Дата создания: 1855, опубл.: 1855. Источник: Некрасов Н. А.Полное собрание сочинений и писем в 15 томах. — Л.: «Наука», Ленинградское отделение, 1981. — Т. 1. Стихотворения 1838—1855 гг. — 300000 экз.
Вот и больница. Светя, показал В угол нам сонный смотритель.
Трудно и медленно там угасал Честный бедняк сочинитель.
Мы попрекнули невольно его, Что, зануждавшись в столице,
Не известил он друзей никого, А приютился в больнице…
«Что за беда, — он шутя отвечал: — 10 Мне и в больнице покойно.
Я всё соседей моих наблюдал: Многое, право, достойно
Гоголя кисти. Вот этот субъект, Что меж кроватями бродит,—
Есть у него превосходный проект, Только — беда!— не находит
Денег… а то бы давно превращал Он в бриллианты крапиву.
Он покровительство мне обещал 20 И миллион на разживу!
Вот старикашка актер: на людей И на судьбу негодует;
Перевирая, из старых ролей Всюду двустишия сует;
Он добродушен, задорен и мил Жалко — уснул (или умер?) —
А то бы верно он вас посмешил… Смолк и семнадцатый нумер!
А как он бредил деревней своей, 30 Как, о семействе тоскуя,
Ласки последней просил у детей, А у жены поцелуя!
Не просыпайся же, бедный больной! Так в забытьи и умри ты…
Очи твои не любимой рукой — Сторожем будут закрыты!
Завтра дежурные нас обойдут, Саваном мертвых накроют,
Счетом в мертвецкий покой отнесут, 40 Счетом в могилу зароют.
И уж тогда не являйся жена, Чуткая сердцем, в больницу —
Бедного мужа не сыщет она, Хоть раскопай всю столицу!
Случай недавно ужасный тут был: Пастор какой-то немецкой
К сыну приехал — и долго ходил… «Вы поищите в мертвецкой»,—
Сторож ему равнодушно сказал; 50 Бедный старик пошатнулся,
В страшном испуге туда побежал, Да, говорят, и рехнулся!
Слезы ручьями текут по лицу, Он между трупами бродит:
Молча заглянет в лицо мертвецу, Молча к другому подходит…
Впрочем, не вечно чужою рукой Здесь закрываются очи.
Помню: с прошибленной в кровь головой 60 К нам привели среди ночи
Старого вора — в остроге его Буйный товарищ изранил.
Он не хотел исполнять ничего, Только грозил и буянил.
Наша сиделка к нему подошла, Вздрогнула вдруг — и ни слова…
В странном молчаньи минута прошла: Смотрят один на другого!
Кончилось тем, что угрюмый злодей, 70 Пьяный, обрызганный кровью,
Вдруг зарыдал — перед первой своей, Светлой и честной любовью.
(Смолоду знали друг друга они…) Круто старик изменился:
Плачет да молится целые дни, Перед врачами смирился.
Не было средства, однако, помочь… Час его смерти был странен
(Помню я эту печальную ночь): 80 Он уже был бездыханен,
А всепрощающий голос любви, Полный мольбы бесконечной,
Тихо над ним раздавался: «Живи, Милой, желанной, сердечной!…»
Всё, что имела она, продала — С честью его схоронила.
Бедная! как она мало жила! Как она много любила!
А что любовь ей дала, кроме бед, 90 Кроме печали и муки?
Смолоду — стыд, а на старости лет — Ужас последней разлуки!..
Есть и писатели здесь, господа. Вот, посмотрите: украдкой,
Бледен и робок, подходит сюда Юноша с толстой тетрадкой.
С юга пешком привела его страсть В дальнюю нашу столицу —
Думал бедняга в храм славы попасть — 100 Рад, что попал и в больницу!
Всем он читал свой ребяческий бред — Было тут смеху и шуму!
Я лишь один не смеялся… о нет! Думал я горькую думу.
Братья-писатели! в нашей судьбе Что-то лежит роковое:
Если бы все мы, не веря себе, Выбрали дело другое —
Не было б точно, согласен и я, 110 Жалких писак и педантов —
Только бы не было также, друзья, Скоттов, Шекспиров и Дантов!
Чтоб одного возвеличить, борьба Тысячи слабых уносит —
Даром ничто не дается: судьба Жертв искупительных просит».
Тут наш приятель глубоко вздохнул, Начал метаться тревожно;
Мы посидели, пока он уснул,— 120 И разошлись осторожно…
