Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дѣламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Въ защиту сельской общины и крестьянскаго общественнаго единства.
правитьСельская община, крестьянская общественность — какъ бѣльмо на глазу у тѣхъ изъ нашихъ дворянъ-землевладѣльцевъ, къ которымъ справедливо было бы примѣнить извѣстное названіе «англизированныхъ» и которыхъ такимъ усерднымъ органомъ стали, къ сожалѣнію, «Московскія Вѣдомости». Крестьянская общественная организація не даетъ имъ покоя. Съ равныхъ сторонъ ведутъ они противъ нея подкопы, не вѣдая сами, въ своемъ жалкомъ ослѣпленіи, что творятъ. Они переносятъ на крестьянъ свои собственныя представленія и чувства, и одержимые сами рѣзкимъ духомъ антагонизма — провозглашаютъ всюду о вредномъ — небываломъ — соловномъ антагонизмѣ сельскаго люда, объ опасностяхъ, угрожающихъ обществу отъ демократическаго будто бы характера сельскаго хозяйственнаго устройства, — опасностяхъ мнимыхъ, ложныхъ, ихъ же воображеніемъ созданныхъ или намѣренно придуманныхъ! Они тащутъ съ собою всюду чучело демократизма и соціализма и стараются напугать имъ пугливыя и робкія сферы нашего общества. Чего не пророчила они, мрачно и важно, по поводу предстоявшихъ земскихъ выборовъ и собраній, какихъ страховъ не напускали! Событія не оправдали ихъ предсказаній, — они не смутились и добрый исходъ выборовъ и собраній, т. е. отсутствіе вражды крестьянъ къ помѣщикамъ, приписали чуть не въ заслугу себѣ и чему бы вы думали, читатель?.. крѣпостному праву!! Еще недавно «Московскія Вѣдомости» предвѣщали какъ неизбѣжное, что въ Малороссійскихъ губерніяхъ казаки — какъ личные мелкіе землевладѣльцы — воспользуются своею многочисленностью и затрутъ совсѣмъ дворянъ-помѣщиковъ, во вреду цивилизаціи, свободы и просвѣщенія… А между тѣмъ, по извѣстіямъ, сообщеннымъ потомъ въ «Московскихъ же Вѣдомостяхъ», на дѣлѣ оказалось совсѣмъ противное, и казаки выбрали въ гласные преимущественно дворянъ. Не знаемъ, какъ обойдется съ этимъ явленіемъ почтенная газета, — но благодѣтельностью крѣпостнаго права истолковать его уже никакъ нельзя.
Чѣмъ объяснить такое ожесточенное отношеніе къ крестьянской общинной организаціи той партіи землевладѣльцевъ, которую не знаемъ какъ и назвать, но которою никакъ не слѣдуетъ пренебрегать по ея значимости въ обществѣ, ея положенію и вліянію? Это не просто серьезная досада на препятствіе, — на то, что сельская община мѣшаетъ осуществленію ихъ аристократическаго идеала; такую досаду мы еще готовы были бы извинить и посмѣяться надъ нею, — но въ отношеніяхъ къ сельскому общественному устройству есть что-то такое, что подлежитъ особенному психологическому разъясненію. Оно похоже на то чувство, которымъ встрѣчаютъ, въ нѣкоторыхъ обществахъ, трезвыхъ и цѣломудренныхъ… Не имѣя сами въ себѣ ничего народнаго, разобщенные съ самодвижущейся органической силой народнаго духа, они, эти господа (просимъ не забывать, что мы говоримъ не обо всемъ дворянствѣ, а именно объ этихъ господахъ), исполняются презрѣнія и злобы къ той средѣ, въ которой пребываетъ и шевелится эта сила. Лишенные всякой общественной организаціи, даже неспособные къ ней (что такъ печально доказано 70-ти-лѣтнимъ опытомъ дворянскихъ привилегій), они не могутъ равнодушно смотрѣть на эту крѣпость крестьянской общественности, перебывшую и перемогшую цѣлые вѣка гнета и составляющую для крестьянъ такую же родную стихію, какъ воздухъ. Безсильные нравственно, съ горькимъ, тайнымъ сознаніемъ своей безличности, несамостоятельности, — имъ бы хотѣлось подорвать, подточить упругую мощь народнаго нрава, сказавшуюся въ формахъ его быта и самоустройства. Имъ бы хотѣлось видѣть въ сельскомъ населеніи ту же трухлявость и дряблость, какою отличается ихъ собственный гражданскій характеръ, уравнять, въ этомъ смыслѣ, народъ съ собою, лишить и его — мужеской силы… И съ какимъ злорадствомъ подмѣчаютъ они всякій фактъ паденія и ослабленія крестьянской общественной организаціи, всякій успѣхъ разставленныхъ народу соблазновъ, всякую измѣну его — кореннымъ народнымъ началамъ…
Въ настоящее время, по поводу земскихъ учрежденій, эти нападенія и подкопы возобновились съ новою силою. Подъ «знаменемъ консерватизма» стараются разрушить тысячелѣтніе обычаи, держащіе Русскую землю и никакимъ зломъ, но только добромъ — ознаменовавшіе себя въ Русской исторіи. Во имя либерализма и всяческой свободы посягаютъ на права жизни, права крестьянской свободы, — хотятъ вырвать съ корнемъ, потрясти — вѣками слагавшееся бытовое устройство, завѣтное, дорогое крестьянамъ, родное, кровное имъ, — и насильно навязать (въ угоду своимъ досужимъ теоріямъ, которыя и гостятъ-то у насъ въ Россіи всего безъ году недѣлю) свой жалкій идеалъ — чуждый народу и заемной организаціи! Толкуя непрерывно о необходимости общественной силы — воздвигаютъ гоненіе на единственный источникъ и хранилище истинной земской силы! Объявляя себя отъявленными врагами бюрократизма, сами выражаютъ своими стремленіями и дѣйствіями — не болѣе и не менѣе какъ напоръ государственной стихіи на жизнь земскую, сами стараются уничтожить ту органическую жизненную силу, которая еще живетъ въ нашемъ сельскомъ населеніи и которая представляетъ единственный оплотъ противъ бюрократическаго недуга. Мало этого. Аристократическая наша партія выступаетъ теперь, по поводу земскихъ учрежденій, съ демократическимъ девизомъ «сліянія сословій и всесословности», и скоро во имя «равенства» станетъ добиваться для себя привилегій! «Избирательные съѣзды сельскихъ обществъ, — проповѣдуютъ „Московскія Вѣдомости“ — надобно прежде всего лишить сословнаго характера, поставивъ ихъ въ этомъ отношеніи на одну ногу съ съѣздами землевладѣльческимъ и городскимъ». «Ни землевладѣльческій, ни городской съѣздъ не знаютъ сословныхъ различій» — продолжаетъ далѣе эта газета (въ 108 No): «земскія учрежденія совершили у насъ въ Россіи великое историческое дѣло. Они слили воедино всѣхъ личныхъ землевладѣльцевъ и всѣхъ горожанъ безъ различія сословій, но они остановились передъ крестьянствомъ и сохранили за нимъ сословный характеръ… Этотъ характеръ есть главное изъ всѣхъ неудобствъ, оказывающихся при земскихъ выборахъ… Этотъ сословный крестьянскій духъ есть, въ нашихъ главахъ, главный недостатокъ земскихъ учрежденій!» Такъ скорбятъ духомъ «Московскія Вѣдомости». Но если уже «Московскія Вѣдомости» такъ сильно возбуждены противъ сословнаго характера и сословности, то почему хе онѣ ополчаются исключительно на крестьянъ, которые къ тому же вовсе не имѣютъ сословной организаціи въ точномъ смыслѣ слова, а составляютъ хозяйственныя или административно-хозяйственныя группы, т. е. сельскія и волостныя общества, на томъ же основаніи, на какомъ городъ составляетъ отдѣльное общество. Развѣ село или городъ — сословіе? Если ужъ ратовать противъ сословности, то не мѣшало бы поднять глаза повыше. Тамъ она дѣйствительно есть, по крайней мѣрѣ бьется изъ того, чтобъ увѣрить себя въ своемъ существованіи и придать себѣ значеніе отдѣльнаго «класса крупныхъ землевладѣльцевъ»: «Московскимъ Вѣдомостямъ» это лучше извѣстно, чѣмъ кому другому… Впрочемъ мы готовы согласиться съ почтенною газетою (не знаемъ только согласится ли она съ нами), что крестьянамъ въ настоящее время дѣйствительно придается сословный, — т. е. вѣрнѣе сказать — лжесословный характеръ, только не земскими учрежденіями, а исключительно тѣмъ, что высшія сословія пользуются привилегіями. Крестьянство, или точнѣе — податной людъ, кажется намъ сословіемъ потому единственно, что онъ платятъ подушныя подати, которыхъ дворяне не платятъ, отправляетъ натуральныя повинности, которыхъ дворяне не отправляютъ, несетъ рекрутство, котораго дворянство не несетъ, ограниченъ въ правахъ службы, не изъятъ отъ тѣлесныхъ наказаній и г. д. Уничтожьте эти привилегіи, т. е. сдѣлайте ихъ правами всѣхъ, и сословность крестьянская исчезнетъ. Сельское общество и волостное общество могутъ тогда принять всякаго въ свою среду. «Московскія Вѣдомости» жалуются, что земскія учрежденія сохранили за крестьянствомъ и за сельскими съѣздами сословный характеръ. Это несправедливо. Сохранили не сословный характеръ, а сохранили единство, обусловленное хозяйственнымъ фактомъ общиннаго землевладѣнія. Что не заботились о сохраненіи сословной особенности крестьянъ, лучше всего видно изъ того, что имъ дано право выбирать въ гласные священниковъ и дворянъ…
Далѣе «Московскія Вѣдомости» продолжаютъ доказывать, что «непослѣдовательность», допущеннаго сохраненіемъ будто бы за крестьянствомъ сословнаго характера, «повела къ тому, что крестьянское сословіе оказалось въ земскихъ учрежденіяхъ не только сословіемъ, но и сословіемъ привилегированныхъ (?!), единственнымъ сословіемъ, котораго члены могутъ иногда пользоваться двойнымъ правомъ голоса».
Мы уже въ прошлой статьѣ объяснили, сколько несправедливаго въ этомъ свидѣтельствѣ «М. Вѣдомостей»: крестьяне вовсе не единственное сословіе, которое можетъ иногда пользоваться двойнымъ правомъ голоса: такимъ же правомъ пользуется и дворянинъ, если, кромѣ имѣнія въ уѣздѣ, имѣетъ домъ въ городѣ (Полож. о зем. учр. ст. 28 п. б.) Почтенная газета ставитъ земскимъ учрежденіямъ въ вину, что «крестьяне имѣютъ право участія въ землевладѣльческихъ и городскихъ съѣздахъ, а участвовать въ съѣздахъ сельскихъ лица другихъ. сословій не могутъ». Но въ Положеніи о земскихъ учрежденіяхъ объ этомъ нѣтъ ни слова, — это обусловливается хамимъ фактомъ: конечно, не могутъ участвовать въ сельскихъ съѣздахъ, если не участвуютъ въ общинномъ землевладѣніи; если же сдѣлаются въ немъ дольниками — кто-жъ имъ помѣшаетъ?
Яркимъ подтвержденіемъ нашихъ словъ, сказанныхъ выше о системѣ дѣйствій извѣстной землевладѣльческой партіи, служатъ тѣ мѣста статьи 108 No «Московскихъ Вѣдомостей», въ которыхъ эта почтенная газета сѣтуетъ о томъ, что «изолированность», въ которую будто бы поставлены крестьяне вышеописаннымъ характеромъ сельскихъ съѣздовъ, «должна неминуемо развить въ крестьянахъ отчужденіе отъ другихъ сословій, а затѣмъ духъ непріязни къ нимъ Почему же именно въ крестьянамъ и именно теперь долженъ развиться этотъ духъ, когда даже изолированность, въ которую конечно ставило ихъ крѣпостное право, не успѣла развить его? И почему признаніе за крестьянами ихъ хозяйственной особенности, признаніе за ними какого-либо правя, должно породить въ нихъ духъ непріязни, а если отнять у нихъ характеръ. единства, налагаемый общиннымъ землевладѣніемъ, и посягнуть на дорогое имъ бытовое устройство, то непріязни не будетъ?! ужъ полно, не морочатъ ли здѣсь кого-нибудь „Московскія Вѣдомости“? Не сами ли онѣ добиваются для крупныхъ землевладѣльцевъ, въ видѣ привилегіи, личнаго права участія въ земскихъ собраніяхъ безъ выбора? развѣ нельзя съ такимъ же полнымъ и еще большимъ основаніемъ примѣнить и къ крупнымъ землевладѣльцамъ слови „Вѣдомостей“, сказанныя о крестьянахъ? т. е. что эта привилегія изолируетъ крупныхъ землевладѣльцевъ, а „изолированность должна неминуемо развить въ нихъ отчужденіе отъ другихъ сословій, а затѣмъ и духъ непріязни къ нимъ“?! Едвали не гораздо справедливѣе будетъ примѣнить это къ дворянству! Но „Московскія Вѣдомости“ этимъ не ограничиваются. Говоря, что сословный крестьянскій духъ есть главный недостатокъ земскихъ учрежденій, онѣ находятъ этотъ недостатокъ тѣмъ болѣе ощутительнымъ, что остальные представители земскихъ классовъ, состоя изъ лицъ разныхъ сословій, не будутъ въ состояніи „оказывать ему правильное и законное противодѣйствіе“. Правильное и законное противодѣйствіе? какъ будто непремѣнно нужно противодѣйствіе, и иное отношеніе немыслимо? к какъ будто относительно крестьянъ противодѣйствіе дворянства есть дѣло вполнѣ законное, а противодѣйствіе крестьянъ дворянамъ — это бунтъ, сословный антагонизмъ, духъ непріязни! Что это за вѣчная замашка — указывать на крестьянство, какъ на какую-то враждебную силу, противъ которой надо щетиниться, принимать заблаговременно всевозможныя мѣры защиты и даже организировать впередъ, заблаговременно, систему непремѣнной борьбы, „правильнаго“ и законнаго противодѣйствія»? Зачѣмъ выставлять постоянно дворянство какимъ-то казанскимъ сиротой, беззащитнымъ, хилымъ, слабымъ, котораго надо поддерживать всякими искусственными способами? И противъ кого же? противъ крестьянъ, предъ которыми дворяне продолжаютъ пользоваться, столькими юридическими и бытовыми, внѣшними и нравственными преимуществами. И чѣмъ же заслужили крестьяне такое постоянное подозрѣніе? Положительно ничѣмъ. Источникъ этого подозрѣнія въ самомъ дворянствѣ; по крайней мѣрѣ «Московскія Вѣдомости» заставляютъ насъ предполагать, что дворянство какъ бы чувствуетъ за собой какую-то вину, вслѣдствіе которой и ждетъ неизбѣжно отъ крестьянъ — вражды и антагонизма. Но крестьянамъ такое чувство совершенно чуждо. Впрочемъ, конечно — провозглашая съ постоянною безтактностью на всю Россію, что дворянство имѣетъ поводѣ бояться крестьянъ и должно принимать противъ нихъ мѣры, какъ противъ врага, почтенная) газета пожалуй и надоумитъ тому, чего бы иначе и на умъ никогда не пришло!
Какое же однако средство предлагаютъ «Московскія Вѣдомости», чтобъ лишить сельскіе съѣзды сословнаго характера? Вотъ какое. Извѣстно, что по Положенію о земскихъ учрежденіяхъ личные землевладѣльцы раздѣляются на двѣ группы: на мелкихъ землевладѣльцевъ, имѣющихъ въ мѣстностяхъ густо-населенныхъ не менѣе десяти десятинъ, и на землевладѣльцевъ, владѣющихъ отъ 200 десятинъ и выше. Первые, г. е. мелкіе землевладѣльцы, не имѣютъ личнаго права на избраніе гласныхъ, но избираютъ изъ себя уполномоченныхъ, которые уже потомъ избираютъ и гласныхъ: вторые пользуются личнымъ правомъ избранія гласныхъ. «Московскія Вѣдомости», вмѣстѣ съ г. Лугининымъ (помѣстившимъ въ томъ же No свою статью), предполагаютъ изъ второй группы землевладѣльцевъ выдѣлить крупныхъ собственниковъ и предоставить послѣднимъ личное право не только избирать гласныхъ, но и быть гласными безъ всякаго выбора. Мы уже подробно разсмотрѣли этотъ вопросъ въ 23 No нашей газеты. Затѣмъ и «Московскія Вѣдомости» и г. Лугининъ находятъ необходимымъ повысить, противъ назначеннаго въ Положеніи, — цензъ, дающій личное право на избраніе гласныхъ (землевладѣльцамъ второй группы), а также и право на избраніе гласныхъ черезъ уполномоченныхъ (мелкимъ землевладѣльцамъ первой группы). Относительно цифры ценза «Московскія Вѣдомости» расходятся нѣсколько съ г. Лугининымъ и, расширяя цензъ къ верху, съеживаютъ его къ ниву.
Мы приведемъ только цифры «Московскихъ Вѣдомостей», собственно для примѣра: владѣющій имѣніемъ цѣною въ 100 тыс. руб. сер. считается крупнымъ землевладѣльцемъ я получаетъ право быть гласнымъ непосредственно, безъ выбора; владѣющій недвижимою собственностью, оцѣненною не ниже 15 тыс. руб. сер. — принадлежитъ къ разряду землевладѣльцевъ, имѣющихъ право непосредственнаго избранія въ гласные, т. е. то право, которое дается теперь владѣніемъ не менѣе 200 десятинъ и выше, смотря по мѣстности. Наконецъ, владѣющіе недвижимою собственностью цѣною не ниже 1500 или 2000 руб. и не свыше 15 т. руб., причисляются къ тому разряду, который можетъ выбирать гласныхъ только чрезъ уполномоченныхъ. Эти 1500 или 2000 рублей стоимости земли приравниваются «Московскими Вѣдомостями» къ количеству десятинъ отъ 40 до 50; по нынѣшнему же Положенію о земскихъ учрежденіяхъ, низшій цензъ для этого разряда собственниковъ назначенъ несравненно шире: именно достаточно имѣть только 10 десятинъ въ густо-населенной мѣстности, чтобъ получить право избранія гласныхъ не непосредственно, но чрезъ уполномоченныхъ. Обсуживать цифры, предлагаемыя Московскою газетою, мы не станемъ. Это очевидно ни къ чему не ведетъ. Здѣсь общей нормы быть не можетъ, и только то могло бы заслуживать обсужденія, что было бы предложено самими земскими собраніями, вполнѣ знакомыми съ условіями и потребностями мѣстной земской жизни и хозяйства. Противъ общей мысли о разграниченіи класса личныхъ землевладѣльцевъ и о предоставленіи крупной собственности непосредственнаго голоса въ земскихъ собраніяхъ, т. е. по личному праву, а не по избранію землевладѣльческихъ съѣздовъ, мы также спорить не будемъ, опираясь впрочемъ на другія основанія, чѣмъ «Московскія Вѣдомости». Читателямъ эти основанія уже извѣстны изъ нашей прошлой статьи. Мы готовы допустить такое предоставленіе, но, вопервыхъ, не въ видѣ общей мѣры, а лишь въ такомъ случаѣ, если объ этомъ будетъ просить мѣстное земское собраніе, и вовторыхъ, съ тѣмъ непремѣннымъ условіемъ, чтобъ притомъ не увеличивалось число гласныхъ отъ личныхъ землевладѣльцевъ вообще и не нарушалось установленное отношеніе между представителями трехъ главныхъ группъ (т. е. гласными отъ городовъ, сельскихъ обществъ и личныхъ землевладѣльцевъ вообще). Но не то удивительно, что мы на эту мѣру согласны, а удивительно то, что «Московскія Вѣдомости» добиваются такой мѣры, которая рано или поздно должна привести къ результату совершенно противоположному ихъ чаяніямъ и желаніямъ. Выдѣленіе крупныхъ собственниковъ изъ общей группы личныхъ землевладѣльцевъ непремѣнно раздробитъ интересы личной собственности и ослабитъ ихъ, — въ томъ нѣтъ никакого сомнѣнія. «Московскія Вѣдомости» настаиваютъ на необходимости устранить изъ земскихъ учрежденій всѣ «элементы розни естественно возникающіе изъ сословнаго антагонизма», и на этомъ-то именно основаніи и осуждаютъ обособленіе сельскихъ обществъ, допущенное закономъ. Почему же онѣ думаютъ, что рознь и антагонизмъ не возродятся въ группѣ личныхъ землевладѣльцевъ, когда послѣдніе будутъ раздѣлены на три разряда: на крупныхъ (привилегированныхъ), среднихъ и мелкихъ? Такое дѣленіе развѣ не разобщитъ ихъ между собою и не увеличитъ разстоянія между представителями мелкой и крупной собственности? Развѣ нѣтъ повода предположить, что въ такомъ случаѣ и здѣсь возникнетъ тотъ духъ непріязни. который Московская газета предвидитъ отъ отдѣленія сельскихъ избирательныхъ съѣздовъ отъ землевладѣльческихъ, — и что предоставленіе важной «привилегіи» богатымъ помѣщикамъ возбудитъ зависть цѣлаго множества мелкихъ землевладѣльцевъ? Становясь гласными по праву, а не по выбору, богатые помѣщики уже не будутъ, да и не могутъ участвовать въ избирательныхъ съѣздахъ остальныхъ землевладѣльцевъ. Но какъ думаютъ «Московскія Вѣдомости»? это устраненіе богатыхъ помѣщиковъ отъ участія въ избирательныхъ съѣздахъ развѣ не подорветъ ихъ вліянія на всю массу мелкихъ помѣщиковъ-дворянъ? — вліянія, по мнѣнію почтенно! газеты, благодѣтельнаго и необходимаго? Пусть сообразятъ это крупные землевладѣльцы сами…
Но не въ этомъ собственно дѣло. Изложеніе всей это! системы дѣленія личныхъ землевладѣльцевъ на разряды было намъ нужно только для того, чтобъ покивать, какимъ способомъ предполагаютъ «М. Вѣдомости» лишить сельскіе избирательные съѣзды сословнаго характера. По мнѣнію это! газеты, всѣ мелкіе личные землевладѣльцы, которыхъ участки не простираются свыше 50 или 40 десятинъ, должны бить присоединены къ сельскимъ избирательнымъ съѣздамъ для выбора, чрезъ посредство своихъ уполномоченныхъ, гласныхъ. Тогда бы, говорятъ «М. Вѣдомости», «уполномоченные, отъ мелкихъ землевладѣльцевъ, смѣшавшись въ сельскихъ съѣздахъ съ крестьянскими выборщиками, внесли бы въ эти съѣзды той же безсословный характеръ, который законодательство придало съѣздамъ землевладѣльческимъ и городскимъ». Какъ все это повидимому и удобно и благодушно и либерально, какая просвѣщенная забота о безсословности! А между тѣмъ — понимаютъ ли читатели, къ чему сводятся на практикѣ эти совѣты «Московскихъ Вѣдомостей»? Они сводится на дѣлѣ къ тому, чтобы передать крестьянству весь отсѣдъ землевладѣльческихъ группъ, — нарушить цѣльность хозяйственныхъ интересовъ сельскихъ обществъ, — насильственно пріурочить къ крестьянству самый ненадежный классъ, и притомъ классъ болѣе всѣхъ другихъ враждебно расположенный къ крупной поземельной собственности, — черезъ этотъ классъ привить къ крестьянству, пока вполнѣ ему чуждый, духъ антагонизма къ высшему дворянству, — и вообще подорвать крестьянское общественное единство, внѣшнее и духовное. Заклятой врагъ дворянства лучше бы не присовѣтовалъ, — ибо всякій пойметъ, что почувствуютъ мелкіе собственники дворяне, казаки, подьячіе, мѣщане и пр., когда собраніе личныхъ землевладѣльцевъ, испросивъ отмѣны нынѣ дѣйствующаго закона, выброситъ ихъ изъ своей среды и втолкнетъ ихъ въ сельскія сходки. Они почувствуютъ себя оскорбленными и какъ бы раэжалованными.
Мы покончили съ «Московскими Вѣдомостями». Думаемъ, что въ виду предстоящихъ еще въ большей части Россіи земскихъ выборовъ и собраній — наши замѣчанія не будутъ лишними.