БРАКОНЬЕРЪ.
правитьНи капли тѣни не было на круто поднимавшейся дорогѣ, по которой ѣхала небольшая кавалькада, направлявшаяся къ вершинѣ, откуда открывался чудный горный видъ. Полуденное солнце жгло немилосердно, глубоко снизу журчалъ горный ручей, а дорога, шедшая у самаго края пропасти, петлистой линіей пробиралась все кверху и кверху.
Во главѣ маленькаго отряда ѣхала молодая дѣвушка, опередившая остальныхъ на порядочное разстояніе. Легкое элегантное дорожное платье и соломенная шляпа выгодно подчеркивали ея миловидность, а большіе голубые глаза восторженно смотрѣли на красоты природы, щедро разсыпанныя вокругъ.
Остальная частъ общества повидимому въ большей мѣрѣ обращала вниманіе на неудобства, чѣмъ на красоту пути. Это были два господина и дама, въ сопровожденіи двухъ проводниковъ, направлявшихъ ихъ муловъ. Старшій изъ мужчинъ, могшій похвастать изрядной дородностью, то и дѣло вздыхалъ и спрашивалъ, скоро ли они доберутся до вершины. Молодой человѣкъ, ѣхавшій рядомъ съ нимъ, строилъ тоже довольно постную мину. Горный костюмъ не вязался. съ его элегантностью, да и къ верховой ѣздѣ онъ видимо тоже не привыкъ. Въ арьергардѣ слѣдовала пожилая дама, очень худая и долговязая, съ выцвѣтшими бѣлокурыми волосами и выцвѣтшими голубыми глазами. Она прикрывалась гигантскимъ зонтикомъ отъ палящихъ лучей солнца, не переставая ни на минуту слѣдить, чтобы вожакъ отнюдь не отнималъ руки отъ поводьевъ ея мула.
— И это называется удовольствіемъ! — вздохнулъ толстякъ, вытирая лобъ, — Мы потѣемъ, животныя потѣютъ, нигдѣ нѣтъ тѣнистаго мѣстечка или кіоска съ освѣжительными напитками! Неужели вы находите удовольствіе въ такихъ поѣздкахъ, господинъ фонъ Верденъ?
— Откровенно признаться, нѣтъ! — отвѣтилъ Верденъ. — Я предпочитаю любоваться природой съ террасы гостиницы, гдѣ намъ было такъ хорошо, но вѣдь ваша дочь настояла на этой поѣздкѣ, господинъ Рознау! ….
— Да, Адель настояла на этомъ! — согласился Рознау, взглянувъ въ сторону дочери, которая въ этотъ моментъ исчезала за поворотомъ дороги. — Ну, да вѣдь скоро конецъ! Я только радъ, что мы отдѣлались отъ этого навязчиваго мужика, цѣлую недѣлю неуклонно появлявшагося на нашемъ пути. Повидимому со вчерашняго утра онъ потерялъ нашъ слѣдъ.
— Что за нахалъ! — воскликнулъ Верденъ. — Изъ того, что ему одинъ разъ удалось оказать намъ услугу и вывести изъ лѣса, въ которомъ мы заблудились — за что, кстати сказать, ему было щедро заплачено! — онъ усмотрѣлъ за собою какое-то право вѣчно навязываться намъ въ качествѣ проводника! И при этомъ онъ вѣчно держится около вашей дочери, первымъ дѣломъ овладѣваетъ ея пледомъ и эскизнымъ альбомомъ, такъ что его ничѣмъ не проймешь. Напрасно пытался я втолковать ему неудобство такой навязчивости! Нахалъ не переставалъ твердить на своемъ горномъ діалектѣ: «Не уйду, пока барышня меня не прогонитъ!». Къ сожалѣнію она не прогоняла его; похоже, будто ей и въ самомъ дѣлѣ доставляетъ удовольствіе болтовня этого необразованнаго мужика!
— Этотъ субъектъ мнѣ очень подозрителенъ, — замѣтила пожилая дама, ѣхавшая слѣдомъ за обоими мужчинами (хотя она говорила по-нѣмецки очень, бѣгло, но съ сильнымъ англійскимъ акцентомъ). —То, что онъ цѣлую недѣлю преслѣдуетъ насъ, по пятамъ, — вовсе не случайность и не навязчивость. Онъ что-то задумалъ!
— Противъ насъ? — испуганно спросилъ Рознау. — Вы такъ думаете, миссъ Грэгемъ.
— Я убѣждена въ этомъ! У него типично-преступное лицо, и мнѣ еще съ перваго дня кинулось въ глаза, что онъ такъ молчаливъ въ разсказахъ о себѣ. Другіе парни охотно болтаютъ про свои дѣла, только заговори съ ними, а отъ этого субъекта только и удалось узнать, что его зовутъ Францъ и что онъ изъ Фернбахской долины, хотя ни одинъ изъ вожаковъ не знаетъ его, а стоитъ намъ только приблизиться къ какой нибудь гостиницѣ, какъ онъ обязательно исчезаетъ изъ вида, чтобы вновь появиться неизвѣстно откуда, какъ только мы оказываемся на пустынной горной тропѣ. Я остаюсь при своемъ: этотъ человѣкъ подозрителенъ, онъ замыслилъ злое дѣло!
Миссъ Грэгемъ привела всѣ свои поводы для подозрѣній съ такой убѣжденностью, что Рознау испугался еще болѣе. Верденъ же сказалъ съ презрительной улыбкой:
— Ну, мы вѣдь не въ Абруццахъ[1]! Здѣсь нѣтъ бандитовъ! — Но браконьеровъ вездѣ найдется достаточно, а эти дикіе, отважные парни стоятъ уже въ такой враждѣ съ закономъ, что. имъ ровно ничего не стоитъ напасть на путешественниковъ, обокрасть ихъ и скрыться со своей добычей въ недоступной чащѣ горныхъ лѣсовъ!
Бѣдный Рознау окончательно побѣлѣлъ; быстрымъ движеніемъ руки онъ провелъ по своему боковому карману и затѣмъ, кинувъ взглядъ на обоихъ проводниковъ, сказалъ съ замѣтнымъ облегченіемъ:
— Слава Богу, мы по крайней мѣрѣ не одни!
— Но тогда въ лѣсу мы были одни! — замѣтилъ Верденъ, который тоже сталъ озабоченнымъ. — Миссъ Грэгемъ права. Если бы тогда онъ напалъ на насъ, то…
— То всѣ мы были бы теперь трупами! — плачущимъ голосомъ договорилъ Рознау.
— Ну, насъ все-таки было четверо! — воскликнула миссъ Грэгемъ, кидая довольно презрительный взглядъ нa обоихъ трусоватыхъ мужчинъ, — Я не далась бы такъ уже безпрекословно въ обиду, да и Адель — тоже. Въ крайнемъ случаѣ мы пустили бы для обороны наши зонты въ ходъ, — и съ этими словами храбрая миссъ такъ рѣшительно потрясла въ воздухѣ упомянутымъ оружіемъ, что толстякъ посмотрѣлъ на нее съ почтительнымъ восхищеніемъ, почувствовавъ себя повидимому надежнѣе подъ ёя защитой, чѣмъ подъ защитой фонъ Вердена.
— Слава Богу, что мы избѣгли этой опасности, — снова началъ Рознау, — Съ тѣхъ поръ какъ я вчера утромъ нанялъ этихъ двухъ проводниковъ, браконьеръ безслѣдно исчезъ. Онъ не рѣшается болѣе приблизиться къ намъ, зная, что мы находимся подъ охраной. Я приму это къ свѣдѣнію и отпущу людей лишь тогда, когда мы доберемся до желѣзнодорожной станціи. Вѣдь намъ осталось всего только два дня пути!
Оба проводника, говорившіе только на своемъ нарѣчіи и плохо понимавшіе литературный языкъ, не могли ничего понять изъ этого разговора, тѣмъ болѣе что миссъ Грэгемъ говорила еще съ англійскимъ акцентомъ. Поэтому, не понимая, о комъ идетъ рѣчь, они спокойно шли рядомъ съ мулами, и- все общество тоже достигло наконецъ поворота дороги. Въ этомъ мѣстѣ отвѣсъ скалы отступалъ назадъ, и дорога нѣкоторое время шла по ровному плато. Путешественники придержали муловъ, чтобы дать имъ отдохнуть, какъ вдругъ съ трехъ сторонъ раздались возгласы возмущенія и испуга:
— Ботъ онъ опять! Францъ! Браконьеръ!
Въ самомъ дѣлѣ рядомъ съ Аделью, опередившей остальныхъ уже довольно значительно, шелъ мужчина въ костюмѣ горца, державшій мула подъ уздцы и старательно направлявшій его шагъ, а дѣвушка, обычно упорно настаивавшая, чтобы ей позволено было ѣхать одной, спокойно допускала это. Казалось далщ, что она была увлечена чрезвычайно интереснымъ разговоромъ съ горцемъ и ея звонкій смѣхъ далеко разносился въ полуденной; тишинѣ.
— Адель, Адель! — испуганно крикнулъ отецъ и поманилъ дочь обѣими руками.
Зовъ былъ услышанъ, и Адель обернулась. Однако повидимому она приняла отчаянную жестикуляцію отца лишь за привѣтствіе, такъ какъ, помахавъ въ отвѣтъ платкомъ, спокойно вновь обернулась къ своему спутнику.
— Невѣроятная наглость! Онъ не боится даже нашихъ проводниковъ! — крикнула возмущенная миссъ Грэгемъ. — Господинъ фонъ Верденъ, вы должны вмѣшаться!
Приказъ звучалъ такъ энергично, что молодой человѣкъ не смогъ противиться ему. Да и онъ самъ былъ тоже возмущенъ, а близость обоихъ проводниковъ обезпечивала ему достаточную безопасность. Поэтому онъ съ геройскимъ видомъ выпрямился на сѣдлѣ и воскликнулъ, ударивъ своего мула хлыстомъ;
— Да, я вмѣшаюсь въ это!
Однако мулъ, въ этотъ моментъ мирно пощипывавшій травку, испугался удара и кинулся галопомъ. Это испугало уже самого наѣздника, и онъ сталъ. такъ неумѣло маневрировать стременами и поводьями, что животное перепугалось вконецъ. Обѣ, какъ съ лужайки, мулъ все ближе придвигался къ самому краю пропасти, тогда какъ фонъ Верденъ въ смертельномъ ужасѣ ухватился за луку сѣдла. Положеніе становилось въ высшей степени опаснымъ.
Правда оба проводника сейчасъ же кинулись слѣдомъ, но имъ было не угнаться за испуганнымъ животнымъ. Впрочемъ помощь сама пришла съ другой стороны. Браконьеръ оглянулся и замѣтилъ опасность; въ ту-же минуту онъ уже стоялъ около взбѣсившагося мула. Сильной рукой ухвативъ поводья, горецъ принудилъ животное остановиться и сказалъ на своемъ горскомъ діалектѣ;
— Могли здорово сверзиться! Что вы натворили съ животнымъ?
Злосчастный всадникъ не былъ въ силахъ произнести ни слова. Смертельно блѣдный висѣлъ онъ на сѣдлѣ и перевелъ духъ лишь тогда, когда его съ выраженіями участія и сожалѣнія окружили остальные спутники. Адель тоже вернулась. Вердену пришлось слѣзть съ мула, и, пока проводники успокаивали испуганное животное, миссъ Грэгемъ образовала съ обоими мужчинами тайный военный совѣтъ.
Что дѣлать теперь? Теперь никакъ нельзя было запретить браконьеру слѣдовать за ними, разъ онъ только что спасъ жизнь одному изъ путешественниковъ. Да и вообще было бы черезчуръ опасно дать ему замѣтить, что его разгадали. Онъ могъ изъ мести поджечь гостиницу, въ. которой, будутъ спать путешественники, или напасть на нихъ съ цѣлой шайкой: разбойниковъ. — Ничего не подѣлаешь, въ данный моментъ слѣдовало «строить веселое лицо при плохой игрѣ» и притвориться невѣдующими, пока они не доберутся до гостиницы. Тамъ надо было посвятить въ тайну хозяина гостиницы и принять серьезныя мѣры.
Такимъ образомъ поѣздъ снова двинулся въ путь, слѣдуя стратегическому плану, выработанному миссъ Грэгемъ. Впереди ѣхалъ Верденъ съ однимъ изъ проводниковъ, киторому теперь поручили вести на поводѣ ненадежнаго мула. Арьергардъ образовывалъ Розлау съ другимъ проводникомъ, а миссъ Грэгемъ, въ качествѣ наиболѣе храброй, выбрала для себя самую опасную позицію — она ѣхала въ центрѣ, въ непосредственной близости къ врагу.
Однако, оставляя въ сторонѣ опасность этого врага, необходимо сказать, что онъ былъ очень красивымъ парнемъ. Онъ казался замѣчательно статнымъ и стройнымъ въ своемъ праздничномъ костюмѣ горца. Темные волосы и борода очень гармонировали съ темными, задорными глазами. При этомъ онъ такъ бодро шагалъ въ гору, словно для него было пустой забавой не отставать отъ муловъ, и притомъ у него еще хватало дыханья непрерывно разсказывать Адели разныя веселыя исторіи.
Сначала миссъ Грэгемъ колебалась, промолчать ли ей, или посвятитъ въ тайну свою воспитанницу, но, когда разговоръ становился все оживленнѣе, она склонилась ко второму и сказала по-англійски зловѣщими тономъ:
— Адель! Къ сожалѣнію я не смѣю оставлять васъ долѣе въ беззаботной довѣрчивости и должна открыть вамъ глаза на опасность, которая витаетъ надъ всѣми нами!
Дѣвушка обернулась и спросила, тоже по-англійски, самымъ изумленнымъ тономъ:
— Опасность? Гдѣ же она?
— Въ нашей непосредственной близости! рядомъ съ вами!
— Со мной? Да ужъ не Франца ли вы имѣете, въ виду?
— Человѣка, который называетъ себя Францемъ, — да! Богъ одинъ знаетъ, какъ зовутъ его на самомъ дѣлѣ. Не пугайтесь, это — браконьеръ, гонящійся за нами!
— Да вѣдь мы — не серны! — воскликнула Адель, звонко разсмѣявшись
— Не смѣйтесь такъ легкомысленно, дѣло можетъ превратиться въ самый серьезный ужасъ! Развѣ вамъ не бросилось въ глаза, что этотъ зловѣщій человѣкъ непрерывно преслѣдуетъ насъ цѣлую недѣлю, каждый разъ безслѣдно исчезая, какъ только мы приближаемся къ гостиницѣ, и снова появляясь, какъ только мы остаемся одни? Развѣ вы не замѣтили, что онъ вѣчно старается быть около васъ, потому что васъ, какъ самую молодую и неопытную, легче всего разспроситъ обо всемъ? Это — преступникъ, говорю я вамъ, къ тому же одинъ изъ самыхъ опасныхъ!
Дѣвушка недовѣрчиво покачала головой.
— Вы ошибаетесь, миссъ Грэгемъ! Францъ — не преступникъ, хотя меня и самое тоже1 многое поражаетъ въ немъ. Повремѣнамъ у него проскальзываютъ такія мысли и воззрѣнія, которыя далеко выходятъ за предѣлы его образованности, но слушать его необыкновенно интересно: онъ мнѣ ужасно нравится.
— Адель, что за выраженіе! — съ возмущеніемъ крикнула миссъ Грэгемъ. — «Ужасно нравится»! Да какъ можетъ нравиться вамъ необразованный мужикъ, а вдобавокъ еще — браконьеръ!
— Да откуда вы это знаете?
— Мнѣ подсказало это уже при первой встрѣчѣ мое чутье, и съ тѣхъ поръ улики такъ накопились, что никакое сомнѣніе невозможно. Вы посмотрите только на его физіономію! Развѣ вы не находите, что у него ярко выраженный преступный типъ?
— Нѣтъ, я нахожу только, что Францъ очень красивъ! — не смущаясь отвѣтила дѣвушка, и это неприличное замѣчаніе навѣрное навлекло бы на нее цѣлую проповѣдь, если бы миссъ Грэгемъ въ этотъ моментъ не получила перваго предостереженія.
Собираясь указать точнѣе черты типичной преступности, англичанка взглянула на браконьера и увидѣла, что глаза послѣдняго съ загадочнымъ, почти злораднымъ торжествомъ смотрѣли на нее. Конечно горецъ не могъ понять разговоръ, ведшійся на англійскомъ языкѣ, но нечистая совѣсть обостряла его сообразительность и онъ очевидно догадался, что именно говорила англичанка, упоминая его имя.
Поэтому миссъ Грэгемъ сочла за благо замолчатъ, и поѣздъ мирно продолжалъ слѣдовать своимъ путемъ. Фонъ Верденъ ѣхалъ въ непрерывномъ страхѣ предъ муломъ, хотя послѣдняго и вели подъ уздцы, Роснау — въ неменьшемъ страхѣ предъ покушеніемъ на его особу или дорожную кассу, миссъ Грэгемъ — въ безграничномъ возмущеніи отчаянной наглостью браконьера, который, словно въ насмѣшку надъ нею, теперь принялся играть роль настоящаго кавалера Адели. Онъ скакнулъ съ лужайки на откосъ, чтобы сорвать пару чудныхъ горечавокъ и преподнести ихъ Адели, а та, вмѣсто того, чтобы отшвырнуть опасный даръ, который могъ быть просто условнымъ сигналомъ, для подстерегающихъ гдѣ нибудь бандитовъ, попросту приколола цвѣты къ шляпѣ и безъ стѣсненія высказала свою радость. Это подало браконьеру поводъ устроить форменную охоту за всѣми цвѣтами, какіе лишь попадались по дорогѣ. Горецъ то вскарабкивался, словно серна, на самый крутой отвѣсъ скалы, чтобы добраться до альпійской розы, то безстрашно перегибался черезъ край пропасти, чтобы отодрать отъ камней какую ни.будь рѣдкую породу мховъ. Въ концѣ концовъ онъ нагрузилъ, на себя грандіозный букетъ, который уже не мотли сдержать руки дѣвушки. При этомъ онъ непрерывно болталъ на своемъ варварскомъ діалектѣ, а Адель, эта несчастная Адель, смѣялась въ своемъ ослѣпленіи беззаботно, словно ребенокъ, и, казалось, забавлялась на-славу.
Наконецъ поѣздъ достигъ послѣдняго поворота дороги, и предъ путешественниками показалась гостиница. Всѣ облегченно перевели духъ! Теперь браконьеръ по своей привычкѣ долженъ исчезнуть., и на. этотъ разъ они будутъ спасены. Однако наглость этого субъекта переходила всѣ границы. Словно онъ слышалъ, что о немъ говорили, и хотѣлъ пойти наперекоръ всякой опасности! По крайней мѣрѣ онъ остался около своей дамы, словно нанятый проводникъ, провелъ мула подъ уздцы до входа въ гостиницу и помогъ дѣвушкѣ слѣзть на землю.
Но миссъ Грэгемъ, не опускавшая взора съ бандита, замѣтила, какъ онъ вдругъ вздрогнулъ и поспѣшилъ повернуться такъ, чтобы оказаться спиной къ террасѣ гостиницы. Затѣмъ онъ съ явной торопливостью вручилъ Адели цвѣты и, кинувъ на прощанье нѣсколько словъ, быстро исчезъ за. угломъ дома. Куда онъ дѣвался затѣмъ; англичанкѣ не удалось замѣтить, тѣмъ болѣе что къ нимъ уже спѣшилъ мэтрдотель, разсыпавшійся въ увѣреніяхъ, что комнаты, заказанныя господиномъ банкиромъ Рознау, само собой разумѣется, готовы.
Полдень миновалъ; и солнце уже склонялось къ закату. Путешественники изрядно покушали, полюбовались съ террасы на всѣ открывавшіеся виды и теперь, отдыхали отъ перипетій пути. На террасѣ гостиницы сидѣлъ самъ банкиръ со знакомаъ, котораго онъ случайно, встрѣтилъ здѣсь. Это былъ художникъ, находившійся на этюдной поѣздкѣ и принадлежавшій къ самимъ уважаемымъ и извѣстнымъ, хотя и не первокласснымъ именамъ въ мірѣ искусства. Къ нимъ вскорѣ присоединился также фонъ Верденъ, который ходилъ искать Адель, но нигдѣ не нашелъ ея. Верденъ познакомился съ Рознау въ одномъ изъ горныхъ курортовъ и сразу принялся ухаживать за Аделью. Повидимому отецъ весьма благосклонно относился къ его домогательствамъ, а такъ какъ Верденъ былъ достаточно уменъ, чтобы заслужить благоволимъ также и миссъ Грэгемъ, то его поддерживали съ двухъ сторонъ. Къ сожалѣнію какъ разъ та самая третья сторона, отъ которой болѣе всего зависѣлъ его успѣхъ, ничѣмъ не обнадеживала молодого человѣка. Даже наоборотъ, во время совмѣстной горной прогулки, которую они теперь совершали, дѣвушка была неприступнѣе, чѣмъ когда либо.
Въ разговорѣ мужчинъ главной темой былъ браконьеръ. Рознау очень подробно разсказывалъ о немъ, а такъ какъ художникъ недовѣрчиво покачивалъ толовой и не хотѣлъ вѣрить въ дѣйствительную исторію, то банкиръ съ горячимъ убѣжденіемъ воскликнулъ:
— Да, но позвольте! Что же могло иначе заставить этого субъекта преслѣдовать насъ по пятамъ? У рудника, у водопада, въ долинахъ и на горахъ — вездѣ онъ не отставалъ отъ насъ, и. сколько разъ мы ни мѣняли направленіе, онъ постоянно вновь отыскивалъ нашъ слѣдъ. Но миссъ Грэгемъ сорветъ съ него личину! Она поклялась въ этомъ, а что она предприметъ, то уже во всякомъ случаѣ доведетъ доконца! Это — чудная женщина, и я считаю счастьемъ, что довѣрилъ именно ей воспитаніе своей дочери!
Банкиръ оборвалъ свою рѣчь, такъ какъ, въ этотъ моментъ «чудная женщина» энергичными шагами подошла къ мужчинамъ. На ея лицѣ отражалось мрачное торжество, въ рукахъ была газета.
— Предчувствіе не обмануло меня! — торжественно сказала она, кладя газету на. столъ. — Читайте!
— Что случилось? — испуганно спросилъ Рознау.
Верденъ взялъ газету и вслухъ прочелъ указанное ему мѣсто:
"Къ сожалѣнію все еще не удалось поймать извѣстнѣйшаго браконьера Франца Эммингера, по прозванію Францъ Дичникъ, сбѣжавшаго недѣлю тому назадъ изъ тюрьмы. Онъ былъ приговорить къ продолжительному тюремному заключенію за безконечное браконьерство и нанесеніе опасныхъ для жизни ранъ лѣсничему, но съ отличающей его отвагой и ловкостью сумѣлъ устроить свой побѣгъ. Какъ говорятъ, преступникъ скитается по горамъ. На него со всѣхъ сторонъ устраиваютъ облавы, но до сихъ поръ безуспѣшно.
— Ну-съ? — опросила миссъ Грэгемъ, взирая на мужчинъ съ выраженіемъ безконечнаго превосходства.
— Вы отличаетесь поразительнымъ знаніемъ людей! — почтительно заявилъ Верденъ.
— Да-съ, это былъ довольно непріятный спутникъ, замѣтилъ и художникъ…
Банкира пробрала сильная дрожь.
— Подумать только, что этотъ человѣкъ былъ при насъ изо дня въ день! Что дѣлать намъ теперь? Мы должны заявить властямъ!
— Это уже сдѣлано! — произнесла миссъ Грэгемъ. — Я уже условилась съ хозяиномъ, и случаю было угодно, чтобы сюда часъ тому назадъ прибыли двое полицейскихъ, командированныхъ на розыски Франца Дичинка, а окружной начальникъ, совершающій увеселительную поѣздку, тоже находится здѣсь. Необходимыя мѣры будутъ приняты безъ всякаго промедленія. Господинъ Роанау, сходите за Аделью; она занимается рисованоемъ тамъ въ лѣсочкѣ, но лучше, если теперь побудетъ дома; нельзя знать, что разыграется въ здѣшнихъ окрестностяхъ! А вы. господинъ фонъ Верденъ, послѣдуете за мною къ окружному начальнику; мы нужны для опознанія преступника.
Миссъ Грэгемъ командовала, какъ заправскій начальникъ, и встрѣтила- необходимое повиновеніе. Банкиръ терпѣливо позволилъ послать себя въ лѣсокъ, лежавшій на разстояніи ружейнаго выстрѣла отъ дома. Верденъ предпочелъ бы присоединиться къ поискамъ Адели, чѣмъ отправляться въ опасную зскападу, но онъ не смѣлъ ослушаться и послѣдовалъ за предпріимчивой англичанкой, къ которой присоединился и заинтересованный художникъ.
На совѣщаніи у окружного начальника было рѣшено повести предварительно все дѣло въ тайнѣ и не сообщать ничего остальнымъ постояльцамъ гостиницы, чтобы не встревожитъ ихъ и не спугнутъ дичи. Такъ какъ миссъ Грэгемъ всего только часъ тому назадъ видѣла, какъ браконьеръ самымъ подозрительнымъ образомъ крался мимо дома, то она даже могла указать, въ какомъ направленіи слѣдуетъ искать преступника и окружной начальникъ выразилъ увѣренность, что Францъ Дичникъ притаился гдѣ нибудь въ ущельѣ за лѣсомъ, гдѣ начинался ручей.
Ввиду отчаянной отваги этого опаснаго преступника были соблюдены особыя мѣры предосторожности. Вооруженная власть — два полицейскихъ была усилена подкрѣпленіемъ изъ самыхъ сильныхъ слугъ гостиницы, которыхъ вооружили косами и горными палками. Начальствованіе экспедиціей принялъ на себя самъ окружной, который считалъ дѣломъ чести изловитъ преступника, цѣлую недѣлю ускользавшаго изъ всѣхъ разставляемыхъ ему сѣтей. Верденъ и художникъ присоединились къ экспедиціи въ качествѣ резерва.
Однако прошло немало времени, пока былъ выработалъ планъ дѣйствій, а миссъ Грэгемъ жаждала дѣяній. Прежде всего надо было предупредитъ Рознау, который все еще не вернулся. Навѣрное онъ беззаботно сидѣлъ въ лѣсу и разсказывалъ дочери неслыханную исторію; вѣдь онъ не подозрѣвалъ, какъ близко были отъ него ущелье и браконьеръ! Такимъ образомъ миссъ Грэгемъ одна отправилась въ путъ, чтобы отыскать обоихъ Рознау.
Окрестности лѣса были совсѣмъ пустынны, такъ какъ заходъ солнца привлекъ, всѣхъ остальныхъ постояльцевъ гостиницы на противоположную сторону. Миссъ Грэгемъ напрасно обслѣдовала весь лѣсокъ. Наконецъ уже за лѣсомъ она увидѣла банкира.
Рознау сидѣлъ на поросшемъ мхомъ корневищѣ; сложенныя руки и выраженіе лица свидѣтельствовали о его безграничномъ отчаяньѣ.
— Наконецъ-то я нашла васъ! — воскликнула англичанка, подбѣгая къ банкиру. — Гдѣ Адель?
— О, миссъ Грэгемъ! — простоналъ въ отвѣтъ опрошенный
— Бога ради, да говорите же! Что случилось? Несчастье?
Рознау показалъ рукой ніа край ущелья, виднѣвшійся совсѣмъ вблизи отъ нихъ и пролепеталъ:
— Тамъ… внизу… тамъ…
— Лежитъ Адель? — крикнула англичанка.
— Нѣтъ… она… сидитъ… Но онъ, браконьеръ, около нея! Я видѣлъ, собственными глазами видѣлъ, какъ онъ… ее…
— Убилъ? — крикнула миссъ Грэгемъ внѣ себя.
— Нѣтъ… поцѣловалъ!
Къ такому обороту вещей миссъ Грэгемъ ужъ ни въ коемъ случаѣ не была подготовлена. На одинъ моментъ она потеряла даръ рѣчи, а Рознау жалобнымъ тономъ продолжалъ:
— Я напрасно искалъ Адель и дошелъ до края ущелья. Сверху можно заглянуть туда, и вотъ я увидѣлъ, что они сидятъ совсѣмъ близехонько другъ къ другу; вдругъ онъ палъ къ нотамъ Адели, она подняла его и затѣмъ… затѣмъ они стали цѣловаться!
— И вы не вмѣшались? Вы громовымъ голосомъ не приказали имъ перестать? — возмущенно крикнула миссъ Грогемъ.
— Да вѣдь не могъ же я сдѣлать это отсюда, сверху! — возразилъ банкиръ голосомъ, въ которомъ не было ничего громового.
— Почему нѣтъ? Я сдѣлала бы, да и сдѣлаю это,s, но мнѣ необходимо имѣть подъ-рукой отцовскій авторитетъ… Идемте!
— Господи Боже! Куда?
— Въ ущелье къ браконьеру!
— Но онъ укокошитъ насъ обоихъ на-смерть! — простоналъ Рознау.
— Пусть! Дѣло идетъ о томъ, чтобы вырвать голубку изъ когтей коршуна! Пойдемъ!
Схвативъ злосчастнаго банкира за руку, англичанка энергично потащила его за собою. Рознау, спотыкаясь въ мшистой почвѣ, слѣдовалъ за миссъ Грэгемъ. Но имъ не пришлось далеко идти: вскорѣ изъ ущелья вынырнула Адель, а за нено — браконьеръ, который съ величайшей бережностью помогалъ ей взбираться по крутой тропинкѣ. Наконецъ они выбрались наверхъ. Теперь онъ обвилъ своей рукой ея станъ, она прижалась къ нему — казалось, что теперь настанетъ новая серія поцѣлуевъ!
— Адель! Несчастная! — крикнула миссь Грэгемъ тѣмъ самымъ громовымъ голосомъ, котораго такъ нехватало ей прежде.
Дѣвушка испугалась, покраснѣла, какъ маковъ цвѣтъ, а затѣмъ, вырвавшись изъ объятій браконьера, бросилась къ отцу и бурно кинулась къ нему на грудь.
А браконьеръ отнюдь не испугался. Онъ только вздрогнулъ отъ неожиданности и затѣмъ съ рѣшительностью на лицѣ двинулся къ отцу и дочери.
— Назадъ! — крикнула миссъ Грэгемъ, словно разъяренная львица, становясь между нимъ и своей питомицей и ограждая ее простертыми вдаль руками. — Ни шага болѣе!
Рознау, увлеченный героизмомъ англичанки, тоже повторилъ, хотя и не такъ свирѣпо:
— Ни шага болѣе!
— Папа, миссъ Грэгемъ!.. да образумьтесь же! — воскликнула Аделъ, — Вѣдь вы даже не знаете…
— Мы все знаемъ! Вы цѣловались.!
— Ну, да… мы какъ ракъ направлялись къ папѣ, потому что… потому что… Мы обручились!
— Меня хватитъ ударъ! — простоналъ банкиръ, тогда какъ миссъ Грэгемъ въ первый разъ въ жизни почувствовала, что вотъ-вотъ упадетъ въ обморокъ.
— Вотъ онъ! Хватайте его! — раздался вдругъ голосъ фонъ Вердена, хотя самъ онъ оставался невидимымъ.
«Карательная экспедиція» незамѣтно окружила всю мѣстность, и изъ кустовъ грозно поблескивали поднятые косы, а оба полицейскихъ надвигались прямо на преступника, взявъ на прицѣлъ заряженныя ружья.
— Сдавайся, Францъ! — крикнулъ окружной начальникъ, выступившій теперь изъ-за деревьевъ. — Ты окруженъ; при малѣйшей попыткѣ къ бѣгству въ тебя будутъ стрѣлять. Сдавайся!
— Ради Бога подождите! — крикнула Адель, подбѣгая къ браконьеру и становясь рядомъ съ преступникомъ, — Францъ, тебя хотятъ убить!
— Нѣтъ, ужъ это становится слишкомъ глупо! — крикнулъ Францъ Дичникъ на чистѣйшемъ литературномъ языкѣ. — Выстрѣлами эта комедія не должна закончиться! Оставьте ружья въ покоѣ, а вы, сударь, какъ видно, начальствующій здѣсь, потрудитесь объяснить мнѣ, что это значитъ?
Окружной начальникъ смутился: простой горецъ не могъ изъясняться такъ, да и дѣвушка по-видимому готова была прикрыть его собственнымъ тѣломъ. Онъ не зналъ, что предпринять, какъ вдругъ изъ кустовъ выскочилъ художникъ и тоже подбѣжалъ къ преступнику съ возгласомъ:
— Францъ, да что ты взбѣсился, что ли? даешь ловитъ себя въ качествѣ лѣсного вора! Тутъ недоразумѣніе, господинъ окружной начальникъ. Ручаюсь вамъ за своего друга, имя котораго извѣстно навѣрное и вамъ тоже! Это — Францъ Роденъ!
«А-а-а!» — воскликнулъ окружной начальникъ, и такимъ же «а-а-а!» со вздохомъ облегченія отозвался также и Рознау, тогда какъ миссъ Грэгемъ стояла, словно соляной столпъ. Вѣдь художникъ назвалъ извѣстнѣйшее въ мірѣ искусства имя, которое было хорошо знакомо даже въ этой горной глуши! Вѣдь Францъ Роденъ больше всего любилъ изображать на своихъ картинахъ горцевъ, а копіи съ этихъ картинъ можно было найти въ любой гостиницѣ! Только полицейскіе были невѣжественны въ вопросахъ искусства; они выступили, чтобы поймать Франца Дичника, и ихъ служебное рвеніе не ослабѣло ни на іоту отъ всѣхъ этихъ разоблаченій. Поэтому они продолжали стоять въ угрожающей позѣ, пока не вмѣшался окружной начальникъ и не высказалъ мнимому преступнику своей радости познакомиться съ нимъ.
— Но, господинъ Роденъ, какъ могли вы дурачить насъ такимъ неслыханнымъ образомъ! — съ упрекомъ сказалъ банкиръ.
— Ужъ въ этомъ виноваты вы сами, господа, — смѣясь отвѣтилъ Францъ Роденъ: — заблудившись въ лѣсу, вы сами пригласили меня быть вашимъ проводникомъ!
— Да потому, что вы были въ костюмѣ мѣстныхъ горцевъ и говорили на мѣстномъ діалектѣ!
— Такъ что же? Вѣдь я — тоже дитя здѣшнихъ горъ и не могу не знать языка своей родины. Прошу васъ, никакихъ извиненій! Я принялъ этотъ постъ, а также и плату! Вы видите, мѣсто такъ понравилось мнѣ, что я добровольно остался на немъ! Вотъ, господинъ фонъ Верденъ, три марки, которыми вы осчастливили меня тогда!
Фонъ Верденъ, оставившій свое надежное убѣжище лишь тогда, когда ошибка разъяснилась, съ довольно-таки глупымъ лицомъ взялъ деньги, тогда какъ окружной начальникъ замѣтилъ:
— Но вѣдь дѣло могло кончиться для васъ довольно печально, если бы вотъ тотъ господинъ своевременно не узналъ васъ. Конечно вы не могли знать, что Францъ Дичникъ убѣжалъ изъ тюрьмы какъ разъ въ то самое время, когда вы присоединились къ обществу!
— Нѣтъ, этого я не зналъ, какъ не зналъ и того, что у меня «ярко выраженный преступный типъ»! — отвѣтилъ Роденъ, иронически кланяясь миссъ Грэгемъ. — До сихъ поръ я и не зналъ, что у меня такое подозрительное лицо, но сегодня: мнѣ это было доказано съ разительной убѣдительностью.
— Милостивый государь! — пробормотала англичанка въ ужаснѣйшемъ замѣшательствѣ.
На помощь ей неожиданно пришелъ художникъ, который воскликнулъ:
— Ну, Францъ, ты самъ сдѣлалъ достаточно для того, чтобы стать подозрительнымъ! Почему ты каждый разъ исчезалъ, какъ только въ виду показывалась гостиница?
— По самой простой причинѣ. Стоило мнѣ только взятъ номеръ и выдти къ общему столу, какъ комедія кончилась бы. Поэтому я каждый разъ оставался ночевать на предыдущей остановкѣ. На этотъ разъ ты чуть не испортилъ мнѣ въ самую послѣднюю минуту всей комедіи. Хорошо еще, что я успѣлъ исчезнуть, замѣтивъ тебя на террасѣ, а то твое привѣтствіе могло бы: все раскрыть!
— Но почему же вы такъ упорно преслѣдовали насъ? — спросилъ Рознау, но тутъ же замолчалъ, такъ какъ отвѣтомъ ему былъ яркій румянецъ, загорѣвшійся на щекахъ дочери.
Однако лицо Родена тоже зарумянилось., когда онъ подошелъ поближе со словами:
— Почему? Ну, потому, что я слишкомъ глубоко заглянулъ въ одни голубые глаза и никакъ не могъ освободиться отъ ихъ чаръ! Не сердитесь, господинъ Рознау, страхъ Адели за мою жизнь все равно выдалъ нашъ секретъ. А вѣдь, когда на меня напали, мы какъ разъ направлялись къ вамъ, чтобы просить вашего благословенія.
Рознау отнюдь не казался разсерженнымъ. Францъ Дичникъ во всякомъ случаѣ не былъ бы въ его глазахъ желаннымъ зятемъ, но противъ такого, какъ Францъ Роденъ, онъ не могъ возразить ни слова. И, склонившись къ дочери, онъ сказалъ:
— Ахъ, ты, злая дѣвочка! Ты нарочно оставила насъ въ заботѣ и страхѣ? Вѣдь ты конечно тоже участвовала въ заговорѣ?
Дѣвушка смѣясь покачала головой.
— Нѣтъ, папа! Конечно я уже съ перваго дня заподозрѣла, что нашъ проводникъ — не то, за что онъ хотѣлъ выдать себя, но никакъ не могла выяснить, такъ ли это, потому что онъ мастерски игралъ свою роль. Только вотъ недавно, въ ущельѣ, онъ раскрылъ мнѣ свое инкогнито и назвался настоящимъ, именемъ!
Рознау переглянулся съ миссъ Грэгемъ: они оба знали, какъ было раскрыто инкогнито Родена. Но англичанка имѣла глубоко возмущенный видъ. Она находила чрезвычайно неприличнымъ, что молодые люди не стали дожидаться отцовскаго благословенія, а просто, безъ всякихъ околичностей принялись цѣловаться.
Однако это самое родительское благословеніе послѣдовало тутъ же по всей формѣ, и тѣмъ все дѣло было приведено въ порядокъ, а оскорбленныя чувства миссъ Грэгемъ успокоены. Она примирительно заключила питомицу въ свои мужественныя объятья и крѣпко потрясла руку человѣку «съ ярко выраженнымъ преступнымъ типомъ». Художникъ и окружной начальникъ поздравили помолвленныхъ, и «карательная экспедиція», выступившая съ кровожадными намѣреніями, почтительно приготовилась сопровождать парочку. Въ числѣ поздравителей не было только фонъ Вердена; онъ поспѣшилъ юркнуть въ кусты, рѣшивъ уѣхать завтра рано утромъ.
Предъ входомъ въ гостиницу стоялъ хозяинъ, окруженный всей прислугой, а на террасѣ собрались всѣ гости. Кто-то изъ посвященныхъ въ тайну сболтнулъ, новость быстро обѣжала, кругомъ, и все общество съ тайнымъ страхомъ и любопытствомъ слѣдило за возвращеніемъ «карательной экспедиціи», которая такъ быстро поймала Франца Дичника и вела его теперь съ такимъ тріумфомъ. Странно было только, что злодѣй оставался не- связаннымъ и шелъ подъ-руку съ дѣвушкой, причемъ его лицо отнюдь не выражало ни малѣйшей угнетенности. — Ну, поймали вы его? — спросилъ хозяинъ гостиницы, тогда какъ все остальное общество придвинулось ближе.
Окружной начальникъ улыбнулся и отвѣтилъ, показывая на парочку помолвленныхъ:
— Кого? Браконьера? Еще бы! Не только поймали, но и застали съ поличнымъ!
- ↑ Гористая мѣстность въ центрѣ Италіи, изобилующая разбойничьими шайками.