди даже хвастали, что въ ближайшемъ будущемъ они станутъ питаться органическими продуктами, приготовленными химиками. Нѣсколько разъ эта давняя греза казалась уже осуществленной. Но всякій разъ странныя заболѣванія или быстрое вырожденіе постигало группы населенія, подвергавшіяся этимъ опытамъ. Пришлось возвратиться къ пищѣ, которой питались отдаленные предки. Конечно эта пища была нѣсколько иной, отчасти вслѣдствіе иныхъ системъ агрикультуры, отчасти подъ вліяніемъ нѣкоторыхъ научныхъ манипуляцій. Было достаточно небольшихъ порцій, чтобы поддерживать человѣческій организмъ. Органы пищеваренія за сотни вѣковъ сдѣлались значительно меньше, въ то время какъ органы дыханія въ связи съ разрѣженіемъ атмосферы замѣтно увеличились.

Послѣднія дикія животныя исчезли. Животныя, употребляемыя въ пищу, превратились (по сравненію съ своими предками) въ настоящихъ зоофитовъ (животныя-растенія). Они имѣли отвратительную яйцевидную форму, члены тѣла походили на обрубки, челюсти, вслѣдствіе искуственнаго питанія, атрофировались. Только нѣкоторыя породы птицъ избѣгли вырожденія и достигли поразительнаго умственнаго развитія.

Ихъ нѣжность, красота и обаятельность увеличивались съ каждымъ годомъ. Благодаря инстинкту, болѣе тонкому, чѣмъ у людей, птицы стали оказывать человѣку услуги, высоко цѣнимыя въ лабораторіяхъ.

Люди этой великой эпохи познали безпокойное существованіе. Могущественная и таинственная поэзія земли исчезала, не стало первобытной жизни, исчезли безконечныя и почти свободныя пространства — лѣса, степи, пустоши, болота и залежи, которые существовали въ періодъ радіоактивности. Самоубійство стало самымъ страшнымъ заболѣваніемъ человѣчества.

Въ пятнадцать тысячелѣтій населеніе земли уменьшилось съ двадцати трехъ до четырехъ милліардовъ душъ. Моря, поглощенныя пучинами, занимали теперь лишь четверть суши. Большія рѣки и озера исчезли. Безграничныя, мрачныя горы все разростались. Планета снова стала превращаться въ первобытное состояніе, но теперь она была — безплодной!

Однако человѣкъ страстно боролся. Онъ льстилъ себя надеждой, что если онъ не сможетъ жить безъ воды, онъ станетъ изготовлять ее для домашнихъ и сельско-хозяйственныхъ надобностей химическимъ путемъ. Однако необходимыхъ для этого элементовъ становилось все меньше, или же они находились на такой глубинѣ, которая дѣлала ихъ добываніе совершенно невозможнымъ. Пришлось выискивать мѣры къ сохраненію имѣющейся влаги, прибѣгнуть къ инженернымъ работамъ, которыя бы воспрепятствовали исчезновенію воды и помогли извлечь изъ нея максимумъ пользы.

Домашнія животныя не смогли приспособиться къ измѣнившимся жизненнымъ условіямъ и погибли. Попытки создать нѣсколько болѣе дикихъ породъ оказались безрезультатными: деградація, длившаяся двѣсти тысячелѣтій, свела на нѣтъ способность организма къ развитію. Только птицы и растенія составляли исключеніе. Нѣкоторыя изъ нихъ приняли первобытную форму, другія приспособились къ новой средѣ. Нѣкоторыя породы птицъ вновь стали дикими и стали строить свои гнѣзда на такой высотѣ, гдѣ человѣкъ не могъ ихъ преслѣдовать — тѣмъ болѣе, что разрѣженіе воздуха (правда очень незначительное) сопровождало исчезновеніе воды. Эти птицы стали хищными и научились прибѣгать къ утонченнымъ хитростямъ — поэтому человѣкъ не могъ помѣшать ихъ разможенію. Тѣ птицы, которыя жили среди нашихъ предковъ, сперва подверглись жестокой участи — ихъ хотѣли унизить до положенія животныхъ, употребляемыхъ въ пищу. Но онѣ были на очень высокой ступени развитія и энергично боролись противъ этого. Происходили отвратительныя сцены, напоминавшіе первобытныя времена, когда человѣкъ пожиралъ человѣка и цѣлыя племена обращались въ рабство. Ужасъ овладѣлъ сердцами. Мало по малу перестали чинить насиліе надъ существами, населяющими планету, и употреблять ихъ въ пищу.

Космическія явленія продолжали видоизмѣнять землю и губить города. Черезъ тридцать тысячъ лѣтъ борьбы наши предки поняли что минераллы, цѣлые милліоны лѣтъ находившіеся подъ властью животныхъ и растеній, начинаютъ брать верхъ и, наконецъ, отмстятъ за себя. Наступилъ періодъ отчаянья, во время котораго населеніе уменьшилось до 300 милліоновъ человѣкъ, а площадь морей стала равняться одной десятой земной поверхности. Три или четыре тысячи лѣтъ покоя снова вдохнули въ сердца людей нѣкоторый оптимизмъ. Человѣчество предприняло замѣчательныя мѣры къ самосохраненію. Война съ птицами прекратилась. Рѣшено было помѣстить ихъ въ условія, которыя не дали бы имъ возможности размножаться. Птицы стали оказывать цѣнныя услуги людямъ.

Спустя нѣкоторое время катастрофы снова возобновились. Цѣлыхъ тридцать тысячъ лѣтъ длились геологическіе перевороты. Человѣчество оказалось разсѣяннымъ по оазисамъ, разбросаннымъ по землѣ, которая стала пустынной и страшной, какъ въ первые вѣка. За предѣлами оазиса нельзя было достать воды, необходимой для подержанія жизни.

Послѣ этого наступило относительное затишье, хотя вода нашихъ колодцевъ, прорытыхъ до безонной глубины, ушла еще глубже, хотя населеніе равняется всего одной трети того, что было недавно, и два оазиса пришлось вовсе покинуть, — человѣчество еще держится. Конечно, оно можетъ продержаться еще пятьдесятъ или сто тысячелѣтій. Человѣкъ оазисовъ можетъ использовать только небольшую часть той энергіи, которой владѣлъ родъ людской въ эпоху своего расцвѣта. Аппараты для сообщенія и работы стали менѣе сложными. Уже много тысячелѣтій люди перестали пользоваться «спиралоидами», которые переносили нашихъ предковъ черезъ пространство со скоростью, въ десять разъ превышающую скорость нашихъ аэроплановъ.

Человѣкъ находится въ состояніи печальной и пассивной покорности своей судьбѣ. Творческая мысль исчезла. Она появляется только у очень немногихъ индивидуумовъ. Путемъ подбора человѣческая раса пріобрѣла духъ автоматическаго (и потому безукоризненнаго) подчиненія законамъ, которые отнынѣ остаются неизмѣнными. Страсть стала рѣдкостью; преступленія исчезли вовсе. Зародилось что-то въ родѣ религіи, но безъ обрядности и культа: страхъ и уваженіе къ минераламъ. Послѣдніе люди приписываютъ своей планетѣ неумолимую, медленно дѣйствующую волю. Сперва планета относилась дружелюбно къ царству людей и дала имъ большую власть. Въ тотъ таинственный часъ, когда она осудила ихъ на гибель, она начала покровительствовать новымъ элементамъ.

Въ настоящее время ея непонятная энергія благопріятствуетъ царству ферромагнитовъ. Нельзя сказать, чтобы послѣдніе сыграли роль въ нашемъ пораженіи; самое большее, если они помогли уничтоженію (посуществу — фатальному) дикихъ птицъ. Эти новыя магнитныя существа, появившіяся уже въ отдаленную эпоху, очень мало эволюціонировали. Ихъ движенія отличаются поразительной медлительностью: даже самыя подвижныя изъ нихъ не могутъ пробѣжать болѣе двухъ метровъ въ часъ. Желѣзныя, покрытыя висмутомъ загражденія оазисовъ являются для нихъ непреодолимымъ препятствіемъ. Чтобы насъ немедленно погубить, имъ придется сдѣлать эволюціонный скачекъ, который совсѣмъ не вяжется съ ихъ предыдущимъ развитіемъ.

Существованіе царства ферромагнитовъ начали замѣчать на склонѣ радіоактивной эпохи. На предметахъ, сдѣланныхъ изъ желѣза и изъ сплавовъ съ желѣзомъ, вдругъ появились странныя лиловыя пятна. Эти пятна поражали лишь продукты индустріи, прошедшіе нѣсколько стадій обработки; ихъ никогда не видали на самородномъ желѣзѣ. Такимъ образомъ царству ферромагнитовъ оказала содѣйствіе человѣческая среда. Это открытіе много занимало нашихъ предковъ. Можетъ быть теперь мы находимся въ аналогичномъ положеніи: царство минераловъ приходитъ въ упадокъ и позволяетъ развиться жизни протоплазмической.

Какъ бы тамъ ни было, но человѣчество рано замѣтило существованіе ферромагнитовъ. Когда ученые описали ихъ, не стало сомнѣнія, что это существа органическаго міра. Ихъ составъ очень простъ — они цѣликомъ состоятъ изъ желѣза. Иногда къ желѣзу примѣшиваются и другіе элементы, но въ такомъ незначительномъ количествѣ, которое не оказываетъ никакого вліянія на развитіе ферромагнитовъ. Они очень быстро освобождаются отъ этихъ примѣсей, если только не слишкомъ истощены и не поражены какой-нибудь таинственной болѣзнью. Структура желѣза въ «живомъ» видѣ очень разнообразна — оно бываетъ волокнистымъ, зернистымъ, мягкимъ, твердымъ и т. д. Въ цѣломъ — ферромагниты пластичны и не содержатъ никакихъ жидкостей въ своемъ организмѣ. Особенно характерны для новыхъ организмовъ крайняя сложность и неустойчивость ихъ магнитнаго состоянія. Эта сложность и неустойчивость таковы, что даже упрямые изслѣдователи должны были отказаться итъ мысли вывести хотя бы приблизительные, если не законы, то хотя бы правила, которымъ подчинены ферромагниты. Вѣроятно, именно эти особенности даютъ силу царству ферромагнитовъ. Когда въ этомъ новомъ органическомъ мірѣ появится и болѣе высокая степень сознанія, это отразится болѣе всего именно на указанныхъ особенностяхъ и можетъ быть сдѣлаетъ ихъ понятными. Пока что, если эти существа и обладаютъ сознаніемъ, то лишь въ весьма элементарной формѣ. Они находятся сейчасъ въ томъ періодѣ развитія, когда на первомъ планѣ стоитъ размноженіе. Тѣмъ не менѣе, они уже пережили нѣсколько очень существенныхъ трансформацій. Писатели періода радіоактивности описывали каждаго ферромагнита, состоящимъ изъ трехъ группъ, каждая изъ которыхъ имѣла тенденцію принять спиральную форму. Въ это время они не могли пробѣгать болѣе пяти — шести сантиметровъ въ сутки. Если разрушали эту аггломерацію — она возстанавливалась черезъ нѣсколько недѣль. Въ настоящее время, какъ было указано, ферромагниты уже могутъ проходить два метра въ часъ. Мало того, теперешнія аггломераціи заключаютъ въ себѣ три, пять, семь и даже девять группъ, формы которыхъ очень разнообразны. Группа состоитъ изъ значительнаго числа атомовъ и не можетъ существовать изолировано — она должна быть связана съ двумя, четырьмя, шестью или восьмью другими группами. Серія группъ очевидно (неизвѣстно какимъ именно образомъ) пріобрѣтаетъ какую-то особую силу. Ферромагниты, состоящія изъ семи и болѣе группъ, гибнутъ при уничтоженіи хотя бы одной группы.

Зато тройныя аггломераціи могутъ возстановить себя при помощи одной группы, а пятерныя — при помощи трехъ. Способъ возстановленія ферромагнитовъ для человѣка остается той же неразрѣшимой загадкой, какъ и размноженіе этихъ существъ: извѣстно только, что оно совершается на разстояніи. Когда рождается ферромагнитъ, около него всегда оказывается нѣсколько другихъ существъ. Ростъ индивидуума длится, въ зависимости отъ вида, отъ шести часовъ до десяти дней. Развитіе организма, повидимому, всецѣло совершается подъ вліяніемъ процесса «индукціи». Такимъ же образомъ совершается возстановленіе разрушенной аггломераціи ферромагнитовъ. Въ настоящее время присутствіе на землѣ ферромагнитовъ почти не представляетъ опасности. Положеніе разумѣется измѣнится, если человѣчество размножится.

Наши предки думали о борьбѣ съ ферромагнитами и въ то же время искали методовъ, при помощи которыхъ можно было обратить энергію новыхъ существъ на пользу человѣку. Казалось, что нѣтъ никакихъ препятствій къ тому, напримѣръ, чтобы употреблять ферромагниты для индустріальныхъ цѣлей. Казалось, достаточно лишь защитить сами машины отъ вреднаго дѣйствія ферромагнитовъ, примѣрно по тому же способу, какимъ были защищены сами оазисы. И такая защита не обошлась бы очень дорого.

Были сдѣланы соотвѣтствующіе опыты. Старинныя лѣтописи разсказываютъ, что изъ этого вышло. Получаемое желѣзо оказалось негоднымъ для человѣческихъ потребностей. Разнообразная структура и степень магнитности дѣлали изъ этого желѣза массу, которая не годилась ни для какого сплава, ни для какой тщательной обработки. Конечно, при плавкѣ (и тѣмъ болѣе при еще болѣе высокой температурѣ) желѣзо теряло свой магнетизмъ и особенности структуры, но при охлажденіи металлъ вновь пріобрѣталъ свои особенности.

Человѣкъ не можетъ долго оставаться въ областяхъ, гдѣ много ферромагнитовъ. Черезъ нѣсколько часовъ онъ заболѣваетъ анеміей. Черезъ сутки онъ впадаетъ въ состояніе крайней слабости и скоро теряетъ сознаніе. Если его не спасутъ во время, онъ умираетъ.

Извѣстны причины этой быстрой гибели: сосѣдство ферромагнитовъ уничтожаетъ красные шарики нашей крови. Шарики превращаются почти въ чистый гемоглобинъ, скопляются у самой эпидермы и затѣмъ улетучиваются по направленію къ ферромагнитамъ, которые разлагаютъ ихъ и, повидимому, усваиваютъ своимъ организмомъ.

Есть много средствъ, которыя могутъ воспрепятствовать этому процессу или задержать его. Достаточно идти или даже ѣхать на движущейся машинѣ, чтобы избавиться отъ опасности. Если надѣть одежду изъ волоконъ висмута, можно предохранить себя отъ вліянія ферромагнитовъ по крайней мѣрѣ въ теченіе двухъ дней. Эта одежда становится менѣе полезной, если лечь на землю, головой къ сѣверу. Она внезапно теряетъ свою силу, когда солнце находится близъ меридіана.

Понятно, чѣмъ меньше становится число ферромагнитовъ, тѣмъ въ болѣе слабой формѣ проявляется описанное явленіе. Наконецъ вліяніе ферромагнитовъ прекращается вовсе, тѣмъ болѣе что человѣческій организмъ усиленно борется противъ него. Вліяніе ферромагнитовъ ослабляется съ разстояніемъ и на десяти метрахъ не ощущается вовсе.

Наши предки считали необходимымъ уничтожить ферромагниты и начали противъ нихъ методическую войну. Въ эпоху первыхъ катастрофъ эта борьба потребовала большихъ жертвъ. Среди ферромагнитовъ произошелъ подборъ наиболѣе устойчивыхъ элементовъ. Пришлось употребить массу энергіи, чтобы помѣшать ихъ размноженію.

Послѣдовавшіе геологическіе перевороты были благопріятны для новыхъ организмовъ. Но зато ихъ присутствіе стало уже менѣе безпокоить человѣка, такъ какъ количество металла, необходимаго для индустріи, періодически возрастало, а землетрясенія вытолкнули на земную поверхность громадныя массы самороднаго желѣза, которое было неуязвимо для ферромагнитовъ. Борьба съ этими существами стала вестись менѣе энергично въ виду равнодушія людей къ будущему Какое значеніе имѣла смерть человѣка, разъ впереди виднѣлась грандіозная гибель всего міра?

Въ настоящее время ферромагниты очень мало насъ безпокоятъ. Мы считаемъ себя неуязвимыми въ своихъ одеждахъ изъ висмута и за оградами изъ краснаго желѣзняка, шпата или болотной руды. Однако, если какая-нибудь маловѣроятная геологическая революція снова вызоветъ воду на земную поверхность, царство новыхъ организмовъ создастъ безчисленное множество препятствій для сколько-нибудь значительнаго человѣческаго развитія.

Таргъ пристально поглядѣлъ на равнину: повсюду виднѣлись лиловыя пятна искривленной формы, столь свойственной аггломератамъ ферромагнитовъ.

— Да, — прошепталъ онъ, — если человѣчество начнетъ развиваться, придется возобновить борьбу, которую вели предки. Надо будетъ или уничтожить врага, или извлечь изъ него пользу. Я боюсь, что уничтожить его невозможно. Новые организмы должны носить въ себѣ элементы, которые съ успѣхомъ могутъ поспорить съ предусмотрительностью и энергіей стараго органическаго міра. Почему въ такомъ случаѣ не поискать метода, который бы позволилъ обоимъ мірамъ существовать рядомъ и даже помогать другъ другу? Въ самомъ дѣлѣ, почему нѣтъ? Развѣ міръ ферроматитовъ не порожденъ нашей же индустріей? Развѣ уже въ этомъ не заключается указанія на возможность совмѣстить оба міра?

Таргъ перевелъ глаза на высокія горы на западѣ.

— Увы! Мои мечты смѣшны. Но все-таки… все-таки онѣ, помогаютъ мнѣ жить… Именно онѣ надѣляютъ меня юношеской бодростью, которая навсегда покинула сердце человѣка.

Онъ приподнялся въ волненіи: тамъ, въ ущельи Горы Тѣней появились три громадныхъ бѣлыхъ аэроплана.

III. Планета-убійца.

Аэропланы, казалось, цѣпляются за Пурпурный Утесъ, склонившійся надъ пропастью. Оранжевое облако закрыло ихъ; потомъ они снова заблестѣли на солнцѣ.

— Это посланцы Красныхъ Земель! — крикнулъ Мано.

Онъ ничего больше не сказалъ своимъ спутникамъ — онъ крикнулъ только для того, чтобы обратить вниманіе на аэропланы.

Обѣ воздушныхъ эскадры ускорили свой полетъ. Скоро бѣлые аэропланы спустились къ изумруднымъ аппаратамъ, на которыхъ летѣли девять жителей Верхнихъ Источниковъ. Послѣ первыхъ привѣтствій настало молчаніе; всѣ были взволнованы. Слышалось только слабое гудѣніе турбинъ и свистъ крыльевъ. Всѣ чувствовали жестокую власть этой пустыни, надъ которой они мчались.

Наконецъ Таргъ спросилъ дрожащимъ голосомъ:

— Каковы размѣры бѣдствія?

— Мы не знаемъ точно, отвѣчалъ пилотъ съ темно-бурымъ лицомъ. Это можно будетъ узнать только черезъ большой промежутокъ времени. Пока извѣстно, что число убитыхъ и раненыхъ громадно. Это еще было бы не бѣда — но есть опасеніе, что исчезло нѣсколько источниковъ съ водой.

Онъ нагнулъ голову съ горечью:

— Погибла не только жатва, но и большая часть запасовъ… Если не будетъ новаго землетрясенія, мы сможемъ все-таки при поддержкѣ оазиса Опустошенія и Верхнихъ Источниковъ просуществовать еще нѣсколько лѣтъ… Населеніе предусмотрительно прекратитъ размноженіе, и можетъ быть намъ не придется жертвовать ничьей жизнью.

Еще нѣкоторое время обѣ эскадры летѣли рядомъ; потомъ пилотъ съ темно-бурымъ лицомъ перемѣнилъ направленіе: аэропланы жителей Красныхъ Земель удалились.

Посланцы Верхнихъ Источниковъ полетѣли среди громадныхъ утесовъ, надъ безднами и надъ склонами, нѣкогда бывшими подъ пастбищами ферромагниты быстро размножались здѣсь.

— Этотъ склонъ пагубенъ для людей, подумалъ Таргъ.

Теперь они снова летѣли надъ холмами и домнами. Передъ вечеромъ они находились въ 100 километрахъ отъ Красныхъ Земель.

— Еще одинъ часъ пути! крикнулъ Мано.

Таргъ осмотрѣлъ пространство въ свой телескопъ. Онъ смутно различалъ оазисъ и красную область, по которой оазисъ былъ названъ: жажда приключеній, затихшая послѣ встрѣчи съ аэропланами, снова пробудилась въ сердцѣ молодого человѣка. Онъ увеличилъ скорость своего аппарата и обогналъ Мано.

Стаи птицъ летали надъ красной землей. Нѣкоторыя изъ нихъ направились навстрѣчу эскадрѣ. Они встрѣтились въ пятидесяти километрахъ отъ оазиса. Птицы подтвердили свѣдѣнія о несчастій и предсказывали неминуемость новыхъ подземныхъ толчковъ. У Тарга сжалось сердце онъ смотрѣлъ и слушалъ, но самъ не могъ выоворить ни одного слова.

Опустошенная земля казалась вспаханной чудовищнымъ плугомъ. Все отчетливѣе виднѣлся оазисъ съ исковерканными домами, развороченной оградой, съ почти исчезнувшими нивами. Люди, какъ жалкіе муравьи, копошились среди развалинъ…

Вдругъ страшный грохотъ наполнилъ воздухъ. Полетъ птицъ страннымъ образомъ прервался Сильный толчекъ потрясъ пространство.

Планета закончила свою убійственною работу

Только Таргъ и Арва испустили крикъ ужаса и сожалѣнія. Остальные авіаторы продолжали путь съ той сдержанной печалью, какая была свойственна Послѣднимъ Людямъ… Оазисъ былъ передъ ихъ глазами. Онъ оглашался жалобными криками. Жалкія человѣческія созданія бѣжали, карабкались, задыхались. Другіе, очевидно захваченные смертью, оставались неподвижными. Кое-гдѣ изъ подъ земли высовывалась окровавленная голова. Когда стали виднѣе детали, зрѣлище сдѣлалось еще болѣе ужаснымъ.

Эскадра летѣла неувѣренно. Но вотъ полетъ птицъ, сперва пришедшихъ въ замѣшательство отъ землетрясенія, сталъ плавнымъ: въ ближайшемъ будущемъ не грозило новаго толчка. Можно было спуститься и на землю.

Делегаты Верхнихъ Источниковъ были встрѣчены нѣкоторыми членами Большого Совѣта. Было сказано немного отрывочныхъ словъ. Новое бѣдствіе было свыше человѣческихъ силъ. Девять прибывшихъ принялись помогать спасавшимъ. Жалобные стоны были невыносимы. Тѣла юношей были въ мучительныхъ ранахъ. Пронзительные и дикіе крики дѣтей словно олицетворяли собой горе…

Анестезирующія средства оказали наконецъ свое благодѣтельное вліяніе. Острое страданіе ушло за грани сознательнаго. Были слышны только стоны людей, закопанныхъ тутъ и тамъ подъ грудой обломковъ.

Одинъ изъ такихъ воплей обратилъ на себя вниманіе Тарга, потому что въ немъ было больше испуга, чѣмъ страданія. Въ этомъ голосѣ было что-то чарующее и загадочное. Долгое время молодой человѣкъ не могъ понять, откуда идетъ голосъ. Наконецъ ему удалось найти яму, гдѣ голосъ слышался особенно явственно. Глыбы мѣшали Таргу, онъ принялся осторожно отстранять ихъ. Ему то и дѣло приходилось прерывать свою работу изъ-за опасности обвала. Тутъ и тамъ земля внезапно осѣдала, срывались камни, слышался подозрительный шумъ.

Стонъ затихъ. Отъ перваго возбужденія и усталости тѣло Тарга покрылось потомъ.

Вдругъ одна изъ стѣнокъ ямы рухнула; казалось — все погибло. Таргъ, чувствуя себя во власти обвала, нагнулъ голову, ожидая, что будетъ. Глыба зацѣпилась за него, потомъ настала тишина; обвалъ кончился.

Поднявъ глаза, Таргъ увидалъ большую пустоту, что-то въ родѣ пещеры, открывавшейся слѣва — въ полумракѣ можно было разглядѣть распростертое человѣческое тѣло. Молодой человѣкъ съ трудомъ поднялъ его и выбрался наверхъ въ тотъ самый моментъ, когда новый обвалъ засыпалъ яму.

Существо, спасенное Таргомъ, оказалось молодой женщиной или дѣвушкой, одѣтой въ серебристую, плотно облегающую одежду. Тарга прежде всего поразили волоса: они были удивительно свѣтлыми. Такая окраска волосъ встрѣчалась у людей разъ въ сто лѣтъ. Волоса дѣвушки были блестящи, какъ драгоцѣнные металлы, свѣжи, какъ вода подземныхъ источниковъ, питающихъ колодцы; они казались символомъ любви и граціи, изъ вѣка въ вѣкъ сопутствующихъ женщинѣ.

Сердце Тарга затрепетало, огонь героизма залилъ его мозгъ. Передъ его воображеніемъ стояли славныя и великодушныя дѣянія, которыя такъ давно не совершались послѣдними людьми… Пока онъ любовался пурпурнымъ цвѣткомъ губъ, изящной линіей щекъ и ихъ перламутровымъ отливомъ, глаза дѣвушки открылись. Ихъ цвѣтъ напоминалъ утреннее небо, когда солнце громадно и надъ пустыней бѣжитъ его нѣжное дыханіе.

IV. Въ глубинѣ земли.

Были сумерки. Созвѣздія зажгли свои слабыя огоньки. Замолкнувшій оазисъ скрылъ во мракѣ свое разрушеніе и горе. Таргъ въ возбужденіи ходилъ около ограды.

Настали для Послѣднихъ Людей тревожные часы. Планетэры одинъ за другимъ сообщили о громадныхъ бѣдствіяхъ. Оазисъ Опустошенія былъ разрушенъ; у Голубыхъ Песковъ Большой Долины и Экваторіального Оазиса исчезла вода; ея уровень понизился у Верхнихъ Источниковъ; разрушительные толчки и внезапное исчезновеніе воды наблюдалось въ Ясномъ Оазисѣ и Сѣрной Долинѣ.

Несчастіе коснулось всего человѣчества. Таргъ перебрался черезъ поломанную ограду и вошелъ въ ужасную молчаливую пустыню.

Луна была почти полной, и въ ея свѣтѣ исчезали слабыя звѣзды. Лунный свѣтъ озарялъ красный гранитъ и фіолетовыя пятна ферромагнитовъ. Время отъ времени слабая фосфоресценція таинственно указывала на активность новыхъ существъ.

Молодой человѣкъ углублялся въ пустыню, не обращая вниманія на ея могильную величавость.

Прекрасный образъ заслонялъ всѣ несчастія катастрофы. Таргъ уносилъ съ собой память о чудесныхъ волосахъ. Вега блестѣла въ небѣ, совсѣмъ какъ зрачокъ дѣвушки. Любовь стала сущностью его жизни, и сама жизнь сдѣлалась болѣе глубокой, интенсивной и таинственной. Передъ Таргомъ явился во всей полнотѣ тотъ міръ красоты, который онъ предчувствовалъ раньше. Лучше было умереть за этотъ міръ, чѣмъ жить во славу мрачныхъ идеаловъ Послѣднихъ Людей. Время отъ времени его губы шептали священное имя той, которую онъ спасъ изъ подъ развалинъ.

— Эрэ!

Онъ шелъ среди суроваго молчанія пустыни, молчанія вѣчности, которое можно сравнить только съ молчаніемъ великаго эфира, въ которомъ плаваютъ звѣзды. Воздухъ былъ неподвиженъ, какъ гранитъ. Казалось, что время умерло, а пространство стало не тѣмъ, какимъ его представляли себѣ люди, а чѣмъ-то неумолимымъ, холоднымъ, полнымъ тягостныхъ миражей.

Въ пустынѣ, однако, шла жизнь, которой можетъ быть суждено было наслѣдовать жизнь людей. Это была отвратительная, скрытая, невѣдомая, пугающая жизнь. Два раза Таргъ останавливался и слѣдилъ за движеніями фосфористыхъ формъ. Ночь не усыпляла ихъ. Онѣ перемѣщались для какихъ-то таинственныхъ цѣлей; было непонятно, при помощи какихъ органовъ онѣ передвигаются такимъ образомъ по землѣ.

Таргъ скоро пересталъ интересоваться ферромагнитами; его влекъ къ себѣ образъ Эрэ; была какая-то смутная связь между его прогулкой по пустынѣ и героическимъ чувствомъ, пробудившимся въ его душѣ. Онъ смутно жаждалъ подвига, подвига непосильнаго и химерическаго: онъ хотѣлъ отыскать Воду.

Только Вода могла дать ему Эрэ. Всѣ человѣческіе законы отдѣляли ее отъ него. Еще только вчера онъ могъ мечтать о томъ, что возьметъ ее въ жены: для этого надо было только, чтобы одна изъ дѣвушекъ Верхнихъ Источниковъ переселилась въ Красныя Земли, въ обмѣнъ за Эрэ. Послѣ катастрофы объ этомъ обмѣнѣ нельзя было и думать. Верхніе Источники принимали бѣглецовъ, но лишь подъ условіемъ безбрачія. Законъ былъ неумолимъ. Таргъ принималъ его велѣнія, какъ высшую необходимость.

Луна ярко сіяла. Ея перламутрово-серебрянный дискъ плылъ надъ западными холмами. Таргъ, какъ загипнотизированный, повернулся къ ней и скоро пришелъ къ скалистой мѣстности. Здѣсь еще оставались слѣды опустошенія. Однѣ изъ скалъ были опрокинуты, другія раскололись; повсюду по землѣ пробѣгали трещины.

— Можно подумать, прошепталъ молодой человѣкъ, что землетрясеніе было здѣсь особенно безжалостнымъ. Почему это?

Онъ позабылъ свою мечту — окружающее возбудило его любопытство.

— Почему? снова повторилъ онъ… Въ самомъ дѣлѣ, почему?

Онъ сталъ ежеминутно останавливаться отчасти изъ-за осторожности, отчасти для того, чтобы оглядѣть скалы; эта исковерканная земля была полна ловушекъ. Его охватило странное возбужденіе. Онъ подумалъ, что если есть путь къ Водѣ, то очень много шансовъ за то, что онъ кроется именно въ этой, столь изборожденной землетрясеніемъ мѣстности. Онъ зажегъ свой фонарь («радіаторъ»), съ которымъ никогда не разставался во время путешествія и началъ изслѣдовать трещины и корридоры. Всѣ они или кончались тупиками, или внезапно суживались.

Наконецъ, онъ увидалъ крошечную расщелину у подножія высокой и широкой скалы, почти неповрежденной подземными толчками. Стоило только взглянуть на характеръ излома, кое-гдѣ блестѣвшаго, какъ кристаллъ, чтобы догадаться что эта трещина недавняго происхожденія. Таргь мелькомъ взглянулъ на нее и хотѣлъ итти дальше Блескъ привлекъ его вниманіе. Почему не изслѣдовать ее? Если она не глубока, онъ сейчасъ же вернется.

Расщелина оказалась болѣе длинной, чѣмъ онъ ожидалъ. Однако, шаговъ черезъ тридцать, она начала суживаться. Таргъ подумалъ, что ему нельзя будетъ пройти дальше. Онъ остановился и тщательно изслѣдовалъ стѣны. Двигаться дальше можно было только ползкомъ. Таргъ не колеблясь полѣзъ въ отверстіе, ширина котораго была немного больше человѣческаго тѣла. Извилистый корридоръ, усыпанный острыми камнями, скоро сталъ еще болѣе узкимъ. Молодому человѣку пришла мысль, что онъ, пожалуй, не сможетъ вернуться назадъ.

Затерявшись въ глубинахъ земли, Таргъ былъ ея плѣнникомъ, безконечно слабымъ и ничтожнымъ. Всякая глыба могла раздробить его на части. Но упрямое желаніе кончить разъ начатое заставляло его подвигаться впередъ. Онъ сталъ и презирать и ненавидѣть себя, если бы онъ окинулъ расщелину прежде, чѣмъ она стала совершенно непроходимой. Онъ поползъ дальше.

Онъ долго пробирался внутрь скалы. Его тѣло покрылось потомъ. Наконецъ, онъ почувствовалъ головокруженіе. Сердце, производившее шумъ, напоминающій шумъ крыльевъ, стало биться слабѣе. Было слышно только жалкое его трепетаніе. Мужество и надежда сразу исчезли. Когда дѣятельность сердца немного возстановилась, Таргъ подумалъ, какъ смѣшно было пускаться въ такое примитивное путешествіе.

— Не сошелъ ли я съ ума?

Онъ принялся ползти назадъ. Имъ овладѣло горькое отчаяніе. Образъ Эрэ стоялъ такъ ясно передъ глазами, точно она была съ нимъ рядомъ, въ этой пещерѣ.

— Я предпочитаю свое безуміе отвратительной мудрости мнѣ подобныхъ… Впередъ!

И онъ опять поползъ впередъ; онъ рѣшилъ рискнуть жизнью и остановиться лишь передъ непроходимымъ.

Случай точно благопріятствовалъ его отвагѣ: расщелина стала дѣлаться шире, скоро онъ очутился въ высокомъ базальтовомъ корридорѣ, своды котораго поддерживались колоннами каменнаго угля. Его охватила острая радость. Онъ принялся бѣгать. Всѣ грезы казались ему теперь легко осуществимыми.

Камень столь же полонъ загадокъ, какъ зеленые лѣса прошлыхъ дней. Корридоръ неожидани окончился. Таргъ очутился передъ темной стѣной на которой едва блестили отраженія фонаря. Онъ началъ изслѣдовать стѣну и на высотѣ трехъ метровъ нашелъ новую расщелину, въ которую могъ пролѣзть человѣкъ.

Новый корридоръ былъ немного извилистъ имѣлъ наклонъ въ 40 градусовъ. Таргъ посмотрѣлъ въ него съ радостью и вмѣстѣ съ нѣкоторымъ разочарованіемъ. Онъ пробуждалъ его химерическія надежды, такъ какъ открывалъ дальнѣйшій путь; но корридоръ шелъ вверхъ и это его нѣсколько обезкураживало.

— Онъ идетъ вверхъ и скорѣе приведетъ меня на поверхность земли, чѣмъ въ ея глубины пробормоталъ Таргъ.

Онъ сдѣлалъ жестъ, означавшій беззаботность и вызовъ. Этотъ жестъ былъ несвойственъ ему какъ и всѣмъ людямъ его эпохи; онъ повторялъ жестъ своихъ далекихъ предковъ. Затѣмъ онъ попытался взобраться по стѣнѣ.

Она была почти вертикальной и скользкой но Таргъ имѣлъ съ собой лѣстницу изъ металлическихъ волоконъ, съ которой авіаторы неразстаются, и теперь вытащилъ ее изъ мѣшка Эта лѣстница служила уже нѣсколькимъ поколѣніямъ, но оставалась все такой же прочной и гибкой. Онъ размоталъ эту легкую и тонкую лѣстницу и, взявъ за середину, бросилъ вверхъ. Это онъ умѣлъ дѣлать въ совершенствѣ. Крючки, которыми лѣстница оканчивалась, безъ труда зацѣпились за базальтъ. Черезъ нѣсколько секундъ Таргъ былъ уже въ корридорѣ.

Онъ не могъ удержаться отъ недовольнаго возгласа. Корридоръ былъ, правда, очень удобенъ, но за то онъ очень сильно взбирался кверху. Неужели всѣ его труды пропали даромъ!

Таргъ сложилъ лѣстницу и все-таки двинулся впередъ. Первые шаги были трудны. Затѣмъ дорога стала болѣе ровной, появился корридоръ, по которому могло бы итти нѣсколько человѣкъ рядомъ. Но, къ несчастію, дорога все время шла вверхъ. Таргъ мысленно высчиталъ, что онъ долженъ находиться приблизительно метровъ на пятнадцать выше уровня долины: подземное путешествіе превратилось въ подъемъ на гору!

Онъ подвигался впередъ съ печальнымъ спокойствіемъ и не переставая упрекать себя за безумное приключеніе. Что онъ сдѣлалъ для того, чтобы добиться открытія, которое по своей важности должно превзойти все найденное человѣчествомъ за рядъ столѣтій? Развѣ достаточно имѣть мечтательную душу и натуру болѣе возмущающуюся, чѣмъ у другихъ, чтобы достигнуть успѣха въ дѣлѣ, которое оказалось непосильнымъ для коллектива вооруженнаго превосходными инструментами? Попытки такого рода требуютъ терпѣнія и покорности.

Въ разсѣянности онъ не замѣтилъ, что подъемъ сталъ болѣе отлогимъ, потомъ дорога пошла горизонтально. Отъ такой неожиданности онъ пришелъ въ себя. Черезъ нѣсколько шаговъ галлерея стала спускаться!..

На протяженіи километра она постепенно шла внизъ. Итти по ней было замѣчательно удобно потому что она стала широкой и болѣе высокой посерединѣ, чѣмъ по краямъ. Только изрѣдка попадались глыбы и трещины. Безъ сомнѣнія, въ отдаленную эпоху здѣсь бѣжалъ подземный источникъ.

Затѣмъ трещины стали попадаться чаще — среди нихъ были совсѣмъ свѣжія. Вдругъ корридоръ снова прекратился.

— Галлерея не можетъ кончаться здѣсь, сказалъ молодой человѣкъ. Она загорожена вслѣдствіе перемѣщенія земной поверхности. Но когда это произошло? Вчера? Тысячу, сто тысячъ лѣтъ назадъ?

Онъ началъ изслѣдовать загроможденія. По нѣкоторымъ признакамъ онъ понялъ, что они недавняго происхожденія. Онъ напрягъ всю свою проницательность, чтобы отыскать проходъ. Скоро онъ нашелъ отверстіе. Оно было узкое и высокое, стѣны были шероховаты, тверды и отвратительны. Онъ не ошибался — это была его галлерея. Она продолжала итти внизъ, становясь все болѣе просторной. Наконецъ ея ширина достигла приблизительно ста метровъ.

У Тарга исчезли послѣднія сомнѣнія: здѣсь нѣкогда текла настоящая подземная рѣка. На первый взглядъ этотъ выводъ могъ бы, кажется, ободрить жителя оазиса, но онъ его скорѣе обезпокоилъ. Изъ того, что нѣкогда здѣсь текла вода, никоимъ образомъ не слѣдовало, что вода близка. Совсѣмъ напротивъ! Всѣ источники, которыми пользовались въ настоящее время, находились далеко отъ тѣхъ мѣстъ, откуда исчезала живительная влага. Это былъ почти законъ.

Три раза казалось, что галлерея кончается тупикомъ, но всякій разъ Таргъ находилъ проходъ. Однако въ концѣ концовъ она оборвалась. Передъ взоромъ человѣка открылась бездонная пропасть.

Онъ сѣлъ на камень, усталый и печальный. Этотъ моментъ былъ ужаснѣе чѣмъ тотъ, когда онъ ползъ тамъ, наверху, по душной галлереѣ. Всякая попытка искать дорогу дальше была-бы чистымъ безуміемъ. Приходилось возвращаться. Его душа возмущалась при мысли объ этомъ. Жажда подвига, распаленная удивительнымъ путешествіемъ, которое онъ совершилъ, снова охватила его. Пропасть не пугала его.

— Пусть даже мнѣ придется погибнуть! — крикнулъ онъ.

Онъ началъ ощупывать гранитные уступы.

Какимъ-то чудомъ онъ спустился на глубину тридцати метровъ, но здѣсь онъ оступился и покачнулся.

— Конецъ! — подумалъ онъ.

Онъ покатился въ бездну.

V. На днѣ пропасти.

Толчекъ остановилъ паденіе Тарга. Это не былъ ударъ о гранитъ. Толчекъ былъ эластиченъ, хотя все-таки настолько силенъ, что Таргъ потерялъ сознаніе.

Когда онъ очнулся, онъ увидалъ, что виситъ въ полумракѣ надъ пропастью: его мѣшокъ съ инструментами зацѣпился за выступъ, ремни мѣшка, привязанные къ туловищу, удержали Тарга. Эти ремни были сдѣланы изъ тѣхъ же гибкихъ волоконъ, что и лѣстница. Таргъ зналъ, что они не оборвутся; зато была опасность, что мѣшокъ соскочитъ съ уступа.

Таргъ съ поразительнымъ хладнокровіемъ и не спѣша взвѣсилъ свои шансы на спасеніе: мѣшокъ зацѣпился за выступъ той частью, гдѣ начинались ремни; онъ держался крѣпко. Таргъ ощупалъ стѣну. Кромѣ выступа, за который зацѣпился мѣшокъ, онъ нашелъ еще нѣсколько неровностей и наконецъ — выемку. Слѣва его ноги нашли какую-то опору; онъ изслѣдовалъ ее — это была небольшая площадка. Если упереться въ выступъ и въ то же время стать ногами на площадку, то можно было обойтись безъ всякой другой поддержки.

Онъ выбралъ самую удобную позицію и благополучно отцѣпилъ свой мѣшокъ. Теперь его движенія были развязаны, и онъ освѣтилъ фонаремъ все вокругъ. Площадка была достаточно широка для одного человѣка и даже позволяла дѣлать нѣкоторыя движенія.

Можно было прочно укрѣпить крючки лѣстницы къ выемкѣ наверху. Такимъ образомъ легко было взобраться снова на то мѣсто, откуда Таргъ сорвался. Внизу виднѣлась пропасть съ отвѣсными стѣнами.

— Я могу подняться кверху, но спускъ для меня невозможенъ…

Ему не приходило и мысли о томъ, что онъ былъ на волосокъ отъ смерти. Тарга огорчала лишь неудача его затѣи. Цѣпляясь за шероховатости стѣны, онъ попытался покрѣпче устроиться на площадкѣ. Въ вискахъ стучало. Оцѣпенѣніе сковывало члены и мозгъ. Онъ былъ въ такомъ отчаяніи, что головокружительная глубина пропасти влекла его къ себѣ все больше и больше. Инстинктивно онъ провелъ пальцами по гранитной стѣнѣ; на половинѣ своей высоты стѣна прекращалась. Онъ нагнулся и издалъ слабый крикъ: площадка находилась у входа въ пещеру; при свѣтѣ фонаря онъ увидалъ, что пещера довольно значительныхъ размѣровъ.

Таргъ тихо разсмѣялся. Если его ждетъ неудача, то почему все-таки не испытать приключенія, которое, можетъ быть, стоитъ того, чтобы его попробовать.

Убѣдившись, что всѣ инструменты и особенно лѣстница цѣлы, онъ полѣзъ въ отверстіе. Своды пещеры были изъ горнаго хрусталя и драгоцѣнныхъ породъ. При всякомъ движеніи фонаря стѣны переливались таинственными феерическими огнями. Свѣтъ пробуждалъ души безчисленныхъ кристалловъ, скрытыхъ въ этомъ подземномъ сумракѣ, и наполнялъ все кругомъ безчисленнымъ множествомъ пурпурныхъ, оранжевыхъ, голубыхъ, зеленоватыхъ и желтоватыхъ огней. Таргу казалось, что здѣсь отражается вся жизнь минераловъ. Передъ нимъ было громадное, скрытое и угрожающее царство минераловъ, которое покоряетъ человѣка, а въ одинъ прекрасный день одолѣетъ и ферромагнитовъ.

Въ этотъ моментъ молодой человѣкъ не испытывалъ страха передъ мощью минераловъ. Но все-таки онъ разглядывалъ пещеру съ тѣмъ уваженіемъ, какое Послѣдніе Люди питали къ таинственному существованію элементовъ, съ начала вѣковъ нерушимо хранящихъ свои формы и свою энергію.

Таргомъ овладѣло смутное мистическое настроеніе. Это не былъ пессимистическій мистицизмъ упадочныхъ обитателей оазисовъ, а скорѣе та таинственная сила, которая нѣкогда увлекала отважныя души. Именно эта сила поддерживала Тарга среди всѣхъ тѣхъ испытаній, которыя на каждомъ шагу готовила человѣку земля.

За пещерой открылся корридоръ съ мѣняющимися уклонами. Нѣсколько разъ, чтобы пробраться впередъ, приходилось итти ползкомъ. Потомъ корридоръ расширился. Уклонъ сталъ сильнѣе, такъ что Таргъ началъ опасаться новой пропасти. Покатость сдѣлалась ровнѣе. Дорога была теперь очень удобной. Таргъ все-таки подвигался впередъ осторожно. Вдругъ снова начались неровности и трещины. Корридоръ, все время остававшійся широкимъ и высокимъ, сразу прекратился. Передъ Таргомъ была стѣна изъ гнейса, слабо блестѣвшая при свѣтѣ фонаря. Молодой человѣкъ тщетно изслѣдовалъ ее во всѣхъ направленіяхъ. Не было ни одной значительной трещины.

— Таковъ-то логическій конецъ моего приключенія! — простоналъ Таргъ. Нѣдра земли, насмѣявшіяся надъ геніальными усиліями и приспособленіями всего человѣческаго рода, разумѣется, не могли быть благорасположены къ жалкому существу, дѣйствующему въ одиночку!

Онъ сѣлъ, изможденный усталостью и горемъ. Теперь передъ нимъ лежитъ трудный путь! Сможетъ ли онъ, разбитый неудачей, добраться до конца?

Онъ долго сидѣлъ на мѣстѣ въ подавленномъ настроеніи. Онъ никакъ не могъ рѣшиться идти обратно. Время отъ времени онъ направлялъ на бѣлую стѣну лучи фонаря… Наконецъ онъ всталъ. Охваченный какимъ-то безуміемъ, онъ началъ просовывать руки во всѣ ничтожныя щели и съ отчаяніемъ хватался за всѣ выступы стѣны…

Что-то пошевельнулось… Его сердце забилось сильнѣе. Что-то пошевельнулось! — Кусокъ стѣны поколебался. Съ глухимъ восклицаніемъ Таргъ изо всѣхъ силъ потянулъ за камень. Онъ качнулся и упалъ, едва не раздавивъ человѣка. Открылось треугольное отверстіе: онъ могъ теперь продолжать свое путешествіе!

Таргъ недовѣрчиво, задыхаясь отъ волненія, проникъ въ отверстіе. Сперва онъ ползъ согнувшись, потомъ выпрямился, такъ какъ расщелина увеличивалась съ каждымъ его шагомъ. Онъ подвигался впередъ, какъ въ сомнамбулическомъ снѣ. Онъ ждалъ новыхъ препятствій. Вдругъ ему показалось, что передъ нимъ опять пропасть.

Онъ не ошибся. Расщелина оканчивалась пустотой. Однако направо оказалась громадная скала, которая полого спускалась внизъ. Чтобы добраться до нея, Таргу пришлось высунуться надъ бездной и, цѣпляясь пальцами, подтянуться кверху.

Спускаться дальше по скалѣ было нетрудно. Когда Таргъ прошелъ метровъ двадцать, имъ овладѣло странное волненіе. Онъ вынулъ свой гигроскопъ и протянулъ его надъ бездной. Онъ почувствовалъ какъ блѣднѣетъ и холодѣетъ его лицо…

Подземная атмосфера была наполнена водяными парами, еще неуловимыми для глаза. Вода появилась!

Таргъ испустилъ крикъ торжества; онъ былъ такъ пораженъ неожиданнымъ открытіемъ и радостью побѣды, что долженъ былъ опуститься на землю. Потомъ его охватило недовѣріе. Не было сомнѣнія, что живительная влага близко и скоро появится; но каково будетъ разочарованіе, если онъ увидитъ лишь незначительный источникъ или жалкій прудокъ. Полный страха Таргъ сталъ медленно спускаться дальше… Доказательствъ того, что вода близко, появлялось все больше; время отъ времени виднѣлось какое-то отсвѣчиваніе…

Когда Таргъ обогнулъ одинъ выступъ скалы, онъ внезапно увидалъ передъ собой воду.

VI. Ферромагниты.

За два часа до восхода солнца Таргъ снова очутился въ долинѣ, у подножія скалы, откуда онъ началъ свое путешествіе по мраку. Въ безумной усталости онъ смотрѣлъ на пурпурную луну, напоминавшую круглое жерло раскаленной печи. Луна стояла надъ горизонтомъ и была готова закатиться. Она исчезла, и среди темной очи снова зажглись звѣзды.

Таргъ собирался пуститься въ путь. Ноги его были словно каменныя, плечи согнулись и болѣ ли, во всемъ тѣлѣ ощущалась такая слабость что онъ долженъ былъ опереться о скалу… Полузакрывъ глаза, онъ вновь пережилъ тѣ часы какіе ему пришлось провести въ нѣдрахъ земли Возвращеніе было ужасно. Хотя Таргъ предусмотрительно отмѣчалъ дорогу, онъ все-таки заблудился. Тогда истомленный сдѣланными усиліями, онъ потерялъ сознаніе.

Теперь Таргу казалось, что онъ пробылъ подъ землей безконечно долго. Онъ походилъ и рудокопа, который провелъ длинные мѣсяцы и ужасныхъ нѣдрахъ земли…

Но вотъ онъ все-таки вернулся на поверхность земли, гдѣ еще живутъ его братья; вотъ звѣзды изъ столѣтія въ столѣтіе пробуждающія людскія грезы; скоро божественная заря загорится над пустыней.

— Заря! прошепталъ молодой человѣкъ… День. Онъ въ экстазѣ простеръ руки къ востокі потомъ его глаза закрылись; теряя сознаніе, онъ упалъ на землю.

Красный свѣтъ разбудилъ его. Съ трудомъ приподнявъ вѣки, онъ увидалъ на горизонтѣ громадный дискъ солнца.

— Въ путь! Надо вставать! — проговорилъ онъ

Однако непобѣдимое оцѣпененіе приковывало его къ землѣ; голова отупѣла; усталость брала свое. Когда онъ сталъ засыпать онъ почувствовалъ легкое покалываніе по всей кожѣ. Онъ увидалъ на своей рукѣ, около ссадинъ, которыя онъ получилъ во время подземнаго странствованія, характерныя красныя точки.

— Это ферромагниты, прошепталъ онъ. Они пьютъ мою жизнь!

Онъ былъ такъ истомленъ, что это открытіе не испугало его. Грядущая гибель казалась чѣмъ-то далекимъ, страннымъ, почти символическимъ. Онъ не испытывалъ никакого страданія, дѣйствіе ферромагнитовъ было даже скорѣе пріятнымъ; оно напоминало легкое головокруженіе, слабое, медленное опьяненіе, тихое, безболѣзненное угасаніе…

Образы Эрэ и Арвы, внезапно появившіеся въ памяти, вызвали приливъ энергіи.

— Я не хочу умирать! простоналъ онъ. Я не хочу…

Ему снова вспомнилась его борьба, его страданія, его побѣда. Тамъ въ Красныхъ Земляхъ его ждетъ новая чарующая жизнь. Нѣтъ, онъ не хочетъ погибать; онъ хочетъ еще долгіе годы любоваться зарей и сумерками; онъ хочетъ одолѣть таинственныя силъ.

Призвавъ на помощь всю свою угасающую волю, онъ сдѣлалъ ужасное усиліе, чтобы приподняться.

VII. Вода-жизнедательница.

Утромъ Арва еще не подозрѣвала исчезновенія Тарга. Она думала, что онъ, переутомившись наканунѣ, спитъ дольше обыкновеннаго. Подождавъ два часа, она начала удивляться, что Тарга все нѣтъ. Наконецъ она постучала въ перегородку комнаты, которую выбралъ себѣ ея братъ. Отвѣта не было. Можетъ быть онъ вышелъ, пока она еще спала? Она постучала снова, потомъ толкнула дверь; дверь открылась. Комната была пуста.

Дѣвушка вошла внутрь; все было въ полномъ порядкѣ. Кровать была приподнята къстйнѣ; до предметовъ туалета видимо не касались; ничто не указывало на то, чтобы здѣсь недавно былъ кто-нибудь. Сердце Арвы сжалось отъ предчувствія.

Она пошла къ Мано. Они оба начали разспрашивать птицъ и людей, но не узнали ничего существеннаго. Это было странно. Арва и Мано начали безпокоиться. Послѣ землетрясенія вся поверхность оазиса была покрыта опасными провалами. Таргъ могъ упасть въ какую-нибудь расщелину или быть задавленнымъ обваломъ.

— Вѣрнѣе всего онъ ушелъ изъ дому рано утромъ, — сказалъ оптимистъ Мано. Онъ человѣкъ аккуратный и прибралъ свою комнату… Идемъ на поиски!

Арва продолжала безпокоиться. Много слушательныхъ аппаратовъ («ондиферовъ») было поломано, сообщенія стали нерегулярными. Поиски не дали никакихъ результатовъ.

Около полудня Арва печально бродила среди развалинъ на границѣ между оазисомъ и пустыней. Вдругъ показалась большая стая птицъ, издававшая протяжные крики: Таргъ нашелся!

Она поднялась на стѣну, окружавшую оазисъ, и вдали увидала Тарга, который шелъ, съ трудомъ передвигая ноги…

Его одежда была изорвана; ссадины покрывали шею, лицо и руки; вся его фигура выражала крайнюю усталость; только взглядъ сохранялъ былую ясность.

— Гдѣ ты былъ? — крикнула Арва.

Онъ отвѣчалъ:

— Въ нѣдрахъ земли.

Больше онъ ничего не хотѣлъ разсказывать.

Когда стало извѣстно о возвращеніи Тарга, съ его товарищи по путешествію собрались мѣстѣ. Одинъ изъ нихъ упрекнулъ Тарга за то, то тотъ задержалъ ихъ отъѣздъ. Онъ отвѣчалъ:

— Не упрекайте меня за это: я принесъ важныя новости.

Этотъ отвѣтъ поразилъ слушателей. Какъ человѣкъ могъ принести новости, о которыхъ ничего не знаютъ другіе? Такое заявленіе имѣло смыслъ въ былыя времена, когда земля была неизслѣдована и полна загадокъ, когда случай царилъ надъ земными существами, а народы и отдѣльные индивидуумы вели борьбу между собой за жизнь. Но теперь планета увядаетъ, людямъ не къ чему бороться другъ съ другомъ, надъ всѣмъ царитъ неизмѣнный законъ, никто раньше птицъ и инструментовъ не можетъ предвидѣть гибель, — теперь такія слова были просто нелѣпы.

— Важныя новости! презрительно повторилъ тотъ, кто сдѣлалъ Таргу упрекъ. Да не сошли ли вы съ ума, Таргъ?

— Вы скоро увидите, сошелъ ли я съ ума или нѣтъ. Идемте теперь въ Совѣтъ Красныхъ Земель.

— Вы заставили его васъ ждать…

Таргъ ничего не отвѣтилъ. Обернувшись къ сестрѣ, онъ сказалъ:

— Поди, приведи ту дѣвушку, которую я спасъ вчера… Ея присутствіе необходимо.

Большой Совѣтъ Красныхъ Земель засѣдалъ въ самомъ центрѣ оазиса. Онъ не былъ въ полномъ составѣ, такъ какъ часть его членовъ погибла во время землетрясенія. Оставшіеся въ живыхъ ничѣмъ не выражали печали; на ихъ лицахъ можно было замѣтить лишь выраженіе покорности судьбѣ. Фатализмъ не покидалъ ихъ.

Они встрѣтили делегатовъ со спокойствіемъ граничившимъ съ равнодушіемъ. Киморъ, предсѣдательствовавшій въ Совѣтѣ, произнесъ монотоннымъ голосомъ:

— Верхніе Источники хотѣли помочь намъ, но теперь они пострадали сами. Конецъ человѣігства близокъ… Оазисы не знаютъ, кто изъ нихъ можетъ оказать помощь другимъ…

— Они даже не должны помогать другъ другу, добавилъ Ремъ, главный завѣдующій Водами. Это воспрещено закономъ. Разъ вода убыла, справедливо, чтобы правила солидарности не выполнялись. Всякій оазисъ будетъ самъ устранить свою судьбу.

Таргъ выступилъ впередъ изъ группы девяти и заявилъ:

— Вода можетъ появиться снова.

Ремъ посмотрѣлъ на него съ спокойнымъ презрѣніемъ.

— Все можетъ появиться снова, молодой человѣкъ. Но пока что, вода исчезла.

Таргъ взглянулъ въ глубину залы и увидалъ излучающіе свѣтъ волосы. Съ дрожью въ голосѣ онъ произнесъ:

— У Красныхъ Земель вновь появится вода.

На нѣкоторыхъ лицахъ появилось едва замѣтное выраженіе недовѣрія; всѣ молчали.

— Она появится! — съ силой крикнулъ Таргъ. — Я могу это утверждать, потому что видѣлъ ее!

На этотъ разъ тутъ и тамъ среди присутствующихъ произошло нѣкоторое движеніе. Только мысль о бьющей ключемъ водѣ могла всколыхнуть Послѣднихъ Людей. Пылкій и искренній тонъ Тарга почти заставилъ пробудиться ихъ надежды. Но скоро людьми овладѣло сомнѣніе. Недовѣріе усиливали слишкомъ блестящіе глаза Тарга, его раны, разорванная одежда: сумасшедшихъ было мало на землѣ, но они еще не исчезли вовсе.

Киморъ подалъ легкій знакъ. Нѣсколько человѣкъ медленно приблизились къ Таргу. Тотъ замѣтилъ это движеніе и понялъ его значеніе. Онъ спокойно раскрылъ свой мѣшокъ, вынулъ небольшой хромографическій аппаратъ, развернулъ листокъ бумаги и показалъ доказательства, которыя онъ принесъ изъ глубины земли.

Эти изображенія были такъ же убѣдительны, какъ сама реальность. Когда ближе стоявшіе разглядѣли ихъ, они издали восклицанія. Присутствующими овладѣло волненіе, почти экзальтація, Всѣ увидали знаки священной и драгоцѣнной влаги.

Мано, болѣе впечатлительный, чѣмъ другіе, закричалъ пронзительнымъ голосомъ. Крикъ, повторяемый ондиферами распространился по оазису. Кругомъ дома собралась толпа. Масса была опьянена той грезой о водѣ, которая только и могла возбудить Послѣднихъ Людей.

Таргъ преобразился. Онъ сталъ словно богомъ. Душами, какъ въ прежнія времена, овладѣлъ мистическій энтузіазмъ. Лица оживились, угрюмые глаза наполнились огнемъ, безграничная надежда заставила позабыть слѣпую покорность, наслѣдіе долгихъ лѣтъ. Даже сами члены Большого Совѣта поддались общему порыву и отдали дань охватившему всѣхъ возбужденію.

Только одинъ Таргъ смогъ водворить тишину. Онъ далъ знакъ толпѣ о томъ, что хочетъ говорить. Голоса затихли. Движеніе прекратилось. На лицахъ было напряженное вниманіе.

Таргъ обернулся лицомъ въ сторону бѣлокурой Эрэ, чьи волоса рѣзко выдѣлялись среди черныхъ волосъ толпы, и сказалъ:

— Жители Красныхъ Земель! Вода, которую я открылъ, находится подъ вашими ногами; она принадлежитъ вамъ. Но законы человѣческіе даютъ мнѣ право на нее. Прежде чѣмъ уступить ее вамъ, я требую себѣ привиллегію.

— Вы будете первымъ между нами! — сказалъ Киморъ. — Таковъ обычай.

— Я прошу не объ этомъ — тихо сказалъ Таргъ.

Онъ сдѣлалъ знакъ толпѣ, чтобы ему дали пройти, и направился къ Эрэ. Подойдя къ дѣвушкѣ, онъ поклонился и сказалъ пылко:

— Моя повелительница, въ ваши руки я передаю свое открытіе… Только вы можете вознаградить меня за него!

Она слушала его съ изумленіемъ и трепетомъ, потому что такихъ словъ никто никогда не говорилъ. Въ другое время она, можетъ быть, даже не поняла бы ихъ. Но теперь, среди общей экзальтаціи, передъ таинственнымъ зрѣлищемъ подземныхъ водъ, все ея существо задрожало: прекрасное чувство, которое волновало Тарга, нашло отраженіе на перламутровомъ лицѣ дѣвственницы.

VIII. Красныя Земли пережили всѣхъ.

Въ теченіе послѣдующихъ лѣтъ земля подвергалась лишь незначительнымъ землетрясеніямъ. Но происшедшей катастрофы оказалось достаточно, чтобы погубить оазисы, Тамъ, гдѣ вода исчезла, она не появилась вновь. Въ Верхнихъ Источникахъ вода въ теченіе девятнадцати мѣсяцевъ постепенно убывала и, наконецъ, исчезла въ невѣдомыхъ глубинахъ. Только у Красныхъ Земель оставалась надежда просуществовать Источники, отысканныя Таргомъ, давали воду въ избыткѣ; по своему качеству она была лучше и чище, чѣмъ вода исчезнувшихъ ключей. Ея хватило не только для надобностей всѣхъ оставшихся въ живыхъ жителей оазиса, но даже для группы бѣглецовъ, спасшихся изъ оазиса Опустошенія, и для значительной части жителей Верхнихъ Источниковъ.

Послѣ этого Красныя Земли перестали оказывать помощь другимъ оазисамъ. Пятьдесятъ тысячелѣтій выработали изъ Послѣднихъ Людей существъ, покорныхъ неумолимымъ законамъ жизни; оставшіеся въ живыхъ безропотно ждали велѣній судьбы. Не произошло никакой войны. Только нѣсколько отдѣльныхъ личностей пытаюсь нарушить обычай и явились съ мольбами въ Красныя Земли. Ихъ прогнали: состраданіе оказалось бы высшей несправедливостью и почти вѣроломствомъ.

По мѣрѣ того, какъ убывали припасы, оазисы выбирали жителей, которые должны были умереть. Въ первую очередь въ жертву приносились старики, потомъ дѣти (кромѣ незначительнаго количества, которое оставлялось въ живыхъ на слулай возможнаго возрожденія планеты), наконецъ всѣ, имѣвшіе дурную и порочную наслѣдственность.

Медленная, безболѣзненная смерть была почти пріятной. Послѣ того, какъ осужденные на смерть выпивали чудесный ядъ, у нихъ исчезалъ всякій страхъ. Они находились въ состояніи непрекращающагося экстаза, пока бодрствовали; ихъ сны были непробудны, какъ сама смерть. Идея небытія приводила ихъ въ восхищеніе; ихъ радость возрастала по мѣрѣ того, какъ смерть приближалась.

Многіе сами ускоряли свой конецъ. Это превратилось мало-по-малу въ какую-то заразу. Въ южныхъ оазисахъ не стали ждать, пока запасы изсякнутъ. Въ нѣкоторыхъ источникахъ оазисовъ еще оставалась вода, а населеніе уже окончило вою жизнь.

Жители Верхнихъ Источниковъ вымерли въ теченіе четырехъ лѣтъ.

Безграничная пустыня овладѣла оазисами; ферромагниты заняли мѣсто людей.

Послѣ открытія Тарга, Красныя Земли пришли въ цвѣтущее состояніе. Оазисъ былъ продолженъ на востокъ: здѣсь было не трудно изгнать рѣдкія группы ферромагнитовъ. Въ шесть мѣсяцевъ были сооружены постройки, вспахана земля, проведена вода. Первая жатва была хорошей, вторая — чудесной.

Хотя всѣ прочія общины вымирали одна за другой, жители Красныхъ Земель питали какую-то надежду на будущее. Можетъ быть они — избранный народъ, и ради нихъ неумолимый законъ жизни впервые за сотни вѣковъ смягчитъ свою суровость? Таргъ поддерживалъ эти надежды. Его вліяніе было громадно; онъ привлекалъ къ себѣ, какъ привлекаетъ всякій тріумфаторъ; его окружалъ таинственный престижъ.

Его удача произвела больше всего впечатлѣнія на него самого. Онъ видѣлъ въ ней извѣстное удовлетвореніе и какъ бы подтвержденіе своей вѣры. Его жажда подвиговъ возросла еще больше. Имъ овладѣли стремленія, которыя знали лишь далекіе героическіе предки. Любовь къ Эрэ и двумъ дѣтямъ отъ нея была полна грезъ, въ которыхъ онъ могъ признаться лишь своей женѣ и сестрѣ: Послѣдніе Люди не поняли бы его.

Мано не видѣлъ этого безпокойства. Его жизнь шла ясно и просто. Онъ почти не думалъ о прошломъ и еще меньше того думалъ о будущемъ. Онъ наслаждался однообразной прелестью текущаго дня; онъ жилъ со своей женой, Арвой, и его существованіе было такимъ же беззаботнымъ, какъ существованіе серебристыхъ птицъ, стаи которыхъ каждое утро парили надъ оазисомъ. Его дѣти отъ первой жены, вслѣдствіе своего прекраснаго здоровья, были въ числѣ эмигрантовъ, принятыхъ Красными Землями; поэтому Мано лишь мелькомъ посѣщала печальная мысль объ умираніи оазиса Верхнихъ Источниковъ.

Зато эта мысль сильно мучила Тарга. Много разъ онъ посѣщалъ на аэропланѣ свой родной оазисъ. Съ какимъ-то ожесточеніемъ онъ искалъ воду. Молодой человѣкъ покидалъ защищенныя пороги и ходилъ по ужаснымъ пространствамъ, гдѣ ферромагниты основали свое новое царство. Съ помощью нѣкоторыхъ жителей оазиса онъ изслѣдовалъ около сотни пропастей. Хотя всѣ поиски были безрезультатны, Таргъ не падалъ духомъ: онъ зналъ по опыту, что открытія можно заслужить лишь путемъ настойчивыхъ усилій и послѣ долгаго ожиданія.

IX. Вода исчезаетъ.

Какъ-то возвращаясь на аэропланѣ изъ пустыни, Таргъ увидалъ, что около главнаго резервуара собралась толпа. Въ свой телескопъ онъ разсмотрѣлъ среди нея завѣдующихъ Водами и членовъ Большого Совѣта; нѣсколько человѣкъ вылѣзло изъ колодцевъ, собирающихъ воду. Стая птицъ полетѣла навстрѣчу аэроплану. Отъ нихъ Таргъ узналъ, что источникъ, питающій оазисъ водой, внушаетъ безпокойство. Онъ опустился былъ тотчасъ же окруженъ толпой, которая возлагала на него всѣ свои надежды. Таргъ оцѣпенѣлъ, услышавъ слова Мано:

— Уровень воды понизился.

Всѣ въ одинъ голосъ подтвердили эту печальную новость. Таргъ обратился за справкой къ главному завѣдующему Водами, Рему, и тотъ отвѣтилъ:

— Уровень былъ измѣренъ у самаго главнаго источника. Пониженіе достигаетъ шести метровъ.

Лицо Рема оставалось неподвижнымъ. На его холодныхъ устахъ и въ его, точно бронзовыхъ небольшихъ глазахъ никогда не появлялись ні радость, ни печаль, ни испугъ, ни желаніе. Его спеціальныя знанія были превосходны: онъ обладалъ всѣмъ опытомъ предыдущихъ хранителей Водъ.

— Главное подземное озеро можетъ мѣнять уровень, замѣтилъ Таргъ.

— Это вѣрно! Но нормальная убыль никогд; не превышаетъ двухъ метровъ и никогда убыль не бываетъ быстрой…

— А вы знаете съ точностью, что теперь она идетъ очень быстро?

— Да, это подтверждаютъ регистраторы, дѣйствующіе въ полной исправности. Сегодня утромъ они еще ничего не указывали. Убыль воды началась съ середины дня. Она идетъ со скоростью полутора метра въ часъ…

Каменные глаза говорившаго были неподвижны; рука не шевелилась; едва замѣтно двигались губы. Глаза Тарга заблистали, сердце трепетало.

— По изслѣдованію водолазовъ на днѣ подземнаго озера не появилось никакихъ новыхъ трещинъ Стало быть дѣло въ ключахъ. Можно сдѣлать три предположенія: ключи засорились, измѣнили свое направленіе или изсякаютъ. У насъ остается еще нѣкоторая надежда.

Слово «надежда» онъ произнесъ тономъ ледяного равнодушія.

Таргъ снова спросилъ:

— Резервуары полны?

Ремъ сдѣлалъ легкій жестъ.

— Они полны всегда. Я велѣлъ выкопать запасные резервуары. Черезъ часъ всѣ наши машины придутъ въ дѣйствіе.

Такъ и случилось. Могущественныя машины Красныхъ Земель начали копать резервуары прямо въ гранитѣ. До первой звѣзды надъ оазисомъ царилъ шумъ.

Таргъ спустился подъ землю. При помощи галлерей, пробитыхъ шахтерами, этотъ спускъ можно было сдѣлать очень быстро и безъ всякой опасности. При свѣтѣ фонарей Таргъ разсматривалъ подземное озеро, которое онъ отыскалъ прежде всѣхъ другихъ смертныхъ. Онъ тревожно глядѣлъ на него. Озеро питалось двумя ключами. Одинъ находился на глубинѣ двадцати-шести метровъ, другой на глубинѣ двадцати-четырехъ Водолазы могли проникать въ жерло одного ключа, но съ трудомъ; другое же было слишкомъ узкимъ.

Чтобы точнѣе разслѣдовать положеніе дѣла, попытатались прорыть скалу, но произшедшій обвалъ возбудилъ опасенія, какъ бы такимъ путемъ не ускорить исчезновеніе воды.

Агръ, самый старый изъ членовъ Большого Совѣта, сказалъ:

— Эта вода дарована намъ бѣдствіемъ землетрясенія; не будь его, вода была бы для насъ недоступной. Можетъ быть землетрясеніе прорыло ей теперь новую дорогу. Не будемъ предпринимать работъ, въ результатахъ которыхъ мы не увѣрены. Доведемъ до конца лишь самыя необходимыя работы и удовлетворимся этимъ…

Эти слова были сочтены мудрыми; всѣ отдали себя во власть невѣдомаго.

Къ вечеру уровень воды сталъ понижаться медленнѣе; надъ оазисомъ блеснулъ лучъ надежды. Но завѣдующіе Водами не раздѣляли оптимистическихъ чаяній: замедленіе пониженія уровня воды по ихъ мнѣнію, объяснялось только тѣмъ, что вода опустилась ниже главныхъ расщелинъ, сквозь которыя вода уходила. Вода озера, достигавшаго теперь лишь четырехъ метровъ глубины — вмѣстѣ съ содержимымъ резервуаровъ были единственными запасами воды, которыми обладали Послѣдніе Люди (такъ какъ вода ключей была бы врядъ ли доступна).

Всю ночь напролетъ машины Красныхъ Земель копали новые резервуары. И всю ночь жизнедательница-вода уходила все глубже въ земныя нѣдра.

Къ утру уровень воды былъ ниже обычнаго на восемь метровъ. Къ этому воемени были готовы два резервуара, быстро наполненные тремя тысячами кубическихъ метровъ влаги.

Наполненіе резервуаровъ еще болѣе понизило уровень. Показалось жерло перваго ключа. Таргъ первый спустился къ нему и увидалъ, что дно подверглось недавнему видоизмѣненію. Образовалось нѣсколько расщелинъ; жерло ключа было загромождено массами порфира; приходилось благоразумно отказаться отъ мысли опредѣлить причины несчастія.

Мрачно прошелъ второй день. Къ пяти часамъ заполненіе запаснаго резервуара и продолжавшееся изчезновеніе воды понизили уровень такъ, что открылся и второй ключъ — его жерло было совсѣмъ закрыто.

Послѣ этого убыль воды прекратилась. Было безполезно спѣшить оканчивать остальные резервуары. Ремъ находилъ, однако, необходимымъ докончить начатое; еще шесть дней работали люди и машины оазиса.

Вечеромъ на шестой день, измученный и изнервничавшійся Таргъ сидѣлъ передъ своимя домомъ и размышлялъ. Серебристыя сумерки за волакивали оазисъ. Былъ виденъ Юпитеръ; тонкій серпъ луны таялъ въ воздухѣ: вѣроятно эта великая планета тоже создавала царства существъ которыя послѣ бодрой юности и мужественной зрѣлости умирали отъ истощенія и горя.

Пришла Эрэ. Въ лунныхъ лучахъ ея длинные волосы, казалось, свѣтили нѣжнымъ и мягкимъ свѣтомъ. Таргъ привлекъ ее къ себѣ и прошепталъ:

— Около тебя я позналъ жизнь былыхъ временъ… Ты была грезой моего существованія; въ долгіе дни я хотѣлъ только одного: чувствовать около себя твое присутствіе. Если мы теперь Эрэ, не найдемъ нашихъ источниковъ или не отыщемъ новыхъ ключей, Послѣдніе Люди черезъ десять лѣтъ исчезнутъ съ земли.

X. Подземный толчекъ.

Прошло шесть лѣтъ. Завѣдующіе Водами чтобы отыскать ключи, велѣли пробить безконечныя галлереи. Все было напрасно. Бездонныя пропасти и трещины разрушали всѣ человѣческія усилія. Съ каждымъ мѣсяцемъ надежды таяли. Душами овладѣла тупая покорность, перешедшая по наслѣдственности. Жители стали пассивны больше прежняго: такъ хроническія болѣзни усиливаются при своемъ возобновленіи. Исчезъ же призракъ вѣры въ будущее. Смерть наложила свою лапу на печальное людское существованіе.

Пришелъ моментъ, когда Большой Совѣтъ постановилъ прибѣгнуть къ содѣйствію безболѣзненной смерти. Желающихъ умереть нашлось больше, чѣмъ того хотѣлъ законъ.

Только Таргъ, Арва и Эрэ не хотѣли смерти. Мано палъ духомъ. Не потому, что онъ предчувствовалъ будущее: о немъ онъ по-прежнему не думалъ. Имъ просто овладѣлъ фатализмъ. Когда начались добровольныя смерти, онъ почувствовалъ такое острое желаніе исчезнуть, что потерялъ всякую энергію. Онъ сталъ ненавидѣть равно и мракъ и свѣтъ. Онъ жилъ въ мрачномъ и покорномъ ожиданіи. Любовь къ Арвѣ исчезла вмѣстѣ съ любовью къ самому себѣ. Онъ пересталъ интересоваться своими дѣтьми, такъ какъ былъ увѣренъ, что и они скоро подвергнутся безболѣзненной смерти. Онъ не произносилъ ни слова, не слушалъ, что говорятъ, цѣлыми днями сидѣлъ неподвижно и молча. Такую же жизнь вели почти всѣ обитатели Красныхъ Земель.

Ихъ энергія замерла. Имъ не приходилось дѣлать никакихъ усилій, такъ какъ всякая работа прекратилась. Всѣ культивируемыя растенія исчезли. Люди поддерживали лишь нѣсколько уголковъ зелени, чтобы имѣть свѣжія сѣмена. Вода резервуаровъ не требовала за собой никакого ухода: она была защищена отъ испаренія и дистиллировалась безукоризненно дѣйствовавшими аппаратами. Достаточно было лишь осматривать ежедневно резервуары; этотъ осмотръ облегчался автоматическими индикаторами. Такимъ образомъ все содѣйствовало разслабленію Послѣднихъ Людей. Лучше другихъ отъ этого маразма спасались наименѣе воспріимчивые индивидуумы, не любившіе никого на свѣтѣ, не исключая и себя самихъ. Они методично подчинялись вѣковѣчнымъ законамъ, обнаруживали какую-то томительную предусмотрительность и были чужды всякой радости и печали. Они жили по инерціи, и это спасало ихъ отъ крайностей отчаянія и отъ внезапныхъ рѣшеній. Это были типичные образцы осужденнаго на гибель рода.

Тарга и Apву поддерживало крайне напряженное возбужденіе. Они не хотѣли покориться очевидной гибели; зловѣщей волѣ планеты они противопоставляли свои двѣ жизни, полныя пылкой любви и надежды, трепещущія отъ тѣхъ безграничныхъ стремленій, которыя сто тысячъ лѣтъ поддерживали жизнь живыхъ существъ.

Таргъ не прекратилъ своихъ поисковъ. Онъ заботливо содержалъ въ полной исправности нѣсколько аэроплановъ и движущихся машинъ. Онъ не давалъ придти въ негодность главнѣйшимъ планетэрамъ и наблюдалъ за сейсмографами.

Какъ то вечеромъ, послѣ полета къ оазису Опустошенія, Таргъ остался одинъ въ своей комнатѣ. Онъ не хотѣлъ спать. Сквозь прозрачный металлъ его окна виднѣлость созвѣздіе, которое съ миѳологическихъ временъ называли Большимъ Псомъ. Оно заключало въ себѣ самыя блестящія звѣзды; его солнце было значительно больше нашего. Таргъ поднялъ къ звѣздамъ свое лицо, горѣвшее неугасимымъ желаніемъ жить. Онъ размышлялъ о томъ, что видѣлъ днемъ.

Онъ пролеталъ на аэропланѣ очень низко надъ необычайно мрачной равниной, гдѣ лишь изрѣдка попадались отдѣльныя скалы. Повсюду ферромагниты раскинули свои лиловые узоры. Таргъ мало обращалъ на нихъ вниманія. Но вдругъ, на югѣ, на ярко желтой поверхности земли онъ замѣтилъ какихъ-то невѣдомыхъ ему существъ.

Это были крупные организмы, состоящіе изъ девятнадцати группъ. Нѣкоторые экземпляры достигали трехъ метровъ въ длину. Таргъ высчиталъ, что вѣсъ самыхъ большихъ организмовъ долженъ быть не менѣе сорока килограммовъ. Эти существа передвигались скорѣе, чѣмъ самые быстроходные изъ ферромагнитовъ, извѣстные до тѣхъ поръ. Скорость ихъ движенія достигала 500 метровъ въ часъ.

— Это ужасно! — пробормоталъ Таргъ. Если они проникнутъ въ оазисъ, мы, пожалуй, будемъ побѣждены. Малѣйшее отверстіе въ оградѣ можетъ оказаться смертельно опаснымъ для насъ.

Онъ вздрогнулъ. Безпокойство и нѣжность заставили его пойти въ сосѣднія комнаты. При красномъ свѣтѣ «радіатора» онъ оглядѣлъ чудесно блестящія волосы Эрэ и свѣжія лица дѣтей. Его сердце размягчилось. Онъ не хотѣлъ примириться съ гибелью человѣчества уже изъ за одного того, что не могъ допустить смерти своихъ дѣтей.

Неужели эти юныя созданія, полныя жизненныхъ силъ и таинственно заключающія въ себѣ цѣлыя будущія поколѣнія, должны исчезнуть? Если бы дѣло шло о худосочной расѣ, медленно дожившей до полнаго упадка, — гибель еще была бы логичной. Но вѣдь эти существа прекрасны и свѣжи, какъ люди, жившіе передъ радіоактивной эрой.

Когда Таргъ мечтательно возвращался къ себѣ въ комнату, легкій подземный толчекъ поколебалъ землю. Онъ едва замѣтилъ его. Надъ оазисомъ снова царило уже безграничное спокойствіе. Но Таргъ былъ полонъ недовѣрія. Нѣсколько минутъ онъ стоялъ насторожившись и прислушивался. Все было тихо. Сѣроватый профиль мѣстности, слабо освѣщенный звѣздами, казался неподвижнымъ. Созвѣздія Орла, Пегаса, Персея и Стрѣльца отмѣчали пробѣгавшія минуты на безграничномъ циферблатѣ яснаго и чистаго неба.

— Не ошибся ли я? подумалъ Таргъ… Или, можетъ быть, толчекъ въ самомъ дѣлѣ не заслушаетъ вниманія?

Легкая дрожь пробѣжала по его плечамъ. Какъ могъ онъ подумать, что на подземный толчекъ можно не обратить вниманія? Даже самый слабый толчекъ полонъ таинственной угрозы!

Онъ озабоченно пошелъ посмотрѣть сейсмографы. Аппаратъ № 1 отмѣтилъ слабый толчекъ тонкой чертой не больше миллиметра длиной. Аппратъ № 2 не предвѣщалъ никакихъ дальнѣйшихъ послѣдствій этого толчка.

Таргъ направился къ жилищу птицъ; ихъ осталось только двадцать штукъ. Всѣ птицы спали, когда онъ пришелъ; когда Таргъ зажегъ свѣтъ, онѣ едва приподняли голову. Толчекъ вызвалъ среди нихъ легкое безпокойство — но это длилось одно мгновеніе. Птицы не предчувствовали ничего опаснаго впереди.

Тѣмъ не менѣе Таргъ счелъ своимъ долгомъ увѣдомить начальника сторожей. Это былъ инертный человѣкъ съ желѣзными нервами. Онъ ничего не замѣтилъ.

— Я сдѣлаю обходъ, сказалъ онъ… Мы будемъ каждый часъ провѣрять уровень воды.

Эти слова вернули Таргу спокойствіе.

XI. Бѣглецы.

Сквозь сонъ Таргъ почувствовалъ, что кто-то трогаетъ его за плечо. Онъ открылъ глаза и увидалъ Арву. Она глядѣла на брата, блѣдная какъ смерть. Было ясно, что произошло несчастіе. Таргъ моментально вскочилъ съ кровати.

— Что случилось?

— Я принесла плохія новости, отвѣчала молодая женщина. Ты знаешь, что этой ночью было землетрясеніе, — ты вѣдь первый его замѣтилъ…

— Былъ очень небольшой толчекъ.

— Да, такой незначительный, что, кромѣ тебя его никто не замѣтилъ… Но послѣдствія толчка ужасны: вода большого бассейна исчезла! Южный резервуаръ треснулъ въ трехъ мѣстахъ

Таргъ сталъ такимъ же блѣднымъ, какъ Арва

— Значитъ не слѣдили за уровнемъ воды? произнесъ онъ хриплымъ голосомъ.

— Нѣтъ, слѣдили. До самаго утра вода стояла на обычномъ уровнѣ, и только утромъ большой резервуаръ внезапно изсякъ. Вода ушла въ какія нибудь десять минутъ. Въ южномъ бассейнѣ трещины появились полъ-часа тому назадъ. Можно будетъ спасти не больше трети всей воды.

Таргъ опустилъ голову, плечи его согнулись. У него былъ видъ человѣка, готоваго упасть на землю. Онъ прошепталъ съ ужасомъ:

— Что же это, наконецъ? Гибель человѣчества?

Катастрофа была очень серьезна. Вода всѣхъ бассейновъ, кромѣ двухъ, подвергшихся теперь бѣдствію, была израсходована на нужды оазиса еще раньше. Теперь оставалась только вода, на;одившаяся въ металлическихъ резервуарахъ. Ея было достаточно для поддержанія жизни пяти — шести сотъ человѣкъ въ теченіе одного года.

Большой Совѣтъ собрался на совѣщаніе. Собраніе проходило мертвенно и почти въ полномъ молчаніи. Кромѣ Тарга, всѣ члены Совѣта нахошлись въ состояніи полнаго равнодушія къ борьбѣ.

Не было никакихъ преній: прочли статьи закона и приступили къ вычисленіямъ, основаннымъ на неизмѣнныхъ данныхъ. Рѣшенія Совѣта были просты, ясны и безжалостны.

Ихъ резюмировалъ главно-завѣдующій Водами, Ремъ:

— Населеніе Красныхъ Земель достигаетъ еще семи тысячъ человѣкъ. Поэтому шесть тысячъ должны сегодня же подвергнуться безболѣзненной смерти. Пятьсотъ человѣкъ умрутъ до истеченія перваго мѣсяца. Число остальныхъ должно будетъ уменьшаться каждую недѣлю съ тѣмъ, чтобы пятьдесятъ человѣческихъ существъ могли прожить до конца пятидесятаго года… Если къ тому времени не будетъ найдено новой воды, — родъ людской исчезнетъ.

Собраніе безучастно выслушало эти слова. Не о чемъ было больше думать. Безграничный фатализмъ владѣлъ сердцами.

Ремъ добавилъ:

— Мужчины и женщины старше сорока лѣтъ не должны жить больше. Всѣ они, кромѣ пятидесяти человѣкъ, сегодня же подвергнутся смерти. Только одна семья изъ десяти можетъ сохранить себѣ одного ребенка; всѣ остальныя дѣти должны умереть. Выборъ юношей и дѣвушекъ опредѣленъ заранѣе: намъ стоитъ лишь справиться съ записями о ихъ тѣлосложеніи и здоровьѣ.

Легкое волненіе охватило собраніе; затѣмъ головы наклонились въ знакъ того, что рѣшеніе одобрено. Ондиферы передали толпѣ извѣстіе о рѣшеніяхъ Совѣта. Толпа затихла. Мрачное раздумье охватило нѣсколько юныхъ сердецъ.

Таргъ не хотѣлъ покориться. онъ быстро добрался до своего жилища, гдѣ его съ трепетомъ ждали Арва и Эрэ. Онѣ стояли, обнявъ дѣтей. Онѣ испытывали подымающее душу волненіе, дѣлавшее ихъ упорными и юными. Въ ихъ сердцахъ билъ ключъ былой жизни и безконечнаго будущаго.

Мано былъ задумчивъ. Возбужденіе женщинъ захватило его лишь на минуту. Фатализмъ точно камнемъ давилъ его къ землѣ.

Увидѣвъ Тарга, Арва воскликнула:

— Я не хочу! Я не хочу! Мы не хотимъ умирать такъ.

— Ты права, отвѣчалъ Таргъ. Мы поборемъ несчастіе.

Мано вышелъ изъ оцѣпѣненія и сказалъ:

— Что же вы сдѣлаете? Смерть къ намъ также близка, какъ къ столѣтнимъ старикамъ.

— Что-же изъ того? крикнулъ Таргъ. Мы улетимъ!

— Земля пустынна и не пригодна для людей, произнесъ Мано. Она измучаетъ и убьетъ васъ здѣсь вы по крайней мѣрѣ примете сладостный конецъ.

Таргъ не слушалъ его. Важность задуманнаго волновала его: надо бѣжать до полудня, до того часа, когда предстояло умереть.

Вмѣстѣ съ Арвой онъ осмотрѣлъ планеры и движущіяся машины и выбралъ изъ нихъ лучшіе. Затѣмъ онъ нагрузилъ на аппараты запасы воды и пищи. Арва тѣмъ временемъ снабжала машины энергіей. Они работали быстро. Къ девяти часамъ все было готово.

Мано все еще находился въ оцѣпенѣніи. Эрэ складывала нужную одежду:

— Мано! сказалъ Таргъ, прикасаясь къ плечу шурина. Мы уѣзжаемъ! Поѣдемъ съ нами!

Мано медленно пожалъ плечами.

— Я не хочу погибать въ пустынѣ, — заявилъ онъ.

Арва бросилась къ нему и съ нѣжностью обняла. Чувство давнишней любви немного взволновало Мано, но оно сейчасъ же уступило мѣсто фатализму.

— Я не хочу! повторилъ онъ.

Всѣ стали убѣждать его, убѣждали долго. Таргъ пытался даже силой увлечь его съ собой.

Мано сопротивлялся съ непобѣдимой силой инертности.

Надо было торопиться. Съ четвертаго аэроплана сняли провизію. Послѣдній разъ обратились къ Мано съ просьбой ѣхать вмѣстѣ, потомъ Таргъ подалъ сигналъ къ отъѣзду. Аэропланы поднялись въ лучахъ солнца. Арва бросила послѣдній взглядъ на жилище, гдѣ ея мужъ приметъ тихую смерть и затряслась отъ рыданій. Аэропланы помчались надъ безконечной пустыней.

XII. По дорогѣ къ экваторіальнымъ оазисамъ.

Таргъ направился къ экваторіальнымъ оазисамъ: всѣ остальные были во власти смерти.

Во время своихъ полетовъ и изслѣдованій онъ посѣтилъ оазисъ Опустошенія, Верхніе Источники, Большую долину, Голубыя Пески и Свѣтлый Оазисъ. Всюду были запасы пищи, но ни капли воды. Только въ двухъ экваторіальныхъ оазисахъ имѣлось небольшое количество воды. До ближайшаго изъ нихъ — Оазиса Дюнъ, — находившагося на разстояніи четырехъ тысячъ пятисотъ километровъ, можно было добраться къ утру слѣдующаго дня.

Путь былъ тягостенъ. Арва не переставала думать о смерти Мано. Когда солнце было въ зенитѣ, она испустила громкій печальный крикъ: насталъ часъ добровольной смерти! Никогда больше она не увидитъ человѣка, съ которымъ пережила такъ много радостнаго!..

Безконечная пустыня не имѣла границъ. Передъ человѣческимъ взоромъ разстилалась земля, казавшаяся совершенно мертвой. Однако здѣсь шла жизнь, которая какъ разъ находилась въ періодѣ своего расцвѣта. Эта ужасная и непостижимая жизнь размножалась на холмахъ и равнинахъ. Временами Таргъ проклиналъ ее; временами въ его сердцѣ пробуждалась робкая симпатія. Развѣ нѣтъ какой-то таинственной аналогіи и даже нѣкотораго сходства между этими существами и человѣкомъ? Оба царства живыхъ существъ были близки другъ другу уже однимъ тѣмъ, что они не принадлежали къ міру мертвыхъ минераловъ. Можетъ быть черезъ долгій промежутокъ времени они стали бы даже понимать другъ друга!

Таргъ вздохнулъ. Аэропланы продолжали мчаться по голубому небу навстрѣчу невѣдомому, столь ужасному, что даже мысль о немъ покрывала холоднымъ потомъ кожу бѣглецовъ.

Чтобы избѣгнуть всякихъ случайностей, рѣшили сдѣлать остановку до сумерекъ. Таргъ выбралъ одинъ холмъ, который оканчивался небольшимъ плоскогоріемъ. Здѣсь было мало ферромагнитовъ и они были такого вида, что ихъ легко было удалить.

На верху холма находилась скала изъ зеленаго порфира, съ удобными впадинами. Аэропланы спустились. Ихъ прикрѣпили канатами. Аппараты были сдѣланы изъ лучшаго матеріала и обладали такой упругостью, что въ сущности были неуязвимы.

На скалѣ и кругомъ нея оказалось очень мало ферромагнитовъ и притомъ небольшого размѣра. Черезъ четверть часа они были удалены; теперь можно было устроить привалъ.

Бѣглецы поужинали концентрированнымъ фибриномъ и эссенціей, содержавшей углеводородныя соединенія, и стали ждать ночи. Какъ много было въ безграничномъ океанѣ вѣковъ подобныхъ имъ созданій, которыя познали такія же бѣдствія. Нѣкогда одинокія семьи бродили по землѣ; человѣкъ былъ вооруженъ дубинами и каменными орудіями; и часто голодныя человѣческія существа дрожали по ночамъ отъ холода и страха передъ зловѣщимъ пространствомъ, приближающимися львами или передъ воднымъ потопомъ.

Позднѣе, начались кораблекрушенія около безплодныхъ островковъ или у скалъ неприступнаго берега. Путники гибли въ непроходимыхъ лѣсахъ и трясинахъ. Трагическія бѣдствія были безчисленны!.. Но всѣ эти несчастія происходили наканунѣ безграничнаго расцвѣта жизни: Таргъ же съ товарищами были передъ лицомъ смерти.

— Но все-таки наша маленькая группа содержитъ энергію, необходимую для возсозданія человѣчества, — подумалъ Таргъ, глядя на дѣтей Эрэ и Арвы.

Онъ застоналъ. Звѣзды зенита совершали свой краткій путь; на равнинѣ ферромагниты свѣтились фосфорнымъ свѣтомъ. И долго еще Таргъ и Арва съ горькими думами сидѣли около спящихъ.

На слѣдующій день они прибыли къ Оазисъ Дюнъ. Нѣкогда онъ находился среди песчаной пустыни — за тысячелѣтіе песокъ затвердѣлъ. Когда путники спустились на землю, ихъ сердца похолодѣли: они увидали непогребенные трупы тѣхъ, кто послѣдними прибѣгъ къ безболѣзненной смерти. Многіе изъ жителей хотѣли умереть подъ открытымъ небомъ: они лежали среди руины, неподвижные въ своемъ ужасномъ снѣ. Сухой и совершенно чистый воздухъ превратилъ ихъ въ муміи. Они могли оставаться тутъ безконечно долгое время и остаться такимъ образомъ нагляднымъ свидѣтельствомъ гибели человѣчества…

Печаль бѣглецовъ прогнало зрѣлище еще болѣе грозное: движеніе ферромагнитовъ. Во всѣхъ концахъ виднѣлись ихъ лиловыя колоніи. Многіе достигали большихъ размѣровъ.

— Въ путь!.. быстро и съ безпокойствомъ сказалъ Таргъ.

Ему не пришлось повторять приказа. Арва и Эрэ, сознавая опасность, повели дѣтей. Таргъ осмотрѣлся кругомъ: оазисъ претерпѣлъ самыя незначительныя поврежденія. Ураганъ передвинулъ нѣсколько зданій, опрокинулъ планетэры и ондифоры. Большая часть машинъ и генераторовъ для добыванія энергіи остались неповрежденными Но Тарга интересовали болѣе всего резервуары Ихъ было два. Таргъ зналъ, гдѣ они находятся. Когда дошли до резервуаровъ, Таргъ не сразу рѣшился осмотрѣть ихъ; сердце его стучало отъ тревожнаго ожиданія. Наконецъ, онъ началъ ихъ изслѣдовать.

— Невредимы! крикнулъ онъ съ чувствомъ удовлетворенія. Воды намъ хватитъ на два года. Теперь давайте искать пріюта.

Послѣ продолжительнаго пути, они выбрали клочокъ земли на западѣ, около ограды. Ферромагнитовъ тутъ было очень мало. Черезъ нѣсколько дней можно будетъ соорудить предохранительную загородку. Здѣсь было два вмѣстительныхъ помѣщенія, не поврежденныхъ метеорами.

Таргъ и Арва осмотрѣли сперва то, какое было больше. Мебель и инструменты оказались крѣпкими и лишь покрытыми легкимъ слоемъ пыли; повсюду чувствовалось чье-то таинственное присутствіе. Войдя въ одну изъ комнатъ, Таргъ и Арва остановились въ глубокой печали: на постели лежало рядомъ два человѣческихъ существа. Пришедшіе долго глядѣли на эти неподвижныя тѣла, гдѣ недавно обитала жизнь, гдѣ трепетали радость и горе.

Другихъ бы это зрѣлище привело въ состояніе слѣпой покорности судьбѣ, но ихъ оно наполнило ужасомъ и скорбью и увеличило ихъ жажду борьбы.

Они убрали трупы и потомъ, оставивъ Эрэ съ дѣтьми, прогнали ферромагнитовъ. Только тогда они въ первый разъ приняли пищу на своей новой родинѣ.

— Мужайтесь! шепталъ Таргъ. Въ глубокой древности былъ моментъ, когда на землѣ существовала всего лишь одна человѣческая пара. Отъ нея произошелъ весь нашъ родъ. Мы сильнѣе, чѣмъ эта пара. Если бы она погибла, погибло бы все человѣчество. Если же изъ насъ умретъ нѣсколько человѣкъ, то надежда на продолженіе рода еще не будетъ потеряна.

— Да! со вздохомъ произнесла Эрэ. Но тогда вода покрывала землю!

Таргъ посмотрѣлъ на нее съ безграничной нѣжностью.

— Развѣ мы не нашли уже одинъ разъ воду? сказалъ онъ ей совсѣмъ тихо.

Онъ сидѣлъ неподвижно. Его глаза точно были ослѣплены грезой. Но онъ пришелъ въ себя и сказалъ:

— Пока вы будете приводить въ порядокъ жилище, я пойду изслѣдую запасы провизіи.

Таргъ обошелъ оазисъ во всѣхъ направленіяхъ; осмотрѣлъ припасы, оставленные жителями; провѣрилъ работу генераторовъ, добывающихъ энергію, машинъ, аэроплановъ, планетэровъ и ондиферовъ. Индустріальная мощь Послѣднихъ Людей могла быть использована для новаго возрожденія человѣческаго рода. Таргъ привезъ изъ Красныхъ Земель свои книги по техникѣ и лѣтописи, полныя воспоминаній. Его смущало лишь присутствіе ферромагнитовъ. Они находились въ ужасающемъ количествѣ: стоило остановиться всего на нѣсколько минутъ, какъ уже чувствовалось ихъ таинственное вліяніе.

— Если мы погибнемъ, то лишь послѣ жестокой борьбы, — подумалъ Таргъ.

Мало-по-малу онъ дошелъ до южной части оазиса.

Здѣсь онъ остановился, загипнотизированый тѣмъ, что увидѣлъ: на полѣ, нѣкогда покрытомъ злаками, находились такіе же самые ферромагниты большого размѣра, какихъ онъ нашелъ въ пустынѣ около Верхнихъ Источниковъ. Сердце Тарга сжалось, холодный потъ выступилъ на лбу.

XIII. На новомъ мѣстѣ.

Годы канули въ вѣчность. Таргъ со своими близкими продолжали жить въ оазисѣ. Кругомъ была обширная грозная пустыня. Когда они жили еще въ Красныхъ Земляхъ, они поддавались печали при видѣ этой равнины, сулившей гибель человѣку. Но тогда они находились съ тысячами своихъ братьевъ и въ надежномъ убѣжищѣ. Теперь они были въ неизмѣримо худшихъ условіяхъ: они являлись жалкими остатками человѣческаго рода. Всѣ равнины, всѣ горы, всѣ уголки планеты отъ одного полюса до другого были враждебны имъ. А тамъ, на другомъ оазисѣ, тихая смерть пожираетъ человѣческія существа, потерявшія всякую надежду.

Выбранную часть оазиса окружили предохранительной оградой; укрѣпили резервуары съ водой; припасы собрали и спрятали въ надежное мѣсто. Затѣмъ Таргъ съ Арвой или Эрэ сталъ часто летать въ безграничную пустыню на изслѣдованія. Онъ повсюду искалъ спасительную воду и попутно собиралъ водородъ для добыванія воды химическимъ путемъ. Водорода оставалось очень мало на землѣ: во время расцвѣта человѣчества и въ тѣ времена, когда воду земли хотѣли замѣнить водой, приготовленной искусственнымъ путемъ, было добыто громадное количество этого вещества. Затѣмъ оно почти исчезло. Согласно лѣтописямъ, большая часть водорода разложилась на протоатомы и разсѣялась въ между планетномъ пространствѣ. Другая часть, неизвѣстно какимъ именно образомъ, ушла на недостижимую глубину.

Тѣмъ не менѣе Таргу удалось собрать это полезное вещество и значительно увеличить запасы воды. Но это было лишь временное средство.

Больше всего Тарга безпокоили ферромагниты.

Они процвѣтали. Это объяснялось тѣмъ, что подъ оазисомъ, на небольшой глубинѣ находился значительный запасъ желѣза, обработаннаго человѣкомъ. На равнинѣ когда-то стоялъ городъ. Ферромагниты притягивали къ себѣ это подземное желѣзо съ очень значительнаго разстоянія, особенно если они были большого размѣра. Новый видъ ферромагнитовъ (Таргъ назвалъ ихъ «тертіэрами») могъ съ нѣкоторой затратой времени притягивать желѣзо съ восьми метровъ глубины. Перемѣщеніе металла мало-по-малу продѣлало отверстія въ почвѣ, въ которыя «тертіэры» могли спускаться. Другіе ферромагниты дѣйствовали съ гораздо меньшей силой. Кромѣ того, они никогда не опускались глубже, чѣмъ на два или три метра. Что же касается «тертіэровъ», то, по наблюденіямъ Тарга, они могли проникать на любую глубину. — Они спускались такъ глубоко, какъ только позволяли расщелины.

Пришлось принять спеціальныя мѣры къ тому, чтобы не дать имъ возможности подрыться подъ уголокъ земли, гдѣ жили обѣ семьи. Подъ оградой при помощи машинъ были прорыты галерреи, стѣны которыхъ были выложены металломъ и плитками висмута. Своды поддерживались гранитными столбами, врытыми въ скалу. Эти грандіозныя сооруженія отняли нѣсколько мѣсяцевъ работы. Могучіе генераторы энергіи, а также точно и вѣрно дѣйствующія машины позволили выполнить работу безъ напряженія. По вычисленіямъ Тарга и Арвы, эти загражденія могли въ теченіе тридцати лѣтъ препятствовать наступленію тертіэровъ, даже если бы они размножались очень быстро.

XIV. Добровольная смерть.

Благодаря водороду за три года количество воды не уменьшилось. Припасы были въ большомъ количествѣ, вѣрнѣе въ изобиліи. Кромѣ того, ихъ можно было достать и въ другихъ оазисахъ. Зато не удалось найти никакихъ слѣдовъ водныхъ ключей, хотя Арва и Таргъ изслѣдовали пустыню неустанно и на далекомъ разстояніи.

Судьба Красныхъ Земель тревожила бѣглецовъ… Часто то одинъ, то другой изъ нихъ посылалъ призывъ съ большого планетара. Отвѣта не было. Братъ и сестра не одинъ разъ долетали до оазиса. Опасаясь суроваго закона, они не рѣшались спуститься на землю и парили надъ оазисомъ. Никто изъ жителей не удостаивалъ ихъ вниманіемъ. Таргъ съ сестрой замѣтили, что добровольная смерть свершаетъ свою работу. Къ ней прибѣгло больше народу, чѣмъ того хотѣлъ законъ. Къ концу тридцатаго мѣсяца оставалось въ живыхъ не болѣе двухъ десятковъ людей.

Въ одно осеннее утро Арва и Таргъ отправились въ путешествіе. Они предполагали слѣдовать той двойной дорогѣ, которая въ теченіе безконечнаго числа лѣтъ связывала Оазисъ Дюнъ съ Красными Землями. Во время пути Таргъ совершилъ полетъ въ сторону, въ мѣстность привлекшую его вниманіе въ одно изъ прошлыхъ путешествій. Арва спустилась на одну изъ станцій-убѣжищъ и ждала Тарга. Они могли свободно переговариваться, такъ какъ Таргъ взялъ съ собой переносный ондиферъ, который могъ получать и посылать человѣческій голосъ на разстояніе болѣе чѣмъ въ 1000 километровъ. Всѣ планетары оазиса и промежуточныхъ станцій содержались въ полномъ порядкѣ, и путешественники (какъ дѣлали и раньше) безъ труда сообщались съ Эрэ и дѣтьми.

Эрэ не угрожали никакія опасности, если не считать тѣхъ, которыя уже давно стояли передъ человѣкомъ и которымъ Таргъ и Арва были подвержены не меньше Эрэ. Дѣти подросли; ихъ преждевременное (какъ и у всѣхъ Послѣднихъ Людей) благоразуміе дѣлало ихъ старше своихъ лѣтъ. Двое старшихъ — сынъ Мано и дочь Тарга — прекрасно управляли аппаратами и машинами. Въ борьбѣ съ непонятными махинаціями ферромагнитовъ эти двое могли сойти за взрослыхъ мужчинъ. Имъ помогала наслѣдственность. Тѣмъ не менѣе, наканунѣ отъѣзда Таргъ посвятилъ нѣсколько долгихъ часовъ на то, чтобы осмотрѣть жилье и всѣ окрестности. Все было въ порядкѣ.

Передъ отъѣздомъ обѣ семьи собрались вокругъ аэроплановъ. Настала торжественная минута разставанія передъ далекимъ путешествіемъ. Эта группа людей, освѣщенная горизонтальными лучами солнца, заключала въ себѣ всѣ человѣческія упованія, всю оставшуюся «волю къ жизни», всю былую энергію морей, лѣсовъ, луговъ и городовъ… Тѣ, кто еще трепеталъ тамъ, на Красныхъ Земляхъ, были лишь призраками.

Таргъ любовно оглядѣлъ свое поколѣніе и поколѣніе Арвы. Дочь Арвы сохранила бѣлизну своей расы. Двѣ золотистыхъ головы почти прикасались другъ къ другу. Какой свѣжестью вѣяло отъ нихъ!.. Какія нѣжныя легенды обвивали ихъ.

Остальныя дѣти были съ темно-бурыми лицами и черными, какъ уголь, глазами. У нѣкоторыхъ былъ пылкій взоръ Тарга, у другихъ глаза свѣтились добродушіемъ Мано.

— Ахъ! Какъ тяжело съ вами разставаться! воскликнулъ Таргъ… Но летѣть вмѣстѣ съ вами гораздо опаснѣе!

Всѣ, даже дѣти, знали, что спасеніе внѣ оазиса, въ какомъ-то таинственномъ уголкѣ пустыни. Они знали также, что оазисъ, центръ ихъ жизни, всегда долженъ быть заселенъ. А съ отлетающими они могли разговаривать нѣсколько разъ въ день при помощи планетэровъ.

— Въ путь! сказалъ наконецъ Таргъ.

Подъ крыльями аэроплановъ послышался легкій шумъ двигателей Аппараты поднялись и поплыли въ лучахъ перламутро-сапфирнаго утра. Эрэ видѣла, какъ они исчезли на горизонтѣ. Она вздохнула. Когда съ ней не было Тарга и Арвы. ее давило чувство неизбѣжности. Молодая женщина осматривала оазисъ пугливымъ взоромъ, и каждое движеніе дѣтей вызывало ея безпокойство.

Странная вещь! Она ждала опасностей, которыхъ уже не существовало на свѣтѣ. Она остерегалась не минераловъ и ферромагнитовъ, — она боялась появленія невѣдомыхъ людей, которые придутъ изъ далекихъ ненаселенныхъ странъ… Это странное возрожденіе былыхъ человѣческихъ инстинктовъ временами заставляло ее улыбаться, но зато иной разъ, особенно когда темныя волны вечера закрывали Оазисъ Дюнъ, оно вызывало дрожь.

Таргъ съ сестрой съ головокружительной быстротой мчались по воздушному океану. Они любили скорость. Безчисленныя путешествія не искоренили радости покорять пространство. Мрачная планета казалась тогда побѣжденной. Эти зловѣщія равнины, угрюмыя скалы и горы словно были готовы уничтожить путниковъ, но однимъ легкимъ жестомъ тѣ ускользали отъ роковыхъ вершинъ и пропастей. Послушные, покорные двигатели тихо пѣли свой гимнъ.

Перелетъ черезъ горы совершенъ; аэропланы легко спускались къ равнинѣ, гдѣ размножались медлительные, неуклюжіе, безформенные ферромагниты. Они казались смѣшными и жалкими! Но Таргъ и Арва знали ихъ тайную силу. Они — побѣдители. Будущее было передъ ними и для нихъ; ходъ вещей совпадалъ съ ихъ скрытыми желаніями. Придетъ день, когда ихъ потомки создадутъ чудесныя мысли и выкажутъ удивительную энергію.

Таргъ и Арва рѣшили прежде всего долетѣть до Красныхъ Земель, ихъ души стремились къ этому послѣднему убѣжищу человѣческихъ существъ. Ими владѣло страстное желаніе, и вмѣстѣ съ тѣмъ боязнь, печаль, глубокая любовь и горе. Пока тамъ далеко еще есть люди, въ сердцахъ живетъ какая то легкая и нѣжная надежда. Когда они, наконецъ, исчезнутъ, планета станетъ еще болѣе сумрачной, а пустыня еще болѣе громадной и ненавистной.

Проведя ночь на одной изъ станцій, путники при помощи планетаровъ поговорили съ Эрэ и дѣтьми. Они хотѣли не столько успокоить себя, сколько просто послать вѣсточку черезъ пространство. Затѣмъ они полетѣли дальше къ оазису. Они достигли его до середины дня.

Повидимому оазисъ ни въ чемъ не измѣнился. Сквозь окуляры телескоповъ онъ казался совсѣмъ такимъ же, какимъ они его оставили. Жилища блестѣли на солнцѣ. Виднѣлись платформы ондиферовъ, ангары аэроплановъ и движущихся машинъ, трансформаторы энергіи, громадныя и небольшія машины, аппараты, нѣкогда черпавшіе воду изъ нѣдръ земли, и поля, съ жалкими остатками послѣднихъ растеній… На всемъ лежала печать мощи и ловкости человѣка. По первому знаку можно было вызвать къ дѣйствію громадныя силы и выполнить грандіозныя работы. И всѣ эти машины были теперь столь же жалкими, какъ трепетаніе луча въ безконечномъ эфирѣ! Безсиліе человѣка лежало въ немъ самомъ. Онъ родился вмѣстѣ съ водой и погибалъ тоже вмѣстѣ съ ней.

Въ теченіе нѣсколькихъ минутъ аэропланы парили надъ оазисомъ. Онъ казался пустыннымъ. На порогѣ домовъ, на дорогахъ и запущенныхъ поляхъ не было видно ни мужчинъ, ни женщинъ, ни дѣтей. Это безлюдіе заставило сердца прибывшихъ похолодѣть.

— Можетъ быть они всѣ умерли? прошептала Арва.

— Можетъ быть!

Аэропланы летѣли такъ низко, что почти задѣвали за крыши домовъ и платформы планетаровъ. Оазисъ былъ недвижимъ и тихъ, какъ городъ мертвыхъ. Затихшій воздухъ не подымалъ даже пыли; лишь группы ферромагнитовъ медленно передвигались.

Таргъ рѣшилъ спуститься на платформу одного изъ ондиферовъ и привелъ въ дѣйствіе слушательный аппаратъ; мощный призывъ пробѣжалъ отъ одного ондифера къ другому.

— Люди! вдругъ крикнула Арва.

Таргъ снова поднялся въ воздухъ. На порогѣ одного дома онъ увидалъ двухъ мужчинъ. Нѣсколько минутъ Таргъ на рѣшался начать разговоръ. Хотя обитатели оазиса составляли всего лишь жалкую группу, Таргъ все-таки уважалъ въ нихъ свою расу и почиталъ ихъ законъ. Онъ впиталъ этотъ законъ всѣмъ своимъ существомъ. Онъ считалъ его глубокимъ, какъ сама жизнь, важнымъ, безконечно мудрымъ, ненарушимымъ, требующимъ безусловнаго повиновенія. Онъ преклонялся передъ закономъ, хотя тотъ навсегда изгналъ его изъ Красныхъ Земель.

Наконецъ Таргъ обратился съ вопросомъ къ появившимся людямъ, и голосъ его задрожалъ.

— Сколько живыхъ въ оазисѣ?

Оба человѣка подняли свои блѣдныя лица, выражавшія крайнее спокойствіе духа. Одинъ изъ нихъ отвѣчалъ:

— Насъ еще пятеро… Сегодня вечеромъ мы будемъ свободны!

Сердце Тарга сжалось. Во взглядахъ, скрестившихся съ его взоромъ, онъ увидалъ отуманенный блескъ грядущей смерти.

— Можно ли намъ спуститься? спросилъ онъ робко. Законъ изгналъ насъ прочь.

— Закона больше не существуетъ! пробормоталъ второй человѣкъ. Онъ исчезъ съ того самаго мгновенія, какъ мы получили великое исцѣленіе…

Разговоръ привлекъ и трехъ остальныхъ жителей: двухъ мужчинъ и женщину. Всѣ они глядѣли на аэропланъ съ какимъ-то экстазомъ.

Таргъ и Арва спустились на землю. Наступило небольшое молчаніе. Таргъ внимательно всматривался въ своихъ собратьевъ. Въ нихъ уже была смерть. Всѣ средства были безсильны передъ ядомъ, который давалъ людямъ тихое и безболѣзненное умираніе.

Женщина — еще совсѣмъ юная — была блѣднѣе другихъ. Еще вчера въ ней жило будущее, сегодня она была старѣе столѣтней старухи. Таргъ воскликнулъ:

— Почему вы захотѣли умереть? Развѣ запасы воды истощились?

— Какое намъ дѣло до воды! прошептала молодая женщина. Зачѣмъ намъ жить? Зачѣмъ жили наши предки? Непонятное безуміе заставляло ихъ цѣлыя тысячелѣтія сопротивляться велѣніямъ природы. Они хотѣли продолжать свою жизнь въ томъ мірѣ, который уже ушелъ изъ подъ ихъ власти. Они согласились на гнусное существованіе, — только бы не исчезнуть. Развѣ мыслимо, чтобы мы послѣдовали этому жалкому примѣру. Умереть такъ сладко!

Она говорила тихо и отчетливо. Ея слова причиняли Таргу ужасную боль. Каждый атомъ его существа возмущался противъ этой покорности судьбѣ. Ему была непонятна тихая радость, свѣтившаяся на лицахъ этихъ умирающихъ людей.

Однако онъ ничего не сказалъ. По какому праву онъ станетъ причинять хоть малѣйшее огорченіе этимъ людямъ, чья смерть была такъ близка и неизбѣжна? Молодая женщина полузакрыла глаза. Ея легкое оживленіе уже угасло, ея дыханіе замедлялось съ каждой секундой. Она оперлась на металлическую загородку и повторила:

— Такъ сладко умереть!

Одинъ изъ мужчинъ прошепталъ:

— Освобожденіе близко.

Затѣмъ всѣ умолкли. Молодая женщина опустилась на землю. Она едва дышала. Все увеличивающаяся блѣдность покрывала ея щеки. На мгновенье она открыла глаза и посмотрѣла на Тарга и Арву съ нѣжностью и жалостью.

— Въ васъ живетъ безуміе страданія, прошептала она.

Ея рука медленно приподнялась и упала. Ея губы задрожали. Послѣднее содроганіе прошло по тѣлу. Потомъ она вытянулась и испустила духъ; она умерла такъ же тихо, какъ умираетъ маленькая звѣздочка надъ горизонтомъ.:

Четыре обитателя оазиса глядѣли на женщину съ выраженіемъ счастья и спокойствія.

Одинъ пробормоталъ:

— Жизнь никогда не была пріятна… даже тогда, когда земля была во власти человѣка…

Таргъ и Арва, пораженные ужасомъ, долго молчали. Потомъ они благоговѣйно укрыли тѣло той, которая являлась послѣдней представительницей Будущаго на Красныхъ Земляхъ. Но у нихъ не было мужества остаться здѣсь дольше. Увѣренность въ неизбѣжной смерти этихъ людей наполняла трепетомъ ихъ сердца.

— Поѣдемъ, Арва, тихо сказалъ Таргъ.

Аэропланъ Тарга летѣлъ рядомъ съ аэропланомъ Арвы. Таргъ говорилъ:

— Сегодня мы и всѣ наши, въ буквальномъ смыслѣ единственная надежда на возрожденіе человѣчества.

Его спутница обернула къ нему лицо, покрытое слезами.

— Несмотря на все, прошептала она, знать, что на Красныхъ Земляхъ еще живутъ люди — было для меня большой радостью. Сколько разъ эта мысль утѣшала меня… А теперь, теперь!..

Она указала рукой на неумолимую пустыню и тяжелыя горы Запада и воскликнула съ отчаяніемъ:

— Все кончено, братъ!

Самъ Таргъ опустилъ голову. Но онъ боролся съ горемъ. Онъ крикнулъ, блестя глазами:

— Только одна смерть отниметъ у меня надежду.

Нѣсколько часовъ аппараты летѣли вдоль дорогъ. Когда показалась страна, привлекшая вниманіе Тарга, они замедлили скорость. Арва выбрала себѣ станцію для привала. Планетэръ донесъ къ ней голосъ Эрэ и дѣтей. Таргъ одинъ полетѣлъ въ пустыню. Онъ въ общихъ чертахъ изучилъ эту мѣстность на протяженіе 1200 километровъ отъ дороги.

Чѣмъ дальше летѣлъ онъ, тѣмъ хаотичнѣе становилось мѣстность. Сперва тянулась цѣпь холмовъ, потомъ снова появилась изрѣзанная равнина — тутъ начиналась невѣдомая Таргу область. Нѣсколько разъ онъ спускался почти до самой земли; головокруженіе заставляло его подыматься и летѣть дальше.

На горизонтѣ виднѣлась громадная бурая гряда горъ. Авіаторъ перелетѣлъ черезъ нее и понесся надъ бездной. Здѣсь были глубокія, темныя, бездонныя пропасти. Повсюду можно было замѣтить слѣды землетрясенія; цѣлыя горы обрушились, другія покривились, и были готовы упасть въ неизмѣримую бездну. Аэропланъ описывалъ длинныя параболы надъ этимъ дикимъ пейзажемъ. Большая часть пропастей была такъ широка, что аэропланы могли спускаться въ нихъ цѣлыми дюжинами.

Таргъ зажегъ свой фонарь и началъ на удачу изслѣдовать мѣстность. Прежде всего онъ началъ спускаться въ ущелье около одного утеса. Свѣтъ таялъ въ его глубинѣ, которая казалась бездонной…

Вторая пропасть сперва была удобна для обслѣдованія. Изъ нея шло нѣсколько подземныхъ галлерей. Таргъ обошелъ ихъ, но безъ результата.

Третье путешествіе было головокружительнымъ. Чтобы коснуться земли, аэропланъ долженъ былъ спуститься болѣе чѣмъ на двѣ тысячи метровъ. Дно этой глубокой пропасти имѣло форму трапеціи, самая короткая сторона которой равнялась двумъ гектометрамъ. Повсюду виднѣлись пещеры. Потребовалось затратить цѣлый часъ, чтобы обойти ихъ. Кромѣ двухъ, всѣ остальныя кончались глухими перегородками. Эти двѣ имѣли множество расщелинъ, слишкомъ узкихъ, однако, для человѣка.

— Все равно, я еще вернусь сюда, проговорилъ Таргъ, собираясь покинуть вторую пещеру.

Вдругъ онъ почувствовалъ то же странное ощущеніе, какое онъ испыталъ десять лѣтъ назазадъ, въ день великаго бѣдствіи. Онъ быстро вынулъ гигроскопъ, взглянулъ на стрѣлку и испустилъ торжествующій крикъ: въ пещерѣ находились водяные пары.

XV. Все исчезло!

Таргъ долго шелъ въ полумракѣ. Его мысли смѣшались; все существо было полно радости. Когда онъ пришелъ въ себя онъ подумалъ:

— Пока мнѣ здѣсь нечего дѣлать. Чтобы добраться до таинственной воды, надо именно здѣсь, на днѣ пропасти открыть какой нибудь проходъ, или же пробить себѣ дорогу. Это лишь вопросъ времени или труда. Въ первомъ случаѣ — присутствіе Арвы будетъ крайне полезно; во второмъ — надо будетъ вернуться самому на Оазисъ Дюнъ и привезти машины, необходимыя для добыванія энергіи и пробиванія гранита.

Размышляя такимъ образомъ, Таргъ приготовился къ отлету. Скоро аэропланъ началъ описывать винтообразную линію, которая должна была привести его на поверхность земли. Черезъ двѣ минуты онъ вылетѣлъ изъ пропасти, немедленно привелъ въ дѣйствіе свой переносный ондиферъ и послалъ призывъ.

Отвѣта не было.

Онъ былъ удивленъ этимъ и отправилъ еще болѣе сильныя звуковыя волны. Пріемникъ слушательнаго аппарата молчалъ. Тарга охватило легкое безпокойство. Онъ отправилъ новый призывъ, который постепенно распространялся по всѣмъ направленіямъ. Отвѣта все-таки не было. Таргъ подумалъ, не произошло ли какой нибудь несчастной случайности. Можно было сдѣлать три предположенія: или случилось несчастіе, или Арва покинула свое убѣжище или, наконецъ, она просто заснула.

Прежде чѣмъ отправить призывъ въ послѣдній разъ, Таргъ съ точностью опредѣлилъ, гдѣ именно онъ находится. Затѣмъ онъ придалъ звуковымъ волнамъ максимумъ интенсивности. Онѣ должны были съ такой силой ударить по пріемникамъ ондиферовъ, что пробудятъ Арву отъ сна. Арва должна будетъ ихъ услышать… Но и на этотъ разъ изъ пространства не пришло никакого отвѣта…

Можетъ быть Арва совсѣмъ оставила станцію? Если это такъ, то значитъ ее побудили важныя причины. Какъ бы то ни было, надо было найти ее.

Онъ снова сѣлъ на летательный аппаратъ и помчался съ наивысшей скоростью.

Въ какіе-нибудь три часа онъ пролетѣлъ тысячу километровъ. Въ свой авіаторскій бинокль онъ увидалъ станцію: тамъ никого не было. Кругомъ тоже никого не было видно. Стало быть Арва удалилась? Но куда? И зачѣмъ? Она была вѣроятно гдѣ-нибудь неподалеку, ибо ея аппаратъ былъ на своемъ мѣстѣ…

Послѣднія минуты полета казались Тарту безконечными; его воздушный челнокъ словно стоялъ на мѣстѣ; глаза Тарго затуманились.

Наконецъ онъ достигъ убѣжища. Онъ спустился въ серединѣ станціи, прикрѣпилъ аппаратъ къ землѣ и бросился на поиски. Жалобный стонъ вырвался у него изъ груди. Арва лежала распростертой по ту сторону дороги, на крутомъ откосѣ (отъ этого онъ и не видалъ ее). Она была такой же блѣдной, какъ та умиравшая женщина въ Красныхъ Земляхъ. Таргъ съ ужасомъ увидалъ, что кругомъ нея копошатся ферромагниты — громадные тертіэры…

Въ двѣ секунды Таргъ укрѣпилъ свою лѣстницу, спустился къ сестрѣ, взялъ ее на плечи и поднялся наверхъ.

Арва не шевелилась. Ея тѣло было безжизненно. Таргъ сталъ на колѣна и началъ прислушиваться къ дѣятельности сердца. Напрасно. Таинственная жизненная энергія, отбивающая ритмъ, повидимому, замерла…

Тогда Гаргъ дрожа отъ безпокойства, поднесъ къ губамъ сестры гигроскопъ. Точный инструментъ обнаружилъ то, что ускользало отъ человѣческаго слуха: Арва была жива!

Однако ея обморокъ былъ такъ глубокъ и слабость такъ велика, что она могла умереть съ минуты на минуту.

Причина несчастія была очевидна; тяжелое состояніе женщины, если не всецѣло, то въ значительной части, было вызвано дѣйствіемъ ферромагнитовъ. Странная блѣдность Арвы указывала на громадную потерю красныхъ шариковъ крови.

Къ счастью, Таргъ всегда бралъ въ дорогу инструменты, возбудительныя средства и испытанныя лѣкарства. Въ два пріема онъ вспрыснулъ средство, сильно дѣйствующее на сердце. Сердце начало биться, хотя еще очень слабо; губы Арвы прошептали:

— Дѣти… земля…

Затѣмъ она впала въ глубокій сонъ, который Таргъ не могъ и не долженъ былъ нарушать; это былъ необходимый и спасительный сонъ. Въ теченіе его Таргъ, черезъ каждые три часа, вспрыскивалъ по нѣскольку миллиграммовъ «органическаго желѣза». Потребовалось двадцать два часа, чтобы Арва, наконецъ, смогла вынести краткое пробужденіе. Главная опасность исчезла. Таргъ зналъ прекрасно здоровье сестры и не боялся никакихъ опасныхъ послѣдствій болѣзни. Однако онъ не перестовалъ волноваться. Онъ не могъ найти объясненій случившемуся. Какъ Арва очутилась на крутомъ склонѣ? Она была такой осторожной и ловкой, какъ же она могла упасть? Было возможно, но очень мало вѣроятно, чтобы она могла оступиться.

Что дѣлать дальше? Жить здѣсь, пока сестра не возстановитъ своихъ силъ? Для полнаго выздоровленія надо по крайней мѣрѣ двѣ недѣли. Лучше было отправиться въ Оазисъ Дюнъ. Въ сущности предпріятіе, задуманное Таргомъ, было не изъ такихъ, для которыхъ дорогъ каждый день. Спѣшить, въ сущности, было некуда.

Онъ направился къ большому планетэру и отправилъ призывныя звуковыя волны. Какъ и прежде, когда онъ посылалъ призывъ отъ пропасти, онъ не получилъ никакого отвѣта. Имъ овладѣла тревога. Онъ повторилъ сигналы. Онъ придалъ имъ максимумъ интенсивности. Было ясно, что по какой-то загадочной причинѣ Эрэ и дѣти или не могли слышать призыва, или были не въ состояніи отвѣчать. Обѣ возможности были одинаково тревожны! Существовала какая-то связь между несчастнымъ случаемъ съ Арвой и молчаніемъ планетэра.

Невыносимый страхъ сдавилъ грудь Тарга… Его колѣна дрожали. Онъ прислонился къ столбамъ большого планетэра. Онъ не могъ принять никакого рѣшенія. Наконецъ онъ угрюмо и рѣшительно отошелъ отъ планетэра, съ мелочнымъ вниманіемъ осмотрѣлъ всѣ части своего аэроплана, положилъ Арву на самое большое сидѣніе и отправился въ путь.

Путь былъ тяжелъ. Онъ сдѣлалъ только одну остановку: передъ сумерками онъ спустился, чтобы отправить новый призывъ. Никто не отвѣтилъ ему. Онъ тщательно закуталъ Арву въ плащь изъ гибкаго волокнистаго кремнезема и вспрыснулъ ей дозу возбудительнаго средства, значительно большую, чѣмъ первыя. Арва нарушила свое глубокое оцѣпенѣніе лишь легкимъ стономъ.

Всю ночь напролетъ аэропланъ мчался во мракѣ, слабо освѣщенномъ звѣздами. Когда Таргъ огибалъ Скелетныя Горы, было очень холодно. За два часа до восхода солнца показались южныя созвѣздія. Авіаторъ съ волненіемъ глядѣлъ то на Южный Крестъ, то на эту блестящую, самую близкую къ солнцу звѣзду, чей свѣтъ пробѣгаетъ пространство до земли въ цѣлыхъ три года. Какимъ прекраснымъ было это небо, когда юныя человѣческія существа глядѣли на него сквозь зелень листьевъ, или когда серебристыя облака, сулившія плодородіе, перемѣшивались съ маленькими свѣтильниками безконечности. Ахъ! На небѣ больше никогда не будетъ облаковъ!

Слабый свѣтъ позолотилъ востокъ, затѣмъ показался громадный дискъ Солнца. Оазисъ Дюнъ былъ недалеко. Сквозь стекло скоего бинокля Таргъ видѣлъ въ промежутки между дюнами то ограду изъ висмута, то ярко освѣщенныя солнцемъ жилища изъ металла… Арва все еще спала; ее не пробудила даже новая доза возбудительнаго средства. Однако ея блѣдность стала не такой сильной; артеріи функціонировали, хотя очень слабо; кожа уже не имѣла той прозрачности, которая характерна для умирающихъ.

— Она внѣ опасности! подумалъ Таргъ.

Эта увѣренность облегчала его безпокойство.

Онъ обратилъ теперь все свое вниманіе на оазисъ. Онъ искалъ глазами тотъ уголокъ, гдѣ жили обѣ семьи. Онъ еще скрывался за двумя пригорками. Наконецъ онъ открылся. Пораженный Таргъ выпустилъ руль аэроплана, и тотъ внезапно нырнулъ внизъ, какъ подстрѣленная птица: уголокъ оазиса, гдѣ жила Эрэ съ дѣтьми, исчезъ вмѣстѣ со всѣми домами, ангарами и машинами.

XVI. Среди вѣчной ночи.

Аэропланъ былъ въ двадцати метрахъ отъ земли. Онъ мчался со всей своей скоростью и долженъ былъ разбиться вдребезги, но Таргъ инстинктивно повернулъ руль и выровнялъ аппаратъ. Аэропланъ описалъ изящную кривую, медленно полетѣлъ дальше къ оградѣ оазиса и спустился. Таргъ окаменѣлъ отъ горя. Передъ нимъ былъ громадный, хаотическій провалъ; здѣсь подъ землей, были погребены тѣ, кого онъ любилъ больше, чѣмъ самого себя.

Долгое время мысли безпорядочно вертѣлись въ мозгу несчастнаго. Онъ не могъ думать о причинахъ катастрофы, онъ видѣлъ лишь ея непонятную жестокость. Новое бѣдствіе связывалось въ его мысляхъ со всѣми несчастіями послѣднихъ мрачныхъ семи лѣтъ. Передъ нимъ проходилъ хаосъ видѣній. Онъ все время видѣлъ передъ собой своихъ близкихъ такими, какими онъ ихъ оставилъ. Вотъ ихъ охватываетъ неописуемый ужасъ… Земля разверзается. Они исчезаютъ. На ихъ лицахъ выраженіе безумнаго страха. Они призываютъ имя человѣка, на котораго возложили всѣ свои надежды и которой, можетъ быть какъ разъ въ моментъ ихъ смерти, считалъ себя побѣдителемъ неизбѣжнаго…

Когда Послѣдній Человѣкъ пришелъ немного въ себя, онъ попытался объяснить себѣ происхожденіе катастрофы. Можетъ быть это было новое землетрясеніе? Нѣтъ! Сейсмографы не отмѣтили ни малѣйшаго толчка. Къ тому же пострадала одна только часть оазиса и пустыни. Несчастіе было вызвано иными причинами: изрѣзанная подпочва осѣла. Бѣдствіе, погубившее высшія надежды человѣка, произошло не вслѣдствіе грандіозныхъ міровыхъ переворотовъ, а изъ-за несчастной безконечно-малой случайности, вполнѣ соотвѣтствовавшей слабымъ созданіямъ, поглощеннымъ землей.

Однако, по мнѣнію Тарга, и здѣсь проявилась такъ же космическая воля, которая привела къ гибели всѣ оазисы…

Горе не лишило его активности. Онъ изслѣдовалъ руины. Среди нихъ нельзя было найти никакихъ слѣдовъ человѣка. Аккумуляторы, машины для рытья, для пробуравливанья, для обработки поля, аэропланы, движущіяся машины, дома, — все исчезло подъ безформенной массой камня и земли, гдѣ погребены Эрэ и дѣти. Вычисленія можно было сдѣлать лишь очень приблизительно и, вѣроятно, ошибочно. Приходилось дѣйствовать на удачу.

Таргъ собралъ на сѣверной части обвала аппараты, пригодные для рытья и, сконцентрировавъ проатомную энергію, дѣятельно принялся за раскопки. Въ теченіе часа машины гудѣли. Подъемные краны автоматически поднимали куски гранита и отбрасывали ихъ. Громадные винты изъ кобальта удаляли щебень, а медленно двигавшіеся рычаги укрѣпляли стѣнки рва. Когда траншея достигла двадцати метровъ длины, показался аэропланъ, потомъ большой планетэръ со своимъ гранитнымъ основаніемъ и различными приспособленіями, потомъ зданіе.

Мѣстонахожденіе всего этого оправдывало вычисленія Тарга. Если предположить, что катастрофа застала людей около ихъ дома, то надо было рыть по направленію къ западу. Если Эрэ съ дѣтьми находились у планетэра, при помощи котораго Оазисъ Дюнъ сносился съ Красными Землями (за такую гипотезу говорилъ случай съ Арвой), то поиски надо было направить на югозападъ.

Таргъ помѣстилъ машины около обоихъ предполагаемыхъ мѣстъ и возобновилъ работы. Усиліями ряда поколѣній громадныя машины почти «очеловѣчились» и исполняли работу съ мощностью природы и точностью ловкихъ человѣческихъ рукъ. Онѣ безупречно поднимали скалы и удаляли прочь землю и камни. Достаточно было легкаго усилія, чтобы передвинуть машины, ускорить, замедлить или вовсе остановить ихъ работу. Онѣ давали Послѣднему Человѣку такую мощь, которой въ первобытныя эпохи не обладали даже цѣлыя племена и народы…

Показалась металлическая крыша. Она была согнута и покривилась во всѣ стороны: ее размозжилъ ударъ скалы. Таргъ узналъ эту крышу по нѣкоторымъ безспорнымъ признакамъ. Послѣ прибытія въ Оазисъ Дюнъ подъ ней нашли себѣ пріютъ нѣжность, грезы и надежды лучшей человѣческой семьи… Таргъ остановилъ дѣйствіе машинъ, начавшихъ поднимать крышу. Онъ глядѣлъ на нее съ тревогой и нѣжностью. Какая загадка скрывается здѣсь? Какая драма откроется передъ несчастнымъ человѣкомъ, истомленнымъ усталостью и горемъ?

Нѣсколько долгихъ минутъ Таргъ колебался и не возобновлялъ работы. Наконецъ, онъ расширилъ одно изъ отверстій и проскользнулъ въ домъ.

Комната, въ которую онъ попалъ, была пуста. Въ ней валялось нѣсколько камней, которые сорвали со стѣны кровать и раздробили ее. Столъ былъ сломанъ въ куски, нѣсколько тонкихъ сосудовъ изъ аллюминія были расплющены камнями.

Здѣсь были только матеріальныя поврежденія, но они наводили на мысль, что впереди ждетъ что-то ужасное. Таргъ съ дрожью вошелъ въ сосѣднюю комнату. Она была пуста и носила слѣды такого-же опустошенія, что и первая. Здѣсь Таргъ обошелъ всѣ уголки дома. Когда онъ пришелъ въ послѣднюю комнату, гдѣ находилась выходная дверь, къ его печали примѣшалось изумленіе.

— Впрочемъ, прошепталъ онъ, очень естественно, что при первыхъ признакахъ опасности, они выбѣжали наружу…

Онъ попытался представить, какъ именно начался обвалъ, и что подумала Эрэ объ опасности. Ему приходили въ голову лишь противорѣчивыя мысли и впечатлѣнія. Только одно казалось ему установленнымъ: инстинктъ долженъ былъ привести семью къ планетару, сообщающемуся съ Красными Землями. Туда и надо было направить теперь свои поиски. Но какъ именно? Добѣжала ли Эрэ до планетэра, или она была убита по дорогѣ? Таргу вспомнились слова, которыя прошептала Арва? Теперь они становились понятными. Эрэ или кто-нибудь изъ дѣтей, а можетъ быть и вся семья, достигла планетэра. Было необходимо поэтому немедленно возобновить раскопки въ этомъ направленіи и одновременно продолжать прокапываніе соединительной галлереи.

Принявъ это рѣшеніе, Таргъ открылъ дверь наружу и попытался обслѣдовать прилегающее мѣсто. Камни и щебень явились однако непреодолимымъ препятствіемъ. Тогда онъ вылѣзъ черезъ крышу обратно и пустилъ въ ходъ югозападныя машины. Затѣмъ онъ установилъ сѣверные аппараты для прорытія галлереи. Онъ посмотрѣлъ также, въ какомъ положеніи Арва: ея летаргическое состояніе мало-по-малу приняло характеръ обычнаго, нормальнаго сна.

Затѣмъ Таргъ сталъ ждать, зорко слѣдя за послушными аппаратами. Иногда, быстрымъ движеніемъ руки, онъ регулировалъ ихъ работу, иногда онъ останавливалъ дѣйствіе винта, рычага, турбины, вала, чтобы осмотрѣть землю. Наконецъ, онъ увидалъ измятую и искривленную раму планетэра и блестящій пріемникъ. Послѣ этого онъ не снималъ руки съ органовъ управленія машинами. Теперь работали лишь самые деликатные инструменты, которые, смотря по обстоятельствамъ, или поднимали большіе камни или собирали мелкій щебень.

Вдругъ Таргъ издалъ жалобный стонъ, словно въ агоніи. Онъ увидалъ тоже самое ослѣпительное и волнистое сіяніе, которое поразило его нѣкогда, въ день бѣдствія, среди развалинъ Красныхъ Земель. Сердце Тарга похолодѣло; зубы застучали; глаза наполнились слезами. Онъ замедлилъ дѣйствіе машинъ; продолжали работать лишь металлическія руки, болѣе ловкія и деликатныя, чѣмъ руки человѣка.

Потомъ онъ остановилъ всѣ машины. Съ хриплымъ рыданьемъ онъ прижался къ груди той, которую онъ такъ страстно любилъ…

Сперва у него явился лучъ надежды. Ему показалось, что тѣло Эрэ еще теплое. Онъ нервно поднесъ гигроскопъ къ блѣднымъ губамъ…

Жизнь Эрэ исчезла въ вѣчной ночи.

Таргъ долго не сводилъ глазъ съ тѣла. Эрэ пробудила въ немъ поэзію былыхъ временъ; пробудила юныя грезы, которыя должны были преобразовать угрюмую планету. Эрэ олицетворяла собой любовь — безграничную, чистую, почти вѣчную любовь. Когда онъ держалъ ее въ своихъ объятіяхъ, ему казалось, что скоро явится новая, безчисленная человѣческая раса.

— Эрэ! Эрэ! шепталъ онъ… Ты была бы обновленіемъ міра! Эрэ, ты — послѣдняя греза человѣка!

Потомъ его сердце стало суровымъ. Онъ поцѣловалъ волосы своей подруги горькимъ, ужаснымъ поцѣлуемъ и принялся за работу.

Онъ отыскалъ всѣхъ дѣтей, одного за другимъ. Земля была съ ними не такъ жестока, какъ съ женщиной. — Она избавила ихъ отъ тяжелой медленной смерти: глыбы пробили имъ черепа, раздавили туловища, разсѣкли сердца…

Таргъ упалъ на землю и плакалъ безъ конца. Въ его душѣ была печаль такая обширная, какъ самъ міръ. Онъ горько раскаивался въ томъ, что началъ борьбу съ неумолимой неизбѣжностью. Слова женщины, умершей на его глазахъ въ Красныхъ Земляхъ, звучали въ сердцѣ, какъ безконечный похоронный звонъ,

Чья-то рука дотронулась до его плеча. Онъ быстро обернулся. Надъ нимъ склонилась блѣдная, шатающаяся Арва. Она была такъ потрясена, что даже не могла плакать; въ ея широко раскрытыхъ глазахъ виднѣлось то отчаяніе, какое знакомо лишь хрупкимъ созданіямъ. Она прошептала беззвучно:

— Надо умереть! Надо умереть!

Ихъ глаза встрѣтились. Они глубоко любили другъ друга въ теченіе каждаго часа своей жизни, среди реальности и среди грезъ. Однѣ и тѣ же надежды воодушевляли ихъ — и теперь среди безконечнаго горя они братски дѣлили свое страданіе.

— Надо умереть! повторилъ онъ, какъ эхо.

Они обнялись; въ послѣдній разъ два человѣческихъ сердца бились одно около другого…

Затѣмъ она молча поднесла къ своимъ губамъ трубочку съ придіумомъ, съ которой никогда не разставалась… Вслѣдствіе большой дозы яда и безконечной слабости Арвы, безболѣзненная агонія длилась лишь нѣсколько минутъ.

— Смерть, смерть! шептала умирающая. О, почему мы ее такъ боялись!

Ея глаза потускнѣли, счастливая улыбка показалась на губахъ; она потеряла сознаніе; изъ груди вырвался послѣдній вздохъ.

На землѣ остался лишь одинъ живой человѣкъ.

Онъ сидѣлъ на глыбѣ порфира и былъ погруженъ въ свою печаль и грезы. Онъ снова вспоминалъ великій путь, пройденный человѣчествомъ съ начала вѣковъ, тотъ путь, который такъ вдохновлялъ его сердце.

Прежде всего онъ увидалъ море давнихъ временъ, еще тепловатое, въ которомъ размножались ячейки, не одаренныя ни сознаніемъ, ни ощущеніями. Затѣмъ явились слѣпыя и глухія существа, обладавшія невѣроятной энергіей и безграничной плодовитостью. Божественный свѣтъ показался на планетѣ и создалъ себѣ крошечные храмы — появилось зрѣніе. — Созданія, порожденныя Солнцемъ, познали его существованіе. Потомъ показалась земная твердь, и по ней распространились молчаливыя безформенныя существа, обитавшія въ водахъ. Въ теченіе трехъ тысячъ столѣтій они размножались и развивались. Насѣкомыя, гады и пресмыкающіяся жили въ лѣсахъ гигантскаго папоротника. Когда чудесныя стволы деревьевъ стали грандіозными, появились громадныя пресмыкающіеся. Динозавры походили на стволы кедра; птеродактили парили надъ безграничными болотными топями… Въ эту эпоху появились первыя млекопитающія, жалкія и тупыя. Эти несчастныя созданія, бродившія по землѣ были такъ малы, что сто тысячъ ихъ вѣсило не больше, чѣмъ одинъ игуанодонъ. Въ теченіе безконечныхъ тысячелѣтій ихъ существованіе было почти не замѣтно. Однако они размножаются и растутъ. Приходитъ ихъ чередъ. Ихъ родъ начинаетъ господствовать во всѣхъ уголкахъ луговъ и подъ сѣнью сумеречныхъ лѣсовъ. Теперь они достигаютъ колоссальныхъ размѣровъ. Разсѣянную энергію міра впитываютъ въ себя мамонты, носороги, словно покрытые дубовой корой, гиппопотамы съ ненасытными желудками, зубры, львы-гиганты и желтые львы, тигры, пещерные медвѣди, киты, такіе же громадные, какъ нѣсколько диплодоковъ, и кашалоты съ пастью, величиной съ пещеру.

Потомъ планета дала возможность воцариться человѣку. Его царство было самымъ жестокимъ, самымъ мощнымъ и — самымъ послѣднимъ.

Человѣкъ былъ роковымъ губителемъ жизни. Лѣса и ихъ обитатели вымерли; животныя были истреблены или съѣдены. Было время, когда во власть человѣка, казалось, попала скрытая энергія земли и загадочные минералы. Побѣдитель домогался даже той таинственной силы, которая соединяетъ атомы.

— Это безуміе человѣка и было провозвѣстникомъ гибели земли — гибели нашего владычества надъ землей, тихо прошепталъ Таргъ.

Онъ стряхнулъ съ себя горе. Ему пришла мысль, что то, что еще есть въ немъ живого, безостановочно шло до него, начиная съ первыхъ дней зарожденія міра. Что то, жившее въ океанѣ первыхъ вѣковъ, въ плодородномъ илѣ, въ болотныхъ топяхъ, въ дѣвственныхъ лѣсахъ и лугахъ, среди безчисленныхъ городовъ человѣка, ни разу еще до него не прерывало своего движенія… И вотъ теперь онъ — единственный человѣкъ, трепещущій на землѣ, снова ставшей такой безграничной!..

Настала ночь. Небесная твердь озарилась чудесными огнями, которыми любовались трилліоны людей. Теперь на нихъ смотрѣло лишь два глаза!.. Таргъ взглянулъ на тѣ свѣтила, какія онъ особенно любилъ. Затѣмъ онъ увидалъ, какъ стала подниматься легендарная серебряная планета, словно покрытая руинами и отверстіями. Онъ печально поднялъ къ ней свои руки…

Его потрясло послѣднее рыданіе; смерть вошла въ его сердце. Онъ не хотѣлъ убивать себя самъ. Онъ вышелъ изъ развалинъ и легъ на землю оазиса, среди ферромагнитовъ.

И скоро нѣсколько частицъ послѣдней человѣческой жизни покорно вступили въ новую жизнь.