Въ страстномъ хорѣ вакханалій
Вьются быстрыя стрекозы
Возлѣ шелковыхъ азалій
И душистой туберозы;
Жадно дышатъ на свободѣ
Ароматныя сирени;
На вечернемъ небосводѣ
Гаснутъ розовыя тѣни.
У прохладной Гвадіаны,
За болтливымъ водопадомъ,
Гдѣ ползучія ліаны
Перевились съ виноградомъ,
Гдѣ сухія иммортели
Робко прячутся отъ свѣта,—
Ждешь, задумчивая Нелли,
Ты влюбленнаго поэта!
И едва надъ темнымъ садомъ
Тихо встанетъ мѣсяцъ блѣдный,
И по сумрачнымъ громадамъ
Разольется свѣтъ побѣдный,
И рѣзныя арабески
Засверкаютъ изъ тумана,
И купаясь въ лунномъ блескѣ,
Загорится Гвадіана,
И душистою волною
Вѣтерокъ благоуханный
Пронесется стороною
Надъ окрестностью туманной,—
Я приду къ нѣмымъ громадамъ,
Гдѣ ты ждешь, малютка Нелли,
Опущусь съ тобою рядомъ
На сухія иммортели.
Полный нѣги, полный лѣни,
Я склонюсь передъ тобою,
Обниму твои колѣни
Съ обольстительной мольбою.
Крошки — ручки изломаю
Въ нѣжныхъ пламенныхъ пожатьяхъ,
Зацѣлую, заласкаю,
Задушу тебя въ объятьяхъ…
Пусть узнаютъ, пусть узнаютъ,
Въ ароматѣ ночи пьяной,
Какъ цѣлуютъ, какъ ласкаютъ
Надъ зеленой Гвадіаной!
