СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ
править
1871
правитьБОЛГАРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА.
правитьВъ началѣ послѣдней четверти XIV столѣтія исторической судьбѣ угодно было положить конецъ существованію на Балканскомъ полуостровѣ обширнаго болгарскаго государства. Съ изчезновеніемъ политической самостоятельности болгарской народности и литература болгаръ, по естественному ходу событій должна была заглохнуть на цѣлыя столѣтія. Турецкое нашествіе уничтожило не одну только политическую независимость болгарскаго народа: оно окончательно подавило и всякую духовную его дѣятельность. При этомъ страшномъ разгромѣ, едва ли испытаннымъ какимъ-либо инымъ народомъ въ Европѣ, уничтоженъ былъ не одинъ только царствовавшій въ Болгаріи родъ, отъ перваго его члена до послѣдняго, но и всѣ лучшіе люди въ государствѣ, изъ которыхъ одни были обезглавлены, а другіе, страха ради, приняли исламизмъ. Роды болгарскихъ бояръ были совершенно уничтожены, и въ настоящее время о существованіи ихъ напоминаетъ лишь одна безмолвная улица города Тернова, называемая боярскою. Въ народѣ до-сихъ-поръ поется пѣсня, въ которой говорится о томъ, какъ одинъ изъ греческихъ константинопольскихъ патріарховъ совѣтовалъ турецкому султану, на случай если послѣдній желаетъ спать спокойно и не быть постоянно тревожимымъ невѣрнымъ и безпокойнымъ болгарскимъ племенемъ, истребить и потурчить всѣхъ его учоныхъ и грамотныхъ людей. Султанъ выслушалъ благосклонно мудрый совѣтъ патріарха — и тотчасъ же, по его приказанію, были отправлены въ разныя мѣстности Болгаріи чиновники съ указомъ о немедленномъ приведеніи въ исполненіе полезныхъ совѣтовъ патріарха. На сколько тутъ правды, мы судить не беремся. Независимо отъ разнаго рода насилій, сопряжонныхъ съ завоеваніемъ одного племени другимъ, болгарскому народу суждено было испытать надъ собою еще и другое иго, быть-можетъ болѣе тягостное и пагубное, нежели турецкое — иго, наложенное на него греческимъ высшимъ духовенствомъ. Въ концѣ XIV столѣтія, по причинамъ, которые излагать здѣсь не мѣсто, была уничтожена терновская патріархія, всѣ епархіи коей перешли въ полную власть константинопольскаго патріарха. Болгарскій народъ, сдѣлавшись въ церковномъ отношеніи полнымъ достояніемъ греческаго патріарха, волей-неволей долженъ былъ мужественно перенести еще и другія испытанія. Константинопольскіе патріархи, движимые корыстолюбивыми цѣлями, съ-тѣхъ-поръ постоянно стали назначать архіереями въ болгарскіе епархіи исключительно грековъ. Этимъ духовнымъ пастырямъ осиротѣвшаго народа, незнавшимъ ни его нравовъ и обычаевъ, а подавно его языка, дикими и варварскими казались звуки славянской рѣчи въ богослуженіи. Такъ-какъ константинопольскій патріархъ успѣлъ выхлопотать себѣ у завоевателя Цареграда привилегію считаться главою и представителемъ всѣхъ христіанскихъ племенъ, покоренныхъ турками, то и архіереи въ епархіяхъ были облечены такою же властію каждый, относительно своей паствы, передъ мѣстными турецкими властями. Безъ приглашенія мѣстнаго архіерея, турокъ не вмѣшивался въ церковныя и училищныя дѣла христіанъ. «Ты будь моимъ послушнѣйшимъ рабомъ, говорилъ турокъ, работай, на меня, а что касается твоей вѣры и языка, то мнѣ нѣтъ никакого дѣла до нихъ.» Турокъ неспособенъ былъ думать о томъ, на какомъ языкѣ народъ совершаетъ свое богослуженіе. Но не такъ думали греческіе архіереи. Сначала они долгое время держались политики, которая, повидимому, вполнѣ щадила интересы турецкаго правительства, а тайно стремились къ достиженію совершенно иныхъ цѣлей, быть-можетъ чрезвычайно полезныхъ для нынѣшнихъ эллиновъ, но весьма гибельныхъ для болгарскаго народа" Ненавидя племя и языкъ болгаръ, греческіе архіереи стали изгонять мало-по-малу славянскій языкъ изъ церквей и училищъ и замѣнять его вездѣ божественнымъ греческимъ языкомъ. Та же учесть въ скоромъ времени постигла не только церкви и училища во всѣхъ главныхъ городахъ Македоніи, Ѳракіи и Болгаріи, но и многіе изъ болгарскихъ монастырей. Мало-по-малу въ разные болгарскіе монастыри стали назначаться игуменами люди или греческаго происхожденія, или же изъ болгаръ, но такихъ, которые уже успѣли выучиться, хотя и съ грѣхомъ пополамъ, читать и писать по гречески, и тѣмъ заявить о своей преданности главѣ-архіерею греку-фанаріоту. Только въ трехъ или четырехъ болгарскихъ монастыряхъ — въ томъ числѣ въ знаменитомъ монастырѣ св. Іоанна Рильскаго, да въ нѣсколькихъ весьма отдаленныхъ отъ греческаго взора городахъ — не переставали раздаваться въ церквахъ и училищахъ звуки славянскаго языка. Но и въ этихъ, весьма малочисленныхъ, училищахъ и монастыряхъ образованіе, получавшееся болгарскимъ юношествомъ, заключалось въ томъ, что онъ, ознакомившись съ звуками славянскаго языка по церковно-славянской азбукѣ, переходилъ къ чтенію «Часослова», «Псалтыря» и «Дѣяній св. Апостоловъ», а механическое и неосмысленное чтеніе «Евангелія» заканчивало образованіе и развитіе болгарскаго юноши, и счастливымъ считался тотъ изъ нихъ, которому удавалось у какого-нибудь учителя-самоучки выучиться четыремъ правиламъ ариѳметики. Пагубніія для болгаръ дѣйствія грековъ-фанаріотовъ не ограничивались только изгнаніемъ изъ церквей и училищъ славянскаго языка: они систематически истребляли славянскія книги и рукописи. Но самымъ тяжолымъ ударомъ для болгаръ было уничтоженіе Охридскаго независимаго архіепископства въ началѣ второй половины XVIII столѣтія. Можно положительно сказать, что съ этого времени славянское богослуженіе и обученіе дѣтей грамотѣ по церковно-славянской азбукѣ совершенно изчезли съ лица Болгарской Земли, и ихъ мѣсто занялъ греческій языкъ, какъ господствующій. Но это пагубное распространеніе грецизма среди болгаръ Балканскаго полуострова усилилось еще болѣе, когда греческимъ архіереямъ стали энергически содѣйствовать въ этомъ дѣлѣ нѣкоторыя знаменитыя греческія фамиліи, изъ которыхъ многія занимали важныя должности при турецкомъ правительствѣ, какъ напримѣръ фамиліи: Ипсиланти, Суцо, Мурузи и другія. Они задумали огречить весь Балканскій полуостровъ. И дѣйствительно вскорѣ вся Болгарская Земля переполнилась, по-крайней-мѣрѣ въ городахъ, греческими училищами, въ которыхъ, казалось, окончательно водворился греческій способъ ученія. Дѣло дошло до того, что фанаріоты и выписываемые ими изъ Эпира и Ѳессаліи, а всего болѣе изъ константинопольскаго Фанара, греческіе учителя уничтожили не только то, что напоминало или могло бы напоминать болгарамъ о прежней ихъ исторической жизни и древней литературѣ, но довели ихъ до такого состоянія, что они позабыли даже свое славянское происхожденіе. Однимъ словомъ, фанаріоты и греческіе учителя въ извѣстный періодъ времени уничтожили всѣ остатки древняго болгарскаго достоянія. Славянская азбука сдѣлалась совершенно неизвѣстною большей части болгарскаго народа, какъ-будто она никогда не существовала въ мірѣ, такъ-что болгарскіе торговцы, по необходимости старавшіеся усвоить себѣ красоту и прелесть новоэллинскаго языка, вели свою переписку по гречески; тѣ же изъ нихъ, которые не могли выучиться греческому языку, писали на болгарскомѣ языкѣ, но греческими буквами. Да и въ настоящее время, если мы раскроемъ современную намъ болгарскую газету «Македонія», то найдемъ множество корреспонденцій, преимущественно изъ Македоніи, написанныхъ на болгарскомъ языкѣ, но греческими буквами. Если и въ наше время есть мѣстности, населенныя болгарами, которымъ неизвѣстна славянская азбука, то легко себѣ представить въ какомъ положеніи находились болгары, относительно ихъ развитія въ славянскомъ смыслѣ, лѣтъ пятдесятъ или сто тому назадъ. При этомъ не надо забывать и тяжкаго матеріальнаго турецкаго ига, которое, не менѣе фанаріотскаго, разрушало матеріальныя и нравственныя силы народа. Если же въ нѣсколькихъ отдаленныхъ горныхъ монастыряхъ продолжалъ свѣтить, хотя и слабо, свѣтильникъ славянскаго богослуженія, если гдѣ-нибудь въ какомъ-либо забытомъ фанаріотами городкѣ, населенномъ исключительно болгарами, продолжали учиться славянской грамотѣ, читать «Псалтырь», «Часословъ» и прочее, то эту заслугу надобно приписать тѣмъ болгарскимъ учителямъ-самоучкамъ, профессія которыхъ переходила изъ рода въ родъ, изъ поколѣнія въ поколѣніе, которые, умѣя писать весьма искусно полууставомъ, переписывали разныя церковныя книги и потомъ продавали ихъ, за извѣстную цѣну, нуждавшимся церквамъ, училищамъ или частнымъ лицамъ. Но какихъ людей могло дать ученье, начинавшееся съ букваря и кончавшееся чтеніемъ «Апостола», для борьбы съ громадными средствами, какими обладали греческіе наставники? Эти наставники и quasi-покровители болгарскаго народа до того ненавидѣли болгарскій языкъ, что даже тогда, когда ихъ собственный интересъ заставлялъ ихъ входить въ сношенія съ народомъ или старѣйшинами городской общины, то они объяснялись съ послѣдними на турецкомъ языкѣ. Но неужели, спросите вы, при такомъ позорномъ угнетеніи въ теченіе цѣлыхъ столѣтій не раздалось ни одного протеста? Нѣтъ, протесты были, но протесты одиночные и голосъ ихъ остался гласомъ вопіющаго въ пустынѣ.
Въ половинѣ XVIII столѣтія жилъ болгарскій іеромонахъ, по имени Паисій. Проникнутый жалостью къ бѣдствіямъ своихъ соотечественниковъ и единовѣрцевъ, онъ оставилъ рукопись, подъ заглавіемъ: «Исторія Славено-Болгарская». Въ этой рукописи, которая вскорѣ должна выйти въ свѣтъ, мы находимъ, между-прочинъ, слѣдующее весьма любопытное мѣсто, бросающее яркій свѣтъ на положеніе болгарскаго народа въ половинѣ XVIII столѣтія: «Патріарси Цароградски съ насиліе освоили Терновская патріаршія подъ своя власть и на пакость и злоба, що имаютъ на болгари еще изъ-перво время, не поставляютъ отъ болгарскаго языка епископы болгаромъ, но все отъ гречески языкъ, и не радатъ (не заботятся) отнюдь за болгарски школы или ученіе, но обращаютъ все на греческій языкъ, за-то су остали болгари прости я неучени и не искусни писаніемъ, и много ея отъ нихъ обратили на греческая политика и ученіе, и за свое ученіе и языкъ слабо брежатъ. Тая вина болгаромъ отъ греческая духовная власть; приходитъ и много насиліе неправедно отъ гречески владыки терпятъ во сія времена; но болгари принимаютъ ихъ благоговѣйно и почитаютъ ихъ за архіереи и сугубо плащаютъ имъ должное, — за-то по нихна простота и незлобіе воспримутъ отъ Бога мзду свою, тако и они архіереи, що съ сила, а не съ архіерейское правило, творятъ болгаромъ велика обида и насиліе, и они по свое дѣло и безсовѣстіе воспримутъ мзду свою отъ Бога по реченому: яко ты воздаси комуждо по дѣломъ его.» Это не нащи слова — это голосъ очевидца, возвысившаго свой слабый голосъ въ защиту порабощеннаго народа.
Понятно, что при такомъ безвыходномъ положеніи, какъ въ нравственномъ, такъ и въ матеріальномъ отношеніяхъ, въ какомъ находился въ теченіе цѣлыхъ столѣтій болгарскій народъ, при томъ двойномъ игѣ, турецкомъ и фанаріотскомъ, при тѣхъ душевныхъ и тѣлесныхъ страданіяхъ и мученіяхъ, которыя онъ съ мужествомъ вынесъ на обоихъ плечахъ, и которымъ едва ли когда-либо подвергался какой-нибудь другой европейскій народъ, имѣвшій историческое прошедшее, и рѣчи не могло быть объ умственной дѣятельности. Но болгарскій народъ сталь просыпаться всего только съ первой четверти текущаго столѣтія, когда болгары стали переселяться не только отдѣльными лицами, но цѣлыми семействами, въ сосѣдніе имъ страны: въ Румынію, Сербію, Австрію и Россію. Строго говоря, постепенное выселеніе болгаръ въ названныя страны началось еще въ половины прошлаго столѣтія, но зародышъ новоболгарской письменности относится лишь къ первой четверти нынѣшняго столѣтія, когда впервые стали появляться печатныя книги на болгарскомъ языкѣ. Замѣтимъ здѣсь мимоходомъ, что, теперешній письменный болгарскій языкъ относится въ древне-болгарскому (церковно-славянскому), какъ письменный языкъ современныхъ грековъ къ древне-греческому. Первая книга на болгарскомъ языкѣ, неизвѣстно кѣмъ изданная въ 1806 году въ Пештѣ, носитъ заглавіе: «Молитвенный Кринъ». правда, что гораздо раньше этого въ самой Болгаріи были люди, которые радѣли о книжномъ дѣлѣ и оставили потомкамъ свои труды. Таковы, напримѣръ, «Исторія Славено-Болгарская» іеромонаха Паисія; «Жизнеописаніе Софронія, архіепископа Врачанскаго», написанное имъ самимъ, въ которомъ онъ описываетъ свои страданія, испытанные имъ отъ тогдашняго терновскаго митрополита, грека Григорія. Изъ этого еще неизданнаго вполнѣ сочиненія видно, что архіепископъ Софроній, проводя остатокъ своей жизни въ Валахіи, написалъ нѣсколько книгъ. Но такія и тому подобныя письменныя произведенія, важныя для исторіи болгарскаго возрожденія и замѣчательныя не только своимъ содержаніемъ, но и внутреннею силою языка, относятся уже къ памятникамъ ближайшей болгарской старины.
Только черезъ восемнадцать лѣтъ со времени выхода въ свѣтъ первой болгарской книги, названной выше, появилась вторая болгарская книга. Это былъ «Букварь» доктора Петра Беровича, бывшаго тогда окружнымъ инспекторомъ въ Малой Валахіи, составленный и напечатанный имъ въ 1824 году въ Брашовѣ, въ Трансильваніи. Эта книга хотя и носитъ названіе букваря, но, по своему обширному я разнообразному содержанію, скорѣе могла бы быть названа книгою для полезнаго чтенія, тѣмъ болѣе, что она въ теченіе нѣсколькихъ десятковъ лѣтъ приносила несомнѣнную и огромную пользу болгарскому юношеству, только-что начинавшему тогда учиться своему родному языку. Ровно черезъ годъ послѣ выхода книги Беровича, Анастасій Стояновичъ-Кипиловскій, родомъ изъ города Котла, перевелъ съ русскаго «Священное Цвѣтособраніе» и напечаталъ его въ Пештѣ. Въ томъ же 1825 году Василій Неновичъ издалъ въ Будинѣ «Священную Исторію Ветхаго и Новаго Завѣта», а Петръ Сапуновъ напечаталъ въ 1826 году въ Бухарестѣ свой переводъ «Новаго Завѣта». Были ль еще какія-нибудь болгарскія книги изданы до наступленія тридцатыхъ годовъ — намъ неизвѣстно; но съ наступленіемъ этого времени въ болгарской литературѣ обнаружилась особенная дѣятельность. Это время, по всей справедливости, можно назвать временемъ Юрія Венелина (1802—1839) не безъизвѣстнаго въ русской литературѣ, который своими сочиненіями о болгарахъ пріобрѣлъ въ ихъ средѣ неувядаемую славу. Имя этого замѣчательнаго слависта такъ популярно въ Болгаріи, что врядъ ли въ наше время найдется сколько-нибудь развитой болгаринъ, которому были бы неизвѣстны какъ имя Юрія Венелина, такъ и его сочиненія. Въ 1829 году Венелинъ окончилъ курсъ въ Московскомъ университетѣ, и вскорѣ послѣ того Россійская Академія отправила его въ Болгарію, гдѣ онъ скоро близко и основательно познакомился съ положеніемъ болгарскаго народа, изучилъ его языкъ, вошолъ въ близкія отношенія со многими изъ болгаръ, особенно въ Бухарестѣ, которымъ онъ внушилъ любовь къ родному слову и воскресилъ въ нихъ воспоминанія о славной, давно прошедшей старинѣ. Его сочиненіе «Древніе и нынѣшніе Болгары» произвело сильное впечатлѣніе на болгарскихъ читателей, которые нашли въ его книгѣ то, что до того времени только смутно сознавали и въ чемъ нуждались, какъ въ насущномъ хлѣбѣ. Въ его книгѣ, какъ въ зеркалѣ, увидѣли болгары всю прошедшую историческую жизнь своего народа, всю его старинную славу и отнеслись съ горячимъ сочувствіемъ въ описаннымъ событіямъ. Его научный взглядъ относительно древнихъ болгаръ, основавшихъ первую династію среди славянъ Балканскаго полуострова, до того пришолся по сердцу современнымъ болгарамъ-славянамъ, что даже въ настоящее время, не смотря на то, что прошло уже слишкомъ тридцать лѣтъ, никто не смѣетъ сказать имъ, что теорія Венелина не выдерживаетъ строгой научной критики. Однимъ словомъ, Венелинъ своими сочиненіями, благотворное вліяніе которыхъ на болгаръ было громадно, создалъ цѣлую школу съ весьма многочисленными послѣдователями, и его научный взглядъ на исторію болгаръ еще долгое время будетъ имѣть среди ихъ перевесъ надъ всякою другою учоною теоріею. Проживавшіе въ это время въ Одессѣ, давно переселившіеся въ Россію болгарскіе уроженцы, негоціанты Василій Априловъ и Николай Палаузовъ, благодаря сочиненіямъ Венелина и его перепискѣ съ ними, совершенно переродились и всю свою дѣятельность обратили на пользу отечества, основавши на собственныя средства въ Габровѣ, своемъ мѣсторожденіи, первое правильно-организованное училище, которое существуетъ и по настоящее время.
Съ этого времени болгарская письменность начинаетъ мало-по-малу оживляться. До тридцатыхъ годовъ вся болгарская литература состояла изъ весьма ничтожнаго числа печатныхъ книгъ; но съ этого времени они перестаютъ быть рѣдкостью. Самымъ дѣятельнымъ труженникомъ ново-болгарской народной литературы является Неофитъ, іеромонахъ Рыльскаго монастыря. Онъ составилъ и издалъ въ 1835 году, въ Брагуевцѣ, тогдашней столицѣ Сербскаго княжества, «Краткую Болгарскую Грамматику». Затѣмъ, тамъ же и въ томъ же году, издалъ онъ «Таблицы Взаимнаго Обученія», а Краткую Священную Исторію" и «Священный Катихизисъ», а въ Бѣлградѣ — «Краткое изложеніе греческаго языка» и «Службу и житіе преподобнаго отца Іоанна Рыльскаго». Помимо этого, Неофитъ долгое время трудился надъ составленіемъ «Греко-болгарскаго Словаря», а въ 1840 году издалъ въ Смирнѣ свой переводъ «Новаго Завѣта». Переводъ этотъ много лучше перевода Сапунова, но уступаетъ переводу знаменитаго епископа Врачанскаго Софронія. Затѣмъ, могутъ быть указаны еще слѣдующіе дѣятели: Константинъ Огняновичъ, переложившій въ болгарскіе стихи «Житіе св. Алексѣя Божія Человѣка» (Будинъ, 1833), Христофоръ Павловичъ Дупничанинъ, составившій и издавшій «Ариѳметику», «Мѣсяцесловъ», «Разговорникъ Греко-болгарскій», «Писменникъ Общеполезенъ» (Бѣлградъ 1835) и «Болгарскую Грамматику» (Будинъ 1836), другой Неофитъ, архимандритъ Хилиндарскаго монастыря, что на Аѳонѣ, составившій небольшую школьную энциклопедію, подъ заглавіемъ: «Славено-Болгарско Дѣтоводство» (Крагуевецъ,1835), Гавріилъ Крестовичъ, переводчикъ «Мудрости Добраго Рикарда» (Будинъ, 1837) и I. Богоевъ, издавшій небольшой сборникъ народныхъ пѣсенъ.
Вмѣстѣ съ развитіемъ ново-болгарской литературы, имѣвшей преимущественно воспитательный характеръ, многіе изъ молодыхъ болгаръ почувствовали потребность въ болѣе широкомъ умственномъ развитіи и въ болѣе серьозномъ образованіи, въ слѣдствіе чего многіе изъ нихъ отправились въ западную Европу, чтобы поступить въ тамошнія университеты, но болѣе значительное число молодыхъ болгаръ, жаждавшихъ образованія, по извѣстнымъ причинамъ, предпочло Россію и ея среднія и высшія учебныя заведенія, какъ духовныя такъ и свѣтскія. Съ этого времени (1845—1871) число болгарскихъ книгъ съ каждымъ годомъ стало замѣтно увеличиваться, а содержаніе ихъ становиться все болѣе и болѣе строгимъ въ научномъ отношеніи. Но, несмотря на то, что въ означенной періодъ между болгарами появился цѣлый рядъ литературныхъ дѣятелей, въ числѣ которыхъ были и есть писатели съ замѣчательными талантами и серьознымъ образованіямъ, въ современной болгарской литературѣ все-таки преобладаютъ книги воспитательнаго содержанія, особенно учебники по разнымъ отраслямъ науки, потому-что этого требовало самое положеніе болгарскаго народа. Впрочемъ, стали появляться и самостоятельныя, оригинальныя произведенія, какъ поэтическія такъ и прозаическія. Приступая къ исчисленію трудовъ болгарскихъ писателей, дѣйствовавшихъ въ теченіе ближайшихъ къ намъ двадцати пяти лѣтъ, мы начнемъ съ литературныхъ трудовъ Найдена Герова, который окончилъ курсъ наукъ въ бывшемъ Ришельевскомъ Лицеѣ въ Одессѣ (нынѣ Новороссійскій Университетъ). Еще будучи студентомъ, Геровъ издалъ свою небольшую лирическую поэму «Стоянъ и Рада» (Одесса, 1845), которая теперь сдѣлалась библіографическою рѣдкостію. По окончаніи курса, Геровъ возвратился на свою родину, гдѣ и учительствовалъ въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ въ городѣ Филиппополѣ. Тамъ онъ составилъ, на основаніи разныхъ иностранныхъ и русскихъ сочиненій, весьма полезное для учащагося юношества руководство къ изученію физики, подъ заглавіемъ: «Извлеченія изъ Физики» (Бѣлградъ, 1849), а въ 1852 году издалъ брошюру, подъ заглавіемъ: «Нѣсколько мыслей о болгарскомъ языкѣ и образованіи». Затѣмъ, онъ въ теченіи многихъ лѣтъ работалъ надъ составленіемъ болгарско-русскаго словаря, часть котораго — именно три первыя буквы — отпечатана была въ 1858 году въ Москвѣ, подъ заглавіемъ «Болгарскій Рѣчникъ».
Одну изъ самыхъ славныхъ страницъ исторіи ново-болгарской письменности составляетъ литературная дѣятельность Петра Славейкова. Этотъ талантливый писатель не получилъ основательнаго школьнаго образованія. Надѣленный отъ природы замѣчательными способностями, онъ, безъ всякой посторонней помощи, образовалъ и обогатилъ себя многосторонними познаніями и, такъ сказать, собственнымъ трудомъ пріобрѣлъ все то, что даетъ своимъ слушателямъ хорошая современная школа. Славейковъ совершенно справедливо считается лучшимъ изъ современныхъ болгарскихъ поэтовъ, и пиши онъ въ свободной землѣ — изъ-подъ его поэтическаго пера выходили бы замѣчательныя произведенія. Въ числу дѣятельнѣйшихъ тружениковъ и горячихъ патріотовъ, посвятившихъ всю свою жизнь на пользу отечества, принадлежитъ Георгій Раковскій, умершій въ 1868 году. Лучшее его произведеніе — «Горскій Путникъ», поэма (Новый Садъ, 1857). Но самую существенную пользу Раковскій оказалъ болгарамъ изданіемъ и редактированіемъ газеты «Дунайскій Лебедь», которая имѣла громадное значеніе въ Болгаріи, не смотря на строгое преслѣдованіе ея со стороны- турецкаго правительства. Въ послѣднее время, изъ кружка молодыхъ болгарскихъ писателей пріобрѣли большую извѣстность М. Дриновъ и Любенъ Баравеловъ, воспитанники Московскаго университета. Первый изъ нихъ написалъ и напечаталъ двѣ весьма дѣльныя и полезныя для болгаръ книги, изъ которыхъ одна носитъ заглавіе: «Взглядъ на происхожденіе болгарскаго народа и начало болгарской исторіи», а другая: «Историческое обозрѣніе болгарской церкви съ самаго ея начала и до настоящаго времени». Обѣ эти книги имѣли громадный успѣхъ въ Болгаріи. Каравеловъ, имя котораго не безъизвѣстно и въ русской литературѣ, извѣстенъ какъ издатель весьма полезной книги, подъ заглавіемъ: «Памятники народнаго быта болгаръ», въ составъ которой вошли болгарскія народныя пословицы и народный дневникъ, съ указаніемъ праздниковъ, обрядовъ, легендъ и повѣрій на каждый день въ году, и, въ особенности, какъ редакторъ издающейся въ Бухарестѣ либеральной газеты «Свобода», ввозъ которой въ Турцію запрещонъ подъ страхомъ строгаго наказанія. Изъ молодыхъ болгарскихъ поэтовъ отличаются несомнѣннымъ поэтическимъ дарованіемъ двое — Чинтуловъ и В. Поповичъ. Къ сожалѣнію, произведенія обоихъ этихъ поэтовъ встрѣчаются весьма рѣдко въ печати, особенно Чинтулова, прекрасныя поэтическія пѣсни котораго ходятъ въ Болгаріи по рукамъ во множествѣ списковъ.
Мы могли бы привести еще нѣсколько десятковъ именъ болгарскихъ писателей, постоянною цѣлью которыхъ было и есть постепенное развитіе своего народа, но значительное большинство ихъ, чтобы не сказать: исключительно всѣ, трудились и трудятся надъ составленіемъ всевозможныхъ элементарныхъ учебниковъ, начиная съ букваря и оканчивая переводомъ «Опытной Физики» Гано. Въ современной болгарской письменности преобладаетъ нравственно-воспитательный элементъ, и эта педагогическая литература въ настоящее время насчитываетъ около трехъ сотъ руководствъ различныхъ названій, по части отечественнаго языка, исторіи, математики, географіи, закона Божія, иностранныхъ языковъ и проч.
При этомъ нельзя не замѣтить, что при составленіи учебниковъ берутся преимущественно русскія руководства, которыя или передѣлываются, или переводятся цѣликомъ. Какъ составители и переводчики руководствъ заслуживаютъ быть упомянутыми: Парѳеній Зографскій, бывшій архимандритъ, а нынѣ архіепископъ, I. Груевъ, Д. Манчевъ, Д. Войниковъ, И. Момчиловъ, С. Радуловъ, Н. Михайловскій, И. Богоровъ, А. Робовскій и Д. Мутьевъ. Не смотря на то, что почти всѣ наличныя силы болгарской литературы были посвящены педагогической дѣятельности, изъ среды болгарской пишущей братіи, начиная съ сороковыхъ годовъ, стали выдѣлятся и переводчики по части беллетристики, причемъ не обошлось безъ переводовъ съ русскаго. Около того же времени были сдѣланы попытки создать оригинальную болгарскую беллетристику: было написано нѣсколько повѣстей и разсказовъ, изъ которыхъ можно указать на повѣсти: Р. Блескова «Пропавшая Станко», I. Груева «Сирота Цвѣтана» и, въ особенности, на слѣдующіе разсказы Л. Каравелова: «Бабушка Неда», «Дончо» и «Хаджи Начо». Вообще, Каравеловъ владѣетъ прекрасно перомъ и обладаетъ способностью привлекательно и вѣрно изображать народный бытъ болгаръ. Нѣкоторые изъ его повѣстей и разсказовъ переведены на сербскій языкъ. Наконецъ, въ послѣднее время сдѣлана была попытка къ созданію болгарскаго театра, рожденію котораго предшествовало появленіе въ печати нѣсколькихъ драматическихъ произведеній, для которыхъ сюжетъ былъ заимствованъ изъ болгарской исторіи. Изъ нихъ заслуживаютъ упоминовенья слѣдующія три драмы Д. Войникова, который написалъ ихъ для упомянутой цѣли: «Княжна Райна», «Крещеніе Преславскаго Двора» и «Велислава, Болгарская Княгиня». Всѣ эти драматическія произведенія давались на частномъ театрѣ въ Браиловѣ и роли исполнялись исключительно молодыми болгарами и болгарками, а сборъ былъ предоставленъ въ пользу болгарскаго училища.
Теперь перейдемъ къ болгарскимъ журналамъ и газетамъ, съ исключительно литературнымъ и учонымъ содержаніемъ. Болгарская періодическая печать раздѣляется на двѣ группы. Въ первой относятся газеты, издающіяся въ Константинополѣ, подъ гнётомъ турецкихъ законовъ о печати, которые не позволяютъ редакціямъ имѣть свое сужденіе о положеніи дѣлъ въ турецкомъ государствѣ, и въ тоже время требуютъ, чтобы журналистика съ одной сторона представляла положеніе этого государства въ самомъ лучшемъ видѣ, а съ другой — поносила бы Россію и русскій народъ, рисуя его самыми чорными красками. Къ второй группѣ относятся болгарскія газеты, выходящія въ Придунайскихъ Соединенныхъ Княжествахъ, гдѣ пишущіе болгары имѣютъ возможность писать свободно и обнаруживать всѣ злоупотребленія какъ турецкихъ властей, такъ и турецкаго народа. Но эти газеты недоступны для болгаръ, населяющихъ Европейскую Турцію, вслѣдствіе чего мало достигаютъ своей цѣли и имѣютъ весьма ограниченное число читателей. Вообще, болгарская журналистика отличается своею неживучестью. Если бы всѣ газеты, издававшіяся въ теченіе ближайшаго къ намъ двадцатилѣтія, существовали до-сихъ-поръ, то теперь болгары имѣли бы около двадцати газетъ и журналовъ цифра весьма почтенная для пятимилліоннаго народа, который сталъ просыпаться отъ слишкомъ четырехъ вѣкового сна всего только со второй четверти текущаго столѣтія. Къ сожалѣнію, ни одна болгарская газета, за исключеніемъ «Цареградскаго Вѣстника», не прожила болѣе двухъ лѣтъ, и всѣ они погибли единственно отъ недостатка въ подписчикахъ. Такова въ немногихъ словахъ внѣшняя исторія болгарской періодической печати за послѣднее двадцатилѣтіе. Приступаемъ къ исчисленію болгарскихъ газетъ и журналовъ.
Спустя два мѣсяца но выходѣ въ свѣтъ альманаха «Забавникъ», изданнаго въ 1845 году К. Огняновымъ въ Парижѣ, въ Смирнѣ вышелъ первый нумеръ перваго болгарскаго журнала «Любословіе», подъ редакціею К. Фотинова, котораго можно назвать основателемъ болгарской журналистики. Два или три года спустя, въ Вѣнѣ сталъ выходить другой журналъ, подъ заглавіемъ «Мірозрѣніе», подъ редакціею И. Добровича. Но этотъ журналъ существовалъ не долго. Въ 1849 году въ Константинополѣ появилась первая болгарская политическая и литературная газета «Цареградскій Вѣстникъ», редакторомъ-издателемъ который былъ Алексѣй Экзархъ. Эта газета просуществовала тринадцать лѣтъ и принесла существенную пользу болгарскому народу, съумѣвъ внушить своимъ читателямъ любовь въ чтенію и убѣдить въ его пользѣ. Но особенную пользу принесла эта газета своими статьями противъ западной католической пропаганды, изобличая всѣ ея пагубныя для болгаръ дѣйствія и интриги, горячо увѣщевая народъ свято блюсти вѣру праотцевъ. Противъ нея, въ 1860 году, выступила газета «Болгарія», основанная на деньги католической пропаганды, подъ редакціею Д. Цанкова, приверженца уніи. Во все время существованія этой газеты «Цареградскій Вѣстникъ» не переставалъ съ замѣчательною энергіею ратовать противъ нея, объясняя болгарскимъ читателямъ, что газета «Болгарія» есть органъ католической пропаганды, и потому ее слѣдуетъ всячески остерегаться и не довѣрять ея проповѣдямъ. Впрочемъ, «Болгарія» не нашла между болгарами ни малѣйшаго сочувствія и принуждена была превратить свое жалкое существованіе. Еще до появленія названной газеты, именно въ 1857 году, образовалось въ Константинополѣ, изъ живущихъ тамъ болгаръ, Общество Болгарской Письменности, избравшее цѣлью своей дѣятельности — снабженіе церквей и училищъ необходимыми книгами по дешевой цѣнѣ и собираніе памятниковъ народнаго языка. Затѣмъ, въ началѣ 1858 года, Общество стало издавать журналъ, подъ названіемъ «Болгарскія Книжицы», который выходилъ по два раза въ мѣсяцъ. Первымъ редакторомъ этого журнала былъ Д. Мутьевъ, котораго въ концѣ года замѣнилъ И. Богоровъ; въ началѣ же 1859 года журналъ окончательно перешолъ подъ редакцію Т. Стоянова-Бурмова, воспитанника Кіевской Духовной Академіи. Въ этомъ полезномъ изданіи, съ весьма разнообразнымъ содержаніемъ, помѣщались очень дѣльныя статьи, какъ переводныя, такъ и оригинальныя.
Въ 1862 году журналъ «Болгарскія Книжицы», истощивъ всѣ свои средства, долженъ былъ прекратить свое существованіе. Тѣмъ не менѣе болгарскія газеты не переставали возникать. Въ 1860 году болгарскіе студенты Московскаго университета предприняли на собственныя средства изданіе небольшого журнала чисто литературнаго содержанія, подъ названіемъ «Братскій Трудъ». Въ этомъ изданіи помѣщались литературные опыты тогдашнихъ болгарскихъ студентовъ Московскаго университета: В. Поповича, Г. Теохарова, К. Миладинова, Л. Каравелова, К. Жинзифова и другихъ. Затѣмъ, извѣстный болгарскій патріотъ Раковскій основалъ въ Бѣлградѣ газету, подъ названіемъ «Дунайскій Лебедь», которая печаталась на двухъ языкахъ: болгарскомъ и французскомъ. Эта газета принесла огромную пользу болгарамъ, такъ-какъ талантливый редакторъ ея своимъ искуснымъ перомъ много способствовать успѣху борьбы противъ попытокъ западной католической пропаганды водворить въ Болгаріи унію. Помимо этого, покойный редакторъ названной газеты энергически ратовалъ противъ интригъ польскихъ эмигрантовъ, дѣянія которыхъ онъ изложилъ довольно подробно въ нѣсколькихъ статьяхъ. Но бомбардированіе Бѣлграда турками отвлекло вниманіе Раковскаго отъ литературы: занявшись формированіемъ болгарскаго легіона, онъ скоро нашолся вынужденымъ прекратить свою газету, которая болѣе не возобновлялась. Въ 1863 году нѣсколько лицъ изъ болгарскихъ купцовъ въ Браиловѣ, въ Валахіи, образовали общество съ цѣлью издавать газету на акціяхъ. И дѣйствительно въ концѣ мая того же года въ Браиловѣ стала выходить новая газета, политическая, литературная и комерческая, подъ названіемъ «Болгарская Пчела», въ редакторы которой былъ избранъ С. Попеско. Газета, послѣ двухлѣтняго существованія, прекратилась, за неимѣніемъ достаточнаго числа подписчиковъ. Почти одновременно съ «Пчелою», по прекращеніи журнала «Болгарскія Книжицы», появилась въ Константинополѣ другая политическая и литературная газета, подъ названіемъ «Совѣтникъ». Изданіе было предпринято нѣсколькими зажиточными болгарскими негоціантами, безъ означенія фамиліи редактора. Газета эта, кромѣ политики, занималась главнымъ образомъ разработкою греко-болгарскаго церковнаго вопроса и полемикою съ греческою журналистикой по поводу онаго. И эта газета тоже не прожила болѣе двухъ лѣтъ; ее замѣнило, въ 1855 году, «Время», редакторомъ-издателемъ котораго былъ Т. Стояновъ-Бурмовъ, человѣкъ даровитый и серьозно-образованный. Это періодическое изданіе особенно замѣчательно тѣмъ, что редакторъ его умѣлъ весьма искусно проводить въ кружокъ своихъ читателей мысли весьма полезныя для болгаръ, но которыя — будь высказаны въ иномъ видѣ — едва ли бы прошли невредимыми чрезъ чистилище турецкой цензуры. Но главная заслуга редактора заключалась въ умѣньи вести разумную полемику съ греческими газетами по поводу болгарскаго церковнаго вопроса и въ успѣшной борьбѣ противъ западныхъ религіозныхъ пропагандъ. Газета «Турція», предпринятая молодымъ турецкимъ чиновникомъ Н. Геновичемъ, не задолго до появленія въ свѣтъ «Времяни», какъ получающая субсидію отъ правительства, продолжаетъ издаваться и въ настоящее время. «Турція» есть органъ, хотя и не оффиціальный, турецкаго правительства, и ея задача — курить ѳиміамъ ему и турецкомъ сановникамъ, да еще распространять между болгарами разныя нелѣпости и небылицы о Россіи. Но, не смотря на это, «Турція» не имѣла и не имѣетъ вліянія на своихъ читателей. къ этому времени относится появленіе въ Константинополѣ крошечнаго журнала «Зарница», издающагося до-сихъ-поръ Американскимъ Обществомъ. Она выходитъ разъ въ мѣсяцъ и помѣщаетъ на своихъ страницахъ только статьи нравственно-религіознаго содержанія.
Въ 1863 году выступилъ на поприще болгарской журналистики извѣстный всему болгарскому читающему міру поэтъ П. Славейковъ. Свою полезную журнальную дѣятельность началъ онъ изданіемъ сатирическаго журнала «Волынка»; но видно сатира плохо дѣйствовала на болгаръ, такъ какъ Славейковъ, послѣ трехлѣтнихъ трудовъ надъ своей «Волынкой», нашолъ болѣе полезнымъ и цѣлесообразнымъ предпринять другое періодическое изданіе, политическаго и литературнаго содержанія. И дѣйствительно Славейковъ, съ 1866 года, сталъ издавать въ Константинополѣ новую газету, подъ названіемъ «Македонія», поставившую своею задачею — содѣйствовать пробужденію македонскихъ болгаръ, всего болѣе пострадавшихъ отъ вліянія грецизма. По этому въ «Македоніи» весьма часто, рядомъ съ статьями на болгарскомъ языкѣ, встрѣчаются статьи на греческомъ и даже на македонскомъ нарѣчіи, написанныя греческими буквами. Польза, приносимая упомянутой газетою, на ряду съ другими болгарскими періодическими изданіями, болгарскому народу — несомнѣнна и громадна, и не смотря на всю строгость турецкаго правительства, на многократныя запрещенія на три и четыре мѣсяца, «Македонія» все продолжаетъ выходить. Наконецъ, въ 1867 году стала издаваться въ Константинополѣ еще одна — также очень полезная — газета «Право», подъ редакціею И. Найденова, старшаго учителя въ константинопольскомъ болгарскомъ училищѣ.
Съ другой стороны болгарская періодическая печать стала еще болѣе обогащаться изданіями, выходящими внѣ предѣловъ Турціи, именно въ Придунайскихъ Соединенныхъ Княжествахъ, гдѣ болгарскіе писатели могутъ излагать свои мысли совершенно свободно. Въ 1864 году, сперва въ Браиловѣ, а потомъ въ Болградѣ, сталъ выходить разъ въ мѣсяцъ небольшой журналъ «Духовныя Книжки», подъ редакціею Р. Блескова, содержаніе котораго было чисто духовное. Онъ прекратился на второмъ году своего существованія, все но той же причинѣ, то-есть за неимѣніемъ средствъ. Затѣмъ, въ Бухарестѣ, въ октябрѣ 1867 года, возникла политическая и литературная газета «Народность», редакторами которой были сперва И. Богоровъ, потомъ И. Грудовъ и наконецъ I. Басаббвъ, при которомъ газета превратилась, просуществовавъ не болѣе двухъ лѣтъ. Ее съ 1-го августа 1869 года замѣнила газета «Отечество», издающаяся въ Бухарестѣ же на двухъ языкахъ: болгарскомъ и румынскомъ. Она поддерживается нѣкоторыми изъ болгарскихъ купцовъ и есть органъ такъ-называемой старой партіи, враждебной партіи молодыхъ болгаръ, которая въ свою очередь въ концѣ того же года основала свою газету, подъ названіемъ «Свобода», редакторомъ которой состоитъ извѣстный отчасти и русской публикѣ Л. Каравеловъ. Направленіе ея антитурецкое въ полномъ смыслѣ слова, а цѣль — доказать болгарамъ, что они должны всѣ свои надежды возложить на самихъ себя и не ждать ничего хорошаго отъ турецкаго правительства. Къ сожалѣнію, ввозъ этой замѣчательной газеты въ Россію, по причинамъ о которыхъ говорить здѣсь не мѣсто, съ мая мѣсяца 1870 года воспрещенъ, не смотря на то, что она весьма благопріятствуетъ русскимъ. Кромѣ того, въ Бранловѣ, въ 1868 году, выходили еще двѣ газеты: «Дунайская Заря», редакторомъ которой былъ мѣстный болгарскій учитель Д. Войниковъ и «Путникъ», подъ редакціею Б. Запрянова. Обѣ эти газеты превратились въ августѣ прошлаго года. Но главное украшеніе болгарской періодической печати составляютъ два недавно появившихся журнала: «Періодическое Сочиненіе» и «Читалище», изъ которыхъ первое выходитъ въ Бранловѣ, а второе въ Константинополѣ. Возникновенію перваго журнала предшествовало основаніе въ Бранловѣ болгарскаго литературнаго общества, цѣль котораго служить дѣлу нравственнаго развитія и преуспѣянія болгарскаго народа. Года три тому назадъ нѣкоторые изъ болѣе зажиточныхъ болгаръ, живущихъ въ Одессѣ, Кишиневѣ, Болградѣ, Бухарестѣ, Бранловѣ, Вѣнѣ и Галацѣ, пожертвовали весьма почтенную сумму, слишкомъ 200,000 франковъ, для основанія Болгарскаго Литературнаго Общества Изъ этой суммы одесскіе болгары, въ числѣ сорока двухъ человѣкъ, пожертвовали около 20,000 руб., изъ которыхъ 18,811 единовременно, а 805 руб. будутъ вносимы ежегодно во все время существованія общества; кишиневскіе болгары, въ числѣ шестнадцати человѣкъ, пожертвовали 1,725 руб., брендовскими болгарами и болгарками пожертвовано около 25,000 руб.; остальная же сумма собрана между болгарами, живущими въ Бухарестѣ, Болградѣ, Вѣнѣ и Галацѣ, такъ-что основной капиталъ общества состоитъ изъ 60,000 руб. Затѣмъ, 26-го сентября 1869 года состоялся въ Бранловѣ съѣздъ представителей общинъ отъ каждаго изъ поименованныхъ выше городовъ, причемъ былъ составленъ и одобренъ уставъ общества и избраны предсѣдатель (Н. Цѣновъ) и члены, для завѣдыванья административною частію общества и разрѣшонъ вопросъ объ изданіи журнала, подъ заглавіемъ: «Періодическое Сочиненіе», первая книжка котораго вышла въ сентябрѣ 1870 года. Съ 1-го октября 1870 года, какъ упомянуто выше, сталъ выходить въ Константинополѣ новый журналъ, занявшій мѣсто прекратившихся «Болгарскихъ Книжицъ», подъ названомъ «Читалище», редакторъ М. Балабановъ. Журналъ этотъ выходитъ два раза въ мѣсяцъ. Наконецъ, съ октября 1870 года, въ Бранловѣ сталъ издаваться еще журналъ, подъ названіемъ: «Мірозрѣніе или Болгарскій Инвалидъ», подъ редакціею И. Добровскаго, а въ Бухарестѣ Р. Блесковъ предпринялъ изданіе новой газеты, литературнаго содержанія, подъ заглавіемъ «Училище», которая выходитъ два раза въ мѣсяцъ. Въ числу болгарскихъ журналовъ можно отнести еще одно весьма полезное для болгаръ изданіе, а именно «Лѣтоструй или домашній календарь», издаваемый ежегодно Хр. Дановымъ, первымъ и единственнымъ болгарскимъ книгопродавцемъ, который своею неутомимою дѣятельностію по части изданія иностранныхъ учебниковъ и другихъ полезныхъ книгъ оказалъ весьма важную услугу своему народу. «Лѣтоструй» сталъ выходить съ 1869 года.