1869.
правитьБРАТЪ ЗА БРАТА
или
НѢТЪ ПРАВИЛА БЕЗЪ ИСКЛЮЧЕНЬЯ.
править
КАТЕРИНА ИВАНОВНА ТОМСКАЯ.
КАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА ВЕЛЬСКАЯ, молодая вдова.
ВАСИЛІЙ АНТОНОВИЧЪ АРДАТОВЪ, старшій, ПЕТРЪ ИВАНОВИЧЪ АРДАТОВЪ младшій, двоюрод. братья.
МИХАЙЛО ВАСИЛЬЕВИЧЪ СИЛКОВЪ, управитель Г-жи Вельской.
ВАСИЛІЙ, денщикъ Ардатова старшаго.
ЛЕНУШКА, горничная Г-жи Вельской.
ПЕТРЪ, слуга Г-жи Вельской.
Василій. А! здравствуйте прелестная Ленушка! здоровы ли вы?…
Ленушка. Слава Богу-съ!
Василій. Какъ я радъ, что наконецъ нашелъ случай познакомиться съ вами покороче….
Ленушка (увидя вдали Силкова). Ахъ! опять намъ помѣшали: нашъ старый управитель идетъ. Прощайте! (Убѣгаетъ).
Василій. Какая досада!.. Этотъ проклятый управитель ужъ третій разъ мѣшаетъ мнѣ изъясниться съ нею. (Увидя его). А любзный Михайло Васильевичъ! Какъ поживаете, почтеннѣйшій?
Силковъ. Нечто, живу помаленьку… Василій… Василій. какъ бишь васъ по батюшкѣ-то?..
Василій. Ивановичъ, къ вашимъ услугамъ!
Силковъ. Да, Василій Ивановичъ! Извините, я еще мало видѣлся съ вами, такъ немудрено, что запамятовалъ, какъ пристойнѣе называть васъ.
Василій. О, помилуйте! мнѣ все равно, какъ бы меня не называли. Я такой человѣкъ, что стоитъ только мнѣ пожить у васъ недѣльку, — такъ вы не забудете моего имени и отчества въ цѣлую жизнь.
Силковъ. Очень буду радъ познакомиться съ такимъ человѣкомъ, который умѣетъ заставить помнить себя.
Василій. Да ужъ нечего таить, — я такимъ уродился. Мастеръ говорить, мастеръ и дѣло дѣлать, — или, какъ говоритъ русская пословица: невелика птичка, да ноготокъ востеръ!
Люблю я правду говорить,
За правду я стою горою,
И не люблю безъ дѣла жить,
При томъ и не хвалюсь собою;
Но изъ господъ иной живетъ,
Что всѣмъ лишь презираетъ смѣло,
Слугу бездѣльникомъ зоветъ,
А самъ, весь вѣкъ живетъ безъ дѣла.
Но мой баринъ — не человѣкъ, а золото! Его любятъ всѣ; и точно, онъ съ большими достоинствами: храбръ, уменъ, добръ, хорошъ собою, довольно богатъ, и честенъ — да такъ честенъ — какъ ни кто! А чтобъ представить вамъ неоспоримое доказательство, такъ вотъ оно… (Вынимаетъ деньги).
Силковъ (принимая). А что тутъ такое?
Василій. Тутъ наличный залогъ нашей честности.
Силковъ (развернувъ). Что это?.. Въ этой бумагѣ все бѣленькія ассигнаціи!
Василій. Да; и но этой бѣлизнѣ, вы можете судить о душѣ моего барина. Тутъ 500 рублей сполна, за все лѣто за квартиру.
Силковъ. Какъ! всѣ вдругъ? А я думалъ, что вы будете отдавать помѣсячно….
Василій. О! этого у насъ и въ заводѣ нѣтъ. Не забывайте только, что вы имѣете дѣло съ честнымъ русскимъ поручикомъ, который стоитъ быть фельдмаршаломъ!
Какъ на войнѣ, такъ въ мирѣ онъ,
Быть честнымъ, долгомъ почитаетъ,
И похвалы со всѣхъ сторонъ
Какъ воинъ съ честью принимаетъ.
Такъ, милостивый государь,
Не сомнѣвайтесь въ немъ нисколько,
Онъ, по душѣ, по чувству Царь!..
По службѣ онъ — Поручикъ только.
Силковъ. Но человѣкъ съ такими отличный и достоинствами, вѣрно дослужится до всего. Къ тому же и вы….
Василій. Ну, обо мнѣ пока мимо. Я нѣсколько поотсталъ отъ моего барина; впрочемъ не смѣю на него пожаловаться, онъ любитъ меня какъ нельзя больше, даетъ мнѣ деньги, не утруждаетъ службою, и, съ нѣкоторыхъ поръ, даже печется о моемъ образованіи.
Силковъ. Да, это сейчасъ замѣтно по вашей ловкости и обращенію…
Василій (кланяясь). Покорно васъ благодарю, Михайло Васильевичъ! Однакожъ въ заключеніе всего я скажу вамъ, что онъ большой чудакъ. Повѣрите ли вы, что онъ имѣетъ престранную претензію на женщинъ; и самому себѣ далъ клятву, что ни съ одной изъ нихъ не станетъ заводить знакомства. Воля ваша, а для военнаго молодаго человѣка — эта клятва ни къ чорту не годится!
Силковъ. Ха! ха! ха! нѣтъ, и я не вѣрю, чтобы онъ сталъ давать такія клятвы.
Василій. Ну, да положимъ, что онъ имѣетъ на это свои причины. Онъ говоритъ, что когда-то былъ жестоко обманутъ. Однакожъ, онъ запрещаетъ и мнѣ, не только влюбляться, но даже велитъ бѣгать отъ женщинъ, какъ отъ заразы! А? Каково вамъ это покажется?.. Мнѣ, съ моимъ молодецкимъ сердцемъ, не влюбляться… божусь вамъ, что это для меня невозможно! Силковъ. Ха! ха! ха! да онъ, какъ видно, большой чудакъ. Ну какъ можно запрещать то, что нельзя запретить?
Василій. Но дѣлать нечего. Онъ сказалъ мнѣ, что если я не хочу лишиться его милостей и моего мѣста, то чтобъ не смѣлъ и думать о любовныхъ шалостяхъ. Дѣлай что хочешь: веселись, гуляй, пей, трать деньги, — всего по горло; ну а вотъ этаго нѣтъ, какъ нѣтъ.
Силковъ. Да помилуй, любезный Васильюшка, развѣ онъ можетъ располагать твоими чувствами?
Василій. То-то и есть, что для него все возможно. Притомъ лишиться такого хорошаго господина, для меня также много значитъ. Такъ ужъ я кое какъ скрѣпился, и пока еще въ состояніи держаться его философіи; нечего дѣлать, далъ ему честное слово: не думать о любви и забыть о женитьбѣ.
Силковъ. Признаюсь, поступки вашего барина очень странны, и я ни какъ бы не согласился повиноваться его приказаніямъ.
Василій. Да и я начинаю сбиваться на старое. Ахъ, еслибъ вы слышали какъ я мастерски изъясняюсь съ красавицами! — Я давно замѣтилъ, что многимъ изъ нихъ правится моя счастливая физіономія, и въ разговорахъ онѣ всегда величаютъ меня — Васей, милымъ Васинькой, Васильемъ Ивановичемъ, и проч. и проч.
Могу сказать вамъ напрямикъ,
Что я на все дѣлецъ проворный
Я у поручика денщикъ,
У женщинъ я слуга покорный;
Но баринъ мой хотѣлъ чтобъ я
Любовью не былъ избалованъ,
Такъ отъ любовнаго огня —
Я противъ воли застрахованъ!
Силковъ. Знаешь ли, любезный Василій Ивановичъ, — я замѣчаю, что образъ мыслей г. поручика, имѣетъ нѣкоторое сходство съ моей барыней…
Василій. Неужели? ну такъ вы должны поквитаться со мною: скажите пожалуста, кто она? Хороша ли собою? Богата ли? — Ахъ! я люблю до крайности, когда что нибудь разсказываютъ о хорошенькихъ женщинахъ; въ этихъ разсказахъ часто встрѣчаются очень любопытныя происшествія.
Силковъ. Съ тѣхъ поръ, какъ она имѣла несчастіе овдовѣть, живетъ тихо, смирно, ни съ кѣмъ не знается, и боится мущинъ такъ…. какъ овечька волка. Поетъ чувствительныя романсы, а иногда сердится на себя, что губитъ напрасно золотое время, но пуще всего боится подурнѣть!
Себя увѣрила она,
Что скоро красоты лишится,
Такъ не стоитъ ужъ у окна,
А все у зеркала садится.
Боится страхъ худой молвы,
Боится въ дружбѣ предложенья,
Хоть знаетъ то, что для вдовы
Нѣтъ правила безъ исключенья.
Василій. Ну, ей Богу, мнѣ жаль ее!.. О, еслибъ я былъ на вашемъ мѣстѣ, то вѣрно помогъ бы ей отъ чистаго сердца! Она лишилась мужа, — ну такъ чтожъ? Это еще но такая бѣда, которую бы нельзя было поправить. Если она умная женщина, то отъ этой болѣзни легко можетъ найти лекарство.
Когда вдовой она осталась
И умъ остался вѣдь при ней:
Такъ неужли не догадалась,
Что можно тьму найти мужей?
Сказалъ бы я: къ чему крушиться.
Вѣдь съ другомъ можно вновь сойтись;
Потеря мужа наградится,
И чѣмъ ушиблась, тѣмъ лечись!
По крайней мѣрѣ — скажите мнѣ, Михайло Васильевичъ, любитъ ли она ходъ театръ?
Силковъ. О! театръ для нее большая отрада; она очень любитъ его и дачу купила для того, что театръ видѣнъ изъ окошка.
Василій (показывая на среднюю декорацію). Да и отсюда также. Вотъ онъ, голубчикъ мой! Признаюсь вамъ, и я также безъ ума отъ театра! Я думаю что никто изъ нашей братьи столько не тратится на него, какъ я. Я почти чаще моего барина посѣщаю русскій театръ. И точно, другой разъ забуду свою должность, барина, домъ, брошу все, — и опрометью бѣгу какъ сумасшедшій, чтобъ только не опоздать въ галлерею.
Силковъ. И неужели всегда остаетесь довольны?
Василій. О! всегда очень доволенъ. Правда, одинъ только разъ — неосторожно пришедъ въ восхищеніе, я получилъ маленькую непріятность. За то ужъ до сыта нахлопался!
Я въ восхищеніи большомъ,
Когда актеровъ принимаютъ,
И очень радъ, когда потомъ
Ихъ дружно съ шумомъ вызываютъ!..
Я самъ однажды вызванъ былъ,
Но только лишь другимъ манеромъ!
Я скромный вызовъ получилъ —
Идя съ квартальнымъ офицеромъ.
Теперь я ужъ всегда сажусь пониже, т. е. въ нижнюю галлерею; тамъ гораздо учтивѣе обходятся.
Силковъ. Однакожъ я съ вами заговорился, мнѣ очень нужно сходить на Карповку, за однимъ важнымъ дѣломъ. Прощайте!
Василій. Одно слово, Михайло Васильевичъ; скажите мнѣ, — ваша барыня, конечно, вѣдь не одна живетъ на дачѣ?
Силковъ (въ сторону). Это что за вопросъ?
Василій, (останавливая ею). Вѣрно ужъ есть какая нибудь дѣвушка. Не правда ли?
Силковъ. Точно… точно, есть дѣвушка… и ужъ совершенная дѣвушка.
Василій. Т. е. совершенство дѣвушекъ, хотите вы сказать, — хорошенькая?
Силковъ. Да… лѣтъ — тридцати пяти. Довольно пріятная рябоватая немножко зла, но преласковая; немножко завистлива, но предобрая; и хоть со многими дерзка на руку, по превеселая!
Василій. Вотъ тебѣ разъ! Стало быть къ этому совершенству и подойти страшно?
Силковъ. Да; я вамъ не совѣтую встрѣчаться съ нею, а не то, ужъ не погнѣвайтесь, — она какъ разъ отрекомендуетъ себя. (Показывая пощечину).
Василій. О! съ такими добренькими я не стану заводить знакомства.
Силковъ. Такъ прощайте, покуда… (про себя). Кажется я отбилъ у него охоту познакомиться съ моей миленькой Ленушкой (ему). Прощайте, Василій Ивановичъ! прощайте! (уходитъ).
Ахъ, ты старый чортъ!.. Прошу покорно, какъ онъ изволилъ описать бѣдную Ленушку. Вѣдь хорошо, что я ее видѣлъ, такъ не повѣрю этому вздору, а иначе, я пропустилъ бы оказію познакомиться съ нею. Постой же, я его за эту клевету отдѣлаю добрымъ порядкомъ!.. И не смотря на господское запрещеніе — вступлюсь за милую Ленушку, потомъ, во что бы то ни стало, женюсь на ней… Ахъ, нѣтъ; погоди немного Вася… ты слишкомъ торопишься… надобно прежде всего увѣриться хорошенько. Да, да, если она также добра и умна, какъ хороша собой, тогда я можетъ быть рѣшусь.
Давно жениться я сбираюсь,
Но только оплошать боюсь,
И за себя хоть я ручаюсь,
По за жену не поручусь.
Она предъ мужемъ не робѣетъ,
И я скажу на этотъ счетъ:
Жена съ ума свести умѣетъ,
А ужъ на умъ не наведетъ.
Ленушка. Михайло Васильевичъ! Михайло Васильевичъ!… Да гдѣ же онъ?…
Василій. Я за него, милая Ленушка!
Ленушка. Да я его искала…
Василій. А я васъ ищу, такъ одно другого и стоитъ. Но чему вы смѣетесь? А?
Ленушка (стыдливо улыбаясь). Да такъ…
Василій. О, нѣтъ, нѣтъ; что нибудь да не такъ… признайтесь!
Ленушка Въ чемъ же мнѣ признаться? Я еще ни о чемъ не говорила съ вами, и въ третій разъ только васъ вижу…
Василій. Такъ я надѣюсь, что вамъ не противно будетъ вступить въ разговоръ съ такимъ человѣкомъ, которой почитаетъ за счастіе быть вашимъ знакомцемъ, и даже чѣмъ вамъ угодно.
Ленушка. Я очень рада говорить съ тѣмъ, кто такъ ласковъ, учтивъ, и… и…
Василій (впадая въ рѣчь). И любезенъ, хотите вы сказать? да? О, много чести!… (въ сторону). Да это чудо, что за дѣвушка! Смѣлѣе Вася, будетъ толкъ!… (ей) И такъ, позвольте узнать… могу ли я имѣть надежду на наше… снисхожденіе… на вашу невинную откровенность… на ваше доброе сердце., и наконецъ, могу ли я имѣть надежду на васъ самихъ?
Ленушка. Помилуйте!… Я умѣю цѣнить достойныхъ людей.
Василій О! если уже пошло на откровенность, то я изъяснюсь безъ всякой церемоніи. — Миленькая Ленушка! Когда ты почитаешь меня достойнымъ молодымъ человѣкомъ, то позволь, на первый разъ, поцѣловать твою бархатную ручьку!
Ленушка. Я не могу вамъ отказать: извольте, если угодно…
Василій. Угодно, очень угодно, моя милочька! (цѣлуетъ).
Ленушка. Ну, ужъ вы обрадовались позволенію.
Василій (продолжая). Ахъ, да какъ же не радоваться такому случаю!
Ленушка. Перестаньте тѣшиться надъ моей рукой. (Отнимаетъ)
Василій (также). О, утѣшительная ручька!
Ленушка. Да полноте, какъ вамъ не стыдно! (отирая свою руку). Посмотрите, моя рука за васъ краснѣетъ.
Василій. А я отъ тебя съ ума схожу.
Ленушка. Однакожъ вы…
Василій. Ахъ! пожалуйста оставь это вы! къ чему такая не умѣстная учтивость? Называй меня просто: Вася, добрый Васинька, и мы гораздо скорѣе поладимъ.
Ленушка. Ну, такъ послушай же, Вася: если ты въ самомъ дѣлѣ добръ, то я надѣюсь, что не захочешь обмануть бѣдную дѣвушку, и откроешь мнѣ всѣ свои мысли.
Василій. Ахъ, Боже мой! да развѣ я въ состояніи скрыть отъ тебя что нибудь? Такъ, милая Ленушка, я готовъ тебѣ открыть все, что только есть на душѣ!
Въ часъ блаженнаго свиданья,
Я готовъ тебѣ открыть:
Что одно мое желанье,
Быть любиму, и любить!
Такъ и ты однимъ ужъ разомъ
Открывайся мнѣ во всёмъ!
Если жъ ты убьёшь отказомъ,
Я убьюсь объ стѣну лбомъ!
Ахъ! теперь я увидала,
Что понравиться могла,
И о чемъ узнать желала,
Все какъ должно поняла.
Я любви твоей ввѣряюсь,
Вѣрной быть клянусь по гробъ,
И любовью постараюсь
Сохранить твой бѣдный лобъ!
Василій. О! когда ты такъ нѣжно увѣряешь, то вѣрно очень охотно выйдетъ за меня? не правда ли?
Ленушка (съ чувствомъ). Если ты меня любишь, то и мнѣ, кромѣ милаго Васи, ни кто на свѣтѣ не поправится.
Василій (съ живостію). Милаго Васи! милаго Васи! — Боже мой!… Ни одинъ денщикъ въ мірѣ, не сравняется съ моимъ благополучіемъ! Милый Вася! и кто же это говоритъ? Молодая, прелестная дѣвушка, сама называетъ, при всѣхъ… А мы не благодарные мущины, такъ мало цѣнимъ ихъ добродѣтель, что клятвенно отказываемся отъ этого прелестнаго созданія; отъ этаго сокровища; отъ этаго счастія, безъ котораго всѣ мущины — ни чего не значатъ!
Ленушка. Другъ мой!…
Василій (въ большомъ восторгѣ). Слышите ли? другъ мой! Кто же послѣ этого слова не растаетъ отъ восхищенія? Скажите, кто можетъ хладнокровно принимать такія нѣжныя ласки?… (Хладнокровно). Однакожъ, Ленушка, вѣдь я любить тебя не смѣю.
Ленушка. Какъ! неужели? да кто же можетъ препятствовать намъ?…
Василій (съ досадой). Кто?… Драгунскій Поручикъ и честное слово.
Ленушка. Ахъ, Боже мой! Итожь я стану дѣлать? Вѣдь я ужъ полюбила тебя.
Василій. Ты меня полюбила?… (подходитъ къ дому). Здѣсь, въ этомъ казенномъ домѣ, живетъ — холодный молодой человѣкъ, который ни кого въ свѣтѣ не хочетъ любить, кромѣ своего мундира и верховой арабской лошади.
Ленушка. Возможно ли? Такъ твой баринъ запрещаетъ тебѣ?…
Василій. Запретилъ себѣ, и мнѣ тоже; да учитъ меня философствовать, какъ будто я такъ глупъ, что не понимаю въ кого пріятнѣе влюбиться — въ молодую дѣвушку, или въ арабскую лошадь.
Ленушка. Да быть не можетъ, чтобъ баринъ твой не перемѣнилъ своихъ мыслей, а особливо когда онъ молодъ. Я сужу по моей госпожѣ, которую, послѣ смерти мужа, одинъ молодой офицеръ умѣлъ обратить на истинный путь.
Василій. Ахъ, еслибъ и мой смиренникъ поскорѣй образумился! Но, въ ожиданіи его перемѣнчивости, скажи мнѣ: кто заставилъ страдать твою барыню? ужъ вѣрно ты знаешь его?
Ленушка. Да, отъ своей влюбленной вдовушки, я успѣла вывѣдать всю подноготную; послушай вотъ ее собственныя слова:
Я съ нимъ весь вечеръ танцѣвала;
Онъ очень ловокъ, очень милъ,
И я его нарисовала
Такимъ, какъ онъ на балѣ былъ.
Его любить я вѣкъ рѣшилась,
Онъ въ вальсѣ руку мнѣ пожалъ…
Коль на балу она влюбилась,
Такъ стало быть ужъ конченъ балъ!
Ленушка. Да; я какъ разъ поняла, что веселый балъ кончился, а любовь съ горемъ начались. Впрочемъ ее тетка насказала объ немъ много хорошаго, и призналась всѣмъ что очень уважаетъ Г. Ардатова.
Василій (удивясь). Какъ! что?… что?… что ты сказала?…
Ленушка. То, что барыня влюблена въ какого-то офицера Ардатова.
Василій. Какъ! неужели?… Э! да нѣтъ, быть не можетъ!
Ленушка. Какъ быть не можетъ? Мнѣ сама барыня сказала.
Василій. Ленушка! Боже мой! что я узналъ!… вотъ неожиданность, вотъ радость!…
Ленушка. Да что съ тобой сдѣлалось?…
Василій. Какъ что? вѣдь это мой баринъ!
Ленушка. Неужели? въ самомъ дѣлѣ? Какъ же я рада!…
Василій. Ахъ! я съ ума схожу отъ этой вѣсти!… Дай, дай скорѣе поцѣловать тебя!…
Ленушка. Милый Вася, цѣлуй сколько хочешь!
Василій (цѣлуя). Вотъ судьба! И мы какъ нарочно наняли у васъ дачу. Теперь милая Ленушка мы себѣ откроемъ дорогу. Я ужъ знаю, какъ за это приняться.
Лепушка. Однакожъ твой баринъ вѣрно очень спокоенъ, что спитъ до сихъ поръ.
Василій. Но ужъ я не стану теперь дремать, и постараюсь разбудить всѣ усыпленныя его чувства. Я его разнѣжу, развеселю, влюблю, и какъ онъ не храбрись передо мной, а я за ставлю его положить оружіе!
Ардатовъ (за кулисами). Василій! Василій!
Ленушка. Ахъ! онъ тебя кличетъ!
Василій. Ага! проснулся!
Ленушка. Прощай, прощай мой другъ! (уходитъ).
Василій. Прощай мой ангелъ!… Прощай моя будущая женушка!… (провожаетъ и смотритъ ей вслѣдъ).
Ардатовъ стар. (серьезно). Василій! что ты тутъ дѣлаешь?
Василій (оправляясь). Ничего съ.
Ардатовъ стар. Кто тамъ пробѣжалъ? Женщина?… а?
Василій. Нѣтъ; мущина-съ.
Ардатовъ стар. То-то, смотри у меня!… Ты, кажется, шалишь.
Василій. Помилуйте, ваше благородіе вѣдь нельзя же не встрѣтиться съ женщиной.
Ардатовъ стар. А! такъ это женщина?
Василій. Точно сударь; или нѣтъ виноватъ, это дѣвушка.
Ардатовъ стар. Какъ! такъ ты смѣешь не слушаться? Развѣ ты забылъ мое приказаніе? а? Говори болванъ!
Василій. Да чтожъ мнѣ дѣлать ваше благородіе! Я, исполняя ваше приказаніе, вчера опромѣтью побѣжалъ отъ одной дѣвушки, и другъ какъ на зло встрѣтилъ пятерыхъ хорошенкихъ. Такъ я не виноватъ, что у меня все дѣвушки, а не мальчики въ глазахъ.
Ардатовъ стар. Дуракъ!…
Василій. Слушаю съ.
Ардатовъ стар. Какая досада!… (помолчавъ). Василій!…
Василій. Чего изволите, сударь?
Ардатовъ стар. Смотри же, я тебѣ говорю: чтобъ я, по крайней мѣрѣ, не видалъ тебя ни съ кѣмъ изъ женщинъ; слышишь ли?
Василій. Да — воля ваша, это не возможно!
Ардатовъ стар. Какъ не возможно?
Василій. Право не возможно!
Ардатовъ стар. Ты врёшь, дуракъ!
Василій. Нѣтъ, сударь; я даже на васъ самихъ пошлюсь…
Ардатовъ стар. Какъ, на меня?…
Василій. Именно на васъ: — вы, положимъ, ненавидите женщинъ, презираете, не хотите ихъ знать, а все-таки ѣздите въ такіе дома, гдѣ ихъ бываетъ много, и гдѣ вы должны ихъ видѣть, говорить съ ними и даже оказывать уваженіе.
Ардатовъ стар. Какъ ты глупъ! Конечно… я ѣзжу во многіе дома, гдѣ бываютъ женщины, по я пріѣзжаю совсѣмъ не для нихъ; а если иногда говорю съ ними, то ужъ вѣрно поневолѣ, и… что этого требуетъ свѣтское приличіе.
Василій. Очень хорошо, сударь, однакожъ вы частенько ѣздите и на балы, гдѣ, также какъ свѣтскій человѣкъ вы танцуете съ ними. Особливо въ вальсѣ: вы принуждены же брать за руку какую нибудь хорошенькую дѣвицу, или вдовушку, и какъ ни философствуете, а ужъ должны кружиться какъ и прочіе.
Ардатовъ стар. Ну… ну такъ чтожъ? Положимъ, что я иногда кружусь на балѣ, но мысли мои всегда постоянны, и ни для какой женщины не тронутся съ мѣста.
Хоть я бываю на балахъ,
Хоть и танцую, можетъ статься,
Но женщины, въ моихъ глазахъ,
Не смѣютъ слишкомъ забываться;
Такъ въ танцахъ мнѣ ужъ все равно:
Меня ни кто не очаруетъ,
Кто мыслитъ и живетъ умно,
Такъ тотъ безумно не танцуетъ!
Василій. И противъ этого я ни слова, я знаю что васъ и вашихъ мыслей никто не трогаетъ, (смѣясь) ну такъ ужъ и вамъ не надобно никого трогать
Ардатовъ стар. Что? что ты врешь такое?
Василій. Вы, наблюдая свѣтское приличіе, сбиваетесь немножко съ философіи.
Ардатовъ стар. Какъ!
Василій. Ахъ, сударь, вы ужасно неосторожно вальсируете.
Ардатовъ стар. Да скажешь ли ты толкомъ…
Василій. Скажу, скажу! только извольте хорошенько слушать…
Ардатовъ стар. Ну?
Василій. Вы, сударь… кружившись на балу, безчеловѣчно вскружили голову одной дамѣ.
Ардатовъ стар. Что? что?
Василій. А то, сударь, что одна прекрасная дама видѣла васъ когда-то на балѣ, танцѣвала съ вами — и кончилось тѣмъ что она смертельно въ васъ влюбилась.
Ардатовъ стар. (важно). Въ меня?
Василій. Да, сударь.
Ардатовъ стар. (также). На балѣ, говоришь ты?
Василій. Да, сударь, на балѣ.
Ардатовъ стар. (улыбаясь). Въ меня… влюбилась… кабалѣ… Фи! Какой вздоръ!
Василій. Чтожъ сударь, — развѣ въ васъ нельзя влюбиться?…
Ардатовъ стар. Конечно… но — я этимъ такъ мало занимаюсь… что для меня всё равно.
Василій. А сказать ли вамъ, кто она?
Ардатовъ стар. Кто?
Василій. Попробуйте, угадайте сами.
Ардатовъ стар. Вотъ еще! да стоитъ ли она того, чтобъ объ ней догадываться?
Василій. Я смѣло скажу, что она лучше всѣхъ тѣхъ, которыхъ вы прежде знали.
Ардатовъ стар. А, кто такая?…
Василій. Хозяйка здѣшней дачи.
Ардатовъ стар. Вельская? неужели?… ну, такъ мнѣ очень жаль ее, если только она точно меня любитъ.
Василій. Этого мало: она страдаетъ объ васъ цѣлую недѣлю…
Ардатовъ стар. (перебивая его). Страдаетъ?… О! я очень этому радъ!… Я желалъ бы, чтобъ онѣ вѣчно всѣ страдали!
Василій, (подражая ему). Точно, сударь; онѣ достойны этого. (Качая головой) Неблагодарныя женщины!…
Ардатовъ стар. (разсуждая) Любитъ… меня любитъ… (скоро) Пусть любитъ, для меня все равно!
Василій. Полноте грѣшить-то, Ваше Благородіе! вѣдь, сказать правду, такъ и мужчины иногда, ей Богу, ни на что не похожи!
Ардатовъ стар. Да, она очень мила… и богата… Гмъ, впрочемъ, она можетъ быть и точно меня любитъ.
Василій. Любитъ, сударь, божусь вамъ, что ужасно любитъ.
Ардатовъ стар. О, ты радъ божиться, (про себя) Однакожъ это довольно странно… но ужъ вѣрно эта женщина не обманетъ. Ѣздивши раза три къ её теткѣ, я встрѣчался съ нею, и мнѣ казалось, что она не похожа на другихъ… Я всегда предпочиталъ ее многимъ… такъ мудрено ли, что я могъ понравиться ей — Василій!
Василій. Чего изволите сударь?
Ардатовъ стар. Послушай… какъ бы узнать… повѣрнѣе объ этомъ?
Василій. Гмъ! повѣрнѣе? — очень можно, сударь.
Ардатовъ стар. Ты видишь, что для меня это всё равно, но я хочу знать точно ли это она?
Василій. Неужели жъ вы не вѣрите мнѣ?
Ардатовъ стар. Я вѣрю, но… вотъ что… я хотѣлъ бы, какъ новый жилецъ… имѣть удовольствіе…
Василій (въ сторону). Ага! Философія отправляется къ чорту! (ему). Точно, Ваше Благородіе; вы смѣло можете посѣтить ее, засвидѣтельствовать ей свое почтеніе, потомъ… ну — и проч. проч.
Ардатовъ стар. Нѣтъ; это не годится… надобно выдумать… получше, начало перваго знакомства, а вдругъ придти я не рѣшусь . да и не учтиво. — Постой!.. такъ… это гораздо лучше: послушай Василій, поди ты туда, и отъ моего имени прежде спроси ее, (только какъ можно учтивѣе), что позволитъ ли она сдѣлать мнѣ посѣщеніе, какъ обыкновенно водится въ свѣтѣ.
Василій. О, ужъ вѣрно позволитъ.
Ардатовъ стар. Скажи, что я имѣю нужду лично переговорить съ нею на счетъ нѣкоторыхъ передѣлокъ въ нанятой мною дачѣ. Понимаешь?
Василій. Понимаю… т. е. вы хотите все теперь по своему передѣлать?
Ардатовъ стар. Ну, такъ ступай-же… или нѣтъ, нѣтъ, постой! Это кажется не ловко…
Василій. Не безпокойтесь, будетъ ловко.
Ардатовъ стар. Такъ и быть, или скорѣе. (Отходитъ въ сторону и задумывается).
Василій. Иду, сударь… (Опятъ возвращается, говоря про себя) А! а! дай-ка теперь я напомню ему кой-что… (ему). Ваше Благородіе!
Ардатовъ стар. Что еще?
Василій. Вы меня посылаете туда просить о свиданіи?
Ардатовъ стар. Ну, да.
Василій. Какъ же мнѣ быть? Можетъ — тамъ пропасть женщинъ.
Ардатовъ стар. (важно). На этотъ разъ я тебѣ позволяю.
Ваісилій. Стало быть и поговорить ужъ можно?
Ардатовъ стар. Дуракъ! говори, да не заговаривайся!
Василій. Слушаютъ, (уходитъ).
Признаюсь, я ни какъ не ожидалъ такого внезапнаго нападенія; право я не знаю что и подумать… однакожъ, если она меня точно любитъ, то ужъ вѣрно не откажетъ съ нею видѣться; но мнѣ кажется, я слишкомъ скоро рѣшился на это… чтожъ?.. Судя по расказамъ, я нахожу, что она не похожа на прочихъ, такъ мнѣ простительно, если я не выдерживаю характера. О, женщины! Женщины! какъ мы ни стараемся казаться строгими философами, а всё-таки ваша власть ни сколько не ослабѣваетъ, мы съ удовольствіемъ надѣваемъ на себя цѣпи!
Хоть я всѣхъ женщинъ убѣгалъ,
Хоть съ ними жилъ одной враждою,
Но этотъ случай доказалъ,
Что и они подъчасъ съ душою;
Какъ воинъ, я примѣръ подамъ,
Что снисходительнымъ быть должно,
Коль долгъ велитъ прощать врагамъ,
Такъ женщинамъ простить всё можно.
Ардатовъ млад. Фу, пропасть!.. Какъ я усталъ!..
Ардатовъ стар. А, Пётръ! Здравствуй, здравствуй, май милый!
Ардатовъ млад. Здравствуй братъ! (беретъ за руку). Я да смерти усталъ, тащившись къ тебѣ на дачу.
Ардатовъ стар. Какъ, развѣ ты не въ коляскѣ?
Ардатовъ млад. Нѣтъ; я только что успѣлъ переѣхать Троицкой мостъ — какъ вдругъ, чоргъ знаетъ отъ чего, захромала лошадь; я вышелъ, отпустилъ коляску домой, а самъ вздумалъ идти пѣшкомъ, но усталъ болѣе отъ того, что долго искалъ тебя; къ тому же, ты не сказалъ хорошенько, кто хозяинъ этой дачи.
Ардатовъ стар. Переѣзжай скорѣй — тогда по неволѣ всё узнаешь…
Ардатовъ млад. Какъ, ты здѣсь живешь?
Ардатовъ стар. Здѣсь! Вотъ, цѣлый этотъ домъ и прекрасный садъ къ твоимъ услугамъ. Ты увидишь, я отвелъ тебѣ чудесную квартиру.
Ардатовъ млад. (разсѣянно). Спасибо, мой другъ Вася! Я ужъ велѣлъ, чтобъ сегодня перевезли всё.
Ардатовъ стар. И прекрасно! намъ будетъ очень весело жить здѣсь.
Ардатовъ млад. (также). Можетъ быть, дай Богъ!
Ардатовъ стар. Ты, какъ большой знатокъ въ Ботаникѣ, найдешь здѣсь много удовольствій: съ той стороны дома садъ безподобный, какія оранжереи!.. Однимъ словомъ, эта дача… мнѣ кажется лучше всѣхъ на Каменномъ островѣ.
Ардатовъ млад. Вѣрю, вѣрю, но мнѣ все равно.
Ардатовъ стар. Какъ всё равно? Петръ! да ты что-то скученъ, что съ тобой?
Ардатовъ млад. (отходя въ сторону отъ него). Ничего, мой Другъ…
Ардатовъ стар. Да вздоръ, братецъ! ты совсѣмъ на себя не похожъ. Скажи пожалуйста, что съ тобой сдѣлалось?
Ардатовъ млад. Ахъ, да къ чему тебѣ знать?
Ардатовъ стар. Помилуй, Петръ! я такъ люблю тебя, что никогда не оскорблю мы однимъ словомъ; мы всегда жили дружно, я готовъ всѣмъ пожертвовать, чтобъ только видѣть тебя всегда довольнымъ и веселымъ.
Ардатовъ млад. Спасибо, мой другъ! я увѣренъ въ твоемъ, сердцѣ: но ты имѣешь другой образъ мыслей, и если не будешь смѣяться мнѣ въ глаза, то вѣрно мысленно станетъ упрекать меня за мою глупость.
Ардатовъ стар. За твою глупость?
Ардатовъ млад. Да, глупость, сумазбродство, вѣтренность! Называй это какъ хочешь, мнѣ всё равно. Послушай: нѣсколько дней тому назадъ, я былъ на балѣ и влюбился до безумія въ одну прелестную женщину!
Ардатовъ стар. Какъ! ты влюбился?
Ардатовъ млад. Ахъ! прошу тебя, не обвиняй меня за мою слабость. Я знаю, что ты ненавидишь женщинъ, но я не могу подражать тебѣ.
Ардатовъ стар. Конечно, я имѣю большую антипатію къ нимъ, но онѣ, кажется, не всѣ одинаковы, и нѣкоторыя изъ нихъ имѣютъ уже всѣ права на мою довѣренность. Такъ будь увѣренъ, что строгость моихъ правилъ, не будетъ тебя вооружать противъ прекраснаго пола. Не упывай, братецъ! ты вѣрно опять увидишься съ нею, и можешь смѣло открыться ей самой…
Ардатовъ млад. Я тогда же во всёмъ открылся ей, и знаю вѣрно, что я любимъ взаимно.
Ардатовъ стар. Такъ о чемъ же ты хлопочешь? Вѣдь главное дѣло сдѣлано, такъ стало быть есть надежда.
Ардатовъ млад. Но я не знаю, чѣмъ всё это кончится?.. Можетъ ли она располагать собою? Эта неизвѣстность съ ума меня сводитъ!
Ардатовъ стар. Э, мой милый, все понравится. Полно, поди-ка лучше осмотри свои комнаты, да отдохни послѣ прогулки.
Ардатовъ млад. Нѣтъ, Вася, я пойду лучше въ садъ, мнѣ хочется не много разсѣяться.
Ардатовъ стар. Ну, какъ хочешь. Я велю туда принести завтракъ.
Ардатовъ млад. (на ходу). Оранжереи не заперты?
Ардатовъ стар. Нѣтъ, нѣтъ, ступай!
Ардатовъ лмад. Да пойдемъ вмѣстѣ…
Ардатовъ стар. Нельзя.
Ардатовъ млад. Отъ чего?
Ардатовъ стар. (съ замѣшательствѣ). Я послалъ Василья… мнѣ нужно повидаться… съ управителемъ. Я послѣ приду къ тебѣ.
Ардатовъ млад. Ну, хорошо. (Уходитъ задумавшись).
АРДАТОВЪ стар. (одинъ). Чуть было я прежде времени не проговорился. Бѣдный братъ, онъ не на шутку влюбленъ. Что-то будетъ со мною? Впрочемъ — чему быть, того не миновать! Однакожъ, Василій, какъ видно, черезъ чуръ заговорился! А, да вотъ и онъ…
Ардатовъ стар. Ну, что ты такъ долго тамъ былъ?
Василій. Виноватъ, Ваше Благородіе, заговорился, да и братецъ вашъ мѣшалъ мнѣ выдти.
Ардатовъ стар. Чтожъ? есть ли какой нибудь отвѣтъ? Василій. Нѣтъ, сударь, отвѣта не ожидайте никакого. Ардатовъ. Какъ! развѣ она не хочетъ меня принять? Василій. Да постойте же… не она, а вы должны принять ее. Она выйдетъ съ своею дѣвушкою здѣсь прогуливаться! да, сударь, на вольномъ воздухѣ вамъ самимъ будетъ гораздо вольнѣе.
Ардатовъ стар. Ахъ, какъ я радъ! но вотъ бѣда; я въ сюртукѣ, — пойдемъ одѣваться.
Василій. Точно, сударь, надо имъ пыль въ глаза пустить.
Ардатовъ стар. Такъ ступай за мной! (Уходитъ въ домъ).
Василій. Иду, сударь, иду. Славно, Василій! Баринъ волочится — и я также; баринъ захочетъ жениться — и я также; однимъ словомъ, по барину слуга! (Убѣгаетъ).
СИЛКОВЪ (выходитъ, утирая подъ съ лица). Фу, какая жара! Я долго ходилъ, да и усталъ препорядочно… по дѣлать нечего: когда хочешь устроить свое счастіе, такъ поневолѣ пойдешь… Я знаю, иные, чтобъ сдѣлать свою Фортуну, пускаются и за моря; — а мнѣ, слава Богу, за этимъ ходить не далѣе, какъ на Карповку. Какъ я радъ, что тетка Ленушки согласилась принять мое предложеніе; и позволяетъ мнѣ жениться на ней. При томъ же, этотъ молодой денщикъ давича перепугалъ меня, онъ вѣрно также пріискиваетъ какую-нибудь красотку; да нѣтъ, прозѣвалъ, любезный!.. Хоть локоть и близко, да не укусишь.
Лопушка всегда плѣняетъ,
Красотой своей меня,
И живя со мной не знаетъ,
Что въ нее влюбился я:
Все пойдетъ своимъ порядкомъ,
Я ужь знаю какъ начать,
Я хоть старъ, но я съ достаткомъ,
Такъ легко жену сыскать.
Силковъ. А, вотъ и наши; — вѣрно идутъ прогуливаться.
Ленушка. Ахъ, сударыня, сегодняшнее утро, право, лучше вчерашняго. Посмотрите, ни одного облачка не видать; сегодня мы можемъ нагуляться вдоволь.
Вельская. Да, твоя правда: утро прекрасное!
Силковъ. Здравствуйте, Катерина Васильевна! позвольте поздравить васъ съ добрымъ утромъ и съ новыми жильцами. Смѣло можно сказать, сударыня, что они люди весьма честные…
Вельская. Я очень рада слышать объ нихъ такой отзывъ. Пожалуйста, Михайло Васильевичъ, постарайтесь имъ сдѣлать все, что будетъ нужно для дома, хоть я ихъ еще не видала — но все равно, я увѣрена, что вы въ точности исполните мою волю.
Силковъ. О, будьте спокойны, сударыня, — я умѣю дорожить хорошими людьми. Я получилъ съ нихъ за все лѣто за наемъ квартиры; я ужо буду имѣть честь принести эти деньги къ вашей милости.
Вельская. Но теперь, Михайло Васильевичъ, я васъ попрошу съѣздить въ городъ къ моей тетушкѣ.
Силковъ. Къ Катеринѣ Ивановнѣ, сударыня?
Вельская. Да; пожалуйста попросите ее пріѣхать ко мнѣ. Скажите ей что я не очень здорова, и желаю сегодня повидаться съ нею.
Силковъ. Очень хорошо, сударыня (въ сторону). Какая досада! Все некогда изъясниться съ Ленушкой… впрочемъ, она еще не уйдетъ отъ меня… Прощайте, сударыня!
Вельская. Скажите, что я непремѣнно ожидаю ее.
Силковъ. Слушаю, Катерина Васильевна, слушаю! (уходитъ).
Ленушка. Что вы такъ печальны, сударыня? Неужели вы Думаете, что ваша тетушка станетъ охуждать вашу склонность?
Вельская. Ахъ, Ленушка, могу ли я надѣяться, когда онъ не хочетъ видѣться со мною!
Ленушка. Не заботьтесь сударыня. Я знаю, что скоро все пойдетъ на ладъ. Вѣдь новый жилецъ нашъ также изъ военныхъ, такъ онъ вѣрно найдетъ случай ѣздить къ нему въ гости; потомъ сдѣлаетъ и вамъ посѣщеніе.
Вельская. Ахъ, Ленушка! еслибъ это могло случиться, то я была бы очень рада!
Ленушка (глядя за кулисы). Ну, такъ радуйтесь… это случилось, и очень скоро…
Вельская. На кого ты такъ пристально смотритъ?
Ленушка (видя за кулисами, Ардатова). На портретъ, сударыня… только этотъ живой…
Вельская (догадываясь). Ахъ, Боже мой! что ты говоришь, неужели??
Ленушка (также). Да, сударыня, нашъ покой жилецъ догадливъ. Мы еще не успѣли налюбоваться на его портретъ, какъ онъ уже и самъ явился.
Вельская (торопливо). Я боюсь взглянуть, неужели въ самомъ дѣлѣ онъ здѣсь?… Ахъ! маѣ совѣстію…
Ленушка (ей). Нѣтъ ужъ совѣсть въ сторону, если хотите добиться толку.
Ардатовь млад. (не видя ихъ). Братъ, вѣрно, забылъ прислать мнѣ завтракъ.
Вельская (тихо Ленушкѣ). Ахъ, Ленушка, это онъ!
Ардатовъ млад. (увидя Вельскую). Боже мой! Это она! — Ахъ, сударыня… извините меня, я никакъ не ожидалъ васъ встрѣтить.. Позвольте засвидѣтельствовать вамъ мое почтеніе.
Вельская. Покорно васъ благодарю… (Оба съ довольнымъ видомъ смотрятъ другъ на друга).
Ленушка (въ сторону). Вотъ пріятная встрѣча.
Ардатовъ млад. (по нѣкоторомъ молчаніи). Ахъ, какъ я доволенъ, что имѣю счастіе опять васъ видѣть!
Вельская. Но развѣ вы не знали, что я живу на дачѣ?… Развѣ тетушка моя не сказала вамъ?…
Ардатовъ млад. Признаюсь вамъ… что я не смѣлъ рѣшиться для одной этой причины пріѣхать къ ней.
Вельская. Помилуйте! чего вы боитесь? Она вѣрно будетъ рада вашему посѣщенію.
Она мнѣ часто говорила,
Что почитаетъ очень васъ,
И я ее благодарила…
А вы благодарите насъ.
Отъ важныхъ, нѣжныхъ попеченій,
Надеждой сердце увлеклось!..
Теперь любовныхъ объясненій,
На дачахъ много развелось.
Вельская (тихо Ленушкѣ). Ахъ, Ленушка, какъ онъ милъ!
Ленушка. Вижу, сударыня.
Ардатовъ млад. По, скажите, могу ли я, не опасаясь, признаться во всемъ вашей доброй тетушкѣ?
Вельская. Она, кажется, такъ любитъ васъ, что все, чтобы вы ни сказали, вѣрно приметъ въ хорошую сторону, и не лишитъ васъ надежды.
Ардатовъ млад. Теперь я совершенно счастливъ! Ахъ! ваше увѣреніе ручается мнѣ за любовь вашу, и я охотно пожертвую всѣмъ на свѣтѣ, чтобъ только быть достойнымъ вашего сердца!
Ленушка (про себя). Ахъ, я завидую имъ!
Вельская. Какъ я рада, что вы переѣхали на нашу дачу.
Ардатовъ млад. Признаюсь вамъ, что я еще не совсѣмъ переѣхалъ. По я никогда не забуду того, что судьба доставила мнѣ сегодня удовольствіе видѣть васъ и увѣриться въ моемъ счастіи!
Ардатовъ стар. (за кулисами кричитъ). Васька! подай помаду!
Вельская. Ахъ! кто тамъ у васъ?
Ардатовъ млад. Не бойтесь, это братъ мой.
Вельская. Но я не хочу, чтобъ онъ видѣлъ меня съ вами.
Ардатовъ млад. Отчего же? онъ одобряетъ мою склонность, и повѣрьте, что не станетъ мѣшать намъ…
Вельская. Пѣть, какъ хотите, а я боюсь съ нимъ встрѣтиться, особливо если вы ему во всемъ открылись.
Ардатовъ млад. По крайней мѣрѣ скажите, скоро ли я увижусь съ вами?
Вельская. Можетъ быть, сегодня же.
Ардатовъ млад. И такъ прощайте… (цѣлуетъ руку).
Вельская. До пріѣзда тетушки. (Уходитъ).
Ленушка (въ сторону). Теперь есть и намъ надежда: онъ. влюбился порядочно! (Убѣгаетъ).
Боже мой! я такъ радъ, такъ доволенъ, что не могу повѣрить моему счастію, — и чтобъ избѣжать философическихъ разсужденіи брата, не хочу, прежде времени, ничего открывать ему. (Уходитъ за рѣшетку).
Что это значитъ? гдѣ жъ она?.. Неужели еще не выходила прогуливаться?… (опятъ смотритъ). Нѣтъ, не видать никого, что за дьявольщина!.. Я, кажется, довольно долго одѣвался. Мнѣ непремѣнно хочется поговорить съ нею… Я увѣренъ, что это неожиданное свиданіе доставитъ намъ большое удовольствіе. Она такъ мила, что я не въ состояніи буду хладнокровно слушать ея признаніе (подождавъ). Однакожъ, чортъ возьми!.. Неужели она до сихъ поръ изволитъ сидѣть за туалетомъ? Я знаю, что она могла бы безъ него обойтись.
И станомъ, и лицомъ своимъ,
Она хоть многихъ затмѣваеть,
Но вѣрно модницамъ дурнымъ
Въ нарядахъ также подражаетъ
У васъ вездѣ, всегда видна
Вся слабость женская подробно:
И та, которая дурна,
Всегда одѣта безподобно!
Тьфу пропасть!.. Ее все еще нѣтъ… А, да не пошла ли она въ большой садъ… Точно, точно; она должно быть тамъ поджидаетъ меня; пойду скорѣе. (Уходитъ).
Гдѣ жъ они?.. А, вѣрно пошли прогуливаться по саду… Слава Богу, дѣло мое пошло входъ. Каковъ же мой философъ! и только что объяснилъ ему положеніе непріятеля, то онъ, безо всякой команды, полетѣлъ на приступъ! Славно! теперь и я смѣло могу объявить ему, что хочу жениться на Ленушкѣ. Что онъ себѣ не пой, а ужъ я возьму свое! Но вотъ и она; легка на поминѣ.
Василій. Что, какова прогулка? успѣшно ли идутъ дѣла?
Ленушка. Они объяснились; и оба чрезвычайно были довольны другъ другомъ.
Василій. Браво! да это точно какъ по театральному: въ одно свиданіе все кончили. Теперь только недостаетъ тетки чтобъ сказать: «я насъ благословляю!» Ха! ха! ха!
Ленушка. Барыня ожидаетъ ее съ большимъ нетерпѣніемъ. Какъ жаль; я думала, что это свиданіе будетъ продолжительно, но какъ нарочно помѣшалъ намъ братъ твоего барина.
Василій. Да ужъ и мнѣ досадно, что онъ не во время пріѣхалъ. Впрочемъ — отъ него мы можемъ легко отдѣлаться. Ахъ, Ленушка, у меня изъ головы не выходитъ наша свадьба. О! я такой буду мужъ, что у тебя отъ радости глаза разбѣгутся.
Ленушка. Но теперь я прибѣжала отъ барыни, чтобъ сказать твоему влюбленному герою…
Василій. Что такое? Препоручи мнѣ, я какъ разъ все исполню.
Ленушка. Скажи ему, что какъ скоро тетушка пріѣдетъ, то чтобъ онъ дожидался, за нимъ въ ту же минуту пришлютъ.
Василій. Хорошо, хорошо, моя душенька! Мы этого не пропустимъ.
Ленушка. Ну, такъ прощай же покуда, мой милый Васинька! (Убѣгаетъ).
Чортъ возьми! я такъ радъ этой поспѣшности, что готовъ хоть сейчасъ — вмѣсто барина разцѣловать эту прелестную вдовушку!
Ардатовъ стар. Прошу покорно! исходилъ весь садъ и нее таки не могъ ни встрѣтить, ни дождаться ее.
Василій (про себя). Каковъ! ужъ онъ сердится, что не можетъ дождаться тетушки!
Ардатовъ стар. И что ее удерживаетъ? Право странно!
Василій (подходя съ поклономъ). Честь имѣю поздравить Ваше Благородіе съ побѣдой!
Ардатовъ стар. А, это ты? Чтожъ это значитъ? Отъ чего ее до сихъ поръ нѣтъ?
Василій. Не торопитесь, сударь, она вѣрно скоро пріѣдетъ.
Ардатовъ стар. Кто пріѣдетъ? Да развѣ ее нѣтъ дома?
Василій. Точно-съ; за нею какъ видно послали въ городъ.
Ардатовъ стар. Когда же она успѣла уѣхать?
Василій. Помилуйте, она еще не пріѣзжала.
Ардатовъ стар. Что ты мелешь такое! —
Василій. Ничего, сударь, ничего, какъ скоро она пріѣдетъ, то за вами пришлютъ.
Ардатовъ стар. Да объ комъ ты говоришь?
Василій. Объ тетушкѣ.
Ардатовъ стар. На кой мнѣ чортъ ее? — Я спрашиваю у тебя гдѣ Г-жа Вельская?
Василій У себя дома. Она теперь въ большомъ восхищеніи отъ васъ.
Ардатовъ стар. Въ восхищеніи? отъ меня? —
Василій. Отъ кого же? О, вы, какъ видно, славно объясняетесь съ красавицами!
Ардатовъ стар. Да что ты врешь?..
Василій (смѣясь). Точно-съ; я вру, — а сами такъ радешеньки, что все удалось.
Ардатовъ стар. Ты, какъ видно хочешь взбѣсить меня?..
Василій. Нѣтъ, сударь, притворяетесь! Вы не хотите, чтобъ я поздравилъ васъ съ покой побѣдой, да нѣтъ сударь, я знаю что все кончено.
Ардатовъ стар. Послушай Васька! я прибью тебя, если ты не перестанешь мучить меня своимъ враньемъ. Я тебѣ говорю, что я еще не знаю…
Василій. Вы хотите меня прибить? Меня — который умѣлъ васъ обратить на истинный путь, который умѣлъ разнѣжить наше сердце, который доставилъ вамъ случай познакомиться съ прелестной женщиной, и который старался всѣми силами доставить вамъ свиданіе… О, бейте, бейте меня: я этого стою, — и, чтобъ довершить ваше счастіе, готовъ хоть сейчасъ — стать подъ палки!
Ардатовъ стар. Прошу покорно!
Василій. Да, сударь, я не пожалѣю моей спины, а все таки скажу, что вы напрасно изволите скромничать. Вамъ не хочется сознаться, что вы влюбились, вамъ вздумалось меня помучить.
Ардатовъ стар. Да ты меня мучишь скотина!..
Василій. А вы меня, Ваше Благородіе!
Ардатовъ стар. Хоть тресни, а онъ все свое песетъ!.. молчать!
Василій. Да какъ же сударь…
Ардатовъ стар. Молчать, говорятъ тебѣ!
Василій. Извольте, молчу.
Ардатовъ стар. Дурачина!..
Василій. Молчу.
Ардатовъ стар. Съ чего ты взялъ, что я стану передъ тобой скромничать?
Василій. Такъ вы не объяснялись съ Г-жой Вельской?
Ардатовъ стар. Я тебѣ говорю, что нѣтъ!
Василій. Ну, если вы не скромничаете, такъ все равно, запираетесь.
Ардатовъ стар. (съ досадою). Изволь говорить съ нимъ!
Василій. Помилуйте! — мнѣ Ленушка сама сказала, что вы объяснились, что были очень довольны другъ другомъ, и что какъ тетушка пріѣдетъ, то за вами пришлютъ. Такъ неужели Ленушка станетъ лгать?
Ардатовъ стар. А кто же лжетъ по твоему — я?
Василій. Да хоть не вы, однакожъ и не я.
Ардатовъ стар. Странно! всѣ нравы. Такъ ты говоришь, что за мною пришлютъ?
Василій. Пришлютъ сударь, и очень скоро.
Ардатовъ стар. Ну, нечего дѣлать, посмотримъ, что изъ этого будетъ. Мнѣ кажется, что она хотѣла просто меня одурачить; по я не такъ простъ, какъ она думаетъ, — и если за мною въ самомъ дѣлѣ пришлютъ, то тогда мы увидимъ, кто останется въ дуракахъ. Но я все не понимаю, къ чему дожидаются тетку? Я отъ нее ничего путнаго не надѣюсь: потому, что онѣ всѣ почти на одинъ покрой.
Василій. Но эта тетушка вѣрно другого покроя, потому что Г-жа Вельская на нее очень надѣется.
Ардатовъ стар. Ну, посмотримъ, чѣмъ-то кончится эта заочная интрига; — а если окажется, что это ничто иное какъ вздоръ, то ужъ я примусь за тебя.
Василій. Помилуйте, да вѣдь я не вдовушка.
Ардатовъ стар. Твоя спина мнѣ отвѣтитъ за все, и я непремѣнно узнаю, для чего ты выдумалъ этотъ вздоръ.
Василій. Какъ, Ваше Благородіе? Вы все-таки ничему не хотите вѣрить?
Ардатовъ стар. Хорошо, хорошо; я знаю, что это не можетъ продолжиться; тогда ты увидишь, каково шутить со мною. Теперь я пойду въ садъ повидаться съ братомъ. Ты отнесъ ему завтракъ?
Василій. Нѣтъ, сударь, вы мнѣ ничего не приказывали.
Ардато въ стар. Вотъ хорошо! я и забылъ о немъ. А все это по твоей милости. Смотри же теперь, за глупую выдумку, и за братнинъ голодъ, я досыта потѣшусь надъ твоей спиной! (Уходитъ).
Да чтожъ это за ералашъ? — Неужели онъ еще не насытился любовнымъ объясненіемъ? Чортъ возми! я не понимаю, зачѣмъ онъ запирается въ очевидномъ? За что онъ сбирается поколотить меня?… Чѣмъ виновата мои спина, что онъ влюбился?.. Вѣдь кажется все идетъ хорошо, а меня что-то въ потъ бросаетъ… Что — если я, вмѣсто того, чтобъ получить руку Ленушки, получу отъ руки Поручика побои?
Охъ, непріятно битымъ быть,
Я содрагаюся невольно…
Побои даромъ получить,
Спинѣ и сердцу очень больно.
Я знаю многимъ онъ грозилъ,
Такъ слышать это мнѣ не чудно,
Онъ много и враговъ побилъ.
Такъ ужъ меня побить не трудно.
Василій. А, вотъ мой соперникъ… Куда торопитесь, Михайло Васильевичъ?
Силковъ. Гдѣ твой баринъ?…
Василій. А на что вамъ его? Развѣ тетушка Г-жи Вельской пріѣхала?
Силковъ, Да, да, и проситъ его пожаловать къ намъ въ домъ.
Василій. Слава Богу! Теперь я останусь невредимымъ.
Силковъ. Если онъ у себя, такъ я пойду къ нему…
Василій. Нѣтъ, нѣтъ, не трудитесь ходить, почтеннѣйшій, а позвольте мнѣ слетать вмѣсто васъ. Онъ теперь въ саду обдумываетъ планъ будущей жизни.
Силковъ. Такъ, пожалуста, поторопи его скорѣе…
Василій. О, у меня духомъ: одна нога здѣсь, другая — тамъ! (Убѣгаетъ).
Эге! я замѣчаю, что тутъ дѣло идетъ о сватовствѣ. Этотъ храбрый Поручикъ вѣрно мастеръ своего дѣла; беретъ въ плѣнъ безъ разбора и мущинъ и женщинъ! Но тѣмъ лучше для меня, если они женятся; второй бракъ моей барыни подвязываетъ крылья моему первому. Охъ, я, по крайней мѣрѣ, двадцать лѣтъ сбираюсь жениться, и, кажется, теперь собрался совсѣмъ.
Ардатовъ, стар. Странно! зачѣмъ такъ скоро братъ уѣхаль въ городъ?
Василій. Эхъ, сударь! Что вамъ за дѣло, что онъ уѣхалъ. Торопитесь лучше къ пріѣзжимъ, которые васъ дожидаются.
Ардатовъ стар. Да неужели въ самомъ дѣлѣ за мной прислали?
Силковъ. Точно такъ, милостивый государь! Васъ очень проситъ къ себѣ одна знакомая вамъ особа.
Василій. Слышите ли, сударь!… Къ вамъ имѣютъ просьбу, такъ поторопитесь ее исполнить.
Ардатовъ стар. Да точно ли со мной желаютъ видѣться?
Силковъ. Съ вами, сударь, съ вами.
Ардатовъ стар. Право, это очень забавно!
Силковъ. Мнѣ сказано, чтобъ я позвалъ того господина который живетъ у насъ на дачѣ.
Василій. Такъ это вы, безъ всякаго сомнѣнія.
Ардатовъ стар. Ну, Василій, — я очень радъ, что ты избавился отъ палокъ. Пойду и сдѣлаю приступъ самый рѣшительный! (Уходитъ).
Силковъ (про себя). Пойду же и я на приступъ!…
Василій. Михайло Васильевичъ! Прошу васъ, постойте на минутку… Мнѣ хочется поговорить съ вами, и узнать, посовѣтуете ли вы мнѣ жениться.
Силковъ. Женись; тебѣ кромѣ барина ни кто не помѣшаетъ.
Василій. Въ самомъ дѣлѣ?
Силковъ. Разумѣется.
Василій. А если вы съ досады начнете мѣшать моей свадьбѣ? —
Силковъ. Я?… (въ сторону). Чтобъ это значило? — (ему). Да развѣ ты влюбленъ… въ кого нибудь изъ здѣшнихъ?
Василій. Въ томъ-то и штука.
Силковъ. Развѣ ты видѣлъ кого нибудь? Развѣ безобразная наша горничная…
Василій. О! нѣтъ, я съ безобразной но думалъ встрѣчаться.
Силковъ. Стало быть ты не видалъ ее?
Василій. Безобразную? — И въ глаза не знаю.
Силковъ (про себя). Тѣмъ лучше!
Василій. Я люблю дѣвушку очень хорошенькую! И хоть злые языки чернятъ ее, но я, не смотря на это, хочу на ней жениться.
Силковъ. Разумѣется, ты вѣрно очень хорошо ее знаешь?
Василій. По, я хотѣлъ бы знать… по мыслямъ ли вамъ мой выборъ? —
Силковъ. Эхъ, братецъ, да я тутъ совершенно не при чемъ.
Василій. О, если такъ, то Ленушка будетъ моя.
Силковъ. Какъ? что? Ленушка? чья? какая Ленушка?
Василій. Да такая, какъ есть.
Силковъ. А гдѣ она живетъ?
Василій. Недалеко отсюда.
Силковъ. Да ужъ не наша ли?
Василій. Нѣтъ; у васъ какая-то безобразная, а это хорошенькая!
Силковъ. По — у насъ есть двѣ Ленушки, и одна порядочная.
Василій. Все таки не она, моя Ленушка хорошенькая!
Силковъ. Да съ кѣмъ она живетъ?
Василій. Съ госпожой.
Силковъ. Съ какой госпожей?
Василій. Съ такою жъ хорошенькой.
Силковъ. Здѣсь, на Каменномъ островѣ?
Василій. Да, здѣсь.
Силковъ (посмотрѣвъ ему въ глаза). Послушай, Василій! Но твоимъ словамъ я узнаю, что ты большой негодяй.
Василій. Въ самомъ дѣлѣ? — (въ сторону). Чортъ возьми, дай ка, я озадачу его съ разу (ему). Послушайте г. управитель! Прошу обо мнѣ ничего худого не думать, намѣренія мои всегда были честны. Да! я докажу вамъ, что если я умѣлъ понравиться, умѣлъ возбудить любовь въ хорошенькой дѣвушкѣ, то умѣю добрымъ порядкомъ и отвадить всякаго, кто осмѣлится перебивать у меня дорогу! Слышите ли?… Сохрани Боже, если я неосторожно вспыхну, то полезу на ножъ, въ петлю, въ огонь, въ воду, да и чортъ знаетъ, что надѣлаю!…
Силковъ (отступая). Что ты, что ты, любезный? рехнулся, что ли?
Василій. Нѣтъ; но я, а вы рехнулись. Похожи ли это на дѣло? Вы, какъ я замѣчаю, стали волочиться за милой Ленушкой, а встрѣтившись со мною, говорила объ ней, какъ польза хуже. Съ чего вы взяли, что ей 35 лѣтъ, что она рябая, капризная и злая?
Силковъ. Какъ, негодный! Такъ ты на ней-то хочешь жениться?
Василій. Да, да; я хочу на ней жениться, а она… она хочетъ за меня замужъ выйти. Это очень понятно.
Силковъ (про себя). Чтобъ его чортъ взялъ! Я какъ дуракъ просилъ позволенія, а онъ перебиваетъ. Ну не обидно ли это? — Да съ чего ты взялъ, что она пойдетъ за такого негодяя — ха! ха! ха!
Василій. Послушайте г. управитель! Прошу не смѣяться; а не то, я взбѣшусь и съ досады прибью васъ!
Силковъ. Какъ? что? что? ты меня прибьешь? Ахъ, ты холопъ!
Да какъ вы смѣете ругаться?
А какъ ты смѣешь мнѣ грозить?
Вы стали надо мной смѣяться.
А ты грозилъ меня прибить.
Но я кричать не стану много…
Такъ глупый свой языкъ уйми.
Уйди жъ отсюда ради Бога!
Нейду!
Такъ чортъ тебя возьми!
Томская. Какъ, мой другъ! Ты говоришь, что онъ живетъ здѣсь, на твоей дачѣ?
Вельская. Да, тетушка; я сегодня только узнала объ этомъ. Не правда ли, этотъ поступокъ доказываетъ, что еслибъ онъ не любилъ меня, то вѣрно бы не захотѣлъ жить на одной дачѣ со мною.
Томская. Но когда приходилъ онъ нанимать квартиру, то неужели ты съ нимъ не встрѣтилась?
Вельская. Ахъ, тетушка! вы знаете, что я очень рѣдко выхожу; а притомъ на счетъ дачи онъ имѣлъ дѣло съ моимъ управителемъ, который у меня всѣмъ распоряжается здѣсь. Но сегодня по утру, я вышла съ Левушкой немного прогуляться, — и вдругъ встрѣчаю его въ саду, говорю съ нимъ, и узнаю, что онъ живетъ здѣсь.
Томская. Такъ ты его любишь?
Вельская. Тетушка, право я не знаю, что мнѣ отвѣчать вамъ…
Томская. Ну, такъ будь увѣрена, мой другъ, что я довольно хорошо знаю какъ поступить въ такомъ случаѣ. Я послала твоего управителя попросить его сюда, и если онъ придетъ" то я переговорю съ нимъ обо всемъ.
Вельская. Ахъ, ваша доброта заставляетъ меня любить васъ болѣе всѣхъ!
Петръ. Г. Ардатовъ проситъ позволенія васъ видѣть, сударыня.
Томская. Проси его сюда (Слуга уходитъ). А ты мой дружокъ оставь покуда насъ однихъ.
Вельская. Тетушка, сдѣлайте милость, не лишайте его надежды! съ тѣхъ поръ, какъ я узнала его, то божусь вамъ, что боюсь и подумать объ отказѣ. (Уходитъ).
Томская. Здравствуйте, Василій Антоновичъ!
Ардатовъ стар. (подходя къ рі/къ). Мое почтеніе, Катерина Ивановна! Здоровы ли вы?
Томская, Слава Богу! — Я очень рада, что вижу васъ. Скажите, нравится ли вамъ дача моей племянницы?
Ардатовъ стар. Помилуйте, сударыня… можетъ ли не поправиться то мѣсто, которымъ владѣетъ такая прелестная особа, какъ ваша племянница?
Томская. Покорно васъ благодарю. Я надѣюсь, что вы не будете раскаиваться въ томъ, что теперь сказали.
Ардатовъ стар. О, я совершенно увѣренъ. По позвольте спросить васъ, могу ли я лично засвидѣтельствовать ей мое почтеніе? Съ тѣхъ поръ, какъ я имѣлъ честь быть у васъ на балѣ, я не находилъ другого случая ихъ видѣть.
Томская. По если вы видѣли ее въ моемъ домѣ, скажите мнѣ, какъ она вамъ показалась?
Ардатовъ стар. Ахъ, ваша прелестная племянница достойна всякаго уваженія, повѣрьте мнѣ.
Томская. И только-то?
Ардатовъ стар. Я стыжусь… признаться вамъ. Но если я обратилъ на себя вниманіе, котораго не могъ пикапъ надѣяться, то не долженъ ли я стараться платить тѣмъ же? Такъ, признаюсь вамъ, что я невольно.
Томская. То есть, что вы ее полюбили? Не правда ли?
Ардатовъ стар. Согласитесь сами, сударыня, можно ли не полюбить ее? И если ваша доброе ко мнѣ расположеніе не перемѣнилось, то я могъ бы себя почесть счастливѣйшимъ человѣкомъ!
Томская. Повѣрьте мнѣ; я всегда была одинакихъ мыслей, какъ объ васъ, такъ равно и о братцѣ вашемъ, который, по всей справедливости, заслужилъ также мое уваженіе.
Ардатовъ стар. Такъ вы рѣшаетесь дать ваше согласіе?
Томская. Безъ всякаго сомнѣнія. Я очень рада, что племянница моя умѣла найти хорошаго человѣка. Но вотъ она сама…
Ардатовъ стар. (въ сторону). Я никакъ не ожидалъ такого успѣха!…
Томская. Мой другъ! Теперь все зависитъ отъ твоего отвѣта. — Согласна ли ты принять предложеніе отъ того, который любитъ тебя?
Вельская (не глядя ни на кого]. Ахъ, тетушка, я помогу скрываться предъ нимъ, что обѣщала съ вашего согласія отдать ему мою руку и сердце!
Ардатовъ стар. (цѣлуя ея руку) Ахъ, какое счастіе!
Вельская (увидя его). Боже мой!
Ардатовъ стар. Такъ, клянусь вамъ, что я всегда буду достоинъ вашего сердца, что не пожалѣю и самой жизни для вашего счастія!
Вельска? (садясь на стулъ). Ахъ, тетушка!
Ардатовъ. стар. Что это значитъ?
Томская. Что съ тобой?
Вельская. Ничего, ничего…
Томская. Чего же ты испугалась?
Арддтовъ стар. Ахъ, сударыня, ради Бога, скажите, что съ вами сдѣлалось? Успокойте насъ…
Томская. Я совсѣмъ но понимаю, что это значитъ…
Ардатовъ стар. Отвѣчайте, сударыня, прошу васъ… Томская. Мой другъ! Что же ты молчитъ?
Ардатовъ стар. Вотъ и загадка!
Скажи мнѣ, что всё это значитъ?
Въ чемъ замѣшательство твое?
Она молчитъ, стыдится, плачетъ…
Такъ стало быть ни то, ни сё.
Помилуй — ты меня просила,
Чтобъ я сюда ихъ позвала.
Я этой просьбы не забыла,
Но я… не ихъ сюда ждала.
Ардатовъ стар. Прекрасно!
Вельская. Ахъ! можетъ быть они станутъ обвинять меня, но божусь вамъ, что я нисколько не виновата въ этомъ. Это ошибка, они сами могутъ видѣть…
Ардатовъ стар. Вы правы. Я уже давно догадывался, что въ этой интригѣ не я главный персонажъ.
Томская. По позвольте васъ спросить, какъ же вы увѣряли меня что она вамъ правится, что вы ее любите?
Ардатовъ стар. Я не отпираюсь отъ этаго. Надобно быть безъ сердца, чтобы не полюбить ихъ. Но также скажу вамъ, что и меня самаго увѣряли, будто я поправился, что меня очень полюбили; я повѣрилъ, пришелъ — и теперь вы видите, что я съ чемъ пришелъ, съ тѣмъ долженъ и уйти.
Томская (ей). Ахъ, мой другъ! зачѣмъ ты не объяснила мнѣ хорошенько объ этомъ? Такъ стало быть вашъ братецъ долженъ…
Ардатовъ стар. Да-съ; я надѣюсь, что мой любезный братецъ будетъ здѣсь нужнѣе меня.
Томская. Но, все-таки, я не понимаю, какъ же вы заняли его мѣсто?..
Ардатовъ стар. (съ досадой). Помилуйте! Я, вѣрно, не пришелъ бы сюда безъ причины. Но мой человѣкъ, ихъ горничная и управитель, сказали мнѣ, что вы давно ожидаете меня. Впрочемъ — только для моего брата — я могу принести эту жертву, и хотя сами вы сказали, что отдаете мнѣ руку и сердце, но я торжественно отказываюсь, и совѣтую предложить ему этотъ неоцѣненный подарокъ.
Вельская. Ахъ, какъ я вамъ благодарна!
Ардатовъ стар. Прошу васъ, безъ благодарности. Это для меня совершенно ничего не стоитъ. Со мной ужъ много разъ такъ дѣлали. Я сожалѣю только объ одномъ, что повѣрилъ моему негодяю слугѣ.
Томская. По скажите, гдѣ же вашъ братецъ?
Ардатовъ стар. Онъ, я думаю, давно ожидаетъ вашего приглашенія.
Томская. Такъ я сейчасъ пошлю за нимъ, Ленушка!
Ленушка. Чего изволите, Катерина Ивановна?
Томская. Поди прикажи какому побудь слугѣ, чтобъ онъ сходилъ отъ моего имени и попросилъ сюда Г. Ардатова.
Ленушка. Очень хорошо-съ, сейчасъ! (про себя). Аа, ай, ай! Да это не тотъ, которому барыня рисовала усы. Ну, бѣда намъ всѣмъ! (Уходитъ).
Томская. Признаюсь, ѣхавши къ тебѣ на дачу, я не думала что попаду въ такія хлопоты, (ему). Что онъ подумаетъ если увидитъ насъ. здѣсь?
Ардатовъ стар. Бѣдный братъ! Хоть я и увѣренъ въ невинности моего поступка, по онъ въ состояніи все подумать.
Вельская. Ахъ, тетушка! хоть и я также ни въ чемъ не виновата, но увидя ихъ здѣсь, онъ вѣрно обвинить меня въ вѣтренности.
Ардатовъ стар. Такъ я кстати ужъ уйду…
Томская. Нѣтъ, останьтесь! онъ такъ благоразуменъ, что вѣрно пойметъ эту ошибку. Впрочемъ — вы отказались отъ нее, такъ ему нельзя бояться соперничества.
Ардатовъ стар. Да ужъ нечего дѣлать.
Петръ. Г. Ардатовъ здѣсь, и проситъ позволенія войти.
Томская. Проси его скорѣе.
Петръ. Слушаю-съ (отворяетъ ему двери).
Ардатовъ млад. (входитъ къ Томской, не видя брата). Ахъ, сударыня, съ какимъ нетерпѣніемъ я желалъ васъ видѣть! Отъ васъ однѣхъ теперь зависитъ все мое счастіе, одно ваше слово — можетъ разрѣшить мое сомнѣніе, и сдѣлать меня благополучнѣйшимъ человѣкомъ!
Томская. Такъ вы любите мою племянницу?
Ардатовъ млад. Да, сударыня, я люблю, любимъ взаимно, и теперь прошу только вашего согласія…
Томская. По взгляните, это кто? (показывая на Ардатова стар.).
Ардатовъ млад. Что я вижу? Братъ мой! Зачѣмъ ты здѣсь?
Ардатовъ стар. Ничего, продолжай, продолжай!
Ардатовъ млад. Но растолкуйте, что это значитъ?
Томская (смѣясь). А то, что братецъ вашъ пришелъ сюда объясниться въ любви и — поцѣловалъ у ней руку.
Ардатовъ стар. (въ сторону). Она вѣрно хочетъ помучить его.
Ардатовъ млад. Возможно ли?.. (Вельской). Такъ я обманулся въ васъ? Неужели такъ скоро вы забыли всѣ обѣщанія? О, я вижу, что вы не имѣли ко мнѣ ни малѣйшей привязанности. А тебѣ, братъ, какъ не совѣстно!..
Ардатовъ стар. Хоть и совѣстно, да дѣлать нечего. Но вотъ три виновника идутъ на покаяніе.
Ленушка (Вельской). Ахъ, Катерина Васильевпа, я виновата передъ вами, что велѣла Василью привести сюда не того, кого надобно было…
Силковъ. И я виноватъ, сударыня, что позвалъ сюда не того, кого надобно было.
Василій (Ардатову стар. сквозь слезы). Виноватъ, Ваше Благородіе! Чувствую, что я достоенъ палокъ!
Ардатовъ стар. Да, бездѣльникъ, ты стоишь быть наказанъ. По твоей милости я и сегодня остался въ дуракахъ.
Василій. Да вѣдь это сдѣлалось отъ усердія, Ваше Благородіе.
Ардатовъ стар. Чортъ тебя возьми, съ твоимъ усердіемъ!
Томская. Ну, теперь вы видите: ваше подозрѣніе было напрасно, потому, что все вышло отъ ошибки.
Ардатовъ млад. (Томской). Вижу, что мнѣ должно просить прощенія… Но вы такъ добры, что вѣрно не станете обвинить меня за любовь мою; впрочемъ — пусть ваше наказаніе послужитъ мнѣ урокомъ.
Томская. Да, я непремѣнно накажу васъ обоихъ (соединяетъ ихъ). Теперь я надѣюсь, что это наказаніе заставитъ васъ помнить меня.
Ардатовъ млад. (цѣлуя руку у Вельской). Ахъ, можно ли забыть, что вы сдѣлали мое счастіе?
Вельская. Какъ я рада, тетушка! Ваше доброе сердце, ваше участіе заслужили вѣчную нашу благодарность.
Ардатовъ млад. Любезный братъ! будемъ жить вмѣстѣ, и дружба утвердитъ навсегда наше счастіе.
Ардатовъ стар. Такъ, мой другъ! Я готовъ исполнить твое желаніе.
Василій (подводитъ Ленушку къ старшему Ардатову). Ваше Благородіе! Накажите и насъ такимъ же образомъ.
Ардатовъ стар. Нѣтъ; ты будешь наказанъ совсѣмъ не такъ.
Василій. Да то, сударь, само по себѣ.
Силковъ (тихо Ленушкѣ) Ленушка! такъ ты не любишь меня?
Ленушка (также). Право нѣтъ, Михайло Васильевичъ!
Силковъ. Ну, дѣлать нечего! напрасно же я ходилъ на Карповку!
Куплетъ послѣдній мы всегда
Здѣсь на одинъ манеръ кончаемъ,
Такъ ужъ и ныньче безъ труда,
Одно и тоже напѣваемъ:
Чтобъ Авторъ насъ, своихъ друзей,
Теперь могъ вывесть изъ сомнѣнья: —
Онъ намъ сказалъ, что у судей
Нѣтъ правила безъ исключенья.