Гарріэтъ Бичеръ-Стоу.
править1 іюля скончалась на восемьдесятъ пятомъ году жизни знаменитая американская писательница Гарріэтъ Бичеръ-Стоу, авторъ романа: «Хижина дяди Тома». Ея книга вызвала въ свое время самое горячее сочувствіе, зажгла въ сердцахъ огонь святого воодушевленія и дала толчокъ громадному движенію, которое совершенно измѣнило физіономію американскаго общественнаго строя. Произошло удивительное, ни раньше, ни позже не бывавшее явленіе: простая жена учителя, не гоняясь ни за славой, ни за деньгами, а только повинуясь побужденію своего сердца, описываетъ то, что волнуетъ ея душу, обработываетъ свои наблюденія въ формѣ романа, — и вдругъ подымается цѣлая буря, цѣлая нація волнуется, и волненіе это разростается, наконецъ, до такихъ размѣровъ, что сноситъ безслѣдно общественное учрежденіе, гнусное, но угождавшее всякимъ низменнымъ инстинктамъ привиллегированнаго сословія, -а такія учрежденія бываютъ очень живучи. Конечно, и до романа Бичеръ-Стоу существовало движеніе противъ рабства, были и отдѣльные мученики этого движенія, которые гибли за то, что осмѣливались перомъ или рѣчью высказаться за освобожденіе невольниковъ, но все же не было великаго, массоваго потока, который одинъ только можетъ вырвать съ корнемъ общественное зло. А для широкой пропаганды аболиціонизма «Хижина дяди Тома» сдѣлала гораздо больше, чѣмъ всѣ трактаты и рѣчи, вмѣстѣ взятыя. Цѣлому молодому поколѣнію Бичеръ-Стоу раскрыла глаза на вопіющую несправедливость, совершающуюся вокругъ нихъ, и когда, наконецъ, вспыхнула гражданская война, то тысячи одушевленныхъ бойцовъ примкнули къ арміи сѣверныхъ штатовъ и дали ей перевѣсъ. Такимъ образомъ слабая женщина оказалась проповѣдникомъ и вдохновителемъ въ священномъ спорѣ, и справедливо ставятъ ее рядомъ съ благороднымъ Вильберфорсомъ, который за полвѣка до нея боролся противъ рабства въ британскихъ колоніяхъ.
Гарріэтъ Бичеръ родилась въ семьѣ пресвитеріанскаго пастора и появилась на свѣтъ 14 іюня 1812 года въ Лихтфильдѣ, въ штатѣ Коннектикутъ. Отецъ ея, докторъ Лиманъ-Бичеръ, былъ извѣстнымъ проповѣдникомъ, истиннымъ провозвѣстникомъ евангельскаго свѣта. Онъ участвовалъ въ основаніи миссіонерскаго общества въ Коннектикутѣ, американскаго библейскаго общества и тому подобныхъ союзовъ. Изъ его сочиненій наибольшій успѣхъ имѣли «Проповѣди о трезвости» и «Автобіографія». Семья его отличалась многочисленностью, и Гарріэтъ рано пришлось помышлять о хлѣбѣ насущномъ. Она посвятила себя педагогіи и пятнадцати лѣтъ заняла мѣсто помощницы учительницы въ школѣ, устроенной ея старшей сестрой, Катериной. Замѣтимъ, между прочимъ что и Катерина имѣла писательскую жилку: она дала рядъ трудовъ по педагогикѣ. Въ 1832 году докторъ Бичеръ приглашенъ былъ предсѣдателемъ пресвитеріанской теологической семинаріи въ Цинцинати, и обѣ сестры послѣдовали за отцомъ туда же. Катерина основала тамъ женскую гимназію, а Гарріэтъ снова стала ея помощницей, усердно пополняя въ то же время свои познанія. Она научилась даже латинскому языку и перевела часть «Метаморфозъ» Овидія. Первую свою новеллу, появившуюся въ печати, молодая дѣвушка написала на двадцать первомъ году, чтобы добыть денегъ на выписку ежемѣсячнаго журнала, и вполнѣ достигла своей цѣли, получивъ гонораръ въ пятьдесятъ долларовъ. Въ 1836 году она вышла замужъ за профессора богословія въ Андоверѣ (Массачузетсъ) Кальвина Стоу, и въ томъ же году впервые въ ней зародилась идея будущаго романа. Въ Цинцинати поднялись безпорядки изъ-за вопроса о рабствѣ, и Гарріэтъ описала въ своемъ дневникѣ всѣ событія и чувства, пережитыя ею, чтобы подѣлиться ими съ мужемъ, который уѣзжалъ тогда въ Европу. Кромѣ того, она и для печати писала небольшія новеллы и разсказы, въ которыхъ заступалась за несчастныхъ невольниковъ, — впрочемъ, осторожно, такъ какъ и въ Огайо, хотя этотъ штатъ не принадлежалъ къ числу рабовладѣльческихъ, все же опасно было выступать открыто въ качествѣ аболиціониста. Стоу и его жена тайно помогали многимъ бѣглымъ рабамъ и спасали ихъ отъ преслѣдованія. Первое собраніе своихъ новеллъ и очерковъ Гарріэтъ издала въ 1843 году подъ заглавіемъ «The May Flower» (Цвѣтокъ Боярышника), — такъ назывался корабль, который привезъ въ Америку первыхъ пресвитеріанскихъ эмигрантовъ.
Въ 1850 году профессоръ Стоу переселился въ Брунсвикъ, въ штатѣ Мэнъ, и тутъ окончательно созрѣли мысли, давно уже носившіяся въ душѣ Гарріэтъ. Все пламеннѣе разгорался протестъ противъ такъ называемаго закона о бѣглыхъ, который предписывалъ выдавать бѣжавшихъ рабовъ, а укрывательство ихъ наказывать тюрьмой и конфискаціей имущества. Многія семьи, рѣшившіяся изъ состраданія на такое «преступленіе», были раззорены въ конецъ; всѣмъ было извѣстно, какимъ насиліямъ подвергались люди, осмѣлившіеся помочь освобожденію раба. «Если бы мое перо было такъ краснорѣчиво, какъ твое, — писала мистриссъ Эдвардъ Бичеръ своей свояченицѣ Гарріэтъ, — я бы написала такое произведеніе, изъ котораго вся нація узнала бы, что за проклятое дѣло рабство». Эти слова пали на добрую почву. «Да, я напишу въ этомъ духѣ», — съ энтузіазмомъ отвѣчала Гарріэтъ и послѣ недолгаго колебанія приступила къ дѣлу. Истинный порывъ вдохновенія осѣнилъ ее въ одно утро во время обѣдни въ Брунсвикской церкви. Она давно уже обдумывала потрясающую сцену смерти дяди Тома, но только въ этотъ моментъ она предстала передъ ней во всей своей реальности. Вернувшись домой, она тотчасъ же написала то, что представилось ея духовному взору, прочла своимъ, и они были тронуты до слезъ.
5 іюня 1851 года въ Вашингтонской газетѣ «National Era» начала печататься «Хижина дяди Тома, или жизнь среди бѣдныхъ и несчастныхъ», — но это не былъ романъ въ томъ видѣ, въ какомъ мы его знаемъ, а только набросокъ его. По первоначальному плану все произведеніе должно было закончиться въ теченіе трехъ мѣсяцевъ, но масса писемъ съ выраженіями восторга и сочувствія заставили автора значительно расширить рамки своей работы, которая завершилась лишь къ апрѣлю 1852 года. Успѣхъ романа былъ неслыханный, но гонораръ остался крайне незначителенъ; всего 300 долларовъ (около 600 руб.) за все произведеніе. Между тѣмъ супруги Стоу находились въ весьма стѣсненномъ матеріальномъ положеніи, и даже у нихъ не хватило средствъ принять предложеніе одного бостонскаго издателя, который хотѣлъ выпустить романъ отдѣльной книгой, подѣливъ пополамъ расходы по изданію. Тѣмъ временемъ пришло другое предложеніе: фирма брала всѣ расходы на себя, а госпожѣ Бичеръ-Стоу предоставляла десять процентовъ чистой прибыли. Не успѣла еще книга выдти изъ печати, какъ возникъ вопросъ, имѣетъ-ли право Канада давать бѣглымъ рабамъ убѣжище, и не обязана-ли она, какъ британская колонія, преклониться передъ общественной организаціей дружественной державы, выдавать бѣглецовъ и предоставлять на месть и расправу хозяевъ. Тогда Гарріэтъ Бичеръ-Стоу написала рядъ писемъ къ супругу королевы Викторіи, принцу Альберту, къ выдающимся государственнымъ дѣятелямъ, поэтамъ и мыслителямъ Англіи, присоединивъ къ письмамъ оттиски готовыхъ листовъ своего романа. Лучшаго способа для привлеченія симпатій къ несчастнымъ бѣглецамъ и выдумать было нельзя. Всѣ, къ кому она обратилась, съ участіемъ откликнулись на ея призывъ; лондонская пресса усердно стала на сторону аболиціонной точки зрѣнія; а когда романъ, наконецъ, появился въ свѣтъ, то встрѣченъ былъ въ Англіи съ такимъ же энтузіазмомъ, какъ и въ Америкѣ, противниками рабства. Въ теченіе перваго же года разошлось въ одной Америкѣ 350.000 экземпляровъ, а считая и другія страны — 600.000. Романъ выдержалъ въ одной Англіи 35 изданій, былъ переведенъ на 20 иностранныхъ языковъ. Немало читателей онъ нашелъ себѣ также у насъ въ Россіи, гдѣ появленіе его совпало съ кануномъ великой реформы 19 февраля 1861 года. Вскорѣ появился рядъ драматическихъ передѣлокъ «Хижины дяди Тома», изъ коихъ одна, подъ заглавіемъ «Рабъ-христіанинъ», вышла изъ-подъ пера самой Бичеръ-Стоу.
Не было недостатка и въ ожесточенныхъ нападкахъ со стороны рабовладѣльцевъ. Автора обвиняли въ тенденціозномъ преувеличеніи, даже во лжи, но всѣ подобныя обвиненія она блестяще опровергала «Ключемъ къ хижинѣ дяди Тома», гдѣ ссылками на твердо установленные факты и подлинные документы доказала полную правдивость своего произведенія. Такъ, напримѣръ, не выдумано, а списано съ натуры бѣгство Элизы, которая съ ребенкомъ на рукахъ прыгала со льдины на льдину по рѣкѣ во время ледохода и предпочитала погибнуть вмѣстѣ съ сыномъ, лишь бы не попасть въ руки сыщиковъ, гнавшихся за ней съ собаками. Точно также симпатичная, истинно-христіанская фигура дяди Тома не есть плодъ воображенія писательницы, и моделью для нея послужилъ невольникъ-негръ Іосія Гансонъ. Только Іосія не умеръ отъ мученій, а дожилъ еще до освобожденія рабовъ, былъ впослѣдствіи духовнымъ отцомъ своихъ черныхъ братьевъ и умеръ въ 1881 году въ Дрезденѣ, въ Онтаріо. Что Іосія послужилъ прототипомъ дяди Тома, это подтвердила сама Бичеръ-Стоу въ предисловіи, написанномъ ею къ его автобіографіи.
Весной 1853 года Гарріэтъ, въ сопровожденіи мужа и брата Чарльза, отправилась въ Европу, и это путешествіе было для нея сплошнымъ тріумфомъ. Стоило ей показаться въ публикѣ, и народъ начиналъ восторженно привѣтствовать ее, депутація за депутаціей являлась къ ней съ выраженіемъ самыхъ теплыхъ чувствъ. Англійскіе рабочіе поднесли ей тысячу фунтовъ стерлинговъ въ серебряномъ сундучкѣ; эта сумма была собрана среди бѣдняковъ по грошамъ. Въ Лондонѣ лордъ Шэфтсбюри вручилъ ей адресъ отъ англійскихъ женщинъ, а герцогиня Сутерлэндская подарила ей браслетъ въ формѣ невольничьей цѣпи съ надписью: «На память о цѣпи, которая, мы надѣемся, скоро порвется». Во время второго ея путешествія по Англіи въ 1856 году Гарріэтъ удостоилась дружескаго разговора съ самой королевой Викторіей, но, очевидно, изъ политической осторожности, свиданію ихъ приданъ былъ характеръ случайной встрѣчи на одной желѣзнодорожной станціи въ Шотландіи. Третью поѣздку въ Европу Гарріэтъ предприняла въ 1859 году. Въ томъ же году она написала новый романъ «Нина Гордонъ», въ которомъ опять выступала съ протестомъ противъ рабства, но это произведеніе не имѣло такого успѣха, какъ «Хижина дяди Тома».
Тѣмъ временемъ рабовладѣльческій вопросъ изъ стадіи обсужденія перешелъ въ фазу рѣшительнаго кризиса. Джемсъ Букэнэнъ, который велъ политику въ духѣ, благопріятномъ демократамъ-южанамъ, въ 1861 г. уступилъ постъ президента Аврааму Линкольну, горячему стороннику аболиціонизма, южные штаты отпали отъ союза, и вспыхнула кровопролитная и междоусобная война. Въ числѣ первыхъ добровольцевъ, поднявшихся за освобожденіе рабовъ, былъ сынъ Гарріэтъ. Въ двухдневной битвѣ при Джеттисбергѣ (2 и 3 іюля 1862 г.), которая повернула борьбу въ пользу сѣверянъ, онъ получилъ тяжелую рану. Въ 1863 г. окончательно пали цѣпи рабства, и Гарріэтъ насладилась осуществленіемъ цѣли, за которую боролась всю жизнь. Теперь она занялась устройствомъ благосостоянія освобожденныхъ, но по временамъ перо ея бралось и за другія задачи.
Съ 1866 года она съ мужемъ переселилась въ Флориду, и тутъ почти каждый годъ выпускала по новой книгѣ въ формѣ романа, но ни одна изъ нихъ не имѣла мірового значенія. Только еще разъ имя Бичеръ-Стоу привлекло вниманіе всего міра, но и то далеко не въ ея пользу. Въ сентябрѣ 1869 года она напечатала въ «Atlantis Monthly» статью «Истинная исторія жизни жены Байрона», гдѣ возвела на великаго поэта обвиненіе въ прелюбодѣйномъ сожительствѣ съ сводной сестрой. Статья эта вызвала всеобщее негодованіе въ Америкѣ и въ Европѣ, и, хотя Бичеръ-Стоу попыталась оправдаться и подтвердить свои обвиненія въ новой книгѣ: «Оправданіе леди Байронъ», однако, никто ей не повѣрилъ. Только все смягчающее время заставило забыть объ этой недоброй и несправедливой выходкѣ популярной писательницы. Впрочемъ, на родинѣ Бичеръ-Стоу, несмотря на статьи о Байронѣ, оставалась по прежнему любимицей публики. Въ 1872 и въ 1873 гг. она читала публичныя лекціи въ крупныхъ городахъ Соединенныхъ Штатовъ, и повсюду ее восторженно встрѣчали. 14 іюня 1882 г. Бичеръ-Стоу праздновала семидесятый день своего рожденія, и по этому поводу въ Бостонѣ былъ устроенъ блестящій праздникъ, на который издатели ея произведеній пригласили всѣхъ выдающихся поэтовъ и писателей Сѣверной Америки.
Это былъ послѣдній случай, когда Гарріэтъ Бичеръ-Стоу появилась публично. Она ничего уже больше не писала, если не считать мелкихъ замѣтокъ по тому или по другому интересовавшему ее вопросу. Окончательно положила она перо въ 1886 г., когда потеряла своего мужа. Остатокъ жизни провела она въ своемъ имѣніи въ Флоридѣ, по прежнему посвящая всѣ свои силы на заботы о негрскомъ населеніи Сѣверной Америки, и лишь изрѣдка посѣщая своего сына, священника въ Гартфордѣ. Въ его домѣ она и скончалась теперь.
Что представляла Гарріэтъ Бичеръ-Стоу съ литературной точки зрѣнія? Единственный романъ, давшій ей міровую извѣстность, имѣлъ громадное и благодѣтельное общественное значеніе, но, какъ художественное произведеніе — онъ слабъ. Остальныя же ея книги не выходили за предѣлы ея отечества, а нѣкоторыя изъ нихъ потонули въ безднѣ забвенія еще при жизни автора. Вообще покойная писательница не принадлежала къ выдающимся поэтическимъ натурамъ, которыя, отбросивъ все временное и преходящее, погружаются въ созерцаніе того, что свойственно и понятно всѣмъ вѣкамъ и всѣмъ народамъ. Бичеръ-Стоу не была поэтомъ, а между тѣмъ имя ея безсмертно, потому что безсмертна «Хижина дяди Тома». Нельзя написать исторіи Соединенныхъ Штатовъ, обойдя молчаніемъ этотъ романъ, который съ такой поразительной жизненной правдой отразилъ цѣлую эпоху. Да и читать его перестанутъ не скоро. По крайней мѣрѣ, теперь успѣло уже разойтись много милліоновъ экземпляровъ, а между тѣмъ печатаются все новыя и новыя изданія. Въ чемъ же заключается та необыкновенная привлекательность «Хижины дяди Тома», которую вотъ ужь сорокъ пять лѣтъ, какъ чувствуютъ и старые и молодые люди разныхъ національностей, разнаго общественнаго положенія? Въ томъ, что романъ этотъ весь дышетъ горячей преданностью благородному, святому дѣлу, и въ то же время авторъ настолько проникнутъ истинной христіанской любовью, что умѣетъ защитить свое дѣло безъ злобы, безъ ненависти къ неправымъ. Раздраженіе не затемняетъ правды, не искажаетъ ее, и тѣмъ большее впечатлѣніе производитъ «Хижина дяди Тома», что въ ней нѣтъ преувеличеній, нѣтъ злонамѣренной подтасовки фактовъ, а одна только правда, прямая правда, — нѣтъ воплей злобы противъ притѣснителей, а есть только безконечная любовь и жалость къ угнетеннымъ. А правда и любовь — два могучихъ оружія, побѣды которыхъ гораздо прочнѣе, чѣмъ успѣхи насилія.