Власть земли
правитьОпубликовало «Вр. положеніе о Волостном земствѣ». Мм не имѣем еще подлинника, но и по краткому изложенію, сдѣлавшемуся достояніем печати, сущность реформы ясна. Эта сущность довольно точно была изложена и в приказѣ, изданном одновременно с «положеніем». Власть тому, кто владѣет землей. Вот резюмэ новаго закона.
С этим можно было бы согласиться при наличіи двух условій: 1) если бы земельным цензом обладало по крайней мѣрѣ большинство населенія и 2) если бы интересы полноправныя цензовиков вполнѣ совпадали с интересами остального населенія деревни.
Посмотрим, имѣется ли в наличности первое условіе. Активными и пассивными избирательными правами пользуются 1) домохозяева, 2) землевладѣльцы всѣх сословій, 3) настоятели церквей и представители церковных обществ, 4) арендаторы с трехлѣтней осѣдлостью и 5) представители торгово-промышленных предпріятій, казенных и общественных учрежденій и т. п. (Повидимому, и представители кооперативов).
Проанализируем возможный количественный состав каждой группы. Первая группа — домохозяева крестьянских хозяйств. Средняя крестьянская семья считается в пять человѣк, хотя часто встрѣчаются семьи с большим количеством членов. Если считать, что в семьѣ, кромѣ домохозяина, имѣется всего только два совершеннолѣтних, то окажется, что в каждой крестьянской семьѣ на одного полноправнаго приходится минимум 2 безправных, — уже не считая работников. Таким образом, безправными оказываются минимум двѣ трети крестьянства, сидящаго на землѣ.
Вторая группа — землевладѣльцы, — независимо от размѣров их земельнаго имущества, посылают по одному представителю, или представительницѣ от каждаго хозяйства. В этой группѣ же только члены семьи землевладѣльца не пользуются правами, но и совладѣльцы, — кромѣ одного из них. Но этого мало. В таких имѣніях может быть очень многочисленный штат рабочих и служащих. Всѣ они — лишены избирательнаго права. Это положеніе кажется нам особенно ненормальным в условіях Крымской земельно-хозяйственной жизни. В Крыму, как извѣстно, процвѣтает винодѣліе, табаководство и садоводство. В садоводствах, табачных плантаціях и виноградниках постоянно работают тысячи рабочих. Всѣ они совершенно лишены какого либо представительства. Все населеніе имѣнія, в 200—300 человѣк, будет представлено одним владѣльцем.
Из церковнаго причта также имѣет право только одни настоятель. Его семья и младшіе члены причта с семьями и прислугой уже не имѣют права.
Арендаторов с трех лѣтней осѣдлостью не много наберется, при чем и к их семьям, работникам и пр. относится тоже ограниченіе.
Наконец, 5-я группа, — торгово-промышленныя предпріятія, казенныя и общественныя учрежденія представляют как бы одно юридическое лицо, посылающее своих представителей. Этот пункт необходимо обсудить, имѣя подлинное «положеніе».
Но и по краткому изложенію видно одно, что всѣ служащіе указанных учрежденій, всѣ рабочіе находящихся в уѣздѣ фабрик и заводов лишены избирательных прав.
Итак, анализ количественнаго состава групп избирателей привел нас к одному безспорному выводу, что установленный ценз предоставляет все управленіе уѣздом незначительной части населенія.
Судьба трех четвертей, — если не больше — совершеннолѣтняго населенія уѣзда будет рѣшаться одной четвертью или даже меньшею частью взрослаго населенія.
Так--как большинство избирателей будут домохозяева, которые в крестьянских хозяйствах являются и главою семьи, то новое волостное земство будет своего рода возвращеніем к патріархату, к власти старшаго в родѣ.
К сожалѣнію, этот патріархальный строй не обезпечивает единства интересов управляющих с управляемыми. Если, до нѣкоторой степени, это единство и может встрѣчаться в отдѣльных семьях домохозяев, то об этом же может быть и рѣчи в хозяйствах с наемным трудом.
К каким результатам это может вести, — тема требующая особаго обсужденія.
Пока же мы закончим указаніем, что и этот патріархат домохозяев в земской жизни, в своих дѣйствіях, подвергается ограниченію с двух сторон; и со стороны губернатора, и со стороны начальника уѣзда в случаях: 1) когда постановленіе земскаго волостного собранія несогласно с законом, и 2) «если оно не согласно с общими задачами борьбы за возстановленіе государственности».
Первое условіе не возбуждает особых вопросов, за то второе — возбуждает их очень много.
Не слишком ли неопредѣленна эта фраза об «общих задачах» борьбы? Можно ли поручиться, что всѣ начальники уѣзда совершенно точно и главное, одинаково понимают сущность этих «общих» задач и «согласіе» или несогласіе с ними тѣх или иных рѣшеній волостного земства?
Не предоставит-ли эта неопредѣленность еще большій простор административному усмотрѣнію, чѣм право администраціи входить в разсмотрѣніе не только законности, но и цѣлесообразности постановленій и дѣйствій общественных самоуправленій? Не внесет ли это нѣкоторую неувѣренность в работу волостного земства и отсутствіе единства в работу администраціи? Но лучше ли уж точно и конкретно опредѣлить, в чем замѣчаются эти «общія задачи»?