5. Прежде, чем говорить о том человеке, который вывел антикварную науку из ее тупика и заложил для нее прочный фундамент, следует упомянуть, что в Англии и во Франции, в XVIII в., народилось течение, которому суждено было освежить антикварные занятия, начавшие принимать все более и более кабинетный характер, и возродить вновь упавший было интерес к старине в широких кругах общества. Это течение можно назвать течением эстетическим. Ученые и художники различных национальностей выступают теперь в роли ценителей изящного, своего рода „эстетов“, памятников искусства и старины и с этой точки зрения, делают их предметами как специальных обсуждений, так и остроумных салонных разговоров.
Интересно отметить, что „практическая“ Англия дала в XVIII в. первый путеводитель по Италии, предназначенный для любителей искусства: в 1722 г. Джонатан Ричардсон (Richardson), брат известного романиста, составил свой „Account of Statues, Basreliefs, Drawings and Pictures in Italy“ (Лондон). Это была предварительная работа к большому труду Ричардсона, составляющему третий том его „Essay on the theory of painting“, вышедший, в проверенном автором французском переводе, под заглавием: „Description de divers fameux tableaux, dessins, statues, basreliefs etc. qui se trouvent en Italie (1728). Ричардсон подошел к обсуждению предметов старины, как глубокий знаток и тонкий ценитель их, как человек, обладающий большим художественным вкусом и здравым смыслом. Ричардсои первый признал и определенно высказал, что вся масса хранившихся в Италии античных статуй является только копиями, на основании которых лишь можно подойти к восстановлению (теоретическому) утраченных оригиналов. Ричардсон первый признал всю важность точного установления места происхождения и судьбы памятников старины, их точного описания и обследования. Такого же глубокого и вдумчивого исследователя, каким был Ричардсон, но в более узкой области, Англия дала в лице писателя Джозефа Аддисона (Addison), который в своих диалогах „Upon the usefulness of ancient medals“ указал на важное значение древних монет при об‘яснении поэтических произведений греков и римлян и выступил решительным противником распространенного в его время аллегорического толкования памятников искусства.
Во Франции должно быть отмечено появление замечательного трактата Дидро „Essai sur la peinture“, переведенного по-немецки Гёте. Энциклопедические познания Дидро дали ему возможность обсуждать проблемы живописи не только с эстетической, но и с историко-филологической точки зрения. Дидро был в оживленной переписке с своим другом, скульптором Фальконе (Falconet), который, после ревностного изучения памятников античного искусства, выступил критиком дошедшего до нас о них литературного предания и усматривал большую опасность от чрезмерного увлечения ими для искусства творимого. С противоположной, чисто ученой, точки зрения подошел к памятникам старины аббат Бартелеми (Barthélémy). В изучение их он вошел благодаря общению с Кэлюсом и долголетнему пребыванию в Италии. Вернувшись в Париж, Бартелеми, на склоне дней своих (1788), издал замечательное сочинение „Voyage du jeune Anacharsis en Grèce“, в котором, правда, в идеалистической форме набросал в первый раз общую картину древне-греческой жизни.
Эстетическая точка зрения на старину из Франции проникла и в Германию, не вытеснив, однако, там антикварных занятий. Даниил Липперт (Lippert), интересовавшийся, но преимуществу, резными камнями, в своем труде „Dactyliotheca Lippertiana“ (1755—63), дал тщательные воспроизведения 3.000 античных гемм, расположенных систематически и снабженных об‘яснениями. Таким же ревностным собирателем античных гемм, приобретенных впоследствии Фридрихом Великим и образовавших основное ядро берлинской коллекции гемм, был барон Филипп Штош (Stosch), разобравший в своем труде „Gemmae antiquae celatae sculptorum nominibus insignitae“ (1724) геммы, снабженные именами резавших их мастеров. Наконец, известный художник Антон Рафаэль Менге не столько своим трактатом „Ueber die Schönheit und den Geschmack in der Malerei“ (1761), сколько тщательно подобранным им собранием гипсовых слепок с античных статуй (вошло впоследствии, в значительной своей части, в Дрезденский музей) оказал большие услуги зарождающейся науке.
Первая половина XVIII в. ознаменована была многими счастливыми открытиями памятников старины, преимущественно опять-таки на почве Италии. Эпоху составило в этом отношении открытие засыпанных лавою, при извержении Везувия, в 79 г. по Р. Х., городов Геркуланея и Помпей (1748). Приблизительно в то же время последовали открытия древностей в Южной Италии и в Сицилии (между прочим, развалины храмов в Пестуме и Акраганте). С большою энергиею производились исследования в Этрурии, приведшие к открытию скрывавшихся до того времени в этрусских могилах ваз, зеркал, погребальных урн, саркофагов и пр.
Деятельное участие в открытии и в собирании памятников древности принимали англичане. Английский посланник в Неаполе, Вилльям Гамильтон (Hamilton), успел составить себе богатую коллекцию древностей, изданную затем Гарканвиллем (d'Harcanville, Antiquités Etrusques, Grecques et Romaines du Cabinet de Mr. Hamilton, 1767). Англичане же первые обратили самое серьезное внимание на изучение греческого мира, причем делали это планомерно и методически. В 1733 г. основано было в Лондоне „Общество дилеттантов“ (Society of Dilettanti), к числу членов которого принадлежали любители старины, обладавшие большими денежными средствами, что дало возможность Обществу привести в исполнение дорого стоющие предприятия[1]. К кружку этих „дилеттантов“ принадлежали, между прочим, два лица, оказавшие своими работами неоцененные услуги исследованию прошлого Греции: живописец Джемс Стюарт (Stuart) и архитектор Николай Реветт (Revett). Ознакомившись предварительно с памятниками древности, хранившимися в Риме, Стюарт и Реветт составили план путешествия в Грецию. Более двух лет (1751—53) провели они в Афинах, дважды совершили поездки по Кикладским островам. Результаты работ Стюарта и Реветта обнародованы были позднее в изданиях „Antiquities of Athens“ (1761—62) и „Unedited antiquities of Attica“ (1817). Эти монументальные труды впервые познакомили Европу с памятниками греческого искусства лучшей эпохи его развития. „Общество дилеттантов“ субсидировало также экспедицию Вуда (Wood) в Сирию, во время которой открыты были величественные остатки Пальмиры и Баальбека.
По образцу „Общества дилеттантов“ стали организовываться и другие общества, ставившие своею задачею исследование памятников местной старины. Таковыми были, например, Società Colombaria во Флоренции, Accademia degli Ercolanesi в Неаполе, Accademia di antichità profane в Риме, Society of antiquaries в Лондоне, и пр. Продолжали расти также и музеи, причем некоторые из них содержались уже на счет государства. В средине и во второй половине XVIII в. положено было основание таким знаменитым ныне музеям, как Ватиканский в Риме, Британский в Лондоне.
Таким образом, к средине XVIII в. накопилось много материала антикварного характера, отчасти уже систематизированного и изученного. Не хватало одного: человека, который вдохнул бы жизнь в этот веками накопленный, трудами целых поколений, материал, который попытался бы придать ему синтез, установить общую точку зрения на него, представить его в исторической перспективе, чтобы тем самым заложить прочные основы научной разработки этого материала и облегчить исследование его грядущим поколениям. Во второй половине XVIII в. такой человек нашелся. Это был знаменитый Винкельман, с выступлением которого открылась новая эра в научной разработке памятников старины. Винкельман с полным правом и может быть назван основоположником археологической науки.
Примечания править
- ↑ Историю общества изложил L. Cust, History of the Society of Dillettanti, Лондон 1898.