Востокъ, Россія и славянство. Сборникъ статей К. Леонтьева. Москва, 1885 г. Статьи, вошедшія въ этотъ сборникъ, печатались въ теченіе десяти лѣтъ. Авторъ замѣчаетъ, что въ этотъ довольно продолжительный срокъ измѣнились лишь нѣкоторые второстепенные его взгляды, лишь оцѣнка тѣхъ или другихъ историческихъ явленій, взятыхъ въ отдѣльности. Такъ, прежде г. Леонтьевъ больше симпатизировалъ болгарамъ въ ихъ распрѣ съ константинопольскимъ патріархатомъ, а впослѣдствіи безусловно перешелъ на сторону грековъ.
Статьи г. Леонтьева отличаются выдающимися достоинствами: онѣ написаны съ большимъ знаніемъ дѣла, съ крѣпкимъ убѣжденіемъ, нервно, страстно. Съ большею частью воззрѣній автора, въ особенности съ его восторженнымъ преклоненіемъ передъ византизмомъ, мы всегда менѣе склонны согласиться. Публицистъ-мыслитель часто заслоняется въ статьяхъ г. Леонтьева художникомъ, для котораго всего невыносимѣе буржуазная пошлость, для котораго яркіе образы мрачнаго, но величественнаго и поэтичнаго Востока неизмѣримо выше умѣренной и аккуратной европейской буржуазіи. Послѣднюю антипатію мы раздѣляемъ съ г. Леонтьевымъ, но не доводимъ ее до тѣхъ парадоксальныхъ крайностей, до которыхъ доводитъ г. Леонтьева его возмущенное артистическое чувство.
Авторъ считаетъ всеславизмъ чѣмъ-то аморфическимъ, стихійнымъ, не организованнымъ. На русскихъ и на славянъ вообще (по на насъ въ особенности) имѣлъ уже громадное вліяніе византизмъ и міровое значеніе славянства, по мнѣнію г. Леонтьева, обусловливается дальнѣйшимъ и полнымъ торжествомъ этого вліянія. Представляя себѣ мысленно византизмъ, — говоритъ авторъ, — мы видимъ передъ собою какъ бы строгій, ясный планъ обширнаго и помѣстительнаго зданія. Мы знаемъ, напримѣръ, что византизмъ въ государствѣ значитъ самодержавіе. Въ религіи онъ значитъ христіанство съ опредѣленными чертами, отличающими его отъ западныхъ церквей, отъ ересей и расколовъ. Въ нравственномъ мірѣ мы знаемъ, что византійскій идеалъ не имѣетъ того высокаго и во многихъ случаяхъ крайне преувеличеннаго понятія о земной личности человѣческой, которое внесено въ исторію германскимъ феодализмомъ; знаемъ наклонность византійскаго нравственнаго идеала къ разочарованію во всемъ земномъ[1], въ счастьи, въ устойчивости нашей собственной чистоты, въ способности нашей къ полному нравственному совершенству здѣсь, долу. Знаемъ, что византизмъ (какъ и вообще христіанство) отвергаетъ всякую надежду на всеобщее благоденствіе народовъ, что онъ есть сильнѣйшая антитеза идеи всеславянства въ смыслѣ земнаго всеравенства, земной всесвободы, земнаго всесовершенства и вседовольства"!
Читатель видитъ, что мы имѣемъ дѣло съ яснымъ и послѣдовательнымъ міровоззрѣніемъ, оспаривать которое въ настоящемъ случаѣ нѣтъ ни мѣста, ни основанія. Г. Леонтьевъ съ большимъ удовольствіемъ ссылается на мнѣнія умныхъ нашей, которые весьма одобряютъ его государственныя воззрѣнія. Онъ рѣшительно утверждаетъ, что основы нашего, какъ государственнаго, такъ и домашняго, быта остаются тѣсно связаны съ византизмомъ. «При взглядѣ на нашихъ флигель-адъютантовъ и камергеровъ не найдешь въ нихъ много сходства съ крещеными преторіянцами, палатинами и евнухами Ѳеодосія или Іоанна Цимисхія (неужели это достойно сожалѣнія?). Однако, это войско, эти придворные, занимающіе при этомъ почти всѣ политическія и административныя должности, покоряются и служатъ одной идеѣ царизма, укрѣпившейся у насъ со временъ Іоанновъ, подъ византійскомъ вліяніемъ».
Недавно, по поводу книги г. Каптерева (Характеръ отношеній Россіи къ православному Востоку) въ Русской Мысли уже было высказано мнѣніе о значеніи византійскаго вліянія въ русской жизни. Во многихъ отношеніяхъ оно оказалось весьма вреднымъ, Обезличивая русскаго человѣка, пріучая его къ слѣпому формализму, къ преклоненію передъ обрядностью. Греки, говоритъ г. Каптеревъ, равнодушно и безучастно относились къ попыткамъ нашего правительства въ XVII вѣкѣ устроить въ Москвѣ греческую школу. Они эксплуатировали религіозное чувство и умственную неразвитость русскаго народа самыми возмутительными способами. Естественнымъ послѣдствіемъ такого образа дѣйствій былъ тотъ великій поворотъ къ западно-европейскому просвѣщенію, который, начавшись до Петра Великаго, особенно характеризуется его дѣятельностью.
- ↑ Это не мѣшало бы принять въ соображеніе при изслѣдованіи причинъ современнаго пессимизма г. Астафьеву, который, по недоразумѣнію, ссылается на г. Леонтьева, какъ на своего единомышленника. Впрочемъ, и г. Леонтьевъ повторяетъ ту хе ошибку, ссылаясь на автора Симптомовъ и причинъ современнаго настроенія.