Всероссийский выбор. Патриарх Тихон может бесспорно считаться всенародно избранным первоиерархом Русской церкви (Бабкин)

Всероссийский выбор. Патриарх Тихон может бесспорно считаться всенародно избранным первоиерархом Русской церкви
автор Михаил Анатольевич Бабкин

Дата создания: 2008, опубл.: 21.01.2009. Источник: НГ-религии. 2009. № 1 (239). С. 5.
Сетевая публикация — на сайте Независимой газеты, 21.01.2009 • Републикация статьи — на «Православие.Ru», 26.01.2009

Работа по подготовке Поместного собора Русской церкви 1917–1918 годов длилась свыше 10 лет. Вопрос о его созыве был поднят ещё в феврале 1905 года в связи с необходимостью проведения церковной реформы. С того времени высшее духовенство стремилось так или иначе избавиться от введенной в 1721 году императором Петром I синодальной формы управления. Для предварительного рассмотрения намеченных к обсуждению на Соборе вопросов 14 января 1906 года Святейший правительствующий синод с высочайшего разрешения принял решение о создании особой комиссии – Предсоборного присутствия. Оно работало с 6 марта по 15 декабря 1906 года. Им была выработана рекомендация Поместному собору, чтобы ввести упразднённое императором Петром I патриаршество. Это историческое решение было принято 1 июня 1906 года. Подготовительные к созыву Собора работы были продолжены и в другом специально учрежденном церковном органе – Предсоборном совещании, работавшем с 28 февраля 1912 года по 3 апреля 1913 года. Оно также рассматривало патриаршество как основу церковного устройства.

Однако император Николай II постоянно откладывал созыв Поместного собора. Он стремился избежать кардинального изменения синодальной формы церковного управления, поскольку радикальные преобразования духовного «ведомства» грозили перестройкой религиозного фундамента монархии. А это, в свою очередь, грозило обрушением всего здания православной империи. В частности, вставали вопросы о месте патриарха в структуре власти, о соотношении власти царской и патриаршей. И потому царь стремился проводить политику «подмораживания» государственно-церковных отношений.

В первые дни марта 1917 года вместе со свержением монархии исчезло главное «препятствие» созыву Поместного Собора. 29 апреля 1917 года Святейший синод принял решение о сформировании Предсоборного совета, задачей которого являлась подготовка вопросов, подлежащих рассмотрению на «Церковном Учредительном собрании». Совет начал свою работу 12 июня того же года. 5 июля по его докладу Святейшим синодом было вынесено определение о созыве 15 августа 1917 года в Москве Собора. В тот же день было выпущено «Положение о созыве Поместного Собора Православной Всероссийской Церкви». В нём среди прочего определялся следующий порядок выборов делегатов с мест.

Начало выборного процесса назначалось на 23 июля (воскресенье), когда по всей стране должны были проходить собрания на самом низшем, приходском уровне. От каждой церкви на «вышестоящий» съезд своего благочиния выдвигались выборщики: 1) все штатные члены причта и 2) благочестивые миряне (православного исповедания и мужского пола) в двойном по отношению к штатным клирикам количестве. На этом этапе в отличие от остальных могли принимать участие лица женского пола. От монастырей выдвигались каждый десятый мантийный монах и в двойном размере от их числа – постоянные богомольцы обители. Рясофорные монахи, послушники и насельницы женских обителей участвовали в выборах наравне с мирянами.

С учётом же того, что по состоянию на 1914 год в Российской империи насчитывалось свыше 54 тыс. приходских церквей, около 1000 монастырей (в которых проживали 30 тыс. монашествующих), свыше 112 тыс. одного только белого (без учета военного) духовенства, то в определённой мере можно говорить о начавшихся 23 июля буквально «всероссийских» выборах на Поместный Собор.

Благочиннические собрания по всей Русской церкви должны были собираться 30 июля. Каждому из них на свой местный епархиальный избирательный съезд надлежало избрать двух клириков (один из которых должен был иметь сан священника) и трёх мирян. Причем кандидаты намечались подачей записок от любого человека из числа выборщиков. В них могло указываться не более 4 клириков и 6 мирян. Выборы проходили закрытым голосованием, и всё решало большинство голосов.

Параллельно шло выдвижение на епархиальные съезды выборщиков от местных духовных учебных заведений: от правления семинарий – два человека, от правления женских епархиальных училищ, женских училищ духовного ведомства и мужских духовных училищ – по одному представителю.

Соответствующие епархиальные собрания должны были проходить 8 августа с присутствием всех местных архиереев. Председательствовать на них надлежало епархиальным преосвященным. От них на Поместный Собор надлежало выдвинуть пятерых: двух клириков (один из которых обязательно в сане священника, а другой – в любом: хоть в сане епископа, хоть псаломщика) и трёх мирян. Как и на благочиннических собраниях, кандидаты намечались подачей записок, в которых должно было значиться не более 4 клириков и 6 мирян. В процессе тайного голосования решающим фактором было большинство голосов.

Выделялись и другие квоты: военному и морскому духовенству – 10 мест, единоверцам – 10, всем четырём духовным академиям – по три, Академии наук и 11 университетам (Петроградскому, Московскому, Киевскому, Харьковскому, Казанскому, Новороссийскому, Саратовскому, Юрьевскому, Томскому, Донскому и Пермскому) – по одному. 15 мест выделялось для православных членов Государственной думы и Государственного совета. Дворцовому духовенству, в силу того что самодержавие пало, квоты не выделялись. Права членов Собора предоставлялись представителям восточных патриархов и православных автокефальных Церквей.

Помимо выборных на Поместном соборе по должности присутствовали все члены Святейшего синода, все епархиальные архиереи, наместники всех четырех лавр, настоятели Соловецкого, Валаамского монастырей, Саровской и Оптиной пустынь, члены Предсоборного совета, а также два протопресвитера: Успенского собора Московского Кремля и военного и морского духовенства.

Всего было избрано и назначено по должности 564 человека: 80 архиереев (то есть примерно каждый второй из общего количества «штатных» в тот момент иерархов РПЦ), 129 лиц пресвитерского сана, 10 дьяконов из белого (женатого) духовенства, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян.

Состав мирян был исключительно пёстр: от крестьян, мастеровых и мелких служащих до представителей богословской науки и высших сановников. Самые яркие представители последних – банкир и промышленник Александр Гучков, состоявший со 2 марта по 2 мая 1917 года военным и морским министром Временного правительства, а также землевладелец Михаил Родзянко – председатель Государственной думы. Они были избраны соответственно от Государственного совета и Государственной думы. Широко был представлен и цвет богословской мысли. В целом «всенародные выборы» на Поместный собор определили и «всенародный» его состав.

Открытие Собора состоялось в Успенском соборе Московского Кремля 15 августа в день Успения Божией Матери. На почётных местах среди молящихся присутствовали члены Временного правительства: премьер-министр Александр Керенский, министр внутренних дел Николай Авксентьев и министр исповеданий Антон Карташёв.

18 августа председателем Собора был избран митрополит Московский Тихон (Беллавин)^[1] – как архипастырь того города, в котором собрался церковный форум. Сопредседателями (по терминологии того времени – товарищами председателя) из архиереев были избраны архиепископы Новгородский Арсений (Стадницкий) и Харьковский Антоний (Храповицкий), из священников – протопресвитеры Николай Любимов и Георгий Шавельский, из мирян – князь Евгений Трубецкой и Михаил Родзянко.

Собор работал более года. За этот период состоялись три его сессии: первая – с 15 (28) августа по 9 (22) декабря 1917 года, вторая и третья – в 1918 году: с 20 января (2 февраля) по 7 (20) апреля и с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября.

Центральное место на Соборе занял вопрос об управлении РПЦ. Основные доводы сторонников патриаршества в пользу восстановления этой формы управления сводились к необходимости иметь единоличного главу Русской церкви (по аналогии с другими Поместными церквами), а также общепризнанного «духоносного стража нашей совести, нашего духовного вождя». Например, один из ревностных «патриархистов» епископ Астраханский Митрофан (Краснопольский) 11 октября взывал к соборянам: «Нам нужен Патриарх как церковно-молитвенный предстоятель Русской Церкви – представитель подвига и дерзновения, и как стоятель за Русскую Церковь. Дайте нам отца, дайте молитвенника и подвижника!»

Возражения же против такого принципа управления сводились главным образом к опасению абсолютизма внутрицерковной власти (возникновению русского папизма) и в указании на противоречие патриаршества принципу соборности. В частности, 21 октября протоиерей Николай Добронравов (с 1921 года – епископ) оппонировал: «Говорят, что патриарха требуют каноны. Но на это мы скажем, что в первые три века патриархов не было. Нам отвечают, что тогда патриаршество было в идее, было, так сказать, в зачаточном состоянии. Но не о мире идей толкуем мы здесь, а о мире фактическом, реальном. Не эмбриологией патриаршества мы занимаемся. Мы желаем знать: было ли действительно патриаршество в первые три века? Его не было. Следовательно, Церковь могла существовать и без патриарха».

В целом в ходе многодневных обсуждений судьба вопроса об управлении Русской Церкви была неясна. Однако положение в дискуссии изменилось после известий из Петрограда: в ночь с 25 на 26 октября Временное правительство было свергнуто, и 26 же числа было сформировано новое – Совет народных комиссаров. К власти пришли большевики.

На фоне начавшейся на улицах Москвы 28 октября стрельбы, возникшей в результате антисоветского восстания юнкеров, захвативших Кремль, среди постоянных политических колебаний различных светских властей, мнения участников Собора начали склоняться в пользу патриаршества. В тот же день, 28 числа, по поступившему от более чем 60 соборян предложению дискуссии о восстановлении патриаршества было решено прекратить (хотя оставалось ещё 90 записанных ораторов). Общим голосованием были приняты «Общие положения о высшем управлении Православной Российской Церкви». Они гласили: «1. В Православной российской церкви высшая власть – законодательная, административная, судебная и контролирующая – принадлежит Поместному собору, периодически, в определенные сроки созываемому в составе епископов, клириков и мирян. 2. Восстанавливается патриаршество, и управление церковное возглавляется патриархом. 3. Патриарх является первым между равными ему епископами. 4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчётен Собору».

Принятием этого акта в РПЦ было введено патриаршество и декларирован принцип соборности.

30 октября был установлен порядок избрания патриарха: 1) члены Собора подают записки, на которых каждый указывает одно имя; 2) на основании поданных записок составляется список кандидатов; 3) по оглашении списка Собор избирает трёх кандидатов подачей записок с указанием трёх имен из числа указанных в списке; 4) имена первых трёх, получивших абсолютное большинство голосов, полагаются на св. престоле; 5) избрание решается жребием. Также было постановлено выбирать патриарха только из лиц священного сана.

После подачи записок (всего их было 273, но 16 оказались незаполненными) подсчёт голосов дал 25 имен. Лидерами списка были архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) (101 голос), архиепископ Тамбовский Кирилл (Смирнов) (27), митрополит Московский Тихон (Беллавин) (23), митрополит Тифлисский Платон (Рождественский) (22), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) (14), митрополит Киевский Владимир (Богоявленский), архиепископ Кишиневский Анастасий (Грибановский) и протопресвитер Георгий Шавельский (по 13). Остальные набрали не более пяти голосов.

На следующем заседании, 31 октября, процедура выборов претендентов на патриаршество была продолжена. Соборянам было предложено подать записки с указанием на них трёх имен из числа избранных накануне кандидатов. Результаты дали три имени – архиепископ Антоний (Храповицкий), архиепископ Арсений (Стадницкий) и митрополит Тихон (Беллавин). То есть претендентами на патриаршество стали все архиереи из руководящего звена Собора.

4 ноября было назначено избрание Патриарха на следующий день. Местом был определён храм Христа Спасителя. Успенский собор в то время был недоступен, поскольку Кремль был занят большевистскими отрядами, подавившими вооружённое восстание юнкеров.

5 ноября в храме Христа Спасителя состоялось торжественное богослужение. Во время него были изготовлены три бумажных жребия (записки), которые были вложены в ковчежец. После того как он был особым образом опечатан, его вынесли на амвон.

Во время этой службы все три кандидата на патриаршество отсутствовали, ожидая извещений об избрании одного из них. Митрополит Московский Тихон и архиепископ Новгородский Арсений пребывали на Троицком Сухаревом митрополичьем подворье, а архиепископ Харьковский Антоний – на подворье Валаамского монастыря.

Перед чтением Евангелия в храм из Успенского собора прибыла Владимирская икона Божией Матери. Она была помещена рядом с ковчежцем. По окончании литургии был совершен особый молебен. После чего состоялась церемония вскрытия ковчежца. Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) поднял крышку и благословил схииеромонаха Алексия (Соловьёва) вынуть один из жребиев. Старец достал записку и передал её владыке Владимиру. Киевский архипастырь, развернув и прочитав, объявил имя избранного: «Тихон, митрополит Московский. Аксиос!»

Интересная деталь: 4 ноября молодой советской власти едва исполнилось полторы недели. В тот день Поместный собор рассмотрел и одобрил составленный архиепископом Кишиневским Анастасием (Грибановским) «Чин избрания Патриарха всея России». Одной из его особенностей являлась формула ектийного поминовения новых светских властей. Согласно «Чину…» моление о них избранному в Патриархи следовало лично вознести у престола своей Крестовой «архиерейской» церкви непосредственно перед получением официального извещения о своем избрании на патриаршество. Второе прошение ектеньи было таким: «Еще молимся о Богохранимой Державе Российской, правителях ея и о всем христолюбивом воинстве». Именно так она 5 ноября и была произнесена митрополитом Московским Тихоном в алтаре церкви преподобного Сергия Радонежского на Троицком митрополичьем подворье. Уникальность в том, что это – первое (!) «официальное» молитвенное поминовение советских правителей, утверждённое Поместным Собором РПЦ.

21 ноября 1917 года, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, состоялась интронизация (насто́лование) владыки Тихона. По традиции Восточных Православных Церквей было проведено троекратное «посаждение» избранного на патриаршее место. Во времена же Московской Руси осуществлялось повторное архиерейское рукоположение епископа в «патриарший сан».

Через две с половиной недели, 8 декабря, было выработано соборное постановление «О правах и обязанностях святейшего Патриарха Московского и всея России». В нём среди прочего констатировалось: «Патриарх Российской Церкви есть Первоиерарх ея. <…> Патриарх является первым между равными ему епископами». Употребляемые же в настоящее время именования Патриарха «предстоятелем» или «первосвятителем» появились несколько десятилетий позже.

Любопытно и то, что ныне звучащее на богослужениях титулование патриарха «Великим Господином и Отцом нашим» введено лишь в 1971 году. Перед интронизацией же Тихона была установлена менее помпезная формула: «Великого Господина нашего, Святейшего Патриарха Московского и всея России…» Впрочем, и она по поводу возникновения трёх своих первых слов вызывала в ноябре и декабре 1917 года недоуменные вопросы паствы.

По причине новых общественно-политических реалий, наступивших в России с конца октября 1917 года, Поместный собор вынужден был прекратить свою работу ранее намеченного. В историю же он вошёл двумя своими деяниями: восстановлением патриаршества и самим избранием «первого среди равных» епископа. При этом в отличие от всех остальных московских патриархов XX века святейший Тихон по праву может считаться всенародно и соборно избранным первоиерархом Русской Церкви.

Примечания

1. Здесь и далее исправлено написание фамилии: с «Белавин» на «Беллавин». — Прим. Wiki.