В омуте вранья (Аверченко)
| В омуте вранья |
| Опубл.: 1918. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 11. Салат из булавок. — М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2015. — az.lib.ru • Впервые: Приазовский край, 1918, 7 (20) декабря, № 214. |
Странное время; странные люди.
В наши дни каждый старается отломить от целого «кусок жизни грубой и бледной» — кусище старается отхватить побольше — и тут же творит из него прекрасную легенду, а такое слепит, что и смотреть совестно.
Такое впечатление получается, что каждый старается сам для себя, для своего домашнего обихода, сочинить, сварганить слух позабористее и тут же начинает прикармливать этим незатейливым блюдом родных и знакомых.
Все равно, что на керосинке халву варить — противно, вязко и в рот не лезет.
Обыкновенную бумажную солидную газету стали потихоньку презирать… Теперь всякий сам себе газета. Встречаю этакого:
— Слышали новость?
— ?!!
— В Харькове большевики.
— Откуда узнали?
— Из первых рук. Племянник приехал. Рассказывает.
— Врет ваш племянник.
— Не такой человек мой племянник, чтоб врать.
Пожимаю плечами. Отхожу.
Подходит второй:
— Последняя новость из Харькова. Город в руках немцев. Все спокойно.
— Кто рассказывал?
— Племянник приехал. Только что оттуда.
Я хватаю за руку второго, тащу его, как козла на веревке, подтаскиваю к первому (дело происходит в фойе театра) и сталкиваю их лбами.
— Вот. Познакомьтесь! Очная ставка. Мне бы хотелось, чтобы вы тут же, сейчас же, не сходя с места, выяснили между собой: что в данное время происходит в Харькове?!!
— А как же, — оживляется первый. — Большевики там. Арестовано все бывшее начальство, расстрелы, пулеметы…
— Где?! — ахает второй. — В Харькове?!! Перекреститесь. Все спокойно. Немцы в городе, жизнь идет самым нормальным ходом.
— Какая это вам сорока на хвосте принесла?
— Не сорока, а племянник.
— И мне племянник говорил! Сам только что оттуда. Егором зовут!
— Ну, моего не менее вашего — Митей зовут! Пожалуйста! И все-таки в Харькове спокойно.
— Большевики там!
— Спокойно!!
— Врет ваш племянник.
— Почему это мой врет, а ваш говорит правду?
Я мягко кладу свои руки на их вздрагивающие плечи.
— Вы оба не совсем правы, друзья мои… Я имею о Харькове самые верные сведения… Власть в Харькове захвачена Марковым вторым! Объявлена монархия. Венской мебельной фабрике Кон даже трон уже заказан.
Оба широко открывают завистливые глаза:
— Откуда вы это знаете?
— Племянница только что оттуда, из Харькова! Мусей звать.
— Врет ваша Муся.
Я вспыхиваю:
— Прошу эту чистую светлую девушку не оскорблять! Почему она врет, а ваши гнилые кособокие выродки говорят правду?!! Почему я должен верить этим развязным авантюристам, этим поездным ворам без совести и чести, а вы опорочиваете сведения моего чистого благоуханного цветка, моей грациозной козочки Муси?!..
— Да я уверен, что вы сейчас выдумали вашу Мусю!
— А вам не все равно? Почему соврать и опереться на живого племянника — это хорошо, а соврать и подпереть ложь изящной, хоть и выдуманной, девушкой — дурно?! Да я вам скажу больше: моя племянница Муся существует и дышит постольку, поскольку существуют ваши племянники. Где они?!! Тащите их сюда!! Сегодня же за любого из них выдаю свою грациозную плутовку Мусю — пусть поженятся, пусть произведут потомство таких же лгунов и пустобрехов, как и их грациозные дяди!..
Обоим дядям моя речь, очевидно, понравилась, потому что они одобрительно потрепали меня по плечу стулом и задумчиво отошли, погрузившись в новую сладкую экзотику пышных вымыслов.
Я обвел глазами фойе и пришел в ужас: все оно до краев было наполнено только дядями и племянниками, дядями и племянниками.
P. S. В конце концов, я ничего не опровергаю: может быть, в Харькове и большевики; может быть, и немцы; может быть, петлюровцы или махновцы… а может быть (чем черт в России теперь не шутит!) — и монархисты с Марковым во главе.
Я только хочу сказать, что если бы даже всё это и было так, то об этом никто толком не знает, а все высасывают свои сенсации из праздного пальца: и Митин дядя, и Егоркин дядя, и Мусин дядя!..