Сергѣю
Вы, чьи широкія шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенѣли
И голоса.
И чьи глаза, какъ брилліанты,
На сердцѣ вырѣзали слѣдъ —
Очаровательные франты
Минувшихъ лѣтъ.
Однѣмъ ожесточеньемъ воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждомъ бранномъ полѣ
И на балу.
Васъ охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера.
Вамъ всѣ вершины были малы
И мягокъ — самый чёрствый хлѣбъ,
О молодые генералы
Своихъ судебъ!
Ахъ, на гравюрѣ полустёртой,
Въ одинъ великолѣпный мигъ,
Я встрѣтила, Тучковъ-четвёртый,
Вашъ нѣжный ликъ,
И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена…
И я, поцѣловавъ гравюру,
Не знала сна.
О, какъ — мнѣ кажется — могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дѣвъ ласкать — и гривы
Своихъ коней.
Въ одной невѣроятной скачкѣ
Вы прожили свой краткій вѣкъ…
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпалъ снѣгъ.
Три сотни побѣждало — трое!
Лишь мёртвый не вставалъ съ земли.
Вы были дѣти и герои,
Вы всё могли.
Что такъ же трогательно-юно,
Какъ ваша бѣшеная рать?..
Васъ златокудрая Фортуна
Вела, какъ мать.
Вы побѣждали и любили
Любовь и сабли остріе —
И весело переходили
Въ небытіе.
