[10]Лѣтопись русскаго театра, Носова.
Въ 1859 году въ «Театральномъ и Музыкальныхъ Вѣстникѣ» (№ 46, 22-го Ноября) появилась библіографическая статья Вія, озаглавленная «Много ли мы имѣемъ по исторіи древняго русскаго театра?» Авторъ сѣтуетъ на незначительность трудовъ и извѣстіе о началѣ театра и при этомъ замѣчаетъ: «....тамъ, гдѣ матеріаловъ мало, ими слѣдуетъ дорожить, издавать ихъ, дѣлать извѣстными, спасать отъ забвенія....» (стр,455).—Е.В. Барсовъ, напечатавшій рукопись Носова въ «Чтеніяхъ Общества исторіи и древностей Россійскихъ» и издавшій потомъ ее отдѣльной книгой, поступилъ именно такъ, какъ требовалъ того Вій. Актеръ Иванъ Носовъ при составленіи своей хроники пользовался рукописнымъ экземпляромъ «Исторіи о россійскомъ театрѣ», принадлежавшей Ивану Аѳанасьевичу Дмитревскому. Послѣдній, какъ извѣстно, трудился надъ разработкой исторіи русскаго театра и плодовъ его 20-ти лѣтнихъ неустанныхъ работъ была объемистая рукопись, написанная и представленная въ Академію въ 1792 г. Рукопись эта пропала или сгорѣла во время пожара въ помѣщеніи Академіи. Дмитревскому потребовалось цѣлыхъ 12 лѣтъ, чтобы возсоздать вновь прежній трудъ, который и былъ предъявленъ въ Академію въ 1804 г. по предложенію президента Н. Н. Новосильцева. По непонятной случайности небрежности или даже вслѣдствіе какихъ-либо побужденій инаго рода, и эта, вторая, рукопись пропала безъ вѣсти. «Дмитревскій былъ уже слишкомъ старъ, замѣчаетъ г. Кони («Русская сцена», 1864 г., № 2: «Русскій театръ, его судьбы и его историки»), чтобы въ третій разъ приниматься за дѣло». Но у него осталась кое-какіе матеріалы, обрывки и клочки бумаги съ различными указаніями и т. п. Эти скудные остатки долголѣтняго труда перешли къ любимцу и ученику великаго «Нестора русскаго театра»—Яковлеву; г. Кони нашелъ ихъ въ бумагахъ послѣдняго и, воспользовавшись этими новыми данными, заговорилъ о началѣ русскаго театра совершенно въ разрѣзъ со всѣми остальными историками. Впрочемъ, г. Кони оговорился, что онъ продаетъ факты за то, за что ихъ самъ купилъ, прибавивъ, однако, что личность Дмитревскаго слишкомъ почтенна, любовь его къ театру слишкомъ велика и щепетильность его труда была слишкомъ продолжительна, чтобы можно было заподозрить его въ вымыслѣ. Факты, сообщенные г. Кони по обрывкамъ рукописи Дмитревскаго, сходятся съ фактами, сообщаемыми въ напечатанной нынѣ г. Барсовымъ рукописи актера Носова, который, какъ мы уже замѣтили также пользовался трудомъ Дмитревскаго. Очевидно, если была ошибка, или былъ вымыселъ, то онъ принадлежалъ самому «Нестору русскаго театра». Рѣзкій, но справедливый приговоръ о недостовѣрности извѣстій, сообщаемыхъ Дмитревскимъ, сдѣланъ А. Н. Веселовскимъ въ его трудѣ «Старинный театръ въ Европѣ» (М. 1860, стр. 316—319). Въ самомъ дѣлѣ, г. Дмитревскій говоритъ о какихъ-то арлекинадахъ съ русскимъ, простонароднымъ оттѣнкомъ, относитъ годъ появленія правильнаго театра къ болѣе раннему времени, чѣмъ это указывается въ оффиціальныхъ актахъ, заслуживающихъ, разумѣется, полнаго довѣрія. Напр. о самомъ Іоаннѣ Готфридѣ Грегори сообщаются ложныя свѣдѣнія, противорѣчащія даннымъ вполнѣ историческимъ; о Яганѣ Готфридѣ разсказывается Дмитревскимъ какъ о заѣзжемъ антрепренерѣ нѣмецкой бродячей труппы, между тѣмъ какъ онъ былъ пасторомъ лютеранской церкви въ Москвѣ и жилъ въ Россіи уже лѣтъ 10 до того времени, какъ былъ призванъ царемъ Алексѣемъ къ завѣдыванію театральными потѣхами. (См. Тихонравовъ: «Первое пятидесятилѣтіе русскаго
[11]театра»; здѣсь свѣдѣнія о Грегори и первыхъ представленіяхъ въ Москвѣ заимствованы изъ сочиненія «Eine ecclesia militans in Moskau vor zwei Iarhunderten», Berlin, 1863 и «Ernst der Fromme, Herzog zu Sachsen Gotha und Altenburg», von A. Beck; смотри также — Alexis Wesselowsky «Deutsche Einflüsse auf das alte Russische Theater». Prag, 1876).
Разумѣется, нельзя заподозрить Дмитревскаго въ намѣренномъ искаженіи фактовъ. Великій актеръ былъ, вѣроятно, весьма посредственнымъ историкомъ и не умѣлъ критически отнестись къ собираемымъ матеріаламъ. Не здѣсь ли надо искать причины и того страннаго равнодушія къ труду Дмитревскаго, какое выказала Россійская Академія? Неужели всегда можетъ быть приложено шаблонное толкованіе объ антагонизмѣ между русской и нѣмецкой партіей? Вѣрнѣе ли предположить, что Дмитревскій слишкомъ довѣрялъ такимъ напр. источникамъ, какъ разсказы очевидцевъ; г. Кони говоритъ, что Иванъ Аѳанасьевичъ могъ собирать преданія о началѣ русскаго театра, которое было недалеко отъ него, еще не искаженныя временемъ, изъ устъ втораго поколѣнія, а изъ Петровскаго вѣка онъ засталъ даже очевидцевъ и пользовался этими источниками наравнѣ съ источниками письменными и оффиціальнаго характера, заслуживающими особеннаго вниманія историка. Только такимъ смѣшеніемъ двухъ родовъ источниковъ можно объяснить тѣ невѣрности и крупныя ошибки, которыми переполнена напр. и рукопись Носова, гдѣ на ряду съ этими ошибками попадаетъ рядъ извѣстій, подтверждающихся несомнѣнными историческими свидѣтельствами.
Было бы чрезвычайно интересно познакомиться съ подлиннымъ трудомъ Дмитревскаго и тогда уже судить о его достоинствахъ и недостаткахъ, такъ какъ теперь мы можемъ говорить объ этомъ трудѣ только на основанія сохранившейся рукописи Носова, составленной по сочиненію Дмитревскаго и тѣхъ записочекъ, что нашлись въ бумагахъ покойнаго Яковлева. Неужели не найдется подлинная «Исторія о русскомъ театрѣ», имѣвшая въ свое время большой успѣхъ, такъ что переводы ея встрѣчались даже заграницей. Вотъ что говоритъ Н. М. Карамзинъ въ своихъ «Письмахъ русскаго путешественника» (Спб., 1884 г., т. I, стр. 122): «У Вейссе есть рукописная исторія нашего театра, переведенная съ русскаго. Г. Дмитревскій, будучи въ Лейпцигѣ, сочинилъ ее, а нѣкто изъ русскихъ, которые учились тогда въ здѣшнемъ университетѣ, перевелъ на нѣмецкой и подарилъ г. Вейссе, который хранитъ сію рукопись, какъ рѣдкость, въ своей библіотекѣ».
Индекс в Викитеке 
