Вымершие чудовища (Хатчинсон)/ДО

Вымершие чудовища
авторъ Генри Невилл Хатчинсон, пер. М. В. Павловой

Оригинал: англ. Extinct Monsters, опубл.: 1892. — Перевод опубл.: 1913. Источникъ: az.lib.ru

Гетчинсонъ.

ВЫМЕРШІЯ ЧУДОВИЩА.

ВЫПУСКЪ 1-ый съ 2 таблицами и 10 рисунк. Переводъ М. В. Павловой. Съ предисловіемъ проф. А. П. Павлова. МОСКВА, Тип. Т/Д, «Печатное Дѣло», Москва, Газетн. 9.

1913.

ПРЕДИСЛОВІЕ
Профессора А. П. Павлова.

Г. Н. Гётчинсонъ занимаетъ видное мѣсто въ ряду популяризаторовъ естествознанія въ Англіи. Дѣятельность его въ этой области началась сравнительно недавно, а между тѣмъ уже довольно длинный рядъ общедоступно написанныхъ сочиненіи доставилъ ему громкую извѣстность среди столь многочисленныхъ въ Англіи любителей естествознанія. Вотъ заглавія этихъ сочиненій: Автобіографія земли, Вымершія чудовища, Созданія прежнихъ временъ, Исторія горъ, О доисторическомъ человѣкѣ. Эти заглавія ясно показываютъ, какіе отдѣлы естествознанія наиболѣе привлекали вниманіе автора. Имѣя задачей популяризировать геологическія и палеонтологическія свѣдѣнія для англійскихъ читателей, Гётчинсонъ чаще всего выбираетъ, для иллюстраціи описываемыхъ имъ фактовъ, англійскіе примѣры. Отъ такого пріема, конечно, выигрываетъ англійскій читатель и значительно проигрываетъ читатель не англичанинъ. Впрочемъ въ двухъ сочиненіяхъ чисто палеонтологическаго содержанія, переводъ которыхъ предлагается въ этомъ изданіи, это неудобство почти не ощущается.

Эти два сочиненія «Extinct Monsters» и «Creatures of other days» взаимно пополняютъ одно другое и знакомятъ съ наиболѣе интересными изъ представителей прежняго населенія земного шара" Объединеніемъ ихъ въ одномъ изданіи достигается не только большая полнота свѣдѣній о нѣкоторыхъ группахъ, но и болѣе научная система въ распредѣленіи матеріала.

Весьма существенную часть этихъ сочиненій Гётчинсона представляютъ прекрасныя реставраціи вымершихъ формъ, воспроизведенныя по наилучше сохранившимся образцамъ. Реставраціи ископаемыхъ формъ были воспроизведены во многихъ популярныхъ книжкахъ, но по большей части эти прежнія реставраціи, сдѣланныя не рѣдко на основаніи неполно сохранившихся экземпляровъ, не соотвѣтствуютъ современному состоянію палеонтологіи. Гётчинсонъ не только сдѣлалъ новыя реставраціи давно извѣстныхъ формъ, но реставрировалъ и цѣлый рядъ недавно открытыхъ, главнымъ образомъ, въ Сѣверной Америкѣ и Южной Африкѣ ископаемыхъ позвоночныхъ. Вмѣстѣ съ реставраціями животныхъ Гётчинсонъ даетъ обыкновенно рисунки и тѣхъ скелетовъ, костей, отпечатковъ и т. п., по которымъ сдѣланы реставраціи.

Обиліе рисунковъ, осмотрительно и изящно исполненныхъ, а также нерѣдко приводимые авторомъ разсказы изъ исторіи открытія того или другого ископаемаго дѣлаютъ усвоенія палеонтологическихъ знаній по книжкамъ Гётчинсона болѣе легкимъ и привлекательнымъ.

А. П.

Предисловіе переводчицы.

Познакомившись съ двумя книгами Гёгчинсона «Extinct Monsters» и «Creatures of other days», я съ удовольствіемъ приняла предложеніе сдѣлать ихъ переводъ для русской публики. Но такъ какъ обѣ эти книги даютъ описаніе вымершихъ животныхъ, и не рѣдко различныхъ родовъ однихъ и тѣхъ же семействъ (напр. Dinosaurs); въ другихъ же случаяхъ нѣкоторые отдѣлы встрѣчаются только въ одной книгѣ и совершенно отсутствуютъ въ другой, то мы нашли болѣе удобнымъ соединить эти обѣ книги подъ общимъ названіемъ «Вымершія чудовища» и, печатая отдѣльными выпусками, помѣщать главы въ послѣдовательномъ зоологическомъ порядкѣ. Предполагаемъ дать 6—7 выпусковъ въ слѣдующемъ порядкѣ:

I. Введеніе. Морскіе скорпіоны. Рыбы.

II. Саламандры. Крокодилы. Ихтіозавры.

III. Плезіозавры. Змѣеобразныя пресмыкающіяся. Летающіе драконы. Аномальныя пресмыкающіяся.

IV. Отпечатки ногъ на песчаникѣ. Динозавры.

V. Динозавры (продолженіе). Птицы.

VI и VII. Млекопитающія.

Переводъ дѣлается полный; въ очень немногихъ случаяхъ выпускаются мѣста, не имѣющія интереса и значенія для русскаго читателя.

М. Павлова.

Предисловіе автора.

Естественныя науки заслуженно пользуются популярностью. Проявленія жизни во всѣхъ ея разнообразныхъ формахъ всегда были темой, привлекавшей всѣхъ мыслящихъ людей. Ею интересовались: первобытные пещерные обитатели Европы, жившіе съ мамонтомъ и другими теперь уже исчезнувшими животными; древніе Египтяне, которые чертили и рисовали на стѣнкахъ своихъ великолѣпныхъ гробницъ существа, населявшія дельту Нила; Греки, смотрѣвшіе на міръ съ живымъ, чисто дѣтскимъ любопытствомъ; да и въ наше время не ослабѣваетъ интересъ къ этой старой, но вѣчно юной темѣ. Никогда еще не было такого изобилія книгъ, описывающихъ разнообразныя формы жизни, населяющія различныя страны земного шара, живущія въ рѣкахъ, озерахъ и моряхъ и вносящія разнообразіе въ природу этихъ странъ. Популяризаторы оказали большую услугу, облегчая путь тѣмъ, кто желаетъ познакомиться со строеніемъ, привычками и исторіей животныхъ; а для научно-занимающихся появилось и продолжаетъ появляться еще большее количество превосходныхъ руководствъ и учебниковъ.

Но, любуясь настоящимъ, мы забываемъ великое прошлое. Какъ рѣдко думаемъ мы о тѣхъ безчисленныхъ существахъ, которыя нѣкогда ходили по этой землѣ. Какъ мало сравнительно сдѣлано для познанія ихъ! Наши естественно-научныя книги изучаютъ только нынѣ живущіе организмы.

Немногіе популяризаторы пытались изобразить ту великую драму земли, которая отъ эпохи къ эпохѣ развивалась на земной сценѣ, драму, въ которой мы видимъ только послѣднее, но не заключительное дѣйствіе.

Когда нашъ поэтъ писалъ «весь міръ — сцена», онъ думалъ только о «мужчинахъ и женщинахъ», которыхъ онъ называетъ «только актерами», но геологъ придаетъ болѣе широкое значеніе этимъ словамъ, когда онъ обозрѣваетъ драму прошлой жизни земного шара и открываетъ животныхъ, которыя имѣли какъ «свое появленіе, такъ и свой уходъ со сцены». Болѣе того, удивительная и полная приключеній исторія человѣческой жизни, набросанная искусной рукой, можетъ прекрасно иллюстрировать рожденіе и ростъ дерева жизни, развитіе котораго мы будемъ кратко намѣчать время отъ времени, подвигаясь въ изученіи болѣе крупныхъ и болѣе удивительныхъ животныхъ, процвѣтавшихъ въ прошедшія времена.

Мы могли бы также различить семь эпохъ на земномъ шарѣ, изъ которыхъ въ каждой рельефно выступали бы и нѣкоторыя особенныя формы жизни, но подобная схема была бы искусственна.

Для возстановленія прошедшаго имѣется такое богатство матеріала, что оно просто поражаетъ; а сдѣлано еще мало, чтобы познакомить публику со странными, исчезнувшими животными.

Для пишущаго кажется удивительнымъ, что открытія Марша, Копа, Леди и другихъ въ Америкѣ, не считая нѣкоторыхъ интересныхъ открытій въ Европѣ, обратили на себя такъ мало вниманія у насъ. На далекомъ и дикомъ западѣ множество удивительныхъ пресмыкающихся и четвероногихъ было извлечено изъ ихъ каменныхъ гробницъ, часто въ невѣроятно большомъ количествѣ, и во многихъ случаяхъ животныя эти болѣе поразительны и странны, чѣмъ можетъ нарисовать воображеніе. Однако публика ничего не слыхала объ этихъ.открытіяхъ, рядомъ съ которыми хорошо извѣстныя теперь «исчезнувшія творенія» Кювье, Букланда или Конибира отступаютъ на второй планъ.

Профессоръ Гексли, сравнивая наши теперешнія познанія о млекопитающихъ третичной эры съ таковыми въ 1859 г., говоритъ, что открытія профессоровъ Годри, Марша и Филіоля сдѣлали то, «что зоологи какъ бы познакомились съ новой, до сихъ поръ неизвѣстной страной, настолько богатой новыми формами жизни — какъ была когда то Бразилія или Южная Америка для Европейца».

Задачею этой книги будетъ: описать нѣкоторыя изъ большихъ и странныхъ формъ прошлыхъ временъ, нѣкоторыя изъ исчезнувшихъ созданій древняго міра; покрыть ихъ высохшія кости мускулами и окружить ихъ той обстановкой, на которую указываютъ геологическія открытія.

Другими словами, мы будемъ стремиться при помощи пера и кисти возвратить жизнь этимъ существамъ. Обыкновенная публика не многому можетъ научиться, смотря только на скелеты животныхъ, выставленные въ музеяхъ. Желательно покрыть ихъ наготу кожей и показать ихъ такими, какими они населяли землю. Наши теперешнія неполныя познанія дѣлаютъ въ нѣкоторыхъ случаяхъ затруднительными вполнѣ удачныя реставраціи; но все-таки, стоитъ сдѣлать эту попытку, и если тѣ, которые считаютъ геологію очень сухой наукой, прочитавъ эти страницы, убѣдятся въ противномъ, мы будемъ вполнѣ вознаграждены за нашъ трудъ.

Мы смѣемъ надѣяться, что тотъ, кто возьметъ на себя трудъ прочесть эту книгу или хотя бы просмотрѣть ея рисунки, на которые положено много труда и заботы, съ удовольствіемъ посѣтить прекрасныя геологическія коллекціи на улицѣ Кромвеля. Мы часто наблюдали въ музеѣ посѣтителей, бродившихъ почти безцѣльно мимо этихъ остатковъ прошлаго и пожелали принести имъ нѣкоторую пользу. И если эта небольшая книжка поможетъ имъ лучше понимать то, что они видятъ тамъ, наше желаніе исполнится.

Другая цѣль, которую имѣетъ въ виду пишущій, это связать прошлое съ настоящимъ. Съ увѣренностью можно сказать, что лучшее толкованіе прошлаго лежитъ въ изученіи настоящаго. Къ несчастію существуетъ и теперь еще большое стремленіе раздѣлять, какъ бы большой бездной, вымершія формы отъ живущихъ, прежнія отъ настоящихъ. Результаты этого мы видимъ въ нашихъ музеяхъ. Ископаемыя часто предлагаются вниманію геологовъ невсегда хорошо знакомыхъ съ строеніемъ нынѣ существующихъ животныхъ. Размѣщеніе ископаемыхъ образцовъ рядомъ съ новыми формами жизни не только содѣйствовало бы развитію и прогрессу геологической науки, не было бы и большой помощью при изученіи анатоміи и естественной исторіи. Дерево жизни является чѣмъ то неполнымъ и половина его интереса пропадаетъ, если умершія вѣтви отъ него отсѣкаются.

Авторъ думаетъ, что, быть можетъ, правильнѣе было бы понимать слово «чудовище» въ болѣе широкомъ смыслѣ; поэтому онъ включилъ въ свой звѣринецъ съ вымершими животными одно или два созданія, которыя, хотя и небольшихъ размѣровъ, тѣмъ не менѣе замѣчательны во многихъ отношеніяхъ; таковы, напримѣръ, крылатыя пресмыкающіяся, необыкновенныя птицы съ зубами прежнихъ временъ и другія. Эти созданія, сравнительно съ нынѣ живущими формами, кажутся мамъ «чудовищами» и имѣютъ право занять мѣсто въ нашей коллекціи.

Авторъ выражаетъ здѣсь благодарность тѣмъ друзьямъ, которые помогали ему въ его работѣ.

ВЫМЕРШІЯ ЧУДОВИЩА

ВВЕДЕНІЕ.

"А земля все принимаетъ и принимаетъ на свою грудь

Вновь и вновь нарождающіеся

Безчисленные милліоны поколѣніи".

Посмотримъ, нельзя ли бросать нѣкоторый свѣтъ на первоначальныхъ обитателей міра, жившихъ и исчезнувшихъ уже въ то время, когда еще не было власти человѣка надъ рыбами въ морѣ и надъ птицами въ воздухѣ.

Этотъ древній міръ долженъ намъ, быть можетъ, показаться такимъ же удивительнымъ, какъ волшебная страна Грима или Левисъ-Королля. Правда, онъ былъ населенъ не фантастическими существами, а настоящими животными, которыхъ форма, величина и привычки въ большинствѣ случаевъ уже извѣстны, и извѣстны даже больше, чѣмъ это можно было предполагать раньше. Однако этотъ древній міръ, не смотря на его реальность, эта панорама жизни, исчезнувшей навсегда, является настоящей волшебной страной.

Въ тѣ времена, о которыхъ говоритъ намъ геологъ, главныя роли исполнялись не королями и королевами, а существами, большая часть которыхъ была совершенно не похожа на окружающихъ насъ теперь. Однако, въ концѣ концовъ нѣтъ такой волшебной страны, гдѣ случались бы невозможныя вещи, и гдѣ существовали бы чудовищные драконы, а есть все тотъ же старый міръ, въ которомъ и вы и я родились. Все то, что вы здѣсь узнаете, дѣйствительная правда; всѣ эти чудовища когда то жили, и истина кажется болѣе невѣроятной, чѣмъ вымыселъ. Поэтому то мы и должны тѣмъ болѣе наслаждаться, посѣтивъ эту волшебную страну. Даже тѣ сказочные драконы, которыхъ, какъ говорятъ, убивали вооруженные рыцари, не могли бы сравниться по величинѣ и силѣ съ дѣйствительно существовавшими драконами, кости которыхъ можно видѣть теперь въ естественно-историческомъ музеѣ Южнаго Кенсингтона.

Многіе изъ посѣщающихъ этотъ большой музей и направляющіеся въ геологическія галлереи направо, проходятъ поспѣшно мимо шкафовъ съ когтями, зубами и скелетами. Эти вещи, повидимому, не интересуютъ ихъ; они не знаютъ, какъ объяснить себѣ то, что они видятъ. Они не могутъ представить себѣ водъ животныхъ, которымъ принадлежали эти остатки, поэтому они и проходятъ мимо, направляясь въ другую сторону, къ болѣе привлекательнымъ коллекціямъ набитыхъ птицъ. Здѣсь они видятъ пернатыхъ обитателей воздуха прекрасно расположенными, нѣкоторые парятъ въ воздухѣ, подвѣшенные невидимыми проволоками; другіе сидятъ на вѣтвяхъ, и всѣ окружены травой, цвѣтами и естественными предметами, воспроизведенными съ замѣчательною реальностью, такъ что посѣтители видятъ птицъ въ ихъ естественной обстановкѣ, и могутъ даже вообразить себѣ, что слышатъ ихъ пѣніе.

Автору этой книги часто приходило да мысль, что можно было бы сдѣлать гораздо больше для «вымершихъ созданій», находящихся такъ долго въ пренебреженіи, вывести ихъ изъ неизвѣстности и заставить ихъ разсказать идущему мимо нихъ свою чудесную исторію. Однако мы можемъ хорошо представить себѣ нѣкоторыхъ читателей, спрашивающихъ насъ: «развѣ могутъ эти высохшія кости ожить»? «Да, отвѣчу я, онѣ могутъ быть вызваны къ жизни; разумъ и воображеніе, вѣрно направленные, дадутъ нашимъ глазамъ возможность увидать вымершія существа» Для такихъ людей, какъ Кювье, Овенъ, Гексли и др. эти высохшія кости живы. Нашей задачей будетъ познакомить читателя съ нѣкоторыми изъ удивительныхъ результатовъ, вознаградившихъ труды всей жизни этихъ великихъ людей. Мы возьмемъ нѣкоторыя изъ наибольшихъ и удивительнѣйшихъ формъ, жившихъ когда то и постараемся изобразить ихъ такимъ, какими онѣ были при жизни, ходили ли онѣ по землѣ, плавали ли въ морѣ, или летали въ воздухѣ; постараемся понять смыслъ ихъ строенія, сдѣлать нѣкоторыя заключенія объ ихъ правахъ, и отгадать даже, если это возможно, ихъ взаимныя отношенія. Все это можетъ быть сдѣлано на столько, на сколько вопросы эти были разработаны людьми наиболѣе компетентными въ рѣшеніи этихъ трудныхъ задачъ.

Всѣ техническія подробности, незнакомыя обыкновенному читателю, будутъ по возможности сокращены. Представимъ себѣ длинную процессію вымершихъ чудовищъ, проходящихъ одно за другимъ передъ нами, и постараемся подмѣтить ихъ главные признаки, какими являются они глазамъ воображенія.

Но нужно помнить, что не одно воображеніе должно руководить человѣкомъ науки въ подобныхъ случаяхъ, но что выводы его должны быть разумно обоснованы; а если мы дѣлаемъ заключенія, то должны постараться указать, какъ мы пришли къ нимъ.

Въ продолженіи милліоновъ лѣтъ безчисленныя поколѣнія живыхъ существъ играли свои маленькія роли на землѣ и исчезали. Они были погребаемы въ илистомъ ложѣ древнихъ морей или опускались на дно первобытныхъ озеръ. Весьма многія изъ нихъ не были ничѣмъ покрыты послѣ смерти и исчезали безъ слѣда; но все-таки огромное количество ископаемыхъ остатковъ сохранилось различными способами, и иногда настолько полно, точно природа тщательно набальзамировала ихъ для нашего поученія и наслажденія.

Она охраняла свой большой музей на днѣ этихъ древнихъ озеръ и морей, чтобы сохранить для насъ собраніе своихъ сокровищъ. Съ теченіемъ времени она медленно поднимала уровень моря или дно озера, обращая ихъ въ сушу. Этотъ музей вездѣ окружаетъ насъ; намъ стоитъ только войти въ каменоломню, или спуститься въ желѣзнодорожныя выемки, или покопаться въ угольныхъ копахъ или подъ утесами морского берега и мы можемъ изучать ея лѣтописи. Какъ древніе Египтяне строили гробницы, пирамиды и храмы, по которымъ мы можемъ изучать ихъ образъ жизни и отчасти читать ихъ исторію, такъ и природа похоронили, не одно, а множество- поколѣній живыхъ существъ. Ея документы написаны странными іероглифами, но смыслъ ихъ нетрудно разобрать, и тогда многія древнія событія, многія древнія сцены предстанутъ въ умѣ человѣка.

Должны ли мы называть эту драму земли трагедіей или комедіей? Безъ сомнѣнія въ ней происходили иногда трагическія сцены; напримѣръ, когда свирѣпыя животныя вступали въ смертельный бой; но вѣроятно случались также и забавные, если не комическіе инциденты, которые вызвали бы у насъ смѣхъ, еслибъ мы видѣли ихъ. Но назовемъ ее просто драмой. Въ перспективѣ недостатка не было. Тогда, какъ и теперь, поверхность земли была покрыта растительностью и удивительныя животныя паслись на лугахъ; растительность была очень роскошная. Лѣса каменноугольнаго періода съ ихъ гигантскими плаунами и хвощами должны были представлять страшную картину. Тогда, какъ и теперь, поднимались надъ равнинами высокія цѣпи горъ, достигавшія облаковъ, и вершины ихъ были покрыты вѣчнымъ снѣгомъ. Онѣ также исполняли свои обязанности, питая потоки и рѣки, протекавшія черезъ равнины, разнося жизнь и плодородіе, какъ дѣлается это и теперь. Солнце свѣтило и вѣтеръ дулъ, иногда нѣжно, такъ что листья точно шептались при вечернемъ вѣтеркѣ, въ другое время онъ дулъ съ такой силой, что лѣсные гиганты наклонялись то въ ту, то въ другую сторону, а море яростно ударялось объ скалистые берега. Не менѣе чѣмъ теперь были дѣятельны и подземныя силы: вулканическія изверженія часто принимали грандіозные размѣры; изъ вулкановъ вытекала лава огненными потоками, растекавшимися на мили отъ подошвы вулкана; цѣлыя тучи золы и мелкаго пепла выбрасывались въ воздухъ, такъ что солнце затмевалось на время, а поверхность моря покрывалась намного миль плавающей пемзой и вулканическимъ пепломъ, который со временемъ спускался на дно и превращался въ твердую породу. Подобную породу мы находимъ теперь на вершинѣ Снодона.

Землетрясенія были почти также часты, почва колебалась, и при особенно сильныхъ ея сотрясеніяхъ открывались трещины и даже, быть можетъ, горная цѣпь поднималась на нѣсколько футовъ выше. Обо всемъ этомъ говорятъ намъ каменныя породы, по которымъ мы ходимъ. Стоитъ только призвать на помощь немного воображенія, чтобы вызвать сцены прошлаго и представить ихъ себѣ въ видѣ двигающейся діорамы.

Но намъ незачѣмъ долго останавливаться на этихъ явленіяхъ или на описаніи растительности, одѣвавшей землю въ различные періоды, такъ какъ все это достаточно указано на прекрасныхъ рисункахъ нашего художника I. Шмидта, изображающихъ исчезнувшихъ животныхъ.

Изслѣдованія знаменитаго барона Кювье въ Парижѣ, собранныя въ его обширномъ трудѣ Ossements fosciles, дали большой толчокъ изученію органическихъ остатковъ. Это онъ положилъ основаніе палеонтологіи^[1], которая имѣетъ передъ собой еще большее будущее, хотя многое уже она и выполнила. Агассисъ, Овенъ, Гексли, Маршъ, Копъ, и др., продолжая идти въ намѣченномъ Кювье направленіи, очень расширили границы изслѣдованія; но все-таки Кювье былъ піонеромъ. До него ископаемыя были очень мало извѣстны, и ихъ почти совершенно не понимали. Его изслѣдованія, особенно о позвоночныхъ животныхъ, обнаружили совершенно невѣроятное богатство погребенныхъ остатковъ. Правда, уже Лейбницъ, Бюффонъ и Палласъ отказались отъ стараго и невѣрнаго воззрѣнія на ископаемыхъ, какъ на «игру природы», представлявшихъ иногда большее или меньшее сходство съ живыми животными, но сходство случайное. Уже Добентанъ сравнивалъ ископаемыя кости четвероногихъ съ костями живущихъ формъ; а Камперъ высказывалъ мнѣніе, что нѣкоторые изъ этихъ остатковъ принадлежатъ вымершимъ видамъ четвероногихъ.

Но все-таки міръ обязанъ Кювье первымъ систематическимъ приложеніемъ сравнительной анатоміи, для которой онъ такъ много сдѣлалъ, положивъ прочное основаніе изученію костей ископаемыхъ животныхъ. Онъ обращалъ большое вниманіе на сравненіе формъ животныхъ, на различное развитіе однѣхъ и тѣхъ же костей у различныхъ животныхъ, и въ особенности на развитіе зубовъ. Его опытность и познанія были такъ велики, что онъ рѣдко ошибался въ опредѣленіи животнаго, имѣя даже только часть его скелета. Онъ оцѣнилъ болѣе сознательно, чѣмъ кто бы то ни было до него, взаимную зависимость различныхъ частей организма животныхъ. «Организмъ, говоритъ онъ, представляетъ нѣчто такое цѣлое, въ которомъ отдѣльныя части не могутъ измѣняться безъ измѣненія другихъ частей».

Едва ли нужно приводить примѣръ этой, теперь хорошо извѣстной истины; но возьмемъ только одинъ случай: слонъ имѣетъ длинный хоботъ, которымъ онъ достаетъ до земли и вмѣстѣ съ тѣмъ у него короткая шея; но устраните длинный хоботъ и вы встрѣтите серьезныя затрудненія въ пониманіи отношеній различныхъ частей животнаго между собой. Какъ бы могъ онъ безъ хобота доставать или поднимать что нибудь съ земли? Тогда должны были бы произойти и другія измѣненія: или его ноги должны были: стать короче, или его шея удлиниться. Въ каждомъ животномъ, какъ въ совершенной машинѣ, существуетъ взаимная зависимость различныхъ частей.

Совершенствуясь въ этой наукѣ, Кювье былъ въ состояніи возстановить съ значительнымъ успѣхомъ вымершія животныя по ихъ ископаемымъ остаткамъ, узнать ихъ привычки и образъ жизни и указать фа ближайшія къ нимъ нынѣ живущія формы. Ему мы обязаны первымъ полнымъ указаніемъ на возможность возстановить вымершее животное. Хотя его «законъ соотношеній» и не былъ непогрѣшимъ, такъ какъ профессоръ Гекели указалъ, что въ немъ есть исключенія, онъ вѣрно выражаетъ наши познанія о живущихъ животныхъ; если же его приложить къ болѣе древнимъ типамъ, то онъ можетъ ввести въ заблужденіе.

Возьмемъ нѣсколько примѣровъ этого закона: хищные, какъ вошка, левъ и тигръ, имѣютъ когти на лапахъ, очень различные отъ копыта быка, травояднаго животнаго; въ то же время зубы первой группы очень отличны отъ зубовъ второй. Такимъ образомъ зубы и конечности находятся въ нѣкоторомъ опредѣленномъ между собою отношеніи, или, другими словами, находятся въ соотношеніи. Кромѣ того всѣ рогатыя четвероногія питаются травой (или зерномъ) и имѣютъ копыта. Слѣдующій забавный анекдотъ иллюстрируетъ законъ Кювье. Одинъ изъ его учениковъ, желая испытать и испугать своего учителя, одѣлся дикимъ животнымъ, вошелъ ночью въ спальню Кювье и, подойдя къ его постели, сказалъ глухимъ голосомъ: «Кювье, Кювье, я пришелъ, чтобы съѣсть васъ!» Великій натуралистъ, проснувшись и будучи въ состояніи различить что-то съ рогами и копытами, просто замѣтилъ: «Какъ, рога и копыта… значитъ травоядное… оно не съѣстъ меня». Какой лучшій урокъ могъ дать учитель ученику, чтобы помочь ему запомнить законъ соотношенія?"

Великое произведеніе Кювье, озаглавленное «Ossements fosciles» надолго останется безсмертнымъ памятникомъ генію и трудолюбію величайшаго піонера въ этой области изслѣдованія. Это сочиненіе доказало, безъ сомнѣнія, его удивленнымъ современникамъ великую древность отрядовъ животныхъ, существующихъ теперь на земной поверхности. Но оно доказало еще большее; при помощи его выяснилось существованіе великой философіи въ природѣ, соединившей прошедшее съ настоящимъ въ единую систему, въ которой обнаружилась безпрерывность жизни въ продолженіи безчисленныхъ прошедшихъ вѣковъ. Все это было въ полномъ несогласіи съ преобладающими идеями его времени, и вслѣдствіе этого его взгляды были встрѣчены многими съ боязнью и онъ получилъ много оскорбленій, — участь, которую раздѣлили раньше его нѣкоторые другіе самостоятельные мыслители^[2].

Нашимъ современникамъ, привыкшимъ къ новымъ воззрѣніямъ, очень трудно понять, насколько были новы выводы, объявленные Кювье. Въ его Рѣчахъ о возмущеніяхъ поверхности земного шара, переведенныхъ на большую часть европейскихъ языковъ подъ названіемъ Теорія земли, онъ излагаетъ, между прочимъ, слѣдующія два положенія:

1. Что всѣ органическія существа были созданы не въ одно время, но въ различныя, быть можетъ, очень отдаленныя одно отъ другого; при чемъ растенія — раньше животныхъ, молюски и рыбы — раньше пресмыкающихся, а послѣднія раньше млекопитающихъ.

2. Что ископаемые остатки изъ болѣе позднихъ слоевъ болѣе приближаются къ современному типу организаціи соотвѣтствующихъ имъ живущихъ видовъ.

Такое указаніе дало новый толчокъ изученію органическихъ остатковъ, и Палеонтологія, какъ наука, началась съ Кювье.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Какъ сохраняются вымершія чудовища.

«Геологія болѣе чѣмъ всякая другая наука представляетъ поле для изслѣдованія, пригодное для всякихъ способностей и при разныхъ условіяхъ и обстоятельствахъ жизни, въ которыя мы можемъ быть поставлены. Иногда нѣкоторыя изъ ея явленій требуютъ для плодотворнаго изслѣдованія ихъ величайшей умственной силы и глубокаго познанія отвлеченныхъ наукъ; другія же изъ ея задачъ могутъ быть разрѣшаемы самымъ обыкновеннымъ умомъ; а факты громаднаго интереса могутъ быть собраны самымъ обыкновеннымъ наблюдателемъ», Мантель.

Предположимъ, что мы посѣтили геологическій музей въ первый разъ и переходимъ изъ одного отдѣленія- въ другое съ возрастающимъ удивленіемъ. Мы любуемся то красиво отполированнымъ мраморомъ Девоншира съ его нѣжными кораллами, то удивительными рыбами изъ древняго краснаго песчаника съ ихъ эмалевыми чешуйками; то нѣжными раковинами аммонитъ изъ Ленаса или Оолита съ ихъ перламутровымъ, хорошо сохранившимся блескомъ; то бѣлыми точно живыми раковинами съ о-за Уайта; то тяжеловѣсными костями и огромными зубами древнихъ чудовищъ изъ велдскихъ слоевъ Суссекса. Естественно является вопросъ: «какъ сохранились всѣ эти созданія отъ разрушенія и уничтоженія, и сохранились такъ хорошо, что трудно повѣрить, чтобы они были такъ древни, какъ намъ указываютъ это геологи»? Съ этимъ вопросомъ стоитъ познакомиться раньше чѣмъ перейти къ описанію самихъ животныхъ.

Прежде всего «ископаемыя» не всегда бываютъ «окаменѣлостями^, какъ думаютъ нѣкоторые, т.-е. они не всегда превращаются въ камень. Это бываетъ дѣйствительно во многихъ случаяхъ, но часто встрѣчаются остатки растеній и животныхъ, претерпѣвшихъ очень мало измѣненій, точно они были только что засыпаны.

Состояніе ископаемаго зависитъ отъ различныхъ обстоятельствъ, какъ, напримѣръ, отъ почвы или вообще среды, въ которую они попадаютъ а гдѣ сохраняются. При этомъ новѣйшія ископаемыя бываютъ обыкновенно наименѣе измѣнены. Мы встрѣчаемъ ископаемыя различныхъ эпохъ и всѣхъ степеней сохранности. Какъ примѣръ ископаемыхъ очень мало измѣненныхъ, можно привести удивительную коллекцію костей, открытыхъ профессоромъ Бой-Давкинсомъ въ пещерахъ различныхъ частей Великобританіи.

Результаты его многолѣтнихъ изслѣдованіи были изложены въ его очень интересной книгѣ Пещерная Охота (Cave-Hunting). Этотъ восторженный изслѣдователь и геологъ открылъ остатки очень большого числа животныхъ, изъ которыхъ нѣкоторыя совершенно вымерли, другія живутъ до сихъ Боръ въ нашей странѣ. Эти остатки относятся къ недавнему періоду, когда львы, тигры, пещерные медвѣди, волки, гіенны и олени жили въ нашей странѣ. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ пещеры въ нашихъ известковыхъ скалахъ были убѣжищемъ для гіеннъ, приносившихъ въ нихъ свою добычу, чтобы пожирать ее на свободѣ; на костяхъ можно даже видѣть слѣды ихъ зубовъ. Въ другихъ случаяхъ видно, что кости были занесены въ пещеры теченіемъ прежнихъ потоковъ, исчезнувшихъ теперь. Но, во всѣхъ этихъ случаяхъ онѣ совершенно свѣжія, хотя и окрашены часто желѣзной ржавчиной, которая принесена водой, извлекшей желѣзо изъ различныхъ породъ, такъ какъ желѣзо является веществомъ, встрѣчающимся почти вездѣ въ природѣ. Иногда онѣ бываютъ покрыты слоемъ грязи, или „пещерной землей“, а въ другихъ случаяхъ стологмитовымъ слоемъ, представляющимъ осадокъ углекислой извести, образующейся постепенно на полу пещеръ, вслѣдствіе испаренія воды насыщенной углекислой известью.

Воздухъ и вода великіе разрушители животнаго и растительнаго вещества, изъ котораго исчезла жизнь. Осенніе листья, падающіе по сторонамъ дороги, скоро претерпѣваютъ измѣненія и въ концѣ концовъ разлагаются или распадаются на ихъ составные элементы. Такимъ же образомъ, если какое-нибудь животное, напримѣръ, птица или кроликъ, умираетъ на открытомъ мѣстѣ, его мясо разрушается подъ вліяніемъ дождя и вѣтра, такъ что вскорѣ остаются только сухія кости. Желаніе Гамлета, чтобы эта „слишкомъ, слишкомъ прочная плоть скорѣе распалась“, скоро осуществляется послѣ смерти; и тотъ дѣятельный химическій элементъ воздуха, который называется кислородомъ и которымъ мы дышимъ, имѣетъ весьма большую силу надъ мертвой матеріей, производя медленно химическое дѣйствіе, нѣсколько сходное съ тѣмъ, которое происходитъ при горѣніи свѣчи; при этомъ процессѣ разлагающееся мясо превращается въ водяные пары и углекислый газъ. Такимъ образомъ мы видимъ, что кислородъ не только поддерживаетъ жизнь, но и превращаетъ въ болѣе простыя формы вредные и опасные продукты разлагающихся веществъ, дѣлая этимъ воздухъ пріятнымъ и чистымъ. Со временемъ даже сухія кости птицы и кролика, хотя и способныя долго сопротивляться вліянію атмосферы, распадаются въ пыль и служатъ удобреніемъ почвы, которая ихъ когда-то питала.

Если же вода и воздухъ отсутствуютъ, то удивительно, какъ долго, даже самые легко разрушаемые предметы могутъ быть предохранены отъ всему угрожающаго разрушенія. Въ Эдинбургскомъ музеѣ древностей можно видѣть старый деревянный ящикъ, лежавшій столѣтія въ торфѣ, вещество котораго имѣетъ удивительную предохранительную силу. Были случаи выкапыванія человѣческихъ труповъ изъ торфа Ирландіи съ хорошо сохранившимися мягкими частями; причемъ, по платью, бывшему на нихъ, можно заключить, что это очень древніе трупы. Мясо, закупоренное въ жестяныя коробки такъ, чтобы оно было совершенно защищено отъ воздуха, можетъ сохраниться очень долго, оставаясь совершено свѣжимъ и годнымъ къ употребленію.

Но воздухъ и вода имѣютъ возможность проникать во всѣ мѣста, такъ что въ природѣ она* существуетъ почти вездѣ. Вода можетъ медленно просачиваться черезъ самыя твердыя породы, и такъ какъ въ ней растворенъ воздухъ, то она производитъ разложеніе растительныхъ и животныхъ веществъ. Возьмемъ для примѣра мертвый листъ, упавшій въ озеро или какую-нибудь тихую заводь рѣки. Онъ опускается на дно и заносится гравіемъ, иломъ, или пескомъ. Попавъ въ лесокъ или гравій, нашъ листъ будетъ имѣть очень мало шансовъ сохраниться, такъ какъ вещества эти пористы и вода легко проходитъ сквозь нихъ. Если же листъ погрузится въ тонкій илъ, то онъ покроется имъ и превратится въ ископаемое. Со временемъ нѣжный илъ отвердѣетъ и превратится въ глину или сланецъ, сохраняя въ себѣ нѣжный отпечатокъ листа; при этихъ условіяхъ темное вещество листа уцѣлѣетъ даже черезъ тысячи лѣтъ и измѣнится лишь отчасти. Что касается растеній, находимыхъ въ каменномъ углѣ, то число лѣтъ, протекшихъ съ тѣхъ поръ, какъ они въ него попали, такъ велико (и слои были такъ измѣнены сильнымъ давленіемъ и внутреннимъ жаромъ земли), что извѣстные химическіе процессы превратили листья и стволы въ углеродъ и нѣкоторыя его соединенія, подобно тому, какъ мы, нагрѣвая дерево въ закрытомъ сосудѣ, превращаемъ его въ древесный уголь, состоящій главнымъ образомъ изъ углерода. Каменный уголь, который мы сжигаемъ, въ нашихъ каминахъ — весь растительнаго происхожденія, и всякій слой въ угольныхъ коняхъ является погребеннымъ лѣсомъ деревьевъ, папортниковъ, хвощей и другихъ растеній.

Читатель пойметъ, почему породы, состоящія изъ отвердѣвшаго песка или гравія, песчаника или конгломерата, содержатъ сравнительно мало ископаемыхъ; а такія породы, какъ глина, сланецъ, шиферъ, известнякъ часто изобилуютъ ископаемыми, такъ какъ онѣ состоятъ изъ тѣхъ веществъ, которыя, были раньше мягкимъ иломъ, осѣдавшимъ и защищавшимъ кораллы раковины, морскихъ ежей, рыбъ и другихъ морскихъ животныхъ. Если-же они были прикрыты пескомъ, то было болѣе шансовъ, что проникающая въ него вода медленно растворитъ раковины и кораллы, твердыя части крабовъ, кости рыбъ и все то, что состоитъ изъ углекислой извести, а извѣстно, что это вещество легко растворяется въ водѣ.

Въ породахъ, образовавшихся въ послѣдніе геологическіе періоды, мы находимъ ископаемыхъ наименѣе измѣнившихся сравнительно съ ихъ первоначальнымъ состояніемъ; хотя время и производитъ большія измѣненія, но отъ этихъ періодовъ прошло его слишкомъ мало для значительныхъ измѣненій. Если же мы будемъ разсматривать болѣе древнія породы, долго подвергавшіяся различнымъ вліяніямъ, напримѣръ, давленію мощныхъ толщъ вышележащихъ слоевъ или просачиванію воды, содержащей минеральныя вещества, которая къ тому же бываетъ нерѣдко нагрѣта внутреннимъ жаромъ земли, тогда мы можемъ ожидать встрѣтить въ породѣ остатки вымершихъ существъ въ гораздо болѣе окаменѣломъ состояніи. Всякій собиратель ископаемыхъ долженъ быть знакомъ съ характеромъ измѣненій подобнаго рода; раковины, напримѣръ, состоящія первоначально изъ углекислой извести, часто были находимы превратившимися въ кремень или кремнеземъ.

Другой интересный примѣръ измѣненій этого рода представляетъ одинъ слой, встрѣченный въ Кембриджширѣ и другихъ графствахъ. Въ этомъ замѣчательномъ слоѣ, толщиною всего около фута, находятся часто кости и зубы рыбъ и пресмыкающихся. Но всѣ онѣ претерпѣли удивительное измѣненіе и превратились въ фосфорнокислую известь. Слои этотъ изобилуетъ сростками и комками этого вещества, которые вмѣстѣ съ тысячами ископаемыхъ ежегодно добываются земледѣльцами и посредствомъ химическаго процесса превращаются въ цѣнное искусственное удобреніе^[3].

Мягкія части животныхъ не могутъ, какъ мы это уже видѣли раньше, сохраниться въ ископаемомъ состояніи, но какъ бы взамѣнъ этого мы иногда встрѣчаемъ очень точные и нѣжные отпечатки ихъ.

Такъ, каракатица въ нѣкоторыхъ случаяхъ оставляетъ на глинѣ, въ которую она попала, отпечатки ея мягкихъ, длинныхъ рукъ или щупальцевъ, и когда эта глина затвердѣетъ и превратится въ твердую породу, отпечатки закрѣпятся навсегда. Примѣры этихъ интересныхъ явленій можно видѣть въ естественно-историческомъ музеѣ. Даже нѣжныя медузы оставляютъ отпечатки на нѣкоторыхъ породахъ! Въ одной мѣстности Баваріи, въ Соленгофенѣ, находится замѣчательно тонкозернистый известнякъ, содержащій множество удивительныхъ отпечатковъ. Этотъ камень хорошо извѣстенъ литографамъ, такъ какъ онъ употребляется для печатанія. На немъ древнѣйшая изъ извѣстныхъ птицъ оставила свой скелетъ и точные отпечатки перьевъ.

Отпечатки ногъ птицъ и пресмыкающихся очень обыкновенны. Подобные слѣды очень цѣнны, такъ какъ во многихъ случаяхъ можно по нимъ узнать о природѣ самаго животнаго.

Такъ какъ большая часть животныхъ, описанныхъ въ этомъ сочиненіи, принадлежитъ къ пресмыкающимся четвероногимъ и другимъ обитателямъ суши, и только немногія выѣли свое жилище въ морѣ, то мы должны постараться понять, какъ могли сохраниться остатки именно этихъ животныхъ. Цѣль нашей книги изложить ихъ исторію, какъ бы вызвать ихъ къ жизни. Каждое изъ этихъ животныхъ должно получить способность разсказать собственную исторію, и эта исторія будетъ неполна, если мы не будемъ въ состояніи составить себѣ представленіе о томъ, какъ нашло оно путь въ своей водяной могилѣ, и попало такимъ образомъ въ музей природы. Для этой цѣли мы должны кратко изложить передъ читателемъ то, какимъ образомъ образовались скалы, которыя мы видимъ вокругъ насъ, такъ какъ эти скалы и являются тѣми могилами, въ которыхъ лежатъ вымершія животныя.

Спустившись въ обыкновенную каменоломню, гдѣ работаетъ человѣкъ, добывая глыбы камней для построекъ, для дорогъ или для какого нибудь другого употребленія, вы почти навѣрное съ перваго уже взгляда замѣтите, что камень расположенъ такъ, какъ будто бы онъ сложенъ слоями. И это вѣрно для всѣхъ породъ, которыя отлагались при посредствѣ воды, а къ такимъ принадлежитъ большая часть каменныхъ породъ. Конечно и здѣсь есть исключенія; но вѣдь каждый законъ имѣетъ исключенія. Если вы взойдете въ гранитную каменоломню у Абердина, или въ базальтовую — близъ Эдинбурга, вы не увидите подобныхъ слоевъ, но эти породы не содержатъ ископаемыхъ. Онѣ образовались въ большинствѣ случаевъ дѣйствіемъ большого жара и были вытѣснены давленіемъ изъ глубины земли. Въ то время какъ онѣ медленно охлаждались, минеральныя вещества, изъ которыхъ онѣ состоятъ, постепенно кристаллизовались, и это то ихъ кристаллическое состояніе, вмѣстѣ съ нѣкоторыми признаками, указывающими на прежнее движеніе, говоритъ намъ объ ихъ первоначальномъ расплавленномъ состояніи. О подобныхъ породахъ говорятъ, что онѣ огненнаго происхожденія. Почти всѣ другія породы образовались дѣйствіемъ воды, т.-е. осадились подъ водою, и поэтому онѣ извѣстны геологамъ подъ именемъ осадочныхъ породъ. Ихъ можно разсматривать какъ осадки медленно отлагавшіеся въ моряхъ, озерахъ или при впаденіи рѣкъ. Такіе осадки образуются конечной теперь.

У береговъ нашей страны отлагаются слой за слоемъ илъ, песокъ и гравій; матеріалы для этихъ осадковъ постоянно смываются съ суши дѣйствіемъ дождя и рѣкъ и сносятся въ море. Можетъ быть, стоя на берегу моря, вы замѣчали, какъ, послѣ дождя или дурной погоды, цвѣтъ его бываетъ на нѣкоторомъ разстояніи отъ берега измѣненъ иломъ, въ особенности при устьѣ рѣки. Песокъ, будучи тяжелъ, скоро опускается внизъ, и это является причиной, почему песчаныя отмели такъ часто загораживаютъ устья рѣкъ. Сверхъ того, волны моря, ударяя о берегъ, подтачиваютъ скалы, увлекая внизъ большія глыбы, которыя черезъ нѣкоторое время совершенно разбиваются и перетираются бъ закругленныя гальки или въ тонкій песокъ или илъ. Легко понять, что этимъ путемъ постоянно доставляется въ наши моря большое количество песка, гравія и ила. Мы можемъ представить себѣ, какъ все это осаждается; песокъ — недалеко отъ берега, а тонкій илъ дальше въ морѣ. Когда превращается дурная погода, рѣки становятся меньше и текутъ медленнѣе, такъ что когда грубые обломки суши (debris) осѣли, образуя слой или рядъ песка или гравія, тонкій илъ тоже начинаетъ осѣдать и образуетъ слой, покрывающій песокъ и распространяющійся дальше по дну моря. Такимъ образомъ немногія наблюденія надъ тѣмъ, что совершается теперь, разъясняютъ намъ, какъ слои песка и ила, подобные тѣмъ, которые мы видимъ въ каменоломнѣ, образовались тысячи, и тысячи лѣтъ тому назадъ.

Когда мы подумаемъ обо всѣхъ большихъ рѣкахъ и маленькихъ ручьяхъ, постепенно текущихъ въ море, тогда мы начинаемъ представлять себѣ, какое большое участіе принимаютъ дожди и рѣки въ образованіи будущихъ каменныхъ породъ. Если въ послѣдствіи случится незначительное поднятіе морского дна, такъ чтобы оно стало выше воды, а это весьма возможно, то этотъ матеріалъ окажется расположеннымъ въ явственные слои и превратится въ болѣе или менѣе плотную породу.

Можетъ быть читателю покажется нѣсколько труднымъ представить себѣ вначалѣ, чтобы этимъ простымъ путемъ могли образоваться обширныя отложенія породъ въ моряхъ настоящаго времени, и что тонкій матеріалъ происходящій изъ континента могъ относиться теченіемъ океана на большія разстоянія. Но это такъ. Отложенія скопляются постепенно на пространствѣ тысячъ квадратныхъ миль на днѣ океана и когда-нибудь обратятся, безъ сомнѣнія, въ плотную породу. Возьмемъ примѣръ: въ Атлантическомъ Океанѣ, на разстояніи почти двухъ тысячъ миль отъ впаденія большой рѣки Амазонки, было замѣчено, что цвѣтъ моря измѣнился отъ присутствія тонкой мути.

Существуютъ другія породы, образованіе которыхъ не можетъ быть объяснено такъ, какъ было сейчасъ указано; напр., известнякъ. Эта порода не была отложена въ видѣ осадка, подобно глинѣ и песчанику, но какъ имѣютъ основаніе утверждать геологи, она постепенно образовывалась въ болѣе глубокихъ и прозрачныхъ частяхъ океана медленнымъ скопленіемъ морскихъ раковинъ, коралловъ и другихъ созданій, тѣло которыхъ состояло отчасти изъ углекислой извести. Это кажется въ началѣ невѣроятнымъ, но доказательства очень убѣдительны^[4].

По замѣчанію профессора Гексли вполнѣ очевидно, что мѣлъ образовался путемъ накопленія маленькихъ раковинъ, подобно тому, какъ пирамиды складывались древними Египтянами.

Геологія открываетъ поразительный фактъ, что всѣ громадныя серіи слоистыхъ породъ, общая толщина которыхъ равняется почти 30.000 футовъ, скоплялись главнымъ образомъ подъ водой или дѣйствіемъ могучихъ геологическихъ агентовъ — дождя или рѣкъ, или дѣятельностью миріадъ мельчайшихъ морскихъ животныхъ. Проникнувшись этой мыслью, мы получимъ первый и можетъ быть самый важный урокъ по геологіи.

Теперь постараемся приложить только что изложенное къ вопросу непосредственно насъ интересующему. Мы желаемъ знать, какимъ образомъ скелеты животныхъ существовавшихъ на сушѣ могли быть засыпаны подъ водой среди слоистыхъ породъ, которыя встрѣчаются повсюду въ нашей странѣ и большинство которыхъ образовалось подъ уровнемъ моря.

Мы можемъ отвѣтить на этотъ вопросъ, обратясь въ самой природѣ, стараясь узнать, что происходитъ въ настоящее время, изслѣдуя свойства наземныхъ животныхъ, условія ихъ окружающія и случайности, которымъ они подвергаются въ различное время и различнымъ образомъ. Только этимъ простымъ методомъ изученія теперешнихъ событій можно разрѣшить почти всѣ трудные вопросы геологіи. Руководящій принципъ геолога состоитъ въ объясненіи прошедшаго освѣщеніемъ настоящаго, или другими словами, разслѣдовать происходящее теперь съ цѣлью изучить то, что происходило въ прошедшія времена; такъ какъ очевидно, что порядокъ міровыхъ явленій былъ тотъ же, по крайней мѣрѣ за все то время, о которомъ говоритъ намъ геологія. Въ проявленіяхъ природы обнаруживается единство во все время существованія органической жизни на землѣ.

Въ то время какъ рѣки были главными виновниками въ принесеніи въ море матеріала, изъ котораго состоятъ скалы, этотъ же всеобщій двигающій агентъ былъ силой, при посредствѣ которой тѣла многихъ животныхъ, жившихъ въ долинахъ, по которымъ они бродили, заносились въ ихъ конечныя мѣстопребыванія. Намъ стоитъ только познакомиться съ тѣмъ, что извѣстно о большихъ разливахъ, чтобы понять, какое ужасное опустошеніе производятъ они иногда между живыми существами и сколько мертвыхъ тѣлъ уносится ими.

При большихъ наводненіяхъ вода поднимается быстро, такъ что стада дикихъ животныхъ, пасущихся на травянистыхъ равнинахъ,

бываютъ захвачены поднимающейся водой, и, будучи не въ состояніи противустоять силѣ воды, уносятся и погибаютъ. Послѣ смерти они опускаются на дно и тамъ могутъ быть погребены въ наносимыхъ рѣкой осадкахъ. Но такъ какъ ихъ тѣла, будучи обыкновенно вздуты газами, образовавшимися при разложеніи, вновь всплываютъ на поверхность, то они и могутъ быть отнесены за нѣсколько миль и попасть въ какое-нибудь озеро, или даже могутъ достигнуть самаго устья рѣки и такимъ образомъ попасть опять въ море.

Одинъ или два примѣра будутъ достаточны, чтобы показать, какое значеніе имѣетъ дѣйствіе подобныхъ наводненій. Сэръ Чарльсъ Ляйель привелъ нѣсколько поразительныхъ иллюстрацій. 24-го іюня 1794 г. было памятное наводненіе южнаго берега Шотландіи, причинившее большое разрушеніе въ области Сольвей Фарсъ. Шелъ сильный дождь, такъ что всѣ ручьи, впадающіе въ въ этотъ фіордъ, были сильно переполнены. Не только овцы и, рогатый скотъ, но даже и пастухи погибли. Когда ливень стихъ, ужасное зрѣлище представилось на широкой песчаной отмели, называемой Ескъ, гдѣ встрѣчаются воды. На одной этой отмели были найдены тѣла; 9 штукъ рогатаго скота, 3 лошади, 1840 овецъ, 45 собакъ, 180 зайцевъ вмѣстѣ съ множествомъ маленькихъ животныхъ; а также трупы двухъ мужчинъ и одной женщины.

Знаменитый путешественникъ Гумбольдтъ говоритъ, что когда въ извѣстное время года большія рѣки южной Америки переполняются вслѣдствіе сильныхъ дождей, то большое число четвероногихъ тонетъ ежегодно. Извѣстно, что стада дикихъ лошадей, пасущихся „въ Саваннахъ“ или травянистыхъ равнинахъ, уносятся тысячами.

Въ 1699 г. на Явѣ, рѣка Батавія разлилась вовремя землетрясенія и унесла: буйволовъ, тигровъ, носороговъ, оленей, обезьянъ, крокодиловъ и другихъ дикихъ животныхъ, трупы которыхъ теченіе прибивало въ берегу.

Въ тропическихъ странахъ, гдѣ по временамъ выпадаютъ очень сильные дожди, рѣки быстро переполняются, и наводненія бываютъ источникомъ большихъ несчастій для людей и животныхъ.

Вѣроятно, большая часть труповъ животныхъ, погибшихъ такимъ образомъ, попадаетъ въ озера, куда впадаютъ рѣки, и никогда не достигаетъ моря; если образованіе осадковъ происходитъ въ подобныхъ озерахъ быстро, то эти остатки покрываются ими и такимъ образомъ сохраняются. Но но многихъ случаяхъ кости отдѣляются одна за другой отъ плавающаго трупа и тогда онѣ бываютъ случайно разбросаны по дну озера или руслу рѣки близъ ея устья. Въ жаркихъ странахъ трупы животныхъ, достигающіе моря, обыкновенно становятся добычей акулъ, алигаторовъ и другихъ хищниковъ. Но во время очень сильныхъ ливней, вода, достигающая моря, несетъ столько илу, что эти хищныя животныя принуждены бываютъ уйти въ такое мѣсто, гдѣ вода чиста, почему въ это время трупы и могутъ избѣгнуть участи расхищенія. Въ то же время илъ, приносимый водой, осѣдаетъ такъ быстро, что можетъ скоро покрыть ихъ. Мы увидимъ далѣе, что вѣроятно это же объясненіе можетъ быть приложено къ случаю сохраненія „ихтіозавровъ“, остатки которыхъ находятъ въ отложенія Ленаса.

Но по многимъ причинамъ осадочныя породы, образующіяся въ озерахъ, содержатъ гораздо болѣе остатковъ наземныхъ животныхъ, чѣмъ осадки, образовавшіеся въ моряхъ, при чемъ первые бываютъ болѣе полной сохранности. Въ послѣднемъ столѣтіи 5 или 6 маленькихъ озеръ Шотландіи, которыя были искусственно осушены, доставили остатки нѣсколькихъ сотъ скелетовъ оленей, быковъ, кабановъ, лошадей, овецъ, собакъ, зайцевъ, лисицъ и волковъ. Существуетъ два пути, которыми эти животныя могли попасть въ свою водяную могилу. Во первыхъ, они могли увязнуть, входя въ воду, или пытаясь выбраться на противоположный берегъ при переправѣ черезъ рѣки; всякій, кто знаетъ озера Шотландіи, знакомъ съ тѣмъ фактомъ, что ихъ берега часто являются предательскими для купающихся. Пишущему это приходилось не одинъ разъ съ большими предосторожностями странствовать по озеру, ловя рыбу или собирая растенія.

Во-вторыхъ, когда подобныя озера замерзаютъ зимою, ледъ часто бываетъ очень обманчивымъ вслѣдствіе многочисленныхъ ключей, и животныя, пытающіяся перейти по льду, могутъ легко утонуть. Въ этихъ озерахъ не найдено остатковъ птицъ, несмотря на то, что до осушенія озеръ они очень посѣщались водяными птицами.

Но, нужно помнить, что способность птицъ летать предохраняетъ ихъ отъ погибели въ тѣхъ случаяхъ, когда легко погибаютъ другія животныя. Если же птицамъ случается умереть на водѣ, ихъ трупы не тонутъ, такъ какъ, будучи легки и покрыты перьями, онѣ продолжаютъ плавать, пока тѣла ихъ не сгніютъ, или пока не будутъ съѣдены какими-нибудь животными, напримѣръ, голодными щуками. Вслѣдствіе этихъ причинъ остатки птицъ, къ сожалѣнію, очень рѣдки въ осадочныхъ породахъ, а поэтому и наши познанія о птицахъ, жившихъ въ прежнія времена, очень скудны.

Неполнота геологической лѣтописи.

Достаточно небольшого размышленія, чтобы убѣдиться въ томъ, что документы, которые сохранила природа въ слоистыхъ породахъ — неполны; тому много причинъ. Нельзя ожидать, чтобы эти отложенія могли содержать сколько нибудь полную коллекцію остатковъ разнообразныхъ отдѣловъ растеній и животныхъ, которыя время отъ времени процвѣтали въ озерахъ, моряхъ, лиманахъ или на островахъ и континентахъ. Стараясь начертить теченіе жизни на земномъ шарѣ въ послѣдовательные періоды, мы постоянно встрѣчаемся съ недостаточностью указаній, обусловленныхъ „неполнотою лѣтописи“, говоря словами Дарвина. Причину этого искать недалеко. Сохраненіе органическихъ остатковъ или ихъ отпечатковъ въ слоистыхъ породахъ бываетъ до нѣкоторой степени дѣломъ случая. Очевидно, что никакія совершенно мягкія животныя, какъ напримѣръ медузы, не могутъ сохраниться; не смотря на это онѣ оставили въ нѣкоторыхъ слояхъ отпечатки, указывающіе ихъ существованіе въ очень ранніе періоды.

Чтобы животное могло окаменѣть, оно должно имѣть какія-нибудь твердыя части, напр. раковину, какъ устрица (ископаемыя устрицы изобилуютъ въ нѣкоторыхъ слояхъ); или твердый хитинный покровъ, подобный таковому у креветки или у трилобитовъ Силурійскаго періода; или скелетъ — какъ у всѣхъ позвоночныхъ.

Но не всякое животное, имѣющее скелетъ, можетъ сохраниться. Кости, если онѣ остаются на днѣ моря, гдѣ не образуются отложенія, ила гдѣ ихъ очень мало--разрушаются и исчезаютъ совершенно, Мы заблуждаемся, какъ это указываетъ Дарвинъ, предполагая, что на большей части дна океана нынѣшнихъ дней, осадокъ откладывается достаточно быстро, чтобъ покрыть органическіе остатки прежде, чѣмъ они разрушатся. Надъ большею частью дна океана этого не можетъ быть, что и было подтверждено въ послѣдніе года наблюденіями, сдѣланными во время плодотворнаго путешествія Челенжера въ Атлантическомъ и Тихомъ океанахъ.

Кромѣ того, даже въ мелкихъ частяхъ древняго моря, гдѣ когда-то отлагались песокъ видъ, окаменѣніе не всегда происходитъ, такъ какъ нѣкоторые осадки пористы, проницаемы для воды и такимъ образомъ, раковины, кости и т. п. растворяются и исчезаютъ. Такъ слоя песчаника имѣютъ всегда мало ископаемыхъ сравнительно со сланцеватой глиной и известнякомъ, которые гораздо менѣе проницаемы для воды. Напримѣръ въ нашей странѣ Новый Красный песчаникъ юго-западной Англіи, внутреннихъ графствъ, Чешира и другихъ мѣстностей содержитъ очень мало ископаемыхъ, въ то время какъ глина и известнякъ въ слѣдующихъ выше отложеніяхъ Ленаса изобилуютъ всевозможными органическими остатками. Даже насѣкомыя оставили нѣжные отпечатки своихъ крыльевъ и тѣла! А раковины, кораллы, морскія лиліи, зубы рыбъ, кости пресмыкающихся находятся въ большомъ количествѣ.

Далѣе нужно принять во вниманіе, что серіи осадочныхъ отложеній, извѣстныя геологамъ, неполны и не непрерывны. Ихъ удачно сравнили съ листами исторической книги, изъ которой цѣлыя главы и многія отдѣльныя страницы были вырваны. Эти пробѣлы или „перерывы“ обусловлены такъ называемою денудаціею; это значитъ, что многія породы послѣ того какъ онѣ медленно отложились въ водѣ, поднялись и образовали сушу и тогда, подвергаясь годами разрушительному дѣйствію „дождей о рѣкъ“, или волнъ морскихъ, были сильно разрушены. Такія породы на геологическомъ языкѣ и называются „денудированными“; это значитъ онѣ были совсѣмъ смыты, такъ что обнажились лежащія подъ ними породы.

Но процессъ образованія отложеній въ одной и той же мѣстности не можетъ идти непрерывно. Осадочныя породы образовались въ областяхъ медленнаго опусканія. Но если опусканіе прекращается и пониженіе смѣняется поднятіемъ, дно моря становится сушей и геологическія свидѣтельства прерываются, такъ какъ осадочныя отложенія не могутъ образоваться на сушѣ. Дюнные пески и потоки лавы представляютъ исключеніе; но такія скопленія очень малы и незначительны, и поэтому ими можно пренебречь, тѣмъ болѣе, что они и не содержать ископаемыхъ.

Такимъ образомъ и здѣсь, какъ и при уже упомянутомъ процессѣ „денудаціи“ происходятъ перерывы, и эти перерывы обнимаютъ часто большіе промежутки времени. Такихъ пропусковъ встрѣчается нѣсколько въ серіи Британскихъ осадочныхъ отложеній, и отчасти вслѣдствіе этихъ перерывовъ, во время которыхъ произошли важныя географическія и другія измѣненія, осадочныя породы были классифицированы и распредѣлены по группамъ, которыя и представляютъ собою геологическіе періоды. Такъ кенозойныя или третичныя породы бассейна Темзы отдѣлены большимъ „перерывомъ“ отъ отложеній предыдущаго Мѣлового періода. Вовремя этого промежутка произошли большія измѣненія въ животной жизни и въ силу эволюціи появились на сцену новые типы см. таблицу отложеній).

Второю причиною, нарушающею полноту лѣтописи, являются тѣ важныя внутреннія измѣненія, которыя произошли въ осадочныхъ отложеніяхъ — часто на очень большихъ пространствахъ, и которыя, можетъ быть, зависятъ отъ соединеннаго вліянія жара и давленія. Этотъ процессъ, благодаря которому рыхлыя отложенія были измѣнены или „метаморфизированы“ въ плотныя, кристаллическія породы, извѣстенъ подъ именемъ „метаморфизма“. Метаморфическія породы лишились не только ихъ первоначальной структуры и вида, но также и заключавшихся въ нихъ органическихъ остатковъ или ископаемыхъ. Такъ, если мягкій известнякъ былъ превращенъ этимъ путемъ въ кристаллическій статуйный мраморъ, всѣ заключавшіяся въ немъ ископаемыя исчезли. Правда, что это болѣе относится въ болѣе древнимъ, низко-лежащимъ отложеніямъ, такъ какъ болѣе низкія и суть болѣе древнія. Нѣтъ сомнѣнія, что очень важныя лѣтописи о формахъ жизни, населявшихъ міръ въ древніе періоды, утрачены такимъ образомъ.

Наконецъ нужно всегда помнить, что пока еще наши познанія объ осадочныхъ отложеніяхъ земной коры весьма ограничены. Безъ сомнѣнія, съ теченіемъ времени этотъ недостатокъ будетъ въ значительной мѣрѣ пополненъ; но это будетъ еще не скоро. Уже за послѣдніе тридцать лѣтъ трудъ ревностныхъ геологовъ въ колоніяхъ и различныхъ странахъ очень много прибавилъ къ нашимъ познаніямъ о геологической лѣтописи. Но все-таки, только небольшая часть земной поверхности была до сихъ поръ изслѣдована; и безъ сомнѣнія въ будущихъ открытіяхъ можно предвидѣть такія же удивительныя и поразительныя растительныя и животныя формы, какія были раскопаны въ послѣдніе годы на „Дальнемъ Западѣ“, въ Африкѣ и въ Индіи. Сиваликскіе Холмы въ Сѣверной Индіи представляютъ богатую жатву ископаемыхъ для будущихъ изслѣдователей. Въ этой области было найдено замѣчательное съ громадными рогами четвероногое; и извѣстно, что другія цѣнныя сокровища погребены въ этихъ холмахъ, и только ожидается „Сезамъ, отворись“, какого нибудь предпріимчиваго изслѣдователя, чтобы вызвать ихъ на свѣтъ.

Какъ было уже упомянуто, отложенія, образовавшіяся въ озерахъ, представляютъ для геологовъ поле наиболѣе обѣщающее въ отысканіи остатковъ древнихъ наземныхъ четвероногихъ и пресмыкающихся; но къ несчастію подобныя отложенія рѣдки.

Очень жаль, что небрежность и безразличіе невѣжественныхъ рабочихъ въ каменоломняхъ, въ глиняныхъ ямахъ и при постройкѣ желѣзныхъ дорогъ были нерѣдко причиной того, что цѣнныя ископаемыя били изломаны и потеряны навсегда. Если бы по ожиданіе посѣщенія коллекторовъ, платящихъ хорошо за ихъ находки, рабочіе не захотѣли бы побезпокоиться и сохранить тѣ кости, которыя попадаются имъ во время ихъ работы. Но если случится, что подобныя находки становятся тѣмъ, что политико-экономъ называетъ, „обмѣнной цѣнностью“, или другими словами, тѣмъ что можетъ быть обращено въ деньги, тогда удивительно, какими ревностными охранителями сокровищъ природы становятся они! Поэтому коллекторы часто прибѣгаютъ къ тому, что профессоръ Бонней называетъ „серебрянымъ молоткомъ“ — другими словами — къ деньгамъ, какъ средству болѣе надежному, чѣмъ ихъ желѣзный молотокъ.

ГЛАВА II.
Морскіе скорпіоны.

Наша первая группа чудовищъ взята изъ отряда вооруженныхъ воиновъ, жившихъ въ морѣ въ очень древній періодъ исторіи земли. Подобно крабамъ и омарамъ, живущимъ у Британскихъ береговъ, они имѣли броню и суставчатое тѣло, снабженное ногами для ползанья, плаванья и схватыванія добычи. Они были гигантами въ свое время, затмевая по величинѣ даже нѣкоторыхъ своихъ родичей, дожившихъ до настоящаго времени. Нѣкоторые изъ нихъ, какъ Pterygotus (фиг. 1), достигали длины почти 6-ти футовъ. Они принадлежали къ отдѣлу низшихъ животныхъ, и если бы жили теперь, то были бы безъ сомнѣнія отнесены невѣжественными въ естественной исторіи рыбными торговцами къ той неопредѣленной категоріи „раковинъ“, въ которую они включаютъ крабовъ, омаровъ, съѣдобныхъ ракушекъ и др.

Эти, подобныя омарамъ животныя, хотя и не претендующія на близость къ животнымъ высшаго порядка, должны очень привлечь наше вниманіе, не только по своей большой величинѣ, но также и по своей странной формѣ.

Между существующими животными нѣтъ совершенно имъ подобныхъ. Конечно, они не настоящіе омары; но все-таки ихъ можно считать двоюродными или троюродными братьями нынѣшнихъ десятиногихъ ракообразныхъ, каковы: крабы, омары или креветки, одинаково пріятные за столомъ богача и бѣдняка^[5]. Нѣкоторые натуралисты признаютъ ближайшими родичами этихъ ракообразныхъ нынѣшнихъ мечехвостовъ, живущихъ въ Китайскомъ морѣ и у восточнаго берега С. Америки; и дѣйствительно, между ними есть нѣкоторое сходство. Другіе находятъ, что эти ископаемыя близки къ скорпіонамъ, и поэтому мы ихъ называемъ морскими скорпіонами (См. таб. 1).

Первый признавъ, который мы укажемъ для отличія этихъ животныхъ, состоитъ въ томъ, что ихъ тѣло и ноги раздѣлены на кольца, или сегменты. Это указываетъ намъ, что они принадлежатъ къ тому большому подраздѣленію животныхъ, называемому „Articulata“ (членистые), къ которому относятся: крабы, омары, пауки, многоножки и насѣкомыя. Знаменитый Линней всѣхъ ихъ называлъ насѣкомыми (Insecta); такъ какъ ихъ тѣло подраздѣляется на отдѣльныя части; но эта группировка была потомъ оставлена. Тѣмъ не менѣе всѣ эти животныя построены по слѣдующему простому плану; тѣло ихъ представляетъ рядъ колецъ, къ которымъ прикрѣплены парные придатки или конечности, также состоящіе изъ колецъ, однихъ болѣе длинныхъ, другихъ болѣе короткихъ. Такое строеніе должно представлять какія-нибудь очень важныя выгоды и преимущества, такъ какъ животныя, ими обладающія, представляютъ группу наиболѣе многочисленную. Въ особенности они должны быть хорошо приспособлены къ борьбѣ за жизнь, такъ какъ они, подобно побѣдоносной арміи, овладѣли міромъ и до сихъ поръ въ немъ господствуютъ. Мы ихъ находимъ вездѣ — въ моряхъ, рѣкахъ и озерахъ; въ.поляхъ и лѣсахъ; въ почвѣ, во всѣхъ углахъ и трещинахъ; въ воздухѣ и даже на тѣлѣ или внутри другихъ животныхъ. Нѣкоторые изъ нихъ, какъ муравьи, пчелы и осы выказываютъ просто поразительный умъ и пріобрѣли общественныя привычки, которыя возбуждаютъ наше удивленіе.

Членистыя животныя представляютъ не только богато развитую, но и очень древнюю группу, такъ какъ древнѣйшія, изъ содержащихъ ископаемыя, породы, а именно нѣкоторые сланцы Уэльса и Озерной Области говорятъ намъ о времени, когда мелкія моря изобиловали небольшими представителями этой группы — трилобитами. Онѣ были нѣсколько похожи по внѣшности на нынѣшнюю мокрицу, и свидѣтельство породъ указываетъ намъ, что животныя, построенный по этому плану, существовали уже съ тѣхъ поръ. Мы упоминаемъ объ этомъ, такъ какъ они имѣютъ связь съ нынѣшними мечехвостами и слѣдовательно съ гигантскими морскими скорпіонами, о которыхъ мы теперь говоримъ.

Самое большое и лучше другихъ извѣстное изъ этихъ животныхъ изображено на фиг. I. Оно получило названіе Pterygotus или крылоухъ, благодаря нѣкоторому воображаемому сходству, замѣченному каменьщиками.

Онъ былъ открытъ въ первый разъ, вмѣстѣ съ другими близкими къ нему животными Гуго Миллеромъ, у Кармайли, въ Форфарширѣ, въ той части Древняго Краснаго Песчаника (см. таб. отложеній), которая извѣстна подъ именемъ Арбротскаго мостильнаго камня. Каменщики находятъ и выкапываютъ крупныя части ископаемыхъ остатковъ этихъ животныхъ. Ихъ твердый членистый панцырь имѣетъ на своей поверхности волнистыя неровности, вызывавшія у камнетесовъ представленія о рельефно вырѣзанныхъ крыльяхъ херувимовъ, самый обыкновенный изъ образцовъ скульптуры; вслѣдствіе этого они и окрестили остатки „Серафимами“. Но имъ не удалось пріобрѣсти цѣльные экземпляры, которые можно было бы собрать вмѣстѣ, а часть, къ которой было примѣнено это фантастическое названіе, относится къ нижней сторонѣ животнаго, — позади рта. Она состояла изъ нѣсколькихъ большихъ пластинокъ, изъ которыхъ двѣ имѣютъ сходство съ крыльями херувима. Гуго Миллеръ говоритъ въ своемъ классическомъ трудѣ Древній Красный Песчаникъ: „вся ихъ форма, ихъ крыло-подобные придатки, ихъ скульптура, напоминающая перья и ихъ угловатыя заостренія — все это объяснитъ читателю происхожденіе названія, даннаго имъ Форфарширскими рабочими“.

Вѣрная реставрація по обломкамъ, найденнымъ въ Нижнемъ Древнемъ Красномъ Песчаникѣ, представляетъ животное почти шести футовъ въ длину и болѣе фута въ поперечникѣ. Поэтому Pterygoius anglicus можетъ быть справедливо названъ чудовищнымъ ракообразнымъ.

Знаменитый Кювье, который въ восемнадцатомъ столѣтіи основалъ науку сравнительную анатомію, удивилъ научный міръ своими смѣлыми опредѣленіями ископаемыхъ костей. По немногимъ обломкамъ костей онъ могъ возстановить скелетъ цѣлаго животнаго и опредѣлить его привычки и образъ жизни.

И въ то время, какъ другіе мудрые люди не были способны читать надписи, сдѣланныя природой на стѣнахъ ея музея въ видѣ ископаемыхъ костей, онъ выступилъ подобно второму Даніилу, чтобы разгадать знаки и такимъ образомъ научить насъ, какъ возстановить міръ вымершихъ твореній. Гуго Миллеръ показывалъ обломки, найденные въ Балруддери, знаменитому естествоиспытателю Агассису, ученику Кювье, написавшему извѣстную работу объ ископаемыхъ рыбахъ; и онъ говоритъ, что Агассисъ былъ пораженъ выказаннымъ имъ искусствомъ въ составленіи изъ обломковъ громаднаго Pterygotus. „Агассисъ взглянулъ на коллекцію, и его вниманіе было особенно привлечено однимъ изящнымъ и симметричнымъ экземпляромъ; глаза его блестѣли, когда онъ смотрѣлъ на него“. „Я хочу показать вамъ, сказалъ онъ, обращаясь къ компаніи, хочу показать вамъ, что. это остатки громаднаго омара“. Онъ безъ труда распредѣлилъ передъ собой образцы въ группу, какъ дѣлаетъ это индѣйская дѣвушка съ костями изъ слоновой кости въ одной индѣйской игрѣ. Способность эта есть дань величайшему генію, которую природа добровольно платитъ, когда дары ея распредѣляются справедливо; и читатель можетъ быть вполнѣ увѣренъ, что въ данномъ случаѣ дань эта была справедливо отдана генію Агассиса». «Самъ Агассисъ, ранѣе этого, считалъ подобные обломки за остатки рыбъ. Какъ мы уже сказали, это животное не было настоящимъ омаромъ. Но Агассисъ, выражая только что приведенное мнѣніе, былъ не далеко отъ истины, и оказалъ большую услугу, признавъ его за ракообразное. Ни омары, ни скорпіоны не существовали въ этотъ ранній періодъ исторіи земли^[6] и это созданіе съ его длинными „ного-челюстями“ и сильнымъ хвостомъ близко стояло въ мечехвосту съ одной стороны и въ скорпіону съ другой. Если-бы оно жило теперь, то безъ сомнѣнія имѣло-бы большую цѣну на рыбномъ рынкѣ; но тогда было-бы опасно имѣть съ нимъ дѣло, пока оно живо, и еще болѣе затруднительно ловить его, чѣмъ нашихъ крабовъ и омаровъ.

Передняя часть тѣла этого животнаго была совершенно покрыта какъ-бы щитомъ, такъ называемымъ панцыремъ, имѣющимъ недалеко отъ центра маленькіе глаза, которые вѣроятно были безъ употребленія, а на углахъ два большіе, смежные глаза, состоящіе изъ большого числа маленькихъ линзъ — такихъ, какія мы знаемъ въ глазахъ стрекозъ. Все это ясно видно на нѣкоторыхъ хорошо сохранившихся образцахъ. Далѣе существуетъ пять паръ придатковъ, всѣ они укрѣплены подъ головой или близъ нея. За головой слѣдуетъ тринадцать колецъ или сегментовъ, изъ которыхъ послѣдній образуетъ хвостъ, а по крайней мѣрѣ два несутъ жабры для дыханія. Всѣ кольца, кромѣ двухъ лежащихъ позади рта, должны были очень хорошо сочленяться, чтобы имѣть возможность двигаться вполнѣ свободно, какъ мы видимъ это у нынѣшнихъ морскихъ раковъ.

Взгляните на послѣднюю пару широкихъ придатковъ, конечные членики которыхъ плоски, и вы поймете, что они должны были быть сильнымъ весло-образнымъ орудіемъ при плаваніи впередъ.

Мы можемъ представить себѣ это животное двигающимся подобно „плавунцу“, гребущему въ водѣ пруда. У всѣхъ другихъ ракообразныхъ щупальца служатъ для осязанія* но у Pterygotus они служили, подобно лапамъ, для схватыванія добычи.

Общимъ внѣшнимъ видомъ этотъ громадный Pterygotus очень напоминаетъ намъ крошечнаго прѣсноводнаго ракообразнаго» называемаго циклопомъ, такъ какъ у него всего одинъ глазъ, какъ у гиганта — въ Одиссеѣ Гомера. Это маленькое созданіе, имѣющее всего ¹/₁₆ Дюйма въ длину, живетъ въ прудахъ. Д-ръ Генри Вудвартъ (авторъ ученой монографіи объ этихъ животныхъ), основываясь на большихъ глазахъ, сильныхъ весло-образныхъ конечностяхъ или придаткахъ и на общей формѣ тѣла Pterygotus, приходитъ въ заключенію, что это было очень подвижное животное. А читатель, видя ихъ парныя щупальца, снабженныя на концахъ клешнями, видя форму ихъ «ного-челюстей», легко убѣдится, что это были жадныя и хищныя созданія, схватывавшія все съѣдобное, что имъ попадалось по пути. Всѣ животныя того семейства, къ которому принадлежитъ Pterygotus, Eurypterus, SJimonia, Stylonurus и др. способны были повидимому въ быстрымъ движеніямъ, насколько можно судить по ихъ длинному суживающемуся къ концу, хорошо сочлененному тѣлу. У двухъ формъ Pterygotus и Slimoma, хвостовая лопасть вѣроятно служила одновременно и какъ сильный двигатель и какъ руль для управленія движеніемъ животнаго.

Но другіе, какъ Eurypterus и Stylomirus имѣли длинный мечевидный хвостъ, который долженъ былъ помогать имъ закапываться въ песокъ такъ, какъ это дѣлаетъ мечехвостъ. Eurypterus remipes изображенъ на фиг. 2.

Выше было указано, что наши морскіе скорпіоны связаны съ мечехвостомъ, а хорошо извѣстно, что эти животныя закапываются въ илъ и песокъ на днѣ моря. Они дѣлаютъ это, толкая свой широкій, острый на краяхъ головной щитъ сверху внизъ, и быстро работая въ то же время своими задними ногами или придатками я подталкиваясь длиннымъ остріемъ, образующимъ родъ хвоста. Онъ опускается все. глубже и глубже, пока тѣло его совершенно но скроется и только глаза выступаютъ изъ ила. Онъ двигается и блуждаетъ ночью, а днемъ остается скрытымъ. Нѣкоторые изъ нихъ достигаютъ большихъ размѣровъ до двухъ футовъ въ длину. Они имѣютъ шесть паръ хорошо развитыхъ ногъ, членики которыхъ, ближайшіе къ тѣлу, вооруженные зубами и иглами, выполняя роль челюстей, употребляются для жеванія пищи и вталкиванія ея въ ротъ, который расположенъ между ними.

Этотъ фактъ очень важенъ, такъ какъ онъ помогаетъ намъ понять употребленіе четырехъ паръ ного-челюстей морского скорпіона. Какимъ страннымъ животнымъ былъ этотъ послѣдній, употребляя однѣ и тѣ же конечности для ходьбы, для схватыванія добычи и для ѣды! Взгляните на широкія пластинки у основанія ихъ весло-образныхъ конечностей или придатковъ съ ихъ зазубренными краями, Вотъ эти то пластинки и были найдены каменьщиками Гуго Миллера и сравнены ими съ крыльями серафима. Вы легко представите себѣ, что при движеніи впередъ и назадъ пластинки эти могли исполнять обязанности зубовъ и челюстей въ то время, какъ длинныя шупальца съ ихъ клешнями, при помощи другихъ маленькихъ придатковъ, крѣпко держали несчастную жертву. И какъ вы видите на рисункѣ, эти-то маленькія конечности имѣютъ на своихъ первыхъ суставахъ близъ рта зазубренные края, подобные пилѣ.

Что касается образа жизни морскихъ скорпіоновъ, то можно притти къ заключенію, по сходству ихъ во многомъ съ мечехвостомъ, что они вели подобный-же образъ жизни, зарываясь въ мягкій илъ или песчаное дно моря, какъ и предположили это нѣкоторые авторитеты. Но въ виду разницы мнѣній по этому предмету, авторъ спрашивалъ д-ра Вудварта, который отвѣтилъ, что считаетъ образъ жизни этихъ различныхъ животныхъ несходнымъ въ виду того, что у нѣкоторыхъ изъ нихъ, напримѣръ; у Pterygotus, глаза расположены на краю головного щита; и что поэтому одна-ли онъ сталъ бы тереть свои глаза, врываясь въ песокъ. Зарывался-ли онъ иногда своимъ длиннымъ тѣломъ въ песокъ, посредствомъ вращательныхъ движеній задней части тѣла, какъ это дѣлаютъ нѣкоторыя современныя ракообразныя, это остается открытымъ вопросомъ.

Еслибы морскіе скорпіоны по несчастію не вымерли, насколько интересно было-бы наблюдать ихъ живыми и точно узнать, какое употребленіе дѣлали они изъ своего длиннаго тѣла, хвостовой лопасти или хвостоваго шипа! Вели-ли они ночной образъ жизни, двигаясь ночью и отдыхая днемъ? Мы боимся, что подобные вопросы никогда не получатъ отвѣта. Нѣтъ ничего невѣроятнаго въ томъ, что ихъ большіе глаза должны были быть способны сосредоточивать большое количество свѣта, когда мѣсяцъ и звѣзды слабо освѣщали мелкую воду моря Древняго Краснаго Песчаника.

Существуетъ интересный фактъ, что молодые крабы, раньше чѣмъ они вылупятся, имѣютъ длинное тѣло, нѣсколько сходное съ тѣломъ вашихъ морскихъ скорпіоновъ, съ головнымъ щитомъ, подъ которымъ находятся ихъ него-челюсти, и далѣе нѣсколько свободныхъ туловищныхъ колецъ безъ придатковъ. Ихъ тѣло оканчивается острымъ хвостомъ. Когда крабъ подрастаетъ, онъ перестаетъ быть свободно плавающимъ животнымъ, — образъ жизни, при которомъ его длинное тѣло было очень удобно, — подгибаетъ свой длинный хвостъ и становится ползающимъ животнымъ. При этомъ тѣло его дѣлается болѣе короткимъ и болѣе удобнымъ для жизни, которая ему предстоитъ. Омаръ, напротивъ того, можетъ тихо плыть впередъ или быстро броситься назадъ. Изъ этого мы видимъ, что нынѣшнія десятиногія ракод/5разныя раздѣляются на двѣ группы — длинно-хвостыя, легко плавающія формы, каковы омары, креветки и рѣчные раки; и короткохвостыя, ползающія формы, именно крабы. Подобно тому Pterygotus и близкія къ нему формы были длиннохвостыми формами, а мечехвосты — суть короткохвостыя формы. Таковы были и древніе трилобиты. Изъ этого мы видимъ, что много вѣковъ тому назадъ, раньше крабовъ и омаровъ, существовали длиннохвостыя и короткохвостыя формы ракообразныхъ, совершенно какъ и теперь, только онѣ не обладали настоящими ногами для ходьбы. Они принадлежало къ совершенно другому отряду, называемому «ротоногія» ракообразныя — Merostoraata, такъ какъ у нихъ всѣ ноги расположены возлѣ рта, — и какъ мы указали раньше, служили имъ одновременно органами питанія и передвиженія.

Одинъ изъ многихъ интересныхъ фактовъ у Pterygotus и близкихъ ему формъ тотъ, что они нѣсколько похожи на краба во время его личиночной стадіи* Этотъ фактъ интересенъ для современнаго естествоиспытателя тѣмъ, что указываетъ, что ракообразныя прогрессировали въ своемъ развитіи со времени существованія морскихъ скорпіоновъ. Ихъ сходство съ живущими на землѣ скорпіонами такъ велико, что если бы не тотъ важный фактъ, что скорпіоны дышатъ воздухомъ, а не водою, и поэтому снабдсены воздушными трубочками (трахеями) какъ и всѣ насѣкомыя, Мегоstomata были бы совершенно исключены изъ класса ракообразныхъ и помѣщены туда, гдѣ стоятъ скорпіоны и пауки, т. е. къ наукообразнымъ. Но, не смотря на это важное отличіе, нѣкоторые натуралисты стоятъ за такое измѣненіе классификаціи. Поэтому наше названіе «Морскіе скорпіоны» совершенно позволительно.

Гуго Миллеръ описалъ удивительныя маленькія, кругленькія тѣльца, найденныя съ остатками Pterygotus; онъ считаетъ эти тѣльца за яйца этого животнаго.

Эти вымершія ракообразныя процвѣтали въ тѣ періоды исторіи земли, которые извѣстны подъ именемъ Силурійскаго и Иревняго Краснаго Песчаника. Насколько намъ извѣстно, они не простирались выше слѣдующаго каменноугольнаго періода {Интересующійся можетъ обратиться къ цѣнной монографіи о британскихъ Meroаtomatci (Palaeontographical Society) д-ра Генри Вудворта, которому авторъ многимъ обязанъ.

Что касается изображенія Pterygotus angllcus на T. L. то д-ръ Вудвартъ замѣчаетъ, что животное это не могло изгибать такъ свое тѣло, какъ изображено здѣсь. Подобно тому, какъ у современныхъ омаровъ или креветокъ, и здѣсь существовали въ кольцахъ или сегментахъ тѣла покрывающія пластинки, которыя мѣшали движенію тѣла изъ стороны въ сторону, допуская только вертикальное движеніе.}.

ГЛАВА III.
Рыбы прошедшихъ временъ.

«Стремясь пополнить естественную исторію какого-нибудь класса животныхъ, умъ пытается проникнуть въ та$ну ихъ происхожденія, и прослѣживая ихъ измѣненія въ прошедшемъ, яснѣе понять ихъ современное состояніе и получить понятіе объ ихъ вѣроятной судьбѣ въ будущемъ». Сэръ Ричардъ Овенъ.

Сведенборгъ въ своихъ сочиненіяхъ описываетъ, какъ ангелы изслѣдовали умершаго человѣка, желая узнать исторію его жизни. Можно предположить, что они задавали ему вопросы; но этого не было. Они просто изучали его тѣло и основываясь на этомъ, указывали на его дѣянія. Они разгибали его пальцы, потому что на нихъ отпечаталось то, что ими было сдѣлано. Также и мозгъ его сохранилъ въ себѣ слѣды всѣхъ его мыслей. Въ этой удивительной идеѣ много правды, и Рёскинъ сказалъ то же самое о человѣческихъ лицахъ. Но оставляя область психологіи и обращаясь къ твердой землѣ, мы находимъ безчисленное множество мертвыхъ тѣлъ, сокрытыхъ въ породахъ подъ нашими ногами, такъ что эти породы представляютъ какъ бы большое кладбище. Мягкіе органы конечно исчезли, но кости, поддерживавшія эти органы, сохранились и дѣло палеонтологовъ извлечь эти кости, и насколько позволяютъ предѣлы человѣческаго пониманія, прочесть по нимъ исторію безчисленныхъ группъ животныхъ, населявшихъ землю въ давнія времена. Методъ почти одинаковъ въ обоихъ случаяхъ. Каждая кость имѣетъ свое значеніе и каждый скелетъ (въ рукахъ опытнаго анатома) можетъ разсказать свою исторію.

Такъ какъ большая часть слоевъ, образовавшихся въ прошедшія времена, откладывалась въ моряхъ, озерахъ и бухтахъ рѣкъ, то естественно ожидать, что ископаемые остатки рыбъ будутъ встрѣчаться въ нихъ часто; оно такъ и есть. Этотъ классъ позвоночныхъ хорошо представленъ во многихъ геологическихъ музеяхъ.

За послѣдніе двадцать лѣтъ палеонтологи узнали много объ ископаемыхъ рыбахъ. Но познанія въ этой области развивались вмѣстѣ съ общимъ прогрессомъ палеонтологіи, который шелъ быстро, что покажутъ слѣдующіе факты. Въ 1830 г. д-ръ Самуилъ Вудвартъ напечаталъ таблицу Британскихъ органическихъ остатковъ, и въ этой книгѣ, первой въ этомъ родѣ, двухъ страницъ было достаточно для перечисленія всѣхъ Британскихъ ископаемыхъ позвоночныхъ! Потомъ появился хорошо извѣстный Каталогъ Британскихъ Ископаемыхъ профессора Н. Морриса съ тридцатью страницами для позвоночныхъ; а теперь наши друзья гг. Смидсъ Вудвартъ и С. Д. Шерборнъ напечатали очень цѣнный Каталогъ Британскихъ ископаемыхъ позвоночныхъ въ 396страницъ, изъ которыхъ почти 200 страницъ посвящено только рыбамъ.

Каждый собиратель ископаемыхъ радуется, найдя ископаемую рыбу; постоянно встрѣчающіеся молюски даже надоѣдаютъ, а находка рыбъ вновь оживляетъ его вниманіе. Лучшая въ мірѣ коллекція ископаемыхъ рыбъ принадлежитъ нашему естественно-историческому музею и находится въ вѣдѣніи Смидса Вудварта. Большое помѣщеніе, занятое этомъ отдѣломъ, заключаетъ 450 родовъ и 1,250 видовъ — результатъ многолѣтней работы многихъ знаменитыхъ коллекторовъ. [Нынѣ живущихъ видовъ насчитывается почти 10,000, Въ послѣднее время собраніе обогатилось покупкой двухъ прекрасныхъ коллекцій. Благодаря этому, а также нѣсколькимъ другимъ значительнымъ пожертвованіямъ и покупкамъ національная коллекція содержитъ теперь большую часть Британскихъ типовъ рыбъ, — изображенныхъ у Агассиса въ его знаменитомъ сочиненіи изслѣдованіе объ ископаемыхъ рыбахъ и Монографія Ископаемыхъ рыбъ Девонскаго Краснаго Песчаника. Каждый посѣтившій эту коллекцію будетъ очень пораженъ удивительной степенью сохранности многихъ экземпляровъ, найденныхъ напримѣръ въ извѣстномъ Соленгофскомъ известнякѣ, и другихъ известнякахъ Ливана.

Такъ какъ мы намѣрены въ этой главѣ заняться главнымъ образомъ рыбами изъ Древняго Краснаго Песчаника, то можетъ быть будетъ умѣстно упомянуть по крайней мѣрѣ о нѣкоторыхъ лицахъ, коллектировавшихъ въ этой породѣ, труды которыхъ принесли большую пользу. Почетное мѣсто должно быть отведено здѣсь покойному Гуго Миллеру. Хорошо извѣстныя изслѣдованія этого знаменитаго геолога открыли обильную фауну рыбъ въ Древнемъ Красномъ Песчаникѣ, въ отложеніи, считавшемся раньше безплоднымъ для геолога, разыскивающаго ископаемыя. «Половина стѣнъ въ моемъ домѣ, говоритъ онъ, покрыта удивительными ископаемыми Древняго Краснаго Песчаника; и дѣйствительно, рѣдко бывало сгруппировано вмѣстѣ такое удивительное собраніе формъ. Это животныя, самый типъ которыхъ исчезъ, фантастическія и непонятныя, которыя затрудняютъ натуралиста въ опредѣленіи даже ихъ класса. Лодкообразныя животныя, снабженныя веслами и рулемъ; рыбы, покрытыя твердымъ костянымъ покровомъ сверху и снизу — какъ черепахи; другія рыбы менѣе странныя по формѣ, но съ плавниками покрытыми чешуйками; созданія съ торчащими сверху иглами; другія съ блестящимъ эмалевымъ покровомъ; хвостъ у всѣхъ менѣе странныхъ формъ развитъ не равно по обѣ стороны позвоночнаго столба какъ у большинства нынѣ живущихъ рыбъ, а значительнѣе на его нижней сторонѣ; позвоночный столбъ продолжаетъ свои уменьшающіеся позвонки до самаго окончанія плавника. Всѣ формы свидѣтельствуютъ объ отдаленной древности періода, „образы котораго уже исчезли“. Фигуры на китайской вазѣ или на египетскомъ обелискѣ менѣе отличаются отъ существующаго теперь въ природѣ, чѣмъ ископаемые изъ Нижнихъ слоевъ Древняго Краснаго Песчаника».

Робертъ Дикъ изъ Турсо изслѣдовалъ также Древній Красный Песчаникъ, и соединенныя коллекціи этихъ двухъ геологовъ находятся теперь въ Эдинбургскомъ музеѣ Наукъ и Искусствъ. Покойная леди Гордонъ Куммингъ изъ Алтейра дѣлала обширныя выемки въ Найриширѣ и доставляла многіе экземпляры Агассису для описанія. Она составила коллекцію, находящуюся теперь въ музеѣ Форресъ. «Цѣль ея при составленіи этой коллекціи, говоритъ Гуго Миллеръ, была иллюстрировать геологію области, а для себя лично она видѣла въ этомъ интересное занятіе для необыкновенно изящнаго и обширнаго ума». Нижній роговикъ Герфорда, Ворчестера и Монмутшира давно извѣстенъ находками нѣкоторыхъ странныхъ формъ рыбъ Cephalaspis и Pteraspis. Многіе экземпляры изъ нихъ можно видѣть въ музеяхъ Герфорда, Лудлова, Ворчестера и Оксфорда. Значительное число ихъ было собрано реверендомъ Левисомъ изъ Айместри и докторомъ Ллойдомъ изъ Лудлова, который передалъ ихъ черезъ посредника Мурчисона Агассису.

Какъ читателю, вѣроятно, извѣстно, рыбы составляютъ низшій классъ позвоночныхъ животныхъ. Ихъ кола покрыта многочисленными чешуйками, состоящими изъ плотнаго, прочнаго вещества; въ нѣкоторыхъ семействахъ къ нимъ прибавляются костяныя пластинки, примѣръ которыхъ мы видимъ у осетра. Но каковъ бы ни былъ ихъ покровъ, онъ представляетъ крѣпкую, хотя и гибкую защиту отъ внѣшнихъ поврежденій, которымъ онѣ подвергаются въ обитаемой ими средѣ, а также и при борьбѣ съ себѣ подобными, въ которую онѣ постоянно вступаютъ.

Изучая наиболѣе древнія, вымершія теперь расы рыбъ, геологъ часто долженъ удовлетворяться очень не полными остатками; иногда даже всего только нѣсколькими зубами. Зубы нѣкоторыхъ древнихъ акулъ, благодаря ихъ твердой эмалевой поверхности, встрѣчаются въ нѣкоторыхъ слояхъ въ большомъ количествѣ. Въ Силурійскихъ и Каменноугольныхъ отложеніяхъ изобилуютъ также громадныя иглы этихъ хищныхъ (см. фиг. 4); другія изъ отряда Ганоидныхъ хорошо сохраняются благодаря ихъ бронѣ, состоящей изъ твердыхъ костяныхъ пластинокъ съ эмалевой поверхностью, подобныхъ пластинкамъ Lepidostens сѣверной Америки. Въ мѣловыхъ слояхъ часто встрѣчаются остроконечные зубы и чашеобразные позвонки, составлявшіе позвоночный столбъ. Отложенія тонкой мути или известковаго ила, (который впослѣдствіи превращается въ известнякъ) кажутся очень благопріятными для сохраненія древнихъ рыбъ, въ особенности ганоидныхъ съ твердымъ панциремъ. Поэтому мы часто находимъ въ нѣжной глинѣ и мергелѣ третичныхъ отложеній, въ мѣлу Англіи, въ тонкомъ литографскомъ камнѣ Баваріи или въ известнякахъ Ливана очень хорошо сохранившихся рыбъ; и но только отдѣльные индивидуумы, а цѣлыя группы съ чешуей, плавниками, головой, зубами и даже съ капсулами глазъ, и все это въ естественномъ положеніи.

Существуютъ даже такія отложенія, въ которыхъ, какъ мы сейчасъ укажемъ, геологъ встрѣчаетъ не только кости, чешую и зубы, но къ его великому удовольствію и прекрасный отпечатокъ на камнѣ, сохранившій истинную форму животнаго; въ этихъ исключительныхъ случаяхъ можно сказать, что природа дѣйствительно оставила намъ литографіи древнихъ рыбъ.

Нѣкоторые образцы изъ Юрскаго известняка бываютъ удивительной сохранности. Мурчисонъ имѣлъ въ своей коллекціи маленькую плитку мергеля изъ Э, въ Провансѣ, заключающую отпечатки маленькихъ рыбъ, такъ хорошо сохранившихся, точно онѣ недавно попали въ тонкій илъ. Въ мѣлу многія рыбы не были раздавлены тяжестью вышележащихъ слоевъ, и тѣло идъ такъ хорошо сохранило свою форму, точно оригиналъ былъ заключенъ въ гипсъ раньше, чѣмъ опустился на дно древняго мѣлового моря, въ свою могилу изъ сѣраго ила.

Удивительное открытіе было сдѣлано покойнымъ лордомъ Гринокъ, который-нашелъ въ кускѣ каменнаго угля, по сосѣдству съ Эдинбургомъ окаменѣлыя внутренности, набитыя капролитами (окаменѣлые экскременты) и окруженныя чешуяни рыбъ, роторыя профессоръ Агассисъ отнесъ къ большимъ Megalichthys. Нѣкоторыя червеобразныя тѣла, очень изобильныя въ соленгофскомъ известнякѣ, представляютъ повидимому или окаменѣлыя внутренности рыбъ, или ихъ содержимое, сохранившее форму свернутыхъ трубокъ, въ которыхъ оно находилось. Эти удивительныя ископаемыя были названы Cololпthes.

Зоологи и палеонтологи затруднялись да и теперь затрудняются, какъ бы лучше и естественнѣе классифицировать или распредѣлить рыбъ, какъ ископаемыхъ, такъ и нынѣ живущихъ. Какіе признаки должны быть положены въ основаніе классификаціи? Раньше было принято брать за основу природу скелета («костяного» или «хрящевого»), а также число и расположаіе плавниковъ. Первый признавъ весьма важенъ и до сихъ поръ имъ пользуются для этой цѣли; но плавники не имѣютъ такого важнаго значенія.

Позже Агассисъ, одинъ изъ величайшихъ авторитетовъ по рыбамъ, неудачно предложилъ классификацію, основанную исключительно на характерѣ чешуй, и его схема примѣнялась долгое время и геологами и натуралистами. Но позже она была оставлена, такъ какъ оказалась сбивчивой и раздѣляла группы, стоящія близко одна къ другой. По его схемѣ рыбы распредѣлялись въ четыре группы или отдѣла:

1) Плакоидныя. Напримѣръ акула. 2) Ганоидныя (названные такъ благодаря блестящей поверхности эмали). Напримѣръ Lepidosteus. 3) Ктеноидныя. Напримѣръ обыкновенный окунь. 4) Циклоидныя — лосось.

Названіе «Ганоидныя» до сихъ употребляется, и эта группа удержалась въ наукѣ; а другія нѣтъ.

Принимая во вниманіе только скелетъ, мы видимъ, что рыбы распадаются на два большія подраздѣленія: рыбъ костистыхъ и рыбъ хрящевыхъ. Главная разница скелетовъ этихъ двухъ группъ состоитъ въ присутствіи или отсутствіи въ нихъ минеральныхъ веществъ (фосфора и углекислой извести). Селедка и лосось могутъ служить примѣромъ «костистыхъ» рыбъ. Во второй группѣ скелетъ прозраченъ, такъ какъ состоитъ главнымъ образомъ изъ хряща, какъ у акулы. Но нѣкоторыя рыбы являются какъ бы промежуточными въ этомъ смыслѣ, и ихъ хрящевой скелетъ содержитъ нѣкоторое количество извести, хотя и небольшое.

Въ нѣкоторыхъ родахъ рыбъ, однѣ части скелета, какъ тѣла или центры позвонковъ — хрящевыя, а другія части, какъ отростки позвонковъ и ребра — костяныя.

Современные авторитеты, д-ра Траквайръ, Гюнтеръ, Смитсъ Вудвартъ, Копъ^[7] и другіе не согласны признать общую классификацію для живущихъ и ископаемыхъ рыбъ; но слѣдующая схема можетъ считаться одной изъ самыхъ удобныхъ, какія могутъ быть предложены.

Оставляя совершенно въ сторонѣ ланцетника (Amphioxus) котораго долго считали самой низшей формой рыбъ, но который отличается столькими признаками, что его лучше отнести въ совершенно отдѣльный классъ, мы имѣемъ слѣдующіе шесть отрядовъ:

I. Круглоротыя (Cyclostomata). Миноги и миксины. Ихъ скелетъ хрящевой и черепъ не отдѣленъ отъ позвоночнаго столба. У нихъ нѣтъ плавниковъ и тѣло похоже на тѣло угря. Онѣ имѣютъ круглый ротъ, съ зубами расположенными вокругъ; оттуда названіе «Круглоротыхъ» или Cyclostomata.

II. Поперечноротыя (Plagiostomi). Акулы и скаты. Ихъ называютъ такъ потому, что у нихъ ротъ расположенъ поперекъ и на нижней сторонѣ тѣла. У этихъ рыбъ скелетъ всю жизнь остается хрящевымъ. Черепъ развитъ хорошо, но состоитъ изъ простой хрящевой коробки, въ которой нѣтъ отдѣльныхъ костей. Спинная кость, или позвоночный столбъ, состоитъ у нѣкоторыхъ изъ отдѣльныхъ позвонковъ (тѣла которыхъ или центры отчасти окостенѣли) или можетъ быть совершенно простымъ (хорда). У многихъ рыбъ этого отряда окончаніе хвоста слабо изогнуто вверхъ и нижняя лопасть хвостоваго плавника больше, чѣмъ верхняя, что образуетъ такъ называемый «неравнобочный» или гетероцеркальный хвостъ. Онѣ принадлежатъ къ отдѣлу «пдакоидныхъ» Агассиса, такъ какъ чешуйки ихъ болѣе или менѣе многочисленны и имѣютъ форму отдѣльныхъ зеренъ (или иногда пластинокъ), бугорковъ или иголъ, разсѣянныхъ въ различныхъ мѣстахъ на кожѣ. Если онѣ мелки и сидятъ плотно, какъ у «акулы», то такая кожа называется «шагреневой». Но у скатовъ эти окостенѣнія имѣютъ странную форму диска, съ верхней поверхности котораго поднимается острая, загнутая игла.

III. Химеры (Chimoeroidei). Эти рыбы во многихъ отношеніяхъ похожи на акулъ. Ихъ скелетъ совершенно хрящевой и онѣ имѣютъ хорду вмѣсто настоящаго позвоночнаго столба, позвонки представлены только тонкими кольцами. Напр., Edaphodon (мѣловой).

IV. Двоякодышащія (Dipnoi). Баррамунда. Позвоночникъ у этихъ рыбъ представленъ хордой. Онѣ дышатъ посредствомъ воздушныхъ мѣшковъ, соотвѣтствующимъ легкимъ, и еще жабрами, подобно другимъ рыбамъ. Поэтому онѣ могутъ оставлять на время воду и оставаться въ илѣ въ состояніи оцѣпенѣнія. Переднія конечности очень отличаются отъ грудныхъ плавниковъ другихъ рыбъ, и какъ бы предсказываютъ переднія конечности земноводныхъ и пресмыкающихся. Примѣры: Lepidosiren Амазонской рѣки и Ceratodus Квинслэда.

V. Ганоидныя (Ganoidei). Эти рыбы отличаются сильно эмалированными чешуями и головными щитами, и представлены множествомъ ископаемыхъ, формъ, но теперь онѣ ограничены немногими формами, живущими въ нѣкоторыхъ озерахъ и рѣкахъ. Напримѣръ, Нильскій Polypterus, и Lepidosteus сѣверной Америки. Скелетъ ихъ можетъ быть или хрящевой, или костистый, или смѣшанный.

Д-ръ Гюнтеръ изъ естественно-историческаго музея стоитъ за соединеніе второго, третьяго, четвертаго и пятаго отрядовъ въ одинъ подъ-классъ Paloeiаchyes, или древнія рыбы; но эти отдѣлы на столько различаются между собой, что его предложеніе не было принято Траквайромъ и другими.

Хвостъ рыбъ живущихъ и вымершихъ представляетъ очень интересныя различія. У большей части нынѣ живущихъ видовъ позвоночный столбъ оканчивается трехугольной костяной пластинкой, къ которой симметрично прикрѣпляется хвостовой плавникъ; онъ имѣетъ или закругленую форму или раздѣленъ на двѣ равныя лопасти или вѣтви. Такой хвостъ называется равнолопастнымъ (гомоцеркальнымъ) или симметричнымъ, какъ у лосося. У ганоидныхъ и плакоидныхъ рыбъ позвоночный столбъ продолжается въ верхнюю лопасть хвоста; хвостовой плавникъ является въ видѣ руля и нижняя лопасть становится меньше, какъ у акулы. Этотъ хвостъ называется разнолопаснымъ (гетероцеркальнымъ) или несимметричнымъ),

VI. Костистыя (Teleostei). Эти рыбы являются представителями высшей стадіи развитія, до котораго достигъ этотъ классъ. Теперь кажется установившимся мнѣніе, что въ развитія индивидуума какъ бы повторяется въ сокращенномъ видѣ развитіе расы, къ которой онъ относится. Здѣсь мы имѣемъ примѣръ иллюстрирующій этотъ въ высшей степени интересный законъ. Если мы будемъ разсматривать костистую рыбу до ея полнаго развитія, т.-е. во время ея зачаточнаго состоянія, хвостъ ея будетъ просто заостренъ (какъ у нѣкоторыхъ наиболѣе примитивныхъ нынѣшнихъ рыбъ; потомъ онъ повернетъ вверхъ, какъ у несимметрично хвостовыхъ, и наконецъ онъ станетъ симметричнымъ, какъ у высшихъ типовъ (костистыхъ).

Быть можетъ, нѣтъ фактовъ болѣе ясно отмѣченныхъ на каменныхъ толщахъ, называемыхъ слоями, какъ появленіе время отъ времени въ исторіи земли (разбираемой геологами по отмѣткамъ природы) все высшихъ и высшихъ типовъ животныхъ. Другими словами, мы находимъ Законъ Прогресса ясно записанный на породахъ. Этотъ важный выводъ долженъ быть всецѣло принятъ; но принявъ его, посмотримъ, что изъ этого послѣдуетъ. Рыба, съ ея позвоночнымъ столбомъ, представляетъ, безъ сомнѣнія, болѣе высокій типъ, чѣмъ моллюскъ или насѣкомое. Поэтому, кажется рыбъ, близкихъ къ нашимъ акуламъ и относящихся въ отряду поперечноротыхъ (Plagiostomi). Этотъ очень интересные слой открытый впервые сэромъ Родерикомъ Мурчисономъ близъ города Луддона, состоитъ изъ одной или двухъ тонкихъ прослоекъ бурыхъ костяныхъ обломковъ, лежащихъ на границѣ Древняго Краснаго Песчаника и Лудловскаго яруса и имѣетъ всего нѣсколько дюймовъ въ толщину. Здѣсь мы имѣемъ достаточное доказательство, что акуло-подобныя рыбы сильно процвѣтали въ Силурійскій періодъ, но невозможно точно сказать, на что онѣ были похожи, такъ какъ вслѣдствіе легкой разрушимости ихъ скелета, послѣ нихъ остались только спицы, зернышки ихъ кожи; зубы и т. п.

Весьма вѣроятно, что онѣ шли похожи на акулу порта Джексона, Cesiracion Philippe живущую нынѣ въ Австралійскихъ водахъ, см. рис. 3^[8]. Не смотря на принадлежность этого рода къ акуламъ, онъ безвреденъ, и его счастливое переживаніе отъ древнихъ временъ до настоящаго бросаетъ яркій свѣтъ на значеніе отдѣльныхъ зубовъ, такъ часто встрѣчаемыхъ въ каменноугольныхъ, іорскихъ и мѣловыхъ отложеніяхъ. Эта рыба имѣетъ большое число зубовъ различнаго вида и величины. Такъ спереди они острые и хорошо приспособлены для схватыванія добычи, въ то время какъ задніе стоятъ косыми рядами и имѣютъ плоскую поверхность, годную для раздавливанія раковинъ, которыми питается эта рыба.

Полезный урокъ, данный палеонтологіи этой рыбой указываетъ что многіе виды рыбъ могла быть установлены по различнымъ зубамъ одного и того же индивидуума. Такимъ образомъ нѣкоторые виды, установленные только по отдѣльнымъ зубамъ придется, быть можетъ, соединить въ одинъ.

Спицы у этихъ рыбъ обыкновенно имѣютъ способность подниматься и опускаться и служатъ не только для цѣлей защиты но во многихъ случаяхъ представляютъ поддержку и защиту для нѣжныхъ лучей плавниковъ; онѣ образуютъ точно подвижную мачту, при помощи которой парусъ можетъ быть поднятъ или опущенъ во желанію. Подобныя спицы встрѣчаются очень часто не только въ Луцловскомъ костяномъ слоѣ, но и въ отложеніяхъ различныхъ возрастовъ; онѣ получили названіе «Ихтіодорулитовъ». На фиг, 4 изображено нѣсколько спицъ и зубовъ поперечноротыхъ рыбъ изъ каменноугольныхъ отложеній. Посѣтители Кессингтонскаго Естественно-Историческаго музея найдутъ въ галлереѣ, посвященной ископаемымъ рыбамъ, прекрасную коллекцію подобныхъ спицъ.

Изъ всѣхъ организмовъ Дрс’вняго краснаго Песчаника самая странная рыба — это PtericbtJiys _:ли «крылатая рыба». Съ нею впервые познакомилъ геологовъ Гуго Миллеръ, который въ прекрасномъ сочиненіи Древній Красой Песчаникъ говоритъ: "я хотѣлъ бы передать читателю тѣ ощущенія, съ которыми я смотрѣлъ на мою первую находку. Она была сдѣлана однимъ ударомъ молотка, и тогда на фонѣ ярко окрашеннаго известняка я видѣлъ изображеніе животнаго, какъ бы сдѣланное изъ гагата, съ тѣломъ, покрытымъ пластинками, съ двумя сильными руками, причлененными съ боковъ,, съ головой не ясно отдѣленной отъ туловища, какъ это бываетъ у ската, и съ длиннымъ угловатымъ хвостомъ. Первою моею мыслью при взглядѣ на эту находку было, что я открылъ форму среднюю между черепахой и рыбой. Тѣло было очень похоже на маленькую черепаху, и я задалъ себѣ вопросъ: если одни отложенія даютъ намъ рыбъ-ящерицъ, то почему другія не могутъ дать рыбъ-черепахъ? Или, если мы находимъ въ Ленасѣ тѣло ящерицы съ ластами кита, то почему не найти намъ въ Древнемъ Красномъ Песчаникѣ тѣло черепахи со сходно измѣненными конечностями. Гуго Миллеръ показалъ нѣкоторые изъ своихъ образчиковъ Мурчисону (занятому въ то время знаменитыми изслѣдованіями Силурійской системы), который очень заинтересовался, и направилъ его къ великому натуралисту Агассису. Экземпляры, хотя и неполные, были имъ признаны за древнюю, рыбу, мнѣніе, которое высказывалъ раньше и Мурчисонъ. Послѣдній ученый высказалъ Гуго Миллеру, что онъ не можетъ признать ихъ за пресмыкающихся; и если это не рыбы, то они, по-видимому, стояли ближе къ ракообразнымъ, чѣмъ ко всякому другому классу.

Г-нъ Миллеръ нашелъ въ нижнемъ Древнемъ Красномъ Песчаникѣ Шотландіи большое число ископаемыхъ рыбъ, вслѣдствіе чего онъ предположилъ, что море того періода было удивительно богато рыбами и такъ наполнено имъ, какъ бываютъ наши морскіе рукава или зстуаріи, когда сельди собираются у нашихъ береговъ. «Есть основаніе думать, что и здѣсь были подобныя же условія. Я видѣлъ, что ихтіолитовые слои, тамъ, гдѣ они размыты по линіи наслоенія, густо покрыты веретенообразными сростками, какъ бываетъ покрытъ берегъ рыбой только во время ловли сельдей, и я убѣдился, что каждый отдѣльный сростокъ имѣетъ внутри органическое вещество, — что это миніатюрный каменный гробъ, заключающій органическую смолистую массу или кость, крылатый, или покрытый эмалью или иглами ихтіолитъ». Онъ былъ очень пораженъ нѣкоторыми данными, которые ему какъ бы указывали, что на большомъ пространствѣ Сѣверной Шотландіи рыбы этого періода должны были погибнуть внезапно. Вотъ его слова: "та же терраса и на Оркнейскихъ О-хъ и въ Кромарти усѣяна ископаемыми остатками, которые даютъ несомнѣнное указаніе на насильственную смерть «рыбъ; онѣ скручены, сжаты, согнуты; хвостъ во многихъ случаяхъ нагнутъ къ головѣ, иглы торчатъ; плавники совершенно распустились, какъ у рыбы, умершей въ конвульсіяхъ. У Pterichthys руки оттопырены, точно онъ приготовился встрѣтить непріятеля. Положеніе всѣхъ ихтіолитовъ этой террасы выражаетъ ужасъ, страхъ и мученія. не замѣтно, чтобы эти остатки пострадали отъ нападенія хищныхъ рыбъ, такъ какъ таковыя не найдены въ тѣхъ же слояхъ».

Трудно указать точную причину такого массоваго уничтоженія, но существуютъ причины, вслѣдствіе которыхъ и нынѣшнія рыбы погибаютъ въ очень большомъ количествѣ. Ядовитые газы, выдѣляемые подземными вулканами, часто производятъ большія опустошенія. Объяснить этотъ фактъ можно также дѣйствіемъ разлившихся горныхъ потоковъ, вносящихъ въ море огромное количество мути и прѣсной воды.

Самые остатки погибшихъ рыбъ способствовали отвердѣнію слоевъ Древняго Краснаго Песчаника. Какъ гипсовые слѣпки, прокипяченные въ маслѣ, дѣлаются отъ этого плотнѣе и прочнѣе, то такъ же дѣйствуютъ жирныя и другія вещества, происходящія при разложеніи рыбъ, на окружающій ихъ песокъ или илъ, дѣлая ихъ болѣе плотными. Хорошо извѣстный плитнякъ изъ Кайтнеса можетъ служить примѣромъ этого. Онъ обязанъ своею крѣпостью и прочностью разлагавшимся въ немъ рыбамъ, когда онъ былъ еще мягкимъ иломъ. Можетъ быть ни въ какой другой мѣстности земного шара строитель не можетъ ставить на ребро такія большія плиты известняка съ увѣренностью, что онѣ удержатся въ своемъ положеніи. Большая часть графства Кайтнеса представляла до своего поднятія то, что по справедливости можетъ быть названо piscina mirabilis.

Но вернемся къ нашему Pterichthys. Это было удивительное маленькое созданіе совершенно отличное отъ всѣхъ нынѣшнихъ рыбъ. Голова и передняя часть туловища была защищена покровными ганоидными пластинками, образовавшими панцирь на туловищѣ; но голова была ясно отграничена отъ туловища и вѣроятно соединялась съ нимъ подвижно (фиг. 5). Онъ характеризуется парой конечностей или придатковъ, расположенныхъ возлѣ головы; эти полые внутри придатки сочленялись подвижно съ туловищемъ и состояли изъ двухъ суставовъ каждой.

На фиг. 6 дана реставрація этого ископаемаго по Пандеру, но не вполнѣ вѣрная. Еще неизвѣстно ничего точнаго объ его носѣ, ртѣ и челюстяхъ. Фиг. 5 даетъ болѣе правильное понятіе и сдѣлана по Траквайру, но отчасти измѣнена Г. Смитсъ Вудвартомъ (которому мы много обязаны за любезную помощь и совѣты въ составленіи этой главы^[9]. Въ послѣдней фиг. оба глаза обозначены двумя кругами, и между ними есть маленькая свободная пластинка, на которой повидимому находился третій маленькій зачаточный глазъ (нѣкоторые Labyrinthoponts тоже кажется имѣли зачаточный третій глазъ). На среднемъ рисункѣ указано вѣроятное положеніе челюстныхъ пластинокъ. За туловищнымъ панциремъ слѣдуетъ остроконечный чешуйчатый хвостъ, часто очень хорошо сохранившійся. Что касается двухъ сильныхъ челюстныхъ конечностей, сэръ Р. Овенъ думаетъ, что они помогали рыбѣ при передвиженіи по илистому или песчаному дну, обнажавшемуся при спадѣ воды. Два плавника, одинъ на спинѣ, другой на_хвостѣ, указываютъ на нѣкоторую способность плавать, хотя и съ небольшой скоростью. Безъ сомнѣнія плаваніе совершалось главнымъ образомъ при помощи двухъ широкихъ рукъ, которыя мы едва ли можемъ назвать плавниками, и которыя намъ такъ сильно напоминаютъ два большіе придатка Euryfterus, огромнаго ракообразнаго, жившаго также въ морѣ Древняго Краснаго Песчаника (см. главу 2-10). Эти вымершія ракообразныя были многочисленны и сильны (изъ отряда Merostomata), поэтому было высказано предположеніе, что Pterichthys выработалъ подражающія имъ формы. Говорятъ, «что подражаніе есть самая искренняя лесть», но въ этомъ случаѣ это была, можетъ быть, мудрая предосторожность!

Когда Pterichthys былъ найденъ въ первый разъ, его полное несходство со всѣми другими ископаемыми рыбами было причиной нѣсколькихъ курьезныхъ ошибокъ. Такъ д-ръ Андерсонъ изъ Ньюбурга изобразилъ и описалъ его на страницахъ Глазковскаго топографическаго журнала — Life Illustrated — какъ жука. Pterichthys былъ небольшой, но другіе члены этой группы были значительно больше, а, нѣкоторые достигали большихъ размѣровъ. Теперь еще не рѣшенъ вопросъ, должны ли эти животныя быть включены въ порядокъ Ганоидныхъ; но для нашей ближайшей цѣли они могутъ быть отнесены сюда.

Группа, которую мы изучаемъ теперь, извѣстна подъ именемъ Placodermata, вслѣдствіе прочныхъ и большихъ пластинокъ, защищающихъ ихъ тѣло и голову. Прекрасную коллекцію этихъ рыбъ можно видѣть въ галлереѣ ископаемыхъ рыбъ Кессингтонскаго музея.

Другой родъ (см. фиг. 7) Соссоsteus^[10] варьируетъ въ длинѣ отъ нѣсколькихъ дюймовъ до двухъ футовъ. Хвостъ его былъ лишенъ чешуи и его позвоночный столбъ окостенѣвалъ только отчасти; позвонковъ не наблюдали.

Homosteus (близкій къ предыдущему роду) — громадная рыба, найденная въ первый разъ въ Россіи. Ея остатки встрѣчались также въ Шотландіи и на Ейфедѣ.

Dinichihus^[11] другая громадная форма панды рныхъ рыбъ (Placodermi) изъ Девона Сѣверной Америки, описанная профессоромъ Ньюберри, длиною отъ 15-ти до 18-тя футовъ. Ея зубы похожи на зубы нынѣ живущаго африканскаго Protopterus.

Одинъ экземпляръ недавно найденнаго Titanichthys имѣлъ шесть футовъ поперекъ головы, съ глазными орбитами въ три дюйма въ діаметрѣ.

Д-ръ Траквайръ преполагаетъ, что эти рыбы представляютъ собою измѣнившіяся страннымъ образомъ группы (Dipnoi) двоякодышащихъ, а профессоръ Копъ высказалъ предположеніе, что нѣкоторыя изъ нихъ (Pterichihys и др.) вовсе и не рыбы, а древній отдѣлъ оболочниковъ (Tunicata).

Другая группа представлена нѣкоторыми современниками РІеrichthys; напр. Scaphaspis, Pteraspis (см. фиг. 8) и др. Вторая изъ нихъ происходитъ, какъ было упомянуто, изъ Силурійскихъ слоевъ Нижняго Лудловскаго песчаника. Ея голова покрыта большимъ щитомъ, составленнымъ изъ одной или нѣсколькихъ пластинокъ, хвостъ покрытъ чешуей; никакого внутренняго скелета не находили. Это древнѣйшая изъ рыбъ извѣстныхъ теперь геологамъ.

На фиг. 9 изображена самая новѣйшая реставрація Cephaпaspis^[12], члена той же группы, которая была найдена и описана Гуго Миллеромъ. Это была небольшая рыба; большая часть экземпляровъ ея, находящихся въ Естественно-Историческомъ музеѣ, имѣетъ не болѣе семи или восьми дюймовъ въ длину. Родъ этотъ былъ установленъ Агассисомъ. Въ 1847 году д-ръ Рудольфъ Кнеръ напечаталъ работу, доказывая, что нѣкоторые изъ этихъ видовъ представляли внутреннюю раковину каракатицъ, близкихъ къ сепіи.

Ромеръ думалъ, что были ракообразныя, и подобно Pterichtuys они дѣйствительно представляютъ нѣкоторое сходство съ Pterygotus и близкими къ нему формами. Позже въ 1856 г. профессоръ Гексли напечаталъ очень подробное и точное описаніе строенія -ископаемаго, головного щита этого рода (или семейства) и окончательно доказалъ, что Cephaпaspis не былъ ни каракатицей, ни ракообразнымъ, а рыбой; въ то же время онъ указалъ на нѣкоторое сходство этой формы съ нынѣживущей Loricaria — одной изъ сомовыхъ рыбъ.

Гуго Миллеръ даетъ слѣдующее картинное описаніе условій, при которыхъ отлагался роговикъ и его фауна: «Занавѣсъ поднимается и передъ нами новая сцена. Миріады изъ нижнихъ отложеній исчезли. Мы окружены на верхней террасѣ существами появившимися позже. Кругомъ то же, какъ было и раньше; и мы видимъ внизу темно-окрашенное дно, густо покрытое мелкими растеніями. Условія мало отличаются отъ тѣхъ, которыя были въ прошломъ періодѣ во время образованія слоя Ихтіолитовъ. Но совершенно иныя формы жизни плаваютъ въ зеленой глубинѣ, или ползаютъ по илистому дну. Масса Cephalaspides съ ихъ широкой стрѣлообразной головой и съ гибкомъ угловатымъ туловищемъ, украшеннымъ плавниками, пронеслась подобно тучѣ стрѣлъ во время древней битвы. Мы видимъ отдаленный блескъ чешуи, но самыя формы не ясно различимы; мы только и можемъ утверждать, что плавники поднимаются при посредствѣ спицъ разнаго рода и формы; что у однихъ покровы блестятъ эмалью, а у другихъ — у акулъ этого древняго періода онѣ усѣяны мелкими, острыми иглами. Громадные ракообразные (Pterygoius) странныхъ размѣровъ ползаютъ по травянистому дну или заползаютъ въ береговыя пещеры».

Переходя опять въ настоящимъ ганоиднымъ рыбамъ Древняго Краснаго Песчаника, мы остановимся на замѣчательномъ родѣ Holoptychius, отличающемся особеннымъ строеніемъ чешуй, эмалевая поверхность которыхъ украшена волнистыми бородавками; все тѣло покрыто толстыми чешуями такого рода. Профессоръ Флеммингъ былъ первый сообщившій объ этой рыбѣ геологамъ въ своей работѣ, читанной въ Вернеровскомъ Обществѣ и напечатанной въ 1831 г. въ Cheek’s Edinburgh Journal. Но въ то время были найдены только отдѣльныя чешуи и обломовъ зуба. Эти загадочные остатки были сначала переданы Агассису, которые отнесъ ихъ, хотя съ большимъ колебаніемъ, къ рыбѣ Gyrolepis. Но немного позже почта полный экземпляръ этого животнаго былъ найденъ въ Песчаникѣ Кляшбенни реверендомъ Джемсомъ Ноблемъ изъ св. Мадоса, который, посвящая свои свободные часы геологіи, много способствовалъ расширенію свѣдѣній о верхней части Древняго Краснаго Песчаника. Поэтому Агассисъ назвалъ это ископаемое въ честь его Holophychius Noiilissimus. Это важное открытіе доказало, что чешуи, о которыхъ идетъ рѣчь, принадлежали не Gyrolepis, а только что упомянутому роду. Длина этого экземпляра была два фута съ половиной, не считая недостающаго хвоста, а ширина одинъ футъ; теперь форма эта находится въ Естественно-Историческомъ музеѣ. Тотъ, кто ее увидитъ, замѣтитъ, что чешуи глубоко вырѣзаны, какъ указываетъ на это названіе.

Существуетъ удивительное семейство Ганоидныхъ рыбъ, названное Агассисомъ «Зауроидныя», вслѣдствіе нѣкоторыхъ особенностей ихъ организаціи, не встрѣчающихся ни у одного животнаго этого класса, а существующихъ у пресмыкающихся. Изъ этого семейства существуетъ только два нынѣ живущихъ рода; именно Lepidosteus, нѣсколько видовъ котораго живетъ въ рѣкахъ Америки и Polypterus — изъ двухъ видовъ котораго одинъ живетъ въ Нилѣ, а другой въ рѣкахъ Сенегала. Зубы ихъ большіе, коническіе, бороздчатые, подобные крокодильимъ и зубамъ вымершихъ плезіозавровъ. Скелетъ вполнѣ окостенѣвшій. Даже въ строеніи своихъ мягкихъ частей эти животныя представляютъ большое сходство съ пресмыкающимися.

Эти двѣ рыбы Американская и Африканская являются по совершенно непонятнымъ причинамъ единственными нынѣ сохранившимися представителями отряда древнихъ рыбъ, жившихъ въ изобиліи въ моряхъ Палеозойнаго и Мезозойнаго временъ. Ихъ остатки часто ошибочно принимались за остатки земноводныхъ; въ особенности зубы, которые вслѣдствіе ихъ большой величины и конической формы легко могли быть приняты за зубы Labyrinthodon. Rhizodus (который отчасти соотвѣтствуетъ Megalichthys, и который достигалъ въ длину девять футовъ), найденъ въ каменноугольныхъ слояхъ.

Osteokpis^[13] можетъ служить хорошимъ примѣромъ древнихъ ганоидныхъ рыбъ; это была одна изъ первыхъ рыбъ, открытыхъ въ Кайтнесѣ. Она получила свое имя во времена Кювье, благодаря ея костистымъ чешуямъ, когда еще не было извѣстно, что одновременно съ нею существовали многія другія рыбы и всѣ онѣ въ этомъ отношеніи были съ нею сходны. Чешуи рыбъ Древняго Краснаго Песчаника всѣ покрыты съ внѣшней стороны эмалью. Нужна была ловкость Агассиса, чтобы опредѣлить, что причудливый Сосcosteus, или не менѣе странный Pterichiliys съ его длиннымъ хвостомъ и съ панцыремъ, какъ у черепахи, относятся дѣйствительно къ рыбамъ; что касается Osteokpis, то ошибиться невозможно: тутъ очевидно даже для наименѣе привычнаго глаза, что это рыба и рыба очень изящная. Dipterus^[14] другая ганоидная рыба того же періода, названа такъ за ея два спинные плавника; но въ этомъ отношеніи она не представляетъ чего либо исключительнаго. Также и родъ Diplopterus^[15] обязанъ своимъ названіемъ порядку и расположенію плавниковъ, которые лежатъ попарно, одинъ противъ другого. Эта рыба имѣла большую голову и широкія челюсти.

«Въ своихъ наиболѣе рѣзкихъ признакахъ эти три рода, кажется, сходятся. У всѣхъ у нихъ костяныя чешуи покрыты эмалью; ихъ челюсти эмалевыя снаружи и костяныя внутри плотно усажены зубами; тѣсно соединенныя, блестящія пластинки подобно шлему покрывали ихъ голову и образовывали какъ бы наружный покровъ черепа — костяного съ внѣшней стороны и хрящевого съ внутренней; ихъ жаберныя крышки состоятъ — каждая изъ одного куска, подобно жабернымъ крышкамъ осетра. Ихъ хвостовой плавникъ расположенъ главнымъ образомъ на нижней сторонѣ ихъ туловища; лучи ихъ плавниковъ покрытые эмалью, подобно пластинкамъ и чешуямъ, выступали за край соединяющей ихъ перепонки, подобно стальнымъ или мѣднымъ средневѣковымъ украшеніямъ, отдѣльныя части которыхъ были соединены суконной или кожаной основой. Всѣ ихъ чешуи, пластинки и лучи представляютъ одинъ и тотъ же родъ украшеній. Блестящая и полированная эмаль испещрена плотносидящими точками, или лучше, точечными отмѣтинами; такъ что чешуя или пластинка напоминаетъ подъ микроскопомъ покрышку сѣдла»^[16].

Авторъ и художникъ пытались дать на таблицѣ И общій видъ жизни рыбъ, какою она была въ одномъ изъ внутреннихъ морей или озеръ въ періодъ Древняго Краснаго Песчаника. Направо видѣнъ Holoptychius съ его скульптурной чешуей; въ правомъ верхнемъ углу Pterichthys. Cephalaspis въ лѣвомъ нижнемъ углу (на нѣкоторомъ разстояніи и выше его Holoptychпus); въ лѣвомъ верхнемъ углу — Pteraspis съ Ghyptolepis какъ разъ подъ нимъ, а голова Coccosteus выглядываетъ снизу. Osteolepis виденъ по срединѣ картинки. Неизвѣстно, жили ли эти различныя формы всѣ одновременно, но всѣ онѣ принадлежатъ Древнему Красному Песчанику, и судя по всему тому, что мы знаемъ, онѣ могли жить одновременно.

Въ настоящее время ганоидныя и поперечноротыя рыбы составляютъ меньшинство, въ особенности первый отрядъ, въ то время какъ костистыя рыбы изобилуютъ въ нашихъ моряхъ такъ же, какъ это было и въ третичную эру. Хотя палеозойные типы и не стоятъ особенно низко въ скалѣ развитія, но все-таки видно, что Законъ Прогресса хорошо прилагается и къ рыбамъ, и что съ движеніемъ времени формы высшаго порядка смѣняютъ низшія. Въ мѣловой періодъ рыбы изобиловали.

Ливанскія горы представляютъ замѣчательную мѣстность по богатству ископаемыми рыбами мѣлового періода, одинаково, какъ акулами (изъ отряда Elasmobranchii), такъ и костистыми рыбами (Teleostei). Профессоръ Левисъ собралъ впродолженіе нѣсколькихъ лѣтъ очень цѣнные экземпляры изъ Сахель Альма и Гавелъ. Его образцы были гораздо лучше тѣхъ, которые изобразилъ Пикте и другіе авторитеты. Первое упоминаніе объ ископаемыхъ рыбахъ Ливанскихъ горъ встрѣчается въ Histoire dе St Louis Жуанвиля. Во время пребыванія Короля въ Сидонѣ, въ 1253 г. какъ разъ передъ возвращеніемъ его домой съ Крестовыхъ походовъ, ему принесли камень, говоритъ Жуанвиль, «самый чудесный во всемъ свѣтѣ, такъ какъ, когда его раскололи, то нашли между двухъ кусковъ изображеніе рыбы. Рыба была каменная, но она не отличалась ни формой, ни глазами, ни костями, ни цвѣтомъ и ничѣмъ существеннымъ отъ настоящей рыбы. Король посмотрѣлъ на камень и увидалъ въ немъ линя». Профессоръ Левисъ говоритъ о Хазудѣ, одной изъ мѣстностей Ливанскихъ горъ: «я имѣлъ возможность пробыть въ этомъ мѣстѣ около двухъ часовъ, и въ это время меня осаждали требованіями „бакшиша“ и предложеніями, заявляемыми одновременно двадцатью людьми, купить что-нибудь изъ предлагаемаго. Но, несмотря на короткое время моего пребыванія и на неблагопріятныя обстоятельства, въ которыя я былъ здѣсь поставленъ, я получилъ почти пятьдесятъ хорошихъ экземпляровъ рыбъ, поднятыхъ на дорогѣ или на склонѣ холмовъ. Коренное мѣстонахожденіе этихъ камней было недалеко, но я не могъ ни посмотрѣть, ни изучить его, настолько становился возбужденъ и крикливъ невѣжественный и фанатическій народъ, угрожавшіе разбить все то, что я собралъ, пугавшій моихъ проводниковъ и т. п. Причиной этого возбужденія былъ распространившійся слухъ, что я ищу сокровищъ. Мнѣ нуженъ былъ большой тактъ и умѣніе ладить съ Арабами, чтобы уйти отъ нихъ, сохранивъ невредимыми навьюченныя коллекціи. Я долженъ былъ послать впередъ моихъ проводниковъ, а самъ остался въ арьергардѣ съ вѣрными товарищами»^[17].

Въ концѣ галлереи съ ископаемыми рыбами въ музеѣ Южнаго Кессингтона находится гипсовый слѣпокъ (въ рамкѣ надъ дверью) очень хорошо сохранившейся таноидной рыбы изъ Соленговскаго литографскаго камня, въ Баваріи; что Lepidotus maximus (см. фиг. 10).

Осетръ — другой представитель живущихъ ганоидныхъ рыбъ, часто встрѣчаемый въ рыбныхъ лавкахъ. Принимая во вниманіе его длинную родословную, мы должны смотрѣть на эту рыбу съ большимъ почтеніемъ! Для палеонтолога такая пережившая форма, не только очень интересна, но и очень поучительна, бросая свѣтъ на организацію тѣхъ древнихъ типовъ, неполные остатки которыхъ сохраняются на каменныхъ записяхъ.

ТАБЛИЦА ОТЛОЖЕНІЙ

---

1. Палеонтологія есть наука, изучающая живыя существа, животныя и растенія, населявшія земной шаръ въ прошедшіе періоды его исторіи. (По гречески — раlаіоs — древній; onta — существа; logon — разсужденіе).
2. Здѣсь повидимому вкралось недоразумѣніе, тикъ какъ, хотя изслѣдованія Кювье и дало впослѣдствіи подтвержденіе измѣняемости видовъ, но самъ онъ былъ сторонникомъ постоянства видовъ и великихъ переворотовъ на земномъ шарѣ. Замѣч. переводч.
3. Подобные слои извѣстны и въ Россіи. Таковъ, напр., слой фосфорита (саморода) широко распространенный въ Курской и Орловской губ. заключающій тѣ же ископаемыя. Замѣч. переводч.
4. См. The Autobiography of the Earth, р. 223.
5. Ракообразныя составляютъ классъ членистыхъ животныхъ, имѣющихъ твердый покровъ или раковину (лат. Crusta), которую они періодически сбрасываютъ. Дышатъ они жабрами.
6. Скорпіоны извѣстны въ Силурійскихъ отложеніяхъ Англіи, Швеціи и С. Америки. Примѣч. перев.
7. Проф. Копъ въ Филадельфіи умеръ въ этомъ году. Примѣч. переводч.
8. "Верхнее Лудловское отложеніе, заключающее рыбный слой, болѣе богато костяными остатками, чѣмъ «древнее кладбище», говоритъ Гуго Миллеръ. «Слои на большомъ протяженіи представляютъ почти сплошной покровъ смѣшанныхъ костей, челюстей, зубовъ, иглъ, чешуи, небныхъ пластинокъ и подобныхъ шегреню бугорковъ, все смѣшано вмѣстѣ и превращено въ вещество такого густого и блестящаго темнаго цвѣта, что этотъ слой, открытый впервые, дѣлалъ впечатлѣніе, по словамъ Мурчисона, точно онъ заключалъ въ себѣ раздробленную груду черныхъ жуковъ». Были такъ же найдены копролиты или куски ископаемыхъ экскрементовъ; они содержали хотя маленькіе, но различные обломки раковинъ, жившихъ въ то же время. Этотъ фактъ подтверждаетъ мысль, что акулы этого періода, (отъ которыхъ остались теперь маленькія спинныя иглы, напр., Onchus) питались раковинами.
9. См. цѣнную работу г. Смитсъ Вудварта въ Natural Science vol. I. 596. «The Torerunners of the Backboned Animals» (предки позвоночныхъ животныхъ).
10. Отъ греческ. зерно и кость, вслѣдствіе бугорковъ на костяныхъ пластинкахъ.
11. Греческ. ужасный и рыба.
12. Этотъ рисунокъ также помѣщенъ въ Natural Science Смитсъ Вудвартонъ (о которомъ мы упоминали).
13. Греч. osteon — кость; lepis — чешуя.
14. Греч. dis — дважды; pteron — крыло.
15. Греч. diploos — двойной, pteron — крыло.
16. The Old Red Sandstone. p. 100.
17. Geolog. Magasin Dec. 2. vol V. p. 217.