Въ защиту квартирантовъ
правитьВъ «Собраніи Узаконеній» (№ 232) опубликовано положеніе совѣта министровъ о воспрещеніи повышать цѣны на жилыя помѣщенія.
Квартиронанимателямъ слѣдуетъ очень внимательно ознакомиться съ этимъ ихъ habeas corpus act’омъ.
Гарантіи «положенія» сводятся къ тому, чтобы охранить квартиронанимателей отъ безграничныхъ аппетитовъ квартирохозяевъ. Хотя этимъ закономъ далеко не разрѣшается больной квартирный вопросъ, нельзя, однако, отрицать большой полезности новаго закона, если только онъ будетъ достигать цѣли.
Прежде, чѣмъ перейти къ детальному разбору «положенія», необходимо коснуться кардинальнаго вопроса о тѣхъ средствахъ, при помощи которыхъ «положеніе» изъ мертвой буквы можетъ превратиться въ дѣйствительное орудіе борьбы съ непомѣрнымъ повышеніемъ квартирной платы квартирохозяевами. Вся сила новаго закона основывается на угрозѣ (пока лишь только угрозѣ) карами для лицъ, нарушающихъ этотъ законъ.
Статья 22 закона караетъ виновныхъ: заключеніемъ въ тюрьмѣ отъ четырехъ до восьми мѣсяцевъ или аресту отъ трехъ недѣль до трехъ мѣсяцевъ, или же денежному взысканію по свыше трехъ тысячъ рублей.
При примѣненія на практикѣ этихъ наказаній возникаетъ, прежде всего, одинъ весьма существенный, процессуальный вопросъ.
По «наложенію», дѣла о нарушеніяхъ этого закона подсудны мировымъ учрежденіямъ. По уставу же уголовнаго судопроизводства вѣдомству мировыхъ судей подлежать проступки, за которые налагаются взысканія не свыше трехсотъ рублей (п. 2, ст. 33 уст. ут. суд.). При чемъ, въ «положеніи» не имѣется указаній на измѣненіе или дополненіе соотвѣтствующей статьи уст. угол. судопроизводства. Это заставить многихъ мировыхъ судей ограничиться наложеніемъ взысканія лишь въ размѣрѣ ихъ подсудности, т. е., не свыше 300 р., по крайней мѣрѣ, до тѣхъ поръ, пока не будетъ руководящаго сенатскаго разъясненія.
Но самый главный вопросъ, однако, не въ этомъ. Тюремное заключеніе до восьми мѣсяцевъ (что въ подсудности мировыхъ учрежденій), вполнѣ могло бы замѣнить трехтысячные штрафы и даже оказаться болѣе дѣйствительнымъ средствомъ воздѣйствія на квартирохозяевъ. Вопросъ весь въ томъ, какъ будутъ возникать, дѣла о нарушеніяхъ закона, по чьей иниціативѣ?
Казалось бы. задача разрѣшается просто: иниціатива должна исходить отъ тѣхъ, кто наиболѣе заинтересовалъ, т. е., отъ квартиронанимателей.
Однако, на практикѣ дѣло представляется гораздо сложнѣе.
Въ то время, когда квартиранты готовы платить 200—300 рублей только за пріисканіе квартиры (такими объявленіями пестрятъ газеты большихъ городовъ), когда приходится выбирать между открытымъ осеннимъ небомъ и тѣми драконовскими условіями, которыя предлагаютъ квартирохозяева, --трудно «въ борьбѣ обрѣтать право свое». О какихъ бы то ни было спорахъ, квартиранту, до перехода на квартиру, не приходится и думать. Квартирантъ долженъ согласиться на всѣ условія квартирохозяина, не можетъ не согласиться.
Согласившись же, хотя бы и противъ воли, на эти условія и занявъ квартиру, начинать тяжбу какъ то и неэтично. Въ этомъ есть доля провокаторства. Кромѣ того, если даже пренебречь этикой, у квартиранта останется весьма основательное опасеніе, въ случаѣ тяжбы, квартирохозяинъ непроститъ такой «черной неблагодарности», и, тѣмъ или инымъ путемъ, выселитъ изъ квартиры. А средствъ для этого у квартирохозяина остается достаточно, несмотря на наличность «положенія».
Итакъ, приходится придти къ выводу, что возбужденіе дѣлъ о повышеніи квартирной платы по жалобамъ самихъ квартирантовъ. будетъ самое ничтожное количество. Большинство квартирантовъ будетъ молча переплачивать за квартиру, такъ же, какъ переплачиваютъ теперь на всѣхъ продуктахъ первой необходимости, несмотря на наличіе таксъ.
Очевидно, необходимъ порядокъ, при которомъ возбужденіе указанныхъ дѣлъ исходило бы отъ лицъ или учрежденій, не находящихся въ зависимости отъ квартирохозяина.
Иниціатива въ этомъ дѣлѣ могла бы исходить отъ мировыхъ судей, которымъ законъ (п. 3, ст. 42 уст. уг. судѣ предоставляетъ право «приступать къ разбирательству дѣла непосредственно усмотрѣннымъ ими преступнымъ дѣйствіямъ, подлежащимъ преслѣдованію независимо отъ жалобъ частныхъ лицъ». Однако, осуществить это въ болѣе или менѣе широкихъ размѣрахъ (т. е., обходитъ всѣ дома своего участка и производить своего рода «повальный обыскъ»), — физически невозможно для мировыхъ судей, въ достаточной степени обремененныхъ текущими судебными дѣлами.
Остается, слѣдовательно, одно: передать это въ руки какой либо правомочной общественной организаціи, созданной ad hoc, или уже существующей. Изъ такихъ существующихъ организацій ближе всего эта задача подходила бы къ обывательскимъ комитетамъ. Комитеты могли бы раздѣлить городъ на участки, и, поручить своимъ представителямъ, обойти всѣ квартиры, устанавливая, на основаніи осмотра арендныхъ договоровъ и опроса квартирантовъ, занимающихъ и занимавшихъ ранѣе данную квартиру, ростъ арендной платы.
Такимъ путемъ были бы обнаружены случаи незаконнаго повышенія платы. Если даже не всѣ они будутъ обнаружены, моральный эффектъ не можетъ не сказаться на квартихозяевахъ. Скрыть повышеніе квартирной платы, при такихъ условіяхъ, будетъ гораздо труднѣе, чѣмъ обойти таксу на продукты и квартирохозяева будутъ принуждены сократить свои требованія до узаконеннаго максимума (для нихъ минимума) квартирной платы.
Ввести этотъ коррективъ въ законъ о воспрещеніи повышенія квартирной платы крайне необходимо, такъ какъ, въ противномъ случаѣ, онъ окажется мертворожденнымъ и не въ состояніи будетъ облегчить участи квартирантовъ.
Воплотить этотъ законъ въ жизнь указаннымъ путемъ — нравственный долгъ обывательскихъ комитетовъ, и, будемъ надѣяться, они исполнятъ его.
Примечания
править- ↑ Впервые — в газете «Приазовский край». 1916. № 261. 4 октября. С. 2-3.
|
Это произведение было опубликовано до 7 ноября 1917 года (по новому стилю) на территории Российской империи (Российской республики), за исключением территорий Великого княжества Финляндского и Царства Польского, и не было опубликовано на территории Советской России или других государств в течение 30 дней после даты первого опубликования.
Поскольку Российская Федерация (Советская Россия, РСФСР), несмотря на историческую преемственность, юридически не является полным правопреемником Российской империи, а сама Российская империя не являлась страной-участницей Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, то согласно статье 5 конвенции это произведение не имеет страны происхождения. Исключительное право на это произведение не действует на территории Российской Федерации, поскольку это произведение не удовлетворяет положениям статьи 1256 Гражданского кодекса Российской Федерации о территории обнародования, о гражданстве автора и об обязательствах по международным договорам. Это произведение находится также в общественном достоянии в США (public domain), поскольку оно было опубликовано до 1 января 1929 года. |
|