[286]
ВЪ ПОТЕРЯННОМЪ РАЮ.

.............
Уже впервые дымной мглою
Подернутъ былъ Едемскій садъ,
Уже пожелкнувшей листвою
Усѣянъ синій былъ Ефратъ…

Ужъ райская не пѣла птица,—
Надъ ней орелъ шумѣлъ крыломъ,—
И тяжело рычала львица,
Въ пещеру загнанная львомъ…

И озиралъ злой духъ съ презрѣньемъ
Добычу смерти — пышный міръ
И мыслилъ: смертнымъ поколѣньямъ
Отнынѣ буду я кумиръ.

[287]


И вдругъ, онъ видитъ, въ райской сѣни,
Уязвлена, омрачена,
Идетъ, подобно скорбной тѣни,
Имъ соблазненная жена.

Невольно прядью косъ волнистыхъ
Она слегка прикрыла грудь,—
Уже для помысловъ нечистыхъ
Пролегъ ей въ душу знойный путь…

И ей десницу простирая,
Встаетъ злой духъ,— онъ вновь готовъ,
Ей, сладкой лестью слухъ лаская,
Пѣть о блаженствѣ грѣшныхъ сновъ.

Но что уста его сковало?..
Зачѣмъ онъ пятится назадъ!?.
Чѣмъ эта жертва испугала
Того, кому не страшенъ адъ?..

Онъ ждалъ слезы,— улыбки рая,—
Моленій, робкаго стыда…
И что-жъ въ очахъ у ней?!. Такая
Непримиримая вражда,

[288]


Такая мощь души безъ страха,
Такая ненависть… какой
Не ждалъ онъ отъ земного праха
Съ его минутной красотой.

Грозы божественной сверканье —
Тѣхъ молній, что̀ его съ небесъ
Низвергли,— не безъ содроганья
Въ ея очахъ увидѣлъ бѣсъ…—

И въ мглу сокрылся привидѣньемъ,
Холоднымъ облакомъ осѣлъ,
Змѣей въ траву проползъ съ шипѣньемъ,
Въ деревьяхъ бурей прошумѣлъ.

Но сила праведнаго гнѣва
Земного рая не спасла,—
И канула слеза у древа
Познанія добра и зла…