Вручание (Духнович)/ДО

Вручание
авторъ Александр Васильевич Духнович, переводчикъ неизвѣстенъ
Оригинал: язык неизвѣстенъ, опубл.: 1850. — Источникъ: az.lib.ru • Вручание («Я Русин был, есмь, и буду…»)
Последна песнь не лем про Русинов
Жаба

ВРУЧАНIЕ

Я Русинъ былъ, есмь, и буду,

Я родился Русиномъ,

Честный мой родъ не забуду,

Останусь его сыномъ;

Русинъ былъ мой отецъ, мати,

Русская вся родина,

Русины сестры, и браты

И широка дружина;

Великій мой родъ, и главный,

Міру есть современнiй,

Духомъ и силою славный,

Всѣмъ народамъ пріемный.

Я свѣтъ узрѣлъ подъ Бескидомъ,

Первый воздухъ русскій ссалъ,

И кормился русскимъ хлѣбомъ,

Русинъ мене колысалъ.

Коль первый разъ отворилъ ротъ,

Русское слово прорекъ,

На аз-буцѣ первый мой потъ

Съ молодого чела текъ.

Русскимъ потомъ я питанъ былъ,

Русскимъ ишолъ росходомъ

Въ широкій свѣтъ; но не забылъ

Съ своимъ знатися родомъ. —

И теперь, кто питаетъ мя?

Кто кормитъ, кто мя держитъ?

Самое русское племя

Мою годность содержитъ!

Прото тебѣ, роде мой,

Кленуся живымъ Богомъ,

За печальный потъ и трудъ твой

Повинуюся долгомъ.

И отдамъ ти колько могу:

Прійми той щирый дарокъ,

Прійми вотъ маленьку книгу,

И сей писменный рядокъ.

Прочее же не забуду

Сердца моего скруху

Пожертвовати; — я твой буду,

Твоимъ другомъ и умру.

1850

Послѣдня моя пѣснь

Ой, дѣтята — соколята,

Змагайте ся на крылята!

Бо я уже соколъ старый,

Ужъ мнѣ крыла поламаны.

Горѣ-долов лѣтаючи,

Свои дѣти питаючи,

От юности до старости

Изнемогли жилы, кости.

Ах, лѣтал и я высоко,

Понурял ся я глубоко,

Плывя по шумным струям,

Без кормщика правил сам.

А колько то стихий бурных,

Колько молний и стрѣл буйных

Изнес од врагов природных,

И од чужых и од родных.

Не красил ся пѣрем чужым,

А крѣпил ся духом дужым,

Не измѣнял ни на страстях,

Терпѣл бѣду в тых напастях.

Все охота, всюды ловы

Строят нелѣпыя совы

На невинныя дѣтята,

На безвредны соколята!

А зозуля, хытра птиця,

Прогульная бездѣлниця

Выброшает птеня мое

Несет в гнѣздо яйце свое!

Скубли врагы зо всѣх сторон,

Выставляли мня на сором,

Розбивали, як колокол,

Но я остал старый сокол.

Был соколом для родины,

Спѣвал пѣснѣ соколины,

Учил так и вас спѣвати,

По соколему лѣтати.

Так, дѣтята-соколята,

Змагайте ся на крылята,

Старый сокол уж не может,

Он вам болше не поможет.

Бѣлый ваш свѣт, бѣлый свѣт,

В нем доселѣ грѣха нѣт,

Не берѣте чуже пѣря,

Бо то ваших лиш потеря.

С мыслию о горней жизни

Жийте благо для отчизны,

А чужины стережѣтся,

Чуже в вас не устоит ся.

А я, звершив мою жизнь,

Днесь пою послѣдну пѣснь,

Пѣснь послѣдну для вас милых,

Соколиков сизокрылых.

На Бескидѣ в родном краю,

В том исконно русском раю,

Де свѣт узрѣл, там лежати

Хочу — вѣчно спочивати.

Схоронѣте мня в дубравѣ,

При скалах в густой темрявѣ,

Сами здоровы спѣвайте,

А на батька памятайте!

Жаба.

Што там кричит,

А што гучит,

Якый дѣдко наперат?

Ци то рано, ци то з ночи,

Ци в полудне, ци в полночи

Скарѣдно ся раздерат?

Чей сорока

Бѣлобока ?

Чей ворона ся давит?

Скреже зубами: кра, кра, кра,

Дусит ся грудьми: ква, ква, ква,

Ачей дѣдко ся бавит?

То мереке,

То береке,

Коа, трете, трити, тав;

Гучит, ги сова: гу, гу, гу,

Скучит, ги туток: ту, ту, ту,

Бреше, ги пес: гав, гав, гав.

То не птица,

Бо галица

Не на деревѣ черчит,

Ай по млацѣ чеперит ся

И у воду занурит ся,

По болотѣ верещит.

Теперь знаю,

Понимаю,

Што за бѣда так бреше:

То страпата, коропата

Ряба жаба; ой проклята,

У болотищу креше

О, ждай, ряба,

Брыда жаба, —

Дѣдко бы тя брав и чорт! —

Придут Нѣмцы, рукавицы

Стягнут ти и ногавицы,

Замовкне твой громкый рот.