Выходец с того света (Аверченко)
| Выходец с того света |
| Из сборника «Отдых на крапиве. Новая книга рассказов». Опубл.: 1924. • Варшава: издательство «Добро» |
В этот прекрасный сочельник не так много и выпили: на троих - Подходцева, Клинкова и меня - пришлось восемь бутылок бордо, конечно, не считая коньяка, потому что зачем же его считать?
Мы только немного больше, чем нужно, раскраснелись и совсем капельку расшумелись: Подходцев напялил на голову пуншевую миску и потребовал, чтобы мы воздали ему королевские почести.
Что будешь делать - воздали.
Дом, в котором нас терпели, был большой, старый, заброшенный... Кривая старуха, которая однажды легкомысленно предоставила нам верхний этаж, на весь недолгий остаток своей жизни сохранила на исковерканном временем лице выражение тупой паники и ужаса.
Потанцевали, попели. Потом притихли. Подходцев сел на ковер около дивана, на котором разбросался пухлый Клинков, положил кудрявую голову на клинковский живот и, полузакрыв глаза, только сказал:
- Сейчас полночь сочельника. По статутам в это времячко появляются в подобных домах привидения. Где они, спрашивается?
И капризно докончил:
- Хочу привидений! Человек, полпорции привидения недожаренного, с кровью!
- Прикажете притушить свет? - с притворной угодливостью спросил я, продолжая воздавать этому наглому человечишке королевские почести.
- Да, притуши, братец. Нельзя, чтобы горело четное число свечей. Вдруг мы да напьемся, да у нас будет двоиться в глазах - как мы это узнаем? А при нечетном числе, когда покажется четное, - значит, мы хватили лишнее. Так и будем знать.
Ах, и голова же был этот Подходцев! С такой головой можно дослужиться или до министерского портфеля, или до каторжной тачки.
Немного выпили.
- Хочу привидения! - прозвенел повелительный голос Подходцева.
И он мелодично запел:
- Умру, похоронят, как не жил на свете!..
Мы - я и Клинков - призадумались. Взгрустнулось. Вспомнился отчий дом, приветливые лица семьи, вспомнилось, как нас с Клинковым свирепо драли, когда мы, выкрасив кота чернилами, выпустили это маркое чудовище на изящных гостей гостеприимной семьи моих родителей.
В самом дальнем заброшенном углу нашей огромной комнаты, где кривая старуха свалила всю ненужную рухлядь - китайские ширмы, поломанные стулья и плетеные ветхие корзины с разным дрязгом, - в этом темном углу послышался шелест. Огромные ширмы с полуоторванным панно заколебались, съехали концом на корзину, - и бледное мертвое существо, на котором пыльная хламида болталась, как на вешалке, - тихо выплыло перед нами.
Мы отвели глаза от этого странного призрака и косо поглядели друг на друга. В двух парах глаз я прочел то же, что и они в моих глазах: мы все трое видели одно и то же.
- Серенькое, - задумчиво сказал Подходцев, разглядывая призрак.
- Ничего особенного, - добавил Клинков, всегда игравший при Подходцеве вторую скрипку.
Моя деликатная, гостеприимная натура возмутилась.
- Ослы вы полосатые! Никогда вы ни от чего не приходите в восторг и ко всему относитесь с критикой! Какого вам рожна еще нужно?! Привидение как привидение! Вы на них не обращайте внимания (примирительно отнесся я к призраку). Это такие лошади, которых свет не производил. Присядьте, пожалуйста. Чайку можно? Или пуншику?
- Ничего не надо, - выдохнуло из себя привидение легкий свист. - Я так посижу да и уйду.
Оно опустилось на дальний колченогий стул, даже не качнувшийся от этого прикосновения, - и снова выдохнуло из себя сырой затхлый воздух.
- Очень заняты? - с участием спросил Клинков.
- Занят, - согласилось привидение после некоторого раздумья. - Вы Минкина знаете?
- Минкина? Как же! Позвольте, это какого Минкина? Нет, не знаем.
- Оно - сволочь, - грозно сказало привидение, поведя тусклыми глазами куда-то налево.
- Кто оно?
- Привидение Минкина. Его уже два раза исключали из сословия за то, что он - хам.
- Да что вы говорите? Экая каналья, - искренно возмутился Подходцев. - А что же он делает?
- Подлости он делает. У нас установлена очередь для появления перед людьми, а эта свинья Минкин вечно вылезает без очереди, и уж он такие кренделя выкидывает, что прямо противно. Был уж небось?
- Кто, Минкин? Нет, не заходил.
- Минкин не ходит, он, как жаба, на брюхе ползет. У него розовые глаза.
- Гм! По-моему, это довольно декоративно. Может быть, чокнетесь с нами?
- Да уж не знаю, как и быть... Столько визитов, столько визитов. Разве что стаканчик. Только я пить не могу - я горяченьким паром подышу.
- Дышите, голубчик, - великодушно разрешил Подходцев. - Дышите, сколько влезет.
Дыша над стаканом с горячим пуншем, привидение ревниво заметило:
- Если Минкин придет, вы его не принимайте...
- Минкина-то? По шее мы ему дадим, этому Мин-кину.
- Хорошо бы, - вздохнул призрак, отставляя стакан. - Только у него шеи нет. Голова прямо из груди выходит.
- Что за наглая личность! - возмутился Подходцев.
- Еще стаканчик!..
- Да уж не знаю, как и быть... - призрак пожевал губами, будто не решался высказать мучившую его мысль. Потом спросил с натугой: - А скажите... этого... вы меня очень боитесь?
Мы переглянулись. В глазах мягкого Подходцева мелькнуло сострадание. Он подмигнул мне и сказал:
- Мы вас очень боимся. Прямо жуткое зрелище!
- Ей-Богу? - расцвел призрак. - А мне казалось, что вы как-то странно меня ветре...
- Ничего подобного! - вскричал я. - Прямо-таки мы чуть не перемерли от страху. Вы ужасны.
- Страшилище! - деликатно поддержал Клинков.
- У меня до сих пор сердце на куски разрывается от ужаса!..
И добавил с явной непоследовательностью:
- Хотите, выпьем на ты? Тесс! Кто это там скребется в дверь.
- Минкин! - с бешенством вскричал призрак, вскакивая. - Не пускайте его!
- Конечно, - согласился Подходцев. - Он всю компанию испортит. Ну его к черту! Давай лучше споем что-нибудь!
- Что-нибудь веселенькое, - согласился охмелевший призрак. "Похоронный марш", что ли? Или "Пляску мертвых" Сен-Санса?
- Ого! Какие ты, Володя, вещи знаешь, - удивился Клинков. - Слушай, а как у вас там насчет женского пола, э?
- Здоровая мысль! - хихикнул призрак, хлопнув мягким, пористым, как губка, кулаком по столу. - Хотите, я вас с одной покойницей познакомлю? Вот штучка-то!..
- К черту покойницу, - критически сказал женолюбивый Клинков. - Спой что-нибудь.
Призрак откашлялся и затянул затхлым, пискливым голосом:
Старенькие трупики
Новеньких чудней -
Всюду черви, струпики -
Никаких гвоздей!!!
И хор дружно подхватил припев:
И никаких,
И никаких,
И никаких гвоздей!!
Надышавшийся пунша призрак пытался и плясать, но слабые хрупкие ноги не выдержали: одна подломилась и крякнула, как сосновая щепка. Призрак поднял ее, повертел в руках и отбросил в угол:
- Который уже это раз, - сожалительно пробормотал он. - Ломучая дрянь.
Всем очень хотелось спать. Решили улечься на ковре вповалку, прикрывшись оторванной портьерой. Капризный Подходцев никак не хотел ложиться рядом с обессилевшим призраком.
- Пошел вон! - сказал он бесцеремонно. - От тебя землей пахнет.
- Вы тоже хороши, - бормотал призрак, кряхтя и умащиваясь поудобнее. - Напоили старичка, а теперь какую-то землю нашли. Эх, напугал бы я вас, да не хочется.
- Спи уж, - оборвал его Клинков. - Бубнит, бубнит, как шмель. По шеям надо таких пьяных старичков.
Эй ты, борода, разбуди к десяти. Мне еще с визитами надо...
Проснулись мы, Подходцев и я, в два часа дня на ковре, укрытые портьерой, с Клинковым под головами вместо подушки, со старыми газетами вместо простыни.
Мы оглянулись: нас было всего трое.
- А где же этот фрукт? - спросил я, оглядываясь.
- Какой?
- Да вот этот... земляной старичок, что про трупики пел.
Клинков поглядел на Подходцева. Потом тот и другой - на меня:
- Пойди умойся, - посоветовали оба.
Ах, как приятно окатить голову холодной водой на первый день Рождества Христова!