Въ Университетской Типографіи у И. Новикова,
1787 года.
Кто блохъ терпѣть не можетъ, тотъ не можетъ быть и Авторомъ. Ежели кто Авторомъ быти способность имѣетъ, и въ томъ упражняться станетъ, тово во всю ево жизнь блохи безпокоятъ, а кто сей способности не имѣя Авторомъ станетъ противъ воли Музъ и Аполлона, оный самъ блохою будетъ, и вѣчно другихъ станетъ безпокоить. Въ блохъ они претворяются нѣсколько волею, а больше неволею. Неволею, отъ того, что не имѣя силы всполсти на Парнассъ, не могутъ побѣдить они страсти отомщенія Аполлону и Музамъ, поставляя ихъ неспособности восхожденія своего на Парнассъ виновниками. Востаютъ на ихъ наперсниковъ и любимцовъ, симъ образомъ, которымъ востаютъ діяволи на родъ человѣческій, отомстити Выщнему сверженіе свое. Волею, отъ того, что они почитаютъ больше древность рода нежели достоинство; не было еще ни Орфея ни Амфіона, а блохи уже прыгали и кусали. Предки нынѣшнихъ блохъ не такъ жестоки были и какъ ихъ потомки, ибо въ прежнія времена менше было школъ и слѣдственно меньше невѣжества; школы главная причина нашего заблужденія. О ежели бы менше школъ и больше хорошихъ учителей, меньше учениковъ и больше рззумныхъ учениковъ было, и чтобы Виргилій, Овидій, Цицеронъ, Титъ Ливій, не за то почитаемы были, что писали по Латински; да за то что хорошо писали! блохъ досаждающихъ Авторамъ два рода: Переученыя и Недоученыя: а чтобы ясняе себѣ вообразить, которыя изъ сихъ гадовъ лушче, вообразите себѣ двое щи, одни пересолены, а другія недосолены, и обои здѣланы только изъ одной воды и капусты, худымъ поваромъ, и обои холодни: которыя щи лутче? мнѣ думлется, обои равны, въ одни надобно только прибавить соли а въ другія воды. Переученые блохи во всей Европѣ называются: блохи Латинскія, а Недоученыя называются по имени страны той въ которой они рождаются. Латинскія блохи цвѣтомъ черны; ибо они отъ самаго младенчестза питаются чернилами, и начинаютъ жалить Авторовъ уже тогда, когда не только вся ихъ кожа и тѣло но и серца — почернеютъ. По совершенствѣ своемъ, зачинаютъ сіи блохи питаться кровью Авторовъ, а на нихъ брызжутъ чернилами; однако чернилы, переваряся въ желудкахъ гадинъ сихъ, черноты своей лишаются и Автора вымарать не могутъ, Русскія блохи на противъ того, чернилъ отъ рожденія своего не пьютъ, и только вѣдаютъ по слуху что чернилы на свѣтѣ есть, сіи гадины отъ Авторской крови цвѣтъ имѣютъ красной, а въ нутри они набиты вѣтромъ, иныя Русскимъ а иныя Французскимъ. Еще въ нашемъ Государствѣ есть блохи, которыя Нѣмецкими называются; а я вѣроятно ставлю гадинъ сихъ блохами Финскими, и они только въ сихъ мѣстахъ держатся, гдѣ Ингрія съ Финландіею граничитъ; ибо во всей Германіи нѣтъ и подобій блохъ сихъ, и что кромѣ Петербурга ихъ нѣтъ нигдѣ, ни въ самой Финландіи; и потому должно ихъ называть блохами Невскими. Щастливы Авторы потомковъ нашихъ; они сею гадиной мучимы не будутъ, ибо по осушеніи здѣшнихъ болотъ сія тварь больше не рождается: тѣ только рода сего блохи шурмуютъ, которыя въ началѣ Петербурга завелися, и по дни нынѣшнихъ нещастныхъ Авторовъ еще не изчезли: тѣ только мучатъ Русскихъ Авторовъ, препятствуя Словеснымъ Наукамъ и очищенію нашего прекраснаго языка, который они зловоніемъ своимъ совершенно обезобразили. Сія гадина не кусаетъ; по тому что не имѣетъ жала; но стократно больше вреда приноситъ; нежели Латинскія и Русскія блохи. Впрыгиваютъ они къ Авторамъ въ ушй и до тѣхъ поръ у Автора въ ухѣ шевелятся, покамѣстъ они множествомъ лѣкарствъ не выгонятся. Авторъ тогда беснуется, отъ Чухонской блохи, какъ отъ нечистаго духа. О чада любезнаго моево отечества, старайтеся освободить Россійскій Парнассъ отъ сея гадины! На что намъ Чухонскія блохи? у насъ и своихъ довольно.