Кровавое пламя подымется вдругъ,
И вспыхнутъ угрюмыя лица…
Увижу я черныя тѣни вокругъ,
И вздрогну въ испугѣ, какъ птица.
Усталый мой мозгъ словно ножъ полоснетъ:
«Похожимъ ты сталъ на машину»!
Но некогда думать, хоть дума растетъ.
Какъ некогда выпрямить спину.
Насильно опять наклонюсь надъ станкомъ,
Взглянуть на сосѣдній не смѣя.
Колеса сердито шипятъ объ одномъ:
«Живѣе работай, живѣе»!
Внимательно мастеръ за мною слѣдитъ
И сводитъ безцвѣтныя брови…
Мой старый товарищъ ему говоритъ:
«Успѣетъ привыкнуть… Онъ вновѣ»…
Какъ сердце завода, гудитъ маховикъ.
Ремни безъ конца пробѣгаютъ.
«Успѣетъ привыкнуть… Еще не привыкъ»…
Слова эти душу терзаютъ…
Нѣтъ, лучше не думать! Не то доведешь
Себя до проклятій и брани.
Но рѣжетъ мнѣ сердце обида, какъ ножъ,
И самъ я стою, какъ въ туманѣ.
Кровавыя искры изъ топокъ летятъ
Высоко подъ черную крышу…
Кругомъ меня черныя люди стоятъ,
Ихъ злобную ругань я слышу…
Ужъ я ненавижу проклятый заводъ,
Проклятую нашу работу,
И день, что работать опять позоветъ,
А дней этихъ будетъ безъ счету.
«Товарищи! братья»!.. я крикнуть хочу —
«Пусть лучше я нищимъ подохну»!
Но самъ, какъ сосѣди, угрюмо молчу
И, молча, у пламени сохну.
Колеса шипятъ, пробѣгаютъ ремни…
Нужда караулитъ у входа…
И страшно мнѣ думать про черные дни,
Про черную силу завода.
