Видение (Лермонтов)

Видение («Я видел юношу: он был верхом…»)
автор Михаил Юрьевич Лермонтов (1814—1841)
См. Стихотворения 1831. Дата создания: 1831, опубл.: 1859. Источник: ФЭБ (1989)[1] • Стихотворение №207 (ПСС 1989)[2]

ВИДЕНИЕ


Я видел юношу: он был верхом
На серой борзой лошади — и мчался
Вдоль берега крутого Клязьмы. Вечер
Погас уж на багряном небосклоне,
И месяц в облаках блистал и в волнах,
Но юный всадник не боялся, видно,
Ни ночи, ни росы холодной; жарко
Пылали смуглые его ланиты,
И черный взор искал чего-то всё
В туманном отдаленье, — тёмно, смутно
Являлося минувшее ему —
Призра́к остерегающий, который
Пугает сердце страшным предсказаньем.
Но верил он — одной своей любви.
Он мчится. Звучный топот по полям
Разносит ветер. Вот идет прохожий,
Он путника остановил, и этот
Ему дорогу молча указал
И скрылся, удаляяся, в дубраве.
И всадник примечает огонек,
Трепещущий на берегу противном,
И различил окно и дом, но мост
Изломан... и несется быстро Клязьма.
Как воротиться, не прижав к устам
Пленительную руку, не слыхав
Волшебный голос тот, хотя б укор
Произнесли ее уста? О! нет!
Он вздрогнул, натянул бразды, толкнул
Коня — и шумные плеснули воды,
И с пеною раздвинулись они.
Плывет могучий конь — и ближе — ближе...
И вот уж он на берегу другом
И на гору летит. И на крыльцо
Соскакивает юноша — и входит
В старинные покои... нет её!
Он проникает в длинный коридор,
Трепещет... нет нигде... Её сестра
Идет к нему навстречу. О! когда б
Я мог изобразить его страданье!
Как мрамор бледный и безгласный, он
Стоял... Века ужасных мук равны
Такой минуте. Долго он стоял,
Вдруг стон тяжелый вырвался из груди,
Как будто сердца лучшая струна
Оборвалась... Он вышел мрачно, твёрдо,
Прыгну́л в седло и поскакал стремглав,
Как будто бы гналося вслед за ним
Раскаянье... И долго он скакал,
До самого рассвета, без дороги,
Без всяких опасений — наконец
Он был терпеть не в силах... и заплакал:
Есть вредная роса, которой капли
На листьях оставляют пятна, — так
Отчаянья свинцовая слеза,
Из сердца вырвавшись насильно, может
Скатиться, — но очей не освежит!
К чему мне приписать виденье это?
Ужели сон так близок может быть
К существенности хладной? Нет!
Не может сон оставить след в душе,
И, как ни силится воображенье,
Его орудья пытки ничего
Против того, что есть и что имеет
Влияние на сердце и судьбу.

———

Мой сон переменился невзначай:
Я видел комнату, в окно светил
Весенний, теплый день, и у окна
Сидела дева, нежная лицом,
С очами, полными душой и жизнью,
И рядом с ней сидел в молчанье мне
Знакомый юноша; и оба, оба
Старалися довольными казаться,
Однако же на их устах улыбка,
Едва родившись, томно умирала;
И юноша спокойный, мнилось, был,
Затем что лучше он умел таить
И побеждать страданье. Взоры девы
Блуждали по листам открытой книги,
Но буквы все сливалися под ними...
И сердце сильно билось — без причины, —
И юноша смотрел не на неё,
Хотя об ней лишь мыслил он в разлуке,
Хотя лишь ею дорожил он больше
Своей непобедимой гордой чести.
На голубое небо он смотрел,
Следил сребристых облаков отрывки
И, с сжатою душой, не смел вздохнуть,
Не смел пошевелиться, чтобы этим
Не прекратить молчанья, — так боялся
Он услыхать ответ холодный или
Не получить ответа на моленья.
Безумный! ты не знал, что был любим,
И ты о том проведал лишь тогда,
Как потерял её любовь навеки;
И удалось привлечь другому лестью
Все, все желанья девы легковерной!


1831

Примечания

  1. Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений в 2 томах. — Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. — Т. 1. Стихотворения и драмы. 1828—1836. — С. 209.
  2. 207. РВ. 1857, № 6, в составе драмы «Странный человек», др. ред. — ПСС-3, т. 1, как самостоятельное произведение. — Печ. по правленому автографу ПД, тетр. 11. Относится к Н. Ф. Ивановой (см. о ней примеч. 67). В драме «Странный человек» использовано как ст-ние Владимира Арбенина и сопровождается словами студента Заруцкого: «Этот отрывок тем только замечателен, что он картина с природы... Всё, что тут описано, было с Арбениным...» Ст-ние, по словам Заруцкого, «в некотором смысле подражание «The dream» («Сну») Байронову». В ст-нии описана поездка Лермонтова в подмосковное имение Никольское-Тимошино, где находилась семья Ивановых. Документальное подтверждение этого предположения И. Л. Андроникова дано в статье: Махлевич Я. Л. Новое о Лермонтове в Москве (Лермонтов, Поливановы и Ивановы-Чарторижские) // «Рус. литература». 1977, № 1. С. 102—113.
    Клязьма. Имение Ивановых находилось на берегу Клязьмы.
    Её сестра — Д. Ф. Иванова (см. примеч. 275).