Замѣтки о Пушкинѣ и другихъ поэтахъ
Кіевъ, 1897
Біографія Ѳедора Ивановича Тютчева. Соч. И. С. Аксакова. Москва, 1886.
На этой книгѣ соединились два прекрасныхъ имени, и конечно будутъ только поддерживать одно другое. Имя Тютчева, которое знатоки дѣла произносятъ съ высокимъ уваженіемъ, вовсе не имѣетъ у насъ той извѣстности, какой оно заслуживаетъ. Это одинъ изъ нашихъ классическихъ поэтовъ, а его знаютъ очень мало. И вотъ, является книга такого извѣстнаго писателя, какъ И. С. Аксаковъ, въ которой съ любовью и серьозностію подробно изложены ходъ и значеніе поэтическихъ произведеній Тютчева, и вмѣстѣ изображена жизнь этого человѣка, одного изъ замѣчательнѣйшихъ русскихъ людей по уму и убѣжденіямъ.
Предметъ очень любопытный. Тютчевъ — вѣдь это поэтъ еще пушкинской плеяды; онъ только четырьмя годами моложе Пушкина, и Пушкинъ самъ еще печаталъ его стихи въ своемъ «Современникѣ». И кромѣ того, Тютчевъ — славянофилъ, политическій писатель, одинъ изъ людей, краснорѣчиво и громко проповѣдывавшихъ свои мнѣнія среди общества. Все это изложено въ книгѣ; но біографъ сдѣлалъ еще больше, — онъ повелъ рѣчь вообще о славянофильствѣ, объ основныхъ убѣжденіяхъ всего этого направленія, такъ что читатель найдетъ здѣсь не только точное и тщательное изложеніе мнѣній Тютчева, но и нѣкоторое исповѣданіе вѣры самого И. С. Аксакова, изложеніе ученія, которое было ему завѣщано и которое онъ развивалъ.
Довольно, кажется, такого, чѣмъ можно заинтересоваться. Тутъ дѣло касается нашей литературы и умственной жизни за цѣлую половину столѣтія. Какъ поразительно и поучительно, напримѣръ, то, что Тютчевъ создалъ себѣ свое славянофильство совершенно независимо, живя за границей, безъ всякихъ вліяній изъ Москвы. Разгадка конечно заключается въ его великомъ патріотизмѣ, который только подстрекался и поддерживался его сношеніями съ западными людьми и его заботами о политическихъ дѣлахъ Россіи. Въ чуткомъ сердцѣ, въ серьозномъ умѣ, изъ любви къ Россіи послѣдовательно сложились взгляды на ея назначеніе и на ея отношенія къ Западу. Можно сказать объ Тютчевѣ, что онъ понималъ самую душу русскаго народа. Вспомните эти незабвенные стихи, обращенные къ Россіи:
Не пойметъ и не замѣтитъ
Гордый взоръ иноплеменный,
Что сквозитъ и тайно свѣтитъ
Въ наготѣ твоей смиренной.
Истомленный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
Въ рабскомъ видѣ Царь небесный
Исходилъ, благословляя.
Что касается вообще до стихотвореній Тютчева, то нѣтъ сомнѣнія, что это произведенія высшаго порядка, полная и чистая поэзія. Конечно, есть причина, почему они не имѣли успѣха. Въ нихъ ясно, что поэтъ не отдается вольно своему вдохновенію и своему стиху. Чудесный языкъ не довольно пѣвучъ и свободенъ, поэтическая мысль, хотя и яркая и граціозная, не рвется безотчетно и потому не подмываетъ слушателя. Но это полное обладаніе собою, эта законченность мысли и формы не исключаетъ поэзіи; у Тютчева есть порывы, стоны и крики, тонкости и наивности, не уступающія никакимъ увлекающимся и заливающимся въ своемъ пѣніи поэтамъ. Непоэтическаго, прозы, у него нѣтъ въ стихахъ, и всю свою поэзію онъ даетъ намъ въ видѣ настоящаго, чистаго золота, какимъ она явилась у него въ душѣ. Онъ былъ человѣкъ глубокаго образованія и тонкаго вкуса, и это отразилось и на содержаніи и на формѣ его стиховъ. Кто возьметъ его, какъ онъ есть, тотъ испытаетъ самое полное наслажденіе, какое можетъ даіь поэтическое творчество.
Говорить-ли о другой сторонѣ книги, о славянофильскомъ ученіи? Предметъ слишкомъ обширенъ для маленькой замѣтки. Скажемъ только, что всякій, желающій серьозно познакомиться съ основами этого ученія, долженъ читать эту книгу, и кто не читалъ ее, тотъ еще не имѣетъ права разсуждать о славянофильствѣ.