Въ поискахъ лучшаго будущаго. Соціальные этюды И. И. Янжула. СПБ. 1893 г. Ц. 2 р.
править«Въ поискахъ лучшаго будущаго» общее заглавіе для цѣлаго ряда этюдовъ, составившихъ вмѣстѣ порядочныхъ размѣровъ томъ убористаго шрифта. Для лицъ, слѣдившихъ за нашими періодическими: изданіями втеченіи послѣднихъ трехъ лѣтъ, новаго въ книгѣ нѣтъ ничего, но это не помѣшаетъ ознакомиться съ ней, такъ какъ всѣ этюды связаны между собой не только общностью заглавія, но и своимъ направленіемъ. Въ результатѣ получается довольно полная картина, если и не всѣхъ поисковъ лучшаго будущаго, то все-же такихъ, которымъ въ большей или меньшей степени сочувствуетъ г. Янжулъ. И это разумѣется интересно, тѣмъ болѣе что въ осбстоятельности изложенія и близкомъ знакомствѣ съ предметомъ почтенному автору отказать нельзя. Уже самыя заглавія этюдовъ ясно говорятъ о симпатіяхъ г. Янжула. Вотъ эти заглавія: «Практическая филантропія въ Англіи», «Будущій вѣкъ», «Въ трущобахъ Англіи» (извѣстный проэктъ Бутса), «Сосѣдскія Гильдіи», «Эдемъ труженицъ», «Соціальный вопросъ и единый налогъ», «Пьянство какъ соціальный недугъ и борьба противъ него». Опровергая «новые пути къ соціальнымъ реформамъ» или соглашаясь съ ними, г. Янжулъ всегда остается вѣренъ основнымъ своимъ симпатіямъ и основнымъ своимъ убѣжденіямъ. Симпатіи г. Янжула ограничены сферой соціальной филантропіи. На это косвенно указуетъ и посвященіе книги г-жѣ Орловой "въ знакъ искренняго и глубокаго уваженія автора къ ея филантропической дѣятельности. Естественно, что, стоя на такой точкѣ зрѣнія, г. Янжулъ мало сочувствуетъ Беллами и Джорджу, полагая, что утопія перваго перешла предѣлы благоразумнаго и возможнаго по крайней мѣрѣ для ближайшаго будущаго, а проэктъ второго націонализировать землю путемъ введенія единаго поземельнаго налога — однобокъ и неосуществимъ. Очень сдержанный, вообще, въ выраженіяхъ, г. Янжулъ по поводу рекомендуемой Джорджемъ мѣры выразился очень рѣзко, и приравнялъ ее къ ограбленію. За то описаніе «Народнаго Дворца», «Университетскихъ поселеній въ восточномъ Лондонѣ», городскихъ и др. колоній Бутса — носятъ почти идиллическій характеръ. Въ томъ-же идиллическомъ тонѣ трактуется и о сосѣдскихъ гильдіяхъ и объ американскомъ Эдемѣ. О Бутсѣ, напр., г. Янжулъ выражается такимъ образомъ: «Несомнѣнно, что она (т. е. дѣятельность Арміи Спасенія) служитъ лишь выраженіемъ великаго филантропическаго движенія нашего времени и пробужденія чувства альтруизма въ достаточныхъ классахъ народа. Чѣмъ-бы поэтому ни кончилось обширное предпріятіе Бутся со всѣми его подробностями, какъ бы ни были валики прпэтомъ. ошибки, заблужденія, неожиданности въ будущемъ — въ конечномъ результатѣ все-же получается много добра для массы англійскаго народа и дальнѣйшаго прогресса культуры всего человѣчества». На этихъ строкахъ стоитъ остановиться. Если мы не ошибаемся, написаны онѣ были въ 1890 г., послѣ появленія надѣлавшей столько шуму книги генерала Бутся «In darkest England» (въ трущобахъ Англіи), гдѣ этотъ филантропъ. довольно безцеремоннно восхвалялъ себя и свою Армію Спасенія и съ немалой наивностью вызвался переродить человѣчество и рѣшить вопросъ о пролетаріатѣ въ томъ случаѣ, если достаточные классы общества, проникшись альтруизмомъ, дадутъ ему на борьбу съ пролетаріатомъ 100,000 ф. стерл. Съ той поры прошло 3 года и за это время въ дѣятельности Армія Спасенія произошло не мало новаго и интереснаго. Достаточные класса альтруизмомъ прониклись, потребную сумму собрали, но, вопервыхъ, самъ генералъ заявилъ, что 100,000 ему мало, а нужно minimum полтораста, вовторыхъ, дѣятели Арміи подверглись обвиненію въ растратѣ, въ третьихъ, изъ послѣднихъ газетныхъ свѣдѣній видно, что число призрѣваемыхъ и перерождаемыхъ въ колоніяхъ Бутся пролетаріевъ не превышаетъ 700 человѣкъ. Правда 3 года — это періодъ небольшой, и очень можетъ быть, что черезъ 33 или 333 года все-же проистечетъ много добра даже для прогресса культуры всего человѣчества. Не будемъ спорить съ этимъ, но все-же замѣтимъ, что Бутсъ съ своей несуразной Арміей Спасенья и ея мистическими кривляніями, съ своими надеждами на доброхотныя даянія и на «отбросы» — едва ли заслуживаетъ столькихъ восторговъ и столь идиллическаго къ себѣ отношенія. А между тѣмъ откройте стр. 187-ую книгу г. Янжула, и вы увидите, что вопросъ объ отбросахъ и собираніе всякаго хлама вродѣ коробокъ изъ-подъ сардинокъ трактуется почтеннымъ авторомъ очень серьезно и все съ той-же точки зрѣнія — именно рѣшенія соціальнаго вопроса! Начинать поиски лучшаго будущаго поискомъ рваной бумаги, выброшенныхъ въ помойную яму коробокъ и пр. — это оригинально, хотя быть можетъ немного смѣло.
Очеркъ о Бутсѣ прекрасно характеризуетъ г. Янжула.. Прежде всего очевидно, что онъ нѣсколько (опять таки въ предѣлахъ благоразумія) оптимистъ. Онъ признаетъ нравственный прогрессъ человѣчества и очень настойчиво указываетъ на него читателю. Напр., на стр. 134 мы читаемъ: «Съ теченіемъ времени смягчаются не только уголовные кодексы, но и самые нравы, ростъ симпатіи человѣка къ человѣку замѣтно увеличивается втеченіе всего историческаго періода нашего существованія. Онъ находитъ себѣ выраженіе, напр., во множествѣ благотворительныхъ учрежденій, которыхъ численность въ нашъ индивидуалистическій вѣкъ тѣмъ не менѣе ростетъ и увеличивается со всѣхъ сторонъ, и въ тѣхъ могучихъ филантропическихъ движеніяхъ, которыя постепенно появляются на свѣтъ то въ той, то въ другой изъ культурныхъ странъ». Нравственный прогрессъ существуетъ, но возлагать на него особливыя надежды нечего, такъ какъ это прогрессъ медленный. Поэтому г. Янжулъ ясно даетъ читателю понять, что онъ гораздо больше былъ бы доволенъ романомъ Беллами, если бы дѣйствіе его относилось не къ 2000-му, а къ 3000-му году… Поэтому г. Янжулъ какъ нельзя больше согласенъ съ Лавелэ, который выразился, что «грезы Беллами навсегда останутся утопіей, пока самое сердце человѣкъ всецѣло не измѣнится». А этого, какъ хотите, надо подождать; во ожиданіи-же зорко слѣдить лишь за возможнымъ и осуществимымъ.
Возможно же и осуществимо прежде всего то, что возникаетъ на почвѣ альтруизма. Совершенно логично поэтому, если г. Янжулъ исключительно отмѣчаетъ возникновеніе альтруизма среди достаточныхъ классовъ и исключительно ему сочувствуетъ. Въ статьѣ о пьянствѣ онъ особенно привѣтствуетъ «общества трезвости», въ статьѣ «Практическая филантропія въ Англіи» — самыя горячія страницы онъ посвящаетъ дѣятельности и личности покойнаго Тойнби и тому движенію среди аристократической англійской молодежи, которое заставляетъ ее переселяться въ бѣдные кварталы Восточнаго^ Лондона, сходиться съ бѣдняками, обучать ихъ тамъ, устраивать для нихъ разумныя развлеченія и пр. Остановимся нѣсколько на симпатіяхъ къ Тойнби. Что это была свѣтлая, чистая личность, высокоискренняя и самоотверженная, никто не сомнѣвается. По что особеннаго онъ сдѣлалъ, мы не знаемъ. Припоминая его лекціи противъ Джорджа — видимъ, что Тойнби мягкій человѣкъ, который больше огня боится всего рѣшительнаго, вѣруетъ, что природа человѣка добра, будетъ еще добрѣе, а пока надо содѣйствовать прогрессу нравственности. Это все. Тойнби — изъ типа Бернарденовъ Сенъ-Пьеровъ, симпатичныхъ мечтателей и добрыхъ сердецъ.
Какимъ же образомъ достигается прогрессъ нравственности, полное завершеніе котораго есть завершеніе и прогресса соціальнаго, какъ полагаетъ г. Янжулъ. Въ своей книгѣ онъ много говоритъ о народномъ образованіи, и лучшимъ изъ этюдовъ надо признать коротенькій этюдъ «О націонализаціи университетскаго образованія въ Англіи». Не слѣдовало, быть можетъ, забывать, что эта попытка слишкомъ уже энергично парализуется экономическими кризисами, безработицей и пр. — но это ужь другой вопросъ. Насъ же интересуетъ, что г. Янжулъ постоянно указываетъ на связь и зависимость прогресса нравственнаго и умственнаго. Это очень старо и неоригинально, но новизну и оригинальность г. Янжулъ высказываетъ не въ философскихъ воззрѣніяхъ, а въ своихъ филантропическихъ симпатіяхъ.
Да, къ этому сводится сущность книги. Дѣятельность государства, самодѣятельность нисшихъ классовъ оставлены въ сторонѣ и упоминаются лишь мимоходомъ. За то десятки и сотни страницъ посвящены просвѣщеннымъ филантропамъ, проявляющимъ альтруизмъ, и всякое движеніе, возникшее въ ихъ средѣ, объявляется «могучимъ филантропическимъ движеніемъ». И городскія колоніи Бутся, и готенборгская система, и «Народный дворецъ», и «Toynbee-Holl» — все это могуче, могуче по своему альтруизму и, пожалуй, благоразумію.
Великанъ стоялъ могучій
Ростомъ въ три вершка,
И смотрѣлъ на лѣсъ дремучій
Ровно въ три куста…
Но все это могучее происходитъ спеціально въ Англіи и въ Америкѣ, Франція и Германія въ книгѣ не упоминаются, какъ не упоминаются тамъ рабочіе союзы и многое другое.
Въ статьѣ о пьянствѣ г. Янжулъ энергично взываетъ къ правительству для борьбы съ великимъ зломъ. Но «еще болѣе важнымъ въ данномъ вопросѣ является развитіе частной иниціативы, самодѣятельности общества съ цѣлью противодѣйствія пьянству». Къ сожалѣнію, «непривычка къ самодѣятельности, недостатокъ гражданственности и солидарности въ русскомъ обществѣ, наконецъ, отсутствіе общаго сознанія важности этого вопроса навѣрное затормозили бы у насъ всякую подобную мѣру въ самомъ же началѣ. Одно же правительство, въ свою очередь, если-бы даже и вздумало, безсильно предпринять что нибудь рѣшительное, не встрѣчая общей и сознательной поддержки, по крайней мѣрѣ, въ образованныхъ классахъ народа». Все-же общества трезвости возможны и желательны, такъ какъ «вообще, стоя на легальной почвѣ, такое общество противодѣйствія пьянству старается не только сдѣлать народъ болѣе трезвымъ, но и создать, по мѣрѣ силъ, благопріятныя для того условія. Вездѣ, поэтому, подобныя общества были, какъ мы упоминали, предшественниками и иниціаторами серьезныхъ реформъ для искорененія пьянства». (Стр. 363—364).
Если читатель вообще знакомъ со взглядами просвѣщеннаго англичанина XIX вѣка и джентльмэна, то онъ ясно увидитъ въ нихъ источникъ всѣхъ соціальныхъ воззрѣній г. Янжула.