Геройство дѣвицы (*)
править(*) Изъ сочиненія г-на Бульи: Conseils à ma fille. Книга сія переведена на Русской языкъ и уже печатается.
Неустрашимый и славный Герцогъ Бургундскій Карлъ, по смѣлости и мужеству своему прозванный Карломъ Дерзостнымъ, распространивъ наслѣдственныя владѣнія свои обширными завоеваніями, восхотѣлъ дать имъ названіе Королевства подъ непосредственнымъ покровительствомъ Императора Фридерика IV. Уже овладѣлъ онъ Пикардіей и Нормандіей, въ коихъ показалъ съ варварскою свирѣпостію права завоевателя, отъ того въ сихъ несчастныхъ странахъ прослылъ онъ Карломъ ужаснымъ. Всякой городъ, противившійся его оружію, подвергался разоренію и грабежу безъ пощады пола и возраста; всякой правитель или начальникъ, не хотѣвшій сперва отворить воротъ города, при сдачѣ былъ неминуемою жертвою смерти. Однимъ словомъ, сей грозный завоеватель имѣлъ правиломъ своимъ: устрашать враговъ жестокостію, чтобы тѣмъ удобнѣе покорять ихъ оружіемъ.
Но онъ былъ остановленъ въ намѣреніяхъ своихъ Лудовикомъ XI, Государемъ весьма осторожнымъ и никакъ нехотѣвшимъ, чтобы въ собственныхъ его владѣніяхъ основалось новое Королевство. Тогда Карлъ обратилъ замыслы свои къ тѣмъ областямъ, кои завоевать казалось ему удобнѣе. Сперва покорилъ онъ Сигизмунда, Герцога Австрійскаго, разорившагося отъ безразсудныхъ издержекъ, потомъ Графство Ферретъ и Ландграфство Альзацію: сіи приобрѣтенія доставили ему способы вторгнуться въ Лотарингію, которою владѣлъ тогда юный Герцогъ Рене Вторый, внукъ добраго Короля Рене Графа Прованскаго и Анжуйскаго. Но сей молодой Принцъ не былъ устрашенъ ни великою силою, ни извѣстною жестокостію Карла Дерзостнаго. Ограждаемый любовію и вѣрностію Лотарингскихъ жителей, добровольно избравшихъ его своимъ Государемъ, Рене успѣшно противуборствовалъ многократнымъ нападеніямъ Карла, и доказалъ ему, что геройство свойственно всѣмъ возрастамъ, — что юность, руководимая мужествомъ и упованіемъ на Промыслъ, часто можетъ презирать громкую славу сильныхъ и храбростію замѣнять искусство въ брани.
Послѣ многихъ осажденій главныхъ городовъ Лотарингскихь, Карлъ рѣшился обложить Нанси. Ето было въ 1476 году. Юный Герцогъ отправился тайно во Двору Французскому, въ намѣреніи испросилъ себѣ помощь отъ Лудовика XI. Но сей вѣроломный Государь не внялъ его прозьбѣ; между тѣмъ Карлъ воспользовался отсутствіемъ Принца и началъ осаду крѣпости, защищаемой природнымъ мѣстоположеніемъ, a еще болѣе рѣшительностію и мужествомъ жителей.
Оборона города ввѣрена была попеченіямъ Губернатора, имени коего несохранила Исторія, но все доказываетъ, что храбрость и великодушіе сего градоначальника противопоставили Карлу сильный отпоръ и вмѣстѣ явили ему самый трогательный образецъ геройства юной дѣвицы.
Губернаторъ имѣлъ единственную дочь, по имени Телезилу, которой было около осмнадцати лѣтъ отъ роду, и которая, дабы поддержать и продлить престарѣлые дни отца своего, нѣсколько разъ уже отвергала предложенія всѣхъ искателей, обольщавшихъ ея прелести и добродѣтели. Телезила лишилась матери при самомъ рожденіи своемъ, глубокая горесть, поразившая отца ея при смерти вѣрной супруги его, столько разстроила голову сего любезнаго и чувствительнаго человѣка, что онъ единственно попеченіемъ дочери одолженъ былъ жизнію и возвращеніемъ своего разсудка. Мы имѣли уже случаи вдѣть, что особенно люди суровые и одаренные необыкновенною крѣпостію тѣлесною чувствуютъ во всей силѣ страданія сердца. Таковъ былъ отецъ прекрасной и нѣжной Телезилы. Возрости на поляхъ брани, будучи соревнователемъ и товарищемъ храбрѣйшихъ рыцарей своего времени, онъ скрывалъ подъ суровыми чертами и самымъ грубымъ, повелительнымъ тономъ глубокую чувствительность и кроткій характеръ, о коихъ можно было имѣть справедливое понятіе, наблюдая всѣ движенія сердца его въ искреннемъ только дружествѣ. Управляя войсками, казался онъ неумолимымъ начальникомъ, всего одинъ взоръ приводилъ другихъ въ трепетъ, коею страшный голосъ возбуждалъ въ другихъ хладный ужасъ. Но входя въ домъ свой, казался онъ ангеломъ хранителемъ; глаза его наполнялись слезами при видѣ всего ему любезнаго; робкій и ласковый голосъ его изъявлялъ большее расположеніе къ покорности, нежели къ повелѣніямъ, онъ быль столько же любимъ подвластными ему жителями, столько почитаемъ воинами и страшенъ для враговъ своего отечества. Поелику своими заслугами; и довѣренностію, народа онъ особенно способствовалъ избранію котораго Рено Герцогомъ Лотарингскимъ: то сей послѣдній почтилъ его всей своей довѣренностію и назначилъ Губернаторомъ въ Нанси. Нѣкоторые даже примѣчали, что юный Принцъ явно удивлялся Телезиль, оказывалъ ей весьма учтивыя ласки; посему надѣялись видѣть ее супругою Принца и Великою Герцогинею Лотарингскою: сія мысль напередъ уже приводила всѣхъ жителей города Нанси въ восхищеніе, которое могло равняться лишь нѣжной и почтительной любви ихъ къ сей примѣрной въ благонравіи дочери ихъ начальника.
Въ сіе-то время Карлъ Дерзостный, употребивъ всѣ дарованія свои въ военной хитрости и всю отважность свою для завладѣнія предмѣстіями Нанси, обложивъ сію столицу. Вѣрные Лотарингскіе жители, не смотря на трудность продовольствія и на отсутствіе юнаго обожаемаго Принца долгое время отражали съ успѣхомъ многократныя нападенія Карла, который еще болѣе ожесточался въ своихъ намѣреніяхъ, не привыкши находить въ осаждаемыхъ столь сильнаго сопротивленія. Всѣ граждане присоединились къ гарнизону, желая защищать свои домы. Старцы, проходя черезъ улицы и мѣста общественныя, примѣромъ своимъ возбуждали женъ и дѣтей приносить на валъ города все, что можно было бросать съ высоты стѣнъ на осаждающихъ. Тамъ находились груды камней, кои собираемы были одними и бросаемы другими; здѣсь зажигались огни подъ ужасными котлами, изъ коихъ вытекало горячее масло, обращаемое на неприятелей женщинами всякаго званія и возраста. Казалось, будто одно семейство соединилось для прогнанія злодѣя; никогда любовь въ отечеству и вѣрность къ Государю, запечатлѣнная клятвою, не являла болѣе геройства; никогда юношество не производило столько чудесъ неимовѣрныхъ.
Карлъ видя, что всѣ усилія его были тщетны, что храбрые Лотарингцы не болѣе страшились его ужаснаго оружія, какъ и угрозъ его, прекратилъ на нѣсколько дней трудную осаду и предложилъ капитуляцію. Онъ требовалъ отъ жителей города, чтобъ отворили только врата ему, обѣщаясь пощадить и сберечь домы отъ грабительства, и увѣряя въ особливомъ почтеніи своемъ къ гражданамъ, оказавшимъ столько мужества и преданности къ своему Государю, онъ объявилъ напослѣдокъ, что вмѣняетъ въ величайшую для себя честь заключить союзъ съ народомъ толико достославнымъ, и что всѣ намѣренія его стремятся къ постановленію прочнаго мира.
Обѣщанія Карла были искреннія, часто, при всей суровости своей и честолюбіи, оказывалъ онъ нѣкоторые знаки чувствительности; добродѣтель несовсѣмъ еще была чужда душѣ его, пылкой и безпрестанно увлекаемой жадностію къ славь и господству; но въ сихъ обстоятельствахъ испыталъ онъ справедливую казнь, рано или поздно постигающую завоевателей, невѣрныхъ своему слову и неуважающихъ договоровъ, хотя бы то стоило потери ихъ жизни. Пикардія дымилась еще послѣ жестокихъ пожаровъ, коими сей Принцъ опустошиль прекраснѣйшія области ея, сто разъ поклявшись въ пощадѣ; Нормандія стенала подъ развалинами, коими покрылъ онъ ея плодоносныя равнины; и еще недавно городъ Ліежъ быль театромъ кровопролитія, учиненнаго имъ надъ многочисленными гражданами. Посему Лотарингцы въ предложеніи Карла Дерзостнаго видѣли однѣ жестокія сѣти, коихъ рѣшились избѣгнуть. Наиболѣе храбрый Губернаторъ являлся непреклоннымъ; посредствомъ сильнаго краснорѣчія своего, и съ помощію уваженія, каковое оказывали ему жители города, онъ убѣдилъ ихъ не принимать никакихъ условій мира. Всѣ рѣшились лучше умереть подъ развалинами стѣнъ своихъ, нежели впустить къ себѣ хищника коварнаго, смѣющагося надъ своими обѣщаніями, который тѣмъ съ большею жестокостію заплатилъ бы за безразсудное легковѣріе ихъ, чѣмъ большую находилъ въ нихъ рѣшимость и сопротивленіе.
Карлъ, увѣдомленъ будучи о рѣшительномъ отказѣ жителей Нанси, особливо же о убѣдительныхъ увѣщаніяхъ Губернатора, который описывалъ его самыми гнусными красками, далъ насытиться мщеніемь. И такъ онъ отправилъ немедленно въ послѣдній разъ герольда, объявить гражданамъ, что если они въ тотъ же день не сдадутъ крѣпости и не признаютъ его побѣдителемъ своимъ, то онъ сдѣлаетъ рѣшительный приступъ и всѣ жители будутъ преданы смерти. Сіи угрозы еще болѣе раздражили Лотарингцевъ и воспламенили ихъ мужество. Губернаторъ обрекая себя первою жертвою, но предпочитая смерть постыдной измѣнѣ, леталъ по городу, одушевлялъ гражданъ, собиралъ войска, ставилъ ихъ на каждомъ пунктѣ укрѣпленій, осматривая ихъ самъ и располагаясь всѣми: способами отражать усилія осаждающихъ. Телезила, положивъ долгомъ своимъ не оставлять отца въ столь великой опасности, раздѣляла геройскій восторгъ его, и примѣромъ своимь одушевляла темъ и дѣвицъ, ее окружавшихъ. Она разсказывала имъ о превосходномъ единодушіи женъ города Бове, кои безстрашно предавались ужасамъ брани, отваживаясь на всѣ опасности, дабы воспрепятствовать сему же Карлу Дерзостному вторгнуться въ ихъ стѣны и учинить всѣхъ ихъ жертвами своей лютости. — "Тамъ, « восклицала Телезила самымъ трогательнымъ голосомъ мать семейства и робкая дѣва вооружалась всѣмъ, что ни попадалось въ ихъ руки; онъ носили тяжелые камни, собирала изломанныя копья, связывали оныя снурками, вынутыми изъ волосовъ своихъ, поражали сими копьями воиновъ Карловыхъ подъ грозными стѣнами своими, и принудили снять осаду. — Онъ также, какъ и мы, искали знаменитой смерти» продолжала Телезила; — «почему неслѣдовать намъ примѣру сихъ храбрыхъ женъ, коихъ память долгое время сохранится въ потомствѣ, почему и намъ, подобно имъ, не сдѣлаться достойными толико справедливой награды за наше рвеніе?» —
Сіи увѣщанія Телезилы производили на всѣ сердца живѣйшее впечатлѣніе, коему способствовало вмѣстѣ желаніе подражать дивному геройству женъ города Бове. Ни утомительные труды, ни угрозы страшнаго и жестокаго неприятеля, ни мучительное ожиданіе рѣшительнаго приступа, — ничто не устрашало матерей, супругъ и дочерей жителей города Нанси; всѣ онъ готовы были помогать послѣднимъ своими усиліями, своимъ мужествомъ, и слабость пола, столь мало способнаго къ шуму оружія и опасностямъ брани, по видимому исчезла при наступленіи роковой минуты, которая долженствовала рѣшить побѣду, или погибель.
Карлъ, еще болѣе раздраженный толикимъ сопротивленіемъ и смѣлостію, употребилъ все искусство, всѣ свои силы. Пользуясь темнотою ночи, въ намѣреніи обмануть осажденныхъ, сдѣлалъ онъ сперва нѣсколько ложныхъ нападеній на различныя укрѣпленія города, и при разсвѣтѣ дня соединивъ отборные полки свои предъ однимъ бастіономъ, который казался ему болѣе поврежденнымъ, началъ приступъ свой съ такимъ рвеніемъ и стремительностію, что скорѣе нежели въ два часа сдѣлалъ проломъ и ворвался въ средину города, находясь впереди своихъ воиновъ, подобно ему пылающихъ яростію и мщеніемъ. Въ первомъ движеніи гнѣва хотѣлъ онъ погубить всѣхъ гражданъ. «Варварь!» воскликнула Телезила, которую привели къ нему «ежели мы всѣ погибнемъ, то надъ кѣмъ будешь господствовать?» — Кто ты, безразсудная, дерзающая такъ говорить предо мною? — «Твоя невольница, которая хочетъ удержать тебя отъ новаго примѣра лютости.»
Выразительный голось Телезилы, красота ея, особливо же благородная гордость, на лицѣ ея блиставшая, остановили на минуту свирѣпство Карла. Онъ требовалъ, чтобы прежде всего представили ему Губернатора. Сей послѣдній, уступилъ прозьбѣ дочери своей и единодушнымъ желаніямъ гражданъ, скрывался подъ одеждою простаго мѣщанина въ толпѣ Лотарингцовь, кои всѣ старались изхитить его отъ лютости побѣдителя. Посему Карлу невозможно было насытить перваго мщенія своего надъ сею почтенною жертвою, которую повелѣвалъ онъ предать въ свои руки, обѣщая важную награду тому, кто ее представить. — "Здѣсь одинъ только можетъ выдать тебѣ Губернатора, " сказалъ сей послѣдній, не давая знать о себѣ: "поклянись кровавымъ мечемъ своимъ пощадить всѣхъ жителей города…. « — Пощадить ихъ! — отвѣчалъ Карлъ съ лютостію: — нѣтъ, нѣтъ! вы худо знали силу мою; вы отвергли предложенія мои съ такою дерзостію, что я не долженъ склоняться на ваши прозьбы, ниже внимать гласу состраданія. Если въ сію минуту судьба, щадить вашего Губернатора; то я открою его ужаснымъ примѣромъ, каковый хочу явить всѣмъ тѣмъ, которые подобно вамъ дерзнутъ презирать меня и останавливать на пути побѣдъ моихъ. — Тутъ обращается онъ къ окружавшимъ его офицерамъ и даетъ повелѣніе въ тужъ минуту заколоть каждаго десятаго изъ жителей города Нанси.
Мужи, жены и старцы, дѣти — всѣ соединились въ одинъ длинный рядъ, простирающійся отъ того мѣста, гдѣ находился Карлъ, до самаго городоваго вала. Каждое семейство соединяется, дочь опирается на плечо матери; другъ занимаетъ мѣсто подлѣ друга; каждый приготовляется къ смерти, избирающей себѣ жертвы; каждый желаетъ быть самъ жертвою, дабы сберечь предметъ любимый. Наконецъ герольдъ, по данному знаку отъ побѣдителя, начинаетъ исчислять осажденныхъ, покорныхъ власти побѣдителя, желѣзо готовится пресѣчь дни тѣхъ, кои по числу будутъ назначены къ смерти: но при началѣ избранія является трудность, замедляющая сіе варварское дѣло.
Телезила, находясь съ правой руки отца своего, еще переодѣтаго въ чужое платье, съ безпокойнымъ нетерпѣніемъ слѣдуетъ за всѣми движеніями герольда, внимаетъ громкому его счисленію, и догадывается, что число десятое падетъ на виновника дней ея: тотчасъ она становится позади его; тогда число девятое означаетъ главу столь драгоцѣнную для Телезилы — и она предстаетъ первою жертвою. Губернаторъ, который едва въ силахь былъ изъясниться (столько поражены были всѣ чувства его симъ великодушнымъ пожертвованіемъ), утверждаетъ, что умереть ему должно, что судьба его къ тому опредѣлила, что онъ никому не позволитъ вмѣсто себя погибнуть. Телезила, не объявляя еще, что почтенный старецъ былъ ея родитель, увѣряетъ, что она заняла нечаянно прежнее мѣсто, a жребій палъ на нее: ей умереть должно. Провозвѣстникъ и сопровождавшіе его стражи, незная, кому изъ двухъ должно повѣрить, обоихъ приводятъ предъ Kapла Дерзостнаго, дабы онъ произнесъ надъ ними судъ свой. Сія трогательная сцена и сей разительный споръ производятъ въ Герцогѣ невольное умиленіе. Въ нерѣшимости, въ смущеніи, онъ самъ не знаетъ, чью принять сторону, и остается безмолвнымъ. — „Ты медлишь, жестокой!“ воскликнула Телезила съ хладнокровіемъ и твердостію, которыя показывали въ ней еще болѣе достоинствъ: „предай меня смерти и продли дни сего старца; онъ украшалъ добродѣтелями свое поприще въ теченіи шестидесяти лѣтъ.“ — Нѣтъ, неисполняй ея требованія! восклицалъ съ своей стороны Губернаторъ: — что значатъ всѣ добродѣтели, ею упоминаемыя, предъ симъ чрезвычайнымъ пожертвованіемъ, которое наполняешь удивленіемъ всѣ сердца и невольно самаго тебя трогаетъ?» — «Жизнь моя нестоль драгоцѣнна, какъ жизнь сего старца.» — Каждый день жизни ея ознаменованъ благодѣяніями. — «Воззри на сіи убѣленные волосы; они показываютъ отца семейства, любимаго, уважаемаго отъ дѣтей своихъ.» — Воззри на блескъ юной красоты ея: она еще долгое время будетъ украшеніемъ своего пола, и ты погубишь ее, дабы сохранить нѣсколько дней мнѣ остающихся въ жизни! — "Жизнь, « прервала Телезила, увидѣвъ, что Карлъ устремилъ на нее умиленные взоры: „не удивляйся во мнѣ тому, что составляетъ долгъ мой; ты видишь предъ собою дочь, желающую спасти виновника дней своихъ; знай, что онъ отецъ мой.“ — Такъ! — прерываетъ въ свою очередь Губернаторъ: — я разрѣшу твое недоумѣніе и заставлю тебя даровать жизнь сей примѣрной въ нѣжности дочери: я предаю въ твои руки того неприятеля, надъ коимъ столько желаешь насытить свое мщеніе: ты видишь передъ собою Губернатора города Нанси, который немедленно предалъ бы тебѣ свою голову, если бы неотрекся ты въ лютомъ свирѣпствѣ своемъ пощадить за сію цѣну всѣхъ вѣрныхъ его согражданъ.» —
При сихъ словахъ всѣ жители, воспламененные въ своемъ воображеніи геройствомъ Телезилы, окружили. отца съ дочерью, и образуя сомкнутый валъ своею грудью, требовали единогласно себѣ смерти. Никогда столь трогательное зрѣлище не поражало очей Карла Дерзостнаго: крики народа, умоляющаго и обнимающаго колѣна его, готоваго жертвовать собою за спасеніе Губернатора своего; свободная и искренняя рѣшительность сего старца, предающаго себя на жертву; проницательный вопль Телезиды, клявшейся Небомъ, не пережить отца своего; ужасъ и удивленіе, на всѣхъ лицахъ написанное; слезы, текущія изъ глазъ каждаго — все сіе производило въ побѣдителѣ и въ самыхъ воинахъ его чувство непостижимое. Наконецъ Губернаторъ, протѣснясь сквозь толпу народа, сталъ передъ нимъ съ Телезилой, которая держала его въ своихъ объятіяхъ, и требовалъ рѣшенія своей участи: — «Вы непогибнете оба» отвѣчалъ сей грозный и ужасный завоеватель: «весьма трудно было бы рѣшить, кому изъ васъ должно подвергнуться смерти; ваши слова проникли до глубины сердца моего; и если приятно быть побѣдителемь, то вы даете мнѣ чувствовать, что гораздо приятнѣе прощать побѣжденныхъ. Наслаждайся» продолжалъ онъ, «наслаждайся, любезная Телезила, всѣмъ счастьемъ, которое тебя ожидаетъ, прими награду за свое дѣвическое геройство, которое Исторія предастъ потомству! Для тебя дарую жизнь не только достойному отцу твоему, но и всѣмъ гражданамъ, коихъ судьба предназначала къ смерти… Не благодари меня; я болѣе одолженъ тебѣ, нежели ты мнѣ: безъ тебя душа моя, жаждущая единой славы, никогда, можетъ быть, не познала бы милосердія, которое, какъ я чувствую, должно составлять первый блескъ славы.»
Сіи слова побѣдителя сопровождались восторгами радости. Всѣ жители, въ безпорядочномъ смѣшеніи обнимая другъ друга, подняли радостной крикъ, который сливался съ крикомъ воиновъ Карловыхъ, раздѣлявшихъ чувствованія своего полководца. Сей Государь, познавъ опытомъ храбрости и вѣрность жителей Лотарингскихъ, объявилъ городъ Нанси столицею своихъ владѣній, и возвратилъ Губернатору права его и званіе. Телезила содѣлалась болѣе нежели когда нибудь любезною своимъ соотечественникамъ. Каждое семейство, каждое лице было одолжено ей сохраненіемъ милаго существа, и можетъ быть сохраненіемъ собственной жизни; имя ее произносимо было съ благоговѣніемъ; среди повсемственныхъ благословеній вся жизнь ея служила доказательствомъ той истины, что всегда должно возноситься духомъ превыше обстоятельствъ, и что вѣрнѣйшее средство къ отраженью великой опасности состоитъ въ мужествѣ великодушіи и покорности Провидѣнію.