— Поэт! когда ты бросишь лиру?
Ее не слушает наш век;
Иные есть заботы миру,
Не песнью занят человек.
Твоя пророческая дума
Не развлечет толпы угрюмой,
Толпы, обычным ей путем
К труду наемному идущей;
Ей нужны деньги, хлеб насущный,
А не алтарь с твоим огнем.
Взгляни, окинь, певец беспечный,
Спокойным взглядом шар земной;
Как муравейник бесконечный,
Везде трудится род людской.
На суше и на океане,
В непроницаемом тумане
Паров и дыма, где ревут
Колеса машин им послушных,
В воде и в подземельях душных —
Повсюду воцарился труд.
Ты видишь, сколько нужно веку,
Как много у него забот,
Как тяжело он человеку
Насущный хлеб его дает,
Как возрастают наши нужды!
А ты, как будто миру чуждый,
Поешь; как можешь ты желать,
Питомец муз, мечтатель нежный,
Чтоб мог твой голос бесполезный
Наш труд полезный прерывать?
— А мне до вас какое дело,
Рабы послушные земли?
Я сам себе закон. Вели,
Чтоб птичка Божия не пела,
Чтобы потух огонь небес,
Чтоб с ветром не шептался лес,
Чтоб волны не были могучи,
Чтоб море не таило бед,
Чтоб не летал орел за тучи,
Чтоб гром умолк; — таков поэт!
Сам Бог для творчества святого
В него влагает этот дар:
Свет мысли в душу, в сердце жар,
В уста торжественное слово;
И как Он говорит луне:
Сияй в полночной тишине;
Волне: шуми; цветкам: цветите;
Могиле: будь всегда немой;
Звезде: гори; сердцам: любите, —
Он говорит поэту: пой!
И пусть проходит, занятая
Заботой, пользой и нуждой,
Своей обычною тропой
Толпа, поэту не внимая, —
Ему нужды и горя нет;
Он все останется поэт.
Пусть мир утратит все святое,
Чем наша жизнь одарена —
Все так же небо голубое
Над миром будет без пятна!
Поэт, как храм; пускай, гонима
Нуждой, заботой и трудом,
Забыв святой молитвы дом,
Толпа его проходит мимо;
Но в нем служитель алтарей,
Среди пылающих огней,
Обряд все так же совершает,
Все тот же в храме хор певцов,
И звона храм не прерывает
Своих святых колоколов.
