T. Карлейль
правитьПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
править1907.
правитьВмѣсто предисловія.
правитьПолитическіе памфлеты Карлейля, несмотря на то, что они написаны болѣе полувѣка тому назадъ, до сихъ поръ полны жгучаго интереса, особенно для насъ русскихъ. Дѣло въ томъ, что въ этихъ памфлетахъ Карлейль подводилъ итоги всѣмъ общественнымъ и экономическимъ обстоятельствамъ своего времени, а какъ разъ въ это-то время и получили повсемѣстное въ западной Европѣ примѣненіе принципы революціи политической и все громче и громче раздавались голоса, кричавшіе о необходимости и неизбѣжности революціи соціальной. Французская революція 48 года бурной волной прокатилась по всей Европѣ, разбившись на западѣ о скалы Англіи, а на востокѣ о границы Россіи. Но и въ эти страны попало нѣсколько революціонныхъ брызгъ, вызвавшихъ въ Англіи рядъ бунтовъ въ Ирландіи, и подпольныхъ заговоровъ въ Россіи. Старый порядокъ былъ разрушенъ и повсемѣстно въ Европѣ сданъ въ архивъ: короли отступили на задній планъ, передавая свою власть и свои права въ руки народной массы. Зачинался новый строй государственной жизни, строй демократическій.
Съ другой стороны все больше и больше забирало силы движеніе въ сторону революціи соціальной. Къ 48 году Марксъ, Луи Бланъ, Энгельсъ были уже знаменитостями и успѣли образовать цѣлую соціалистическую партію, основнымъ лозунгомъ которой были и теперь еще революціонно звучащія слова: «пролетаріи всѣхъ странъ, соединяйтесь!»
Въ жестокой борьбѣ за личное существованіе и торжество своихъ политико-соціальныхъ идеаловъ люди средняго нравственнаго роста не замѣчали всей силы двигавшихъ ими идей: имъ казалось, что введеніе конституціоннаго строя вмѣсто прежняго неограниченно монархическаго, устройство «національныхъ мастерскихъ» вмѣсто прежнихъ частныхъ, осуществленіе принципа «справедливой платы за добросовѣстную работу», выступленіе рабочихъ на политическое поприще и. т. д. измѣнитъ до неузнаваемости лицо земли, по измѣнитъ его къ лучшему, ко благу всѣхъ трудящихся и обремененныхъ. Но не въ ихъ умственныхъ силахъ было проникнуть сквозь внѣшнія проявленія этихъ перемѣнъ и взглянуть, какое дѣйствіе произведутъ они на духъ, на геній народа, тотъ самый геній, который творить исторію каждаго народа. Вопросъ о томъ, куда приведетъ человѣчество новый порядокъ, наступившее царство демократіи, неудержимо привлекать къ себѣ самые сильные, самые проницательные умы первой половины прошлаго вѣка. Надъ ними въ глубокомъ раздумья сидѣлъ Ренанъ, ему посвятилъ цѣлую книгу Штраусъ, имъ волновался и мучился Карлейль, отъ него же позднѣе приходилъ въ ужасъ Тэнъ. И знаменательно, что всѣ эти люди разныхъ спеціальностей и національностей — историки, богословы, философы, совершенно сошлись въ своемъ окончательномъ приговорѣ надъ «покой эрой».
«Въ чемъ заключается нашъ основной недостатокъ, писалъ Ренанъ, отъ котораго намъ прежде всего нужно избавиться? Въ стремленіи къ демократіи поверхностнаго свойства. Демократія есть причина нашей слабости политической и воинской; она причина нашего невѣжества, нашего глупаго тщеславія; она вмѣстѣ съ запоздалымъ католицизмомъ есть причина нашего дурного воспитанія».
«Республиканская форма правленія (т. е/, наиболѣе полное выраженіе господства народа) расположила къ себѣ толпу, пишетъ знаменитый богословъ въ своей книгѣ „Старая и Новая вѣра“. При маломъ обремененіи гражданъ обѣщается хорошее состояніе финансовъ. Затѣмъ достигается не только страдательное, но и дѣятельное отношеніе гражданъ къ правительству. Съ нею связанъ большой просторъ, который дастся индивидуальной личности, но это же самое представляетъ и темную сторону, такъ» какъ вмѣстѣ съ тѣмъ дастся полная поля проискамъ, государство поддерживается въ состояніи непрерывнаго броженія и становится на наклонную плоскость, во которой оно почти неизбѣжно движется къ грубѣйшей демократіи, т. с. къ несомнѣнно худшей изъ всѣхъ государственныхъ формъ".
Для Карлейля нѣтъ ничего болѣе возмутительнаго, какъ господство «Баллотировочнаго Пищка», случайная власть въ важнѣйшихъ человѣческихъ дѣлахъ цифры, постоянно колеблющейся. Со всей силой своей пламенной и суровой шотландской души борется онъ противъ механическаго пониманія жизни.
«Какъ прежде Карлейль съ упорной ненавистью возставалъ противъ механической теоріи вселенной, такъ въ своихъ памфлетахъ онъ возсталъ противъ механической теоріи общества, говоритъ Гейдельбергскій профессоръ Гензель въ своей книгѣ, посвященной великому шотландцу. Въ стилистическомъ отношеніи эти памфлеты — лучшія произведенія Карлейля: здѣсь онъ мастерски воспользовался всѣми тонами, какіе только были въ его распоряженіи, отъ страстнаго, увлекающаго паѳоса до самой ѣдкой сатиры. Исходя изъ всѣхъ извѣстныхъ явленій повседневной жизни и постепенно возвышаясь до самыхъ послѣднихъ основъ человѣческаго познанія, до вѣчнаго различія между добромъ и зломъ, онъ нисколько не заботился о томъ, что онъ, можетъ быть, нанесетъ ударъ нѣкоторымъ благонамѣреннымъ и расположеннымъ къ нему умамъ. Онъ желалъ показать, что даже качества, сами по себѣ превосходныя, въ пору общаго лицемѣрія превращаются въ противныя маски, что настоящая любовь къ людямъ, основанная не на безформенномъ сочувствіи, а на справедливости, становятся невозможною въ эпоху лицемѣрія.
Эти памфлеты представляютъ какъ-бы призывъ къ покаянію въ пророческомъ стилѣ».
И не только къ покаянію, добавимъ мы, но и къ бодрости, къ искренности, къ желанію служить ближнему дѣломъ, а не словомъ, короче сказать, къ геройству въ Карлеевскомъ смыслѣ этого слова.
Текст издания: Памфлеты последнего дня / Т. Карлейль; С англ. пер. А. М. Белова. — Санкт-Петербург: Ф. И. Булгаков, 1907. — 131 с.; 25 см.