БИБЛІОГРАФІЯ.
правитьВластители современной мысли. Поля Жане (Les maîtres de la pensée moderne. Paul Janet. 1883).
правитьВъ интересной книгѣ Жане помѣщены очерки жизни и философіи Декарта, Спинозы, Мальбранша, англійскихъ философовъ (по поводу сочиненія Ремюза), Паскаля, Банта и нѣкоторыхъ матеріалистовъ и спиритуалистовъ. Очерки эти связаны общностью философскихъ воззрѣній самого автора.
Въ великимъ мыслителямъ всегда поучительно возвращаться, а для насъ, русскихъ, подобное возвращеніе имѣетъ нерѣдко всю прелесть новизны. При бѣдности даже переводной философской литературы, при слабо развитомъ интересѣ въ отвлеченному мышленію, было бы очень желательно появленіе сочиненій, въ которыхъ точность и основательность соединялись бы съ живостью и увлекательностью изложенія. Этими свойствами отличается Жанэ; поэтому, оставляя въ сторонѣ его міровоззрѣніе, которое, по нашему мнѣнію, грѣшитъ существенными недостатками, упомянутую книгу можно рекомендовать людямъ, стремящимся пополнить свое самообразованіе. Многое въ книгѣ окажется для такихъ людей полезнымъ, многое наведетъ на сомнѣніе и размышленіе.
Жизнь и философскіе труды Декарта были предметомъ безчисленнаго множества изслѣдованій. Въ жизни великаго мыслителя поражаетъ его чрезвычайная подвижность. Онъ переѣзжаетъ съ мѣста на мѣсто, нигдѣ не можетъ усидѣть спокойно. Декартъ самъ признаетъ въ себѣ эту страсть къ путешествіямъ и говоритъ, что онъ «хотѣлъ закрыть всѣ книги, чтобы изучить великую книгу свѣта». Но вотъ что замѣчательно: изученіе послѣдней книги совсѣмъ не отражается въ твореніяхъ Декарта, гдѣ онъ держится постоянно на недоступно-холодной высотѣ отвлеченнаго мышленія. Философъ любилъ присутствовать при блистательныхъ торжествахъ. Онъ ѣдетъ въ Римъ на юбилей, въ Венецію, чтобы полюбоваться на обрученіе дожа съ Адріатическимъ моремъ, онъ знаетъ множество людей. Но въ его Трактатѣ о страстяхъ нѣтъ ничего, кромѣ абстрактной психологіи, смѣшанной съ произвольною физіологіею.
Чѣмъ болѣе изучаешь характеръ Декарта, — говоритъ Жанэ, — тѣмъ болѣе убѣждаешься, что у этого великаго геометра и метафизика былъ значительный запасъ романическаго. Во многихъ случаяхъ, онъ таинственно исчезалъ даже отъ ближайшихъ друзей, и дѣлалось это, конечно, не для того, чтобы поразить и заинтересовать общество, а въ силу глубокой потребности находиться въ извѣстное время въ полномъ уединеніи, имѣя возможность невидимо наблюдать за всѣмъ окружающимъ или страстно предаться размышленію.
Но Декартъ никогда не желалъ играть дѣятельную роль въ обществѣ. Онъ страшился отвѣтственности, неразлучной со всякой подобною дѣятельностью, и въ этомъ заключается самая слабая сторона его характера. Это печальное свойство побудило Декарта отрекаться отъ Галилея, спрятать свою систему міра, когда ее осудила инквизиція, всегда и вездѣ искать покоя и безопасности, въ ущербъ смѣлости и достоинству. Декартъ началъ, — заключаетъ Жане, — съ пожертвованія всѣмъ ради собственной свободы, а кончилъ тѣмъ, что самую свободу принесъ въ жертву безопасности.
Съ философіей Декарта русскіе читатели знакомы по переводу извѣстнаго сочиненія Куно-Фишера, какъ и съ философіей Спинозы и ближайшихъ послѣдователей обоихъ великихъ мыслителей. Остановимся на очеркѣ, посвященномъ современному скептицизму, Паскалю и Канту.
Замѣчательно, по мнѣнію Жанэ, то явленіе, что и богословіе, и наука имѣютъ тайную склонность къ скептицизму, разъ то или другая выходятъ изъ собственной области. И богословіе, и наука — вѣчные противники — сходятся въ недовѣріи къ философіи, которая находится поэтому въ довольно затруднительномъ положеніи. Философа тянутъ, съ одной стороны, въ мистицизмъ, а съ другой — въ матеріализмъ, и онъ энергически сопротивляется этому. Вѣчная проблемма достовѣрности знанія получаетъ поэтому новую постановку. Жане указываетъ при этомъ случаѣ на прерванное смертью автора изслѣдованіе о скептицизмѣ Эмиля Сессе[1] и совершенно согласенъ съ заключеніемъ послѣдняго, что абсолютный догматизмъ въ философіи есть химера; въ свою очередь, абсолютный скептицизмъ самъ себя уничтожаетъ и осуждаетъ на безмолвіе.
Жанэ указываетъ на замѣчательное явленіе: Мысли Паскаля мало цѣнились современниками великаго писателя. Ни Фенелонъ, ни Мальбраншъ, ни Боссюэтъ не упоминаютъ объ этомъ трудѣ ни единымъ словомъ. Для XVII вѣка Паскаль былъ маловѣрующимъ; XVIII столѣтіе, наоборотъ, видѣло въ немъ религіознаго фанатика, и только въ наше время Мысли находятъ и достойное вниманіе, и вѣрное сужденіе. Мы, — говоритъ Жанэ, — любимъ Паскаля, потому что онъ. сомнѣвался, страдалъ и боролся, стремясь къ свѣту, къ истинѣ. Но Паскаль доходитъ до признанія полной несостоятельности разума и философіи, противъ чего справедливо вооружается Сессэ, который находитъ, что философія можетъ удовлетворить, три категоріи людей: 1) картезіанцевъ, — людей, стоящихъ за ясность и точность, останавливающихся въ своихъ утвержденіяхъ тамъ, гдѣ начинается темнота; 2) волтеріанцевъ, — людей съ здравымъ смысломъ, не желающихъ быть одураченными, съ живымъ чувствомъ дѣйствительности и съ большимъ презрѣніемъ ко всему химерическому; наконецъ, 3) сократиковъ или стоиковъ, которые обладаютъ крѣпкою волею и способны самоопредѣляться лишь велѣніями разума. Сократъ, Платонъ, Батонъ, Маркъ-Аврелій, Эпиктетъ жили счастливо и высоко-добродѣтельно, не имѣя, положительной вѣры. Само собою разумѣется, что одинъ этотъ фактъ опровергаетъ крайній скептицизмъ Паскаля по отношенію къ философіи, его паденіе въ туманъ теологіи и рѣзкое утвержденіе, будто истинная философія состоитъ въ издѣвательствѣ надъ философіей. Когда, — справедливо замѣчаетъ Жанэ, — міръ вамъ доступенъ прямо, сверхъестественнымъ путемъ, на что вамъ нуженъ человѣческій разумъ? Какъ онъ долженъ, наоборотъ, казаться мелокъ и жалокъ! Въ мысляхъ Паскаля, — продолжаетъ Жанэ, — мы усматриваемъ естественное соединеніе анархіи и деспотизма, естественное не только въ политикѣ, но и въ философіи. Въ Паскалѣ мы видимъ печальный примѣръ генія, вступившаго, во имя теологіи, въ смертельную борьбу съ разумомъ и призвавшаго себѣ на помощь безусловный скептицизмъ. Конечно, богословскій догматизмъ освобождаетъ отъ напряженной работы мысли, отъ исканія истины, то радостнаго, то скорбнаго; но страстное исканіе этой истины составляетъ лучшее, наиболѣе высокое свойство человѣческой природы.
По какъ перейти отъ Паскаля къ Канту? — спрашиваетъ Жанэ. — Что общаго у этихъ столь различныхъ мыслителей? Кантъ не личность, онъ идея; но великій критикъ и скептикъ соединяетъ съ этимъ скептицизмомъ, какъ и Паскаль, глубокую вѣру; только вѣра кенигсбергскаго философа есть вѣра стоика и коренится въ чистой совѣсти, а не въ мистическомъ экстазѣ. Въ другомъ очеркѣ Жанэ исправляетъ свои преувеличенныя сужденія о скептицизмѣ Банта и указываетъ на созидающую работу послѣдняго.
Два послѣдніе очерка Жанэ посвящены Дидро и Менъ-де-Бирану.
Причины американской конкурренціи. Рудольфа Мейера. (Ursachen des amerikanischen Concurrenz. Ergebnisse einer Studienreise durch die Vereinigten Staaten. D-r. B. Meyer. Berlin. 1883).
правитьИзслѣдованіе даровитаго автора Борьбы четвертаго сословія за освобожденіе представляетъ живой и глубокій интересъ. Извѣстно, что Рудольфъ Мейеръ принадлежитъ къ группѣ консервативныхъ политиковъ, что онъ находился и находится въ близкихъ отношеніяхъ съ аристократическими кружками, прозрѣвающими и отчасти эксплуатирующими грядущее измѣненіе экономическихъ отношеній. Мейеръ — стойкій и сильный врагъ милитаризма и бюрократіи. Онъ имѣетъ друзей среди французскаго общества, гдѣ не маловажную роль играетъ союзъ Oeuvre ouvrière catholique. Данныя, сообщаемыя въ обширномъ трудѣ Рудольфа Мейера, весьма поучительны для насъ, русскихъ. Данныя эти заимствованы изъ первыхъ источниковъ и провѣрены личными наблюденіями автора.
Указавъ мимоходомъ на возрастающія затрудненія крупнаго землевладѣнія во Франціи и на опасности, которыя грозятъ англійскому крупному землевладѣнію, Мейеръ, въ бѣглыхъ чертахъ, говоритъ о характерѣ сѣверо-американцовъ. Граждане великой заатлантической республики отличаются большимъ починомъ, большимъ запасомъ практически-полезныхъ свѣдѣній и большою подвижностью, чѣмъ жители Европы. Замѣчанія Рудольфа Мейера въ этомъ отношеніи и сообщаемыя имъ въ дальнѣйшемъ изложеніи подробности о свиданіи съ покойнымъ президентомъ Сѣверо-Американскихъ Штатовъ, Гарфильдомъ, и съ нѣкоторыми другими замѣчательными дѣятелями Сѣверной Америки, читаются съ интересомъ, но не въ нихъ, конечно, лежатъ выдающіяся достоинства сочиненія. Сочиненіе это не отличается систематичностью, но изобилуетъ" драгоцѣннѣйшими свѣдѣніями, и весьма цѣнными соображеніями.
Богатство Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ непрерывно" и быстро возрастаетъ. Рудольфъ Мейеръ рѣшительно опровергаетъ предсказанія о скоромъ наступленіи въ этой странѣ роковаго кризиса. Ввозъ европейскихъ товаровъ въ Америку не только не возрастаетъ, но даже падаетъ, за исключеніемъ предметовъ роскоши. Но Соединенные Штаты вывозятъ за то изъ Европы людей, и эта эмиграція сопровождается весьма печальными для нашей части свѣта послѣдствіями. Изъ Европы уѣзжаютъ хорошіе работники, энергическіе и нерѣдко владѣющіе капиталомъ люди. Территорія Штатовъ такъ велика, что естественный приростъ населенія въ соединеніи съ переселенческимъ потокомъ, въ теченіе, по крайней мѣрѣ столѣтія, не создадутъ избытка жителей. Въ старой Европѣ опасенія войны и соціальныя невзгоды принуждаютъ многихъ переплывать Атлантическій океанъ и избирать себѣ новую родину въ великой сѣверо-американской республикѣ.
Главнымъ мѣстомъ прибытія эмигрантовъ былъ и остается Нью-Іоркъ. Правительство основало въ этомъ городѣ, въ 1847 году, особое учрежденіе для регулированія переселенческаго движенія и для оказанія первой помощи прибывающимъ въ громадный городъ иностранцамъ. Въ 1873 году это учрежденіе (въ Castle Garden — зданіе для пріѣхавшихъ переселенцевъ, въ Ward’s Island--больница для нихъ) было преобразовано. На содержаніе зданій, на помощь эмигрантамъ и т. п. нью-іоркское правительство приплачиваетъ (въ 1879—1880 году) 170,000 долларовъ, и сумма эта должна увеличиться съ усиленіемъ переселенческаго движенія изъ Европы. Управленіе Castle Garden имѣетъ свѣдѣнія о количествѣ пассажировъ, пріобрѣтающихъ билеты на переѣздъ въ Америку, и, сообразно ожидающемуся числу эмигрантовъ, принимаетъ соотвѣтствующія мѣры для ихъ помѣщенія и передвиженія. Пароходныя компаніи и желѣзныя дороги Сѣверной Америки провозятъ переселенцевъ за очень дешевую плату.
Въ числѣ эмигрантовъ встрѣчаются, конечно, дурные люди и даже преступники. Иногда порочныхъ людей высылаетъ въ Америку правительство ихъ родины (кантонъ Ааргау, въ Швейцаріи), и мѣры, принимаемыя противъ этого сѣверо-американскимъ правительствомъ, не всегда могутъ достигать цѣли; но громадное большинство переселяющихся въ Америку европейцевъ, какъ мы уже упомянули, составляетъ драгоцѣнное пріобрѣтеніе для республики. Изъ 134,278 эмигрантовъ 1879 года было 847 инженеровъ, 149 учителей, 28 архитекторовъ, 30 химиковъ, 41 врачъ и т. д. (всего высшихъ профессій 1,034 человѣка), затѣмъ много ремесленниковъ (почти 22,000), наконецъ, 13,170 фермеровъ, то-есть людей съ небольшимъ капиталомъ, которые немедленно принялись за самостоятельное земледѣльческое хозяйство.
Съ 1847 по 1880 годъ включительно въ нью-іоркскую гавань высадилось переселенцевъ изъ Европы: 2.299,662 — изъ Германіи, 2.108,445— изъ Ирландіи, 1.004,707 — изъ Англіи, Шотландіи и Валлиса. За это время изъ Швеціи эмигрировало 172,137 чел., изъ Норвегіи — 63,787, изъ Франціи — 116,997. Число эмигрантовъ изъ другихъ странъ Европы не достигаетъ (изъ каждой) ста тысячъ. Такимъ образомъ, Соединенные Штаты пріобрѣли болѣе 6 мы л. людей, большею частью въ рабочемъ возрастѣ. Бисмарковская политика гонитъ нѣмцевъ изъ ихъ превращеннаго въ исполинскую казарму отечества: въ 1881 году въ Америку выселилось около 370,000 нѣмцевъ. Въ этомъ выселеніи и въ непрерывномъ ростѣ соціалъ-демократовъ Мейеръ видитъ отвѣтъ германскаго народа на политику крови и желѣза. Остановить обезсиливающій Европу эмиграціонный потокъ насильственными средствами — не только несправедливо, но и почти невозможно. Если это движеніе и будетъ задержано правительственными мѣрами, то мѣры эти послужатъ лишь усиленію соціалъ-демократіи, противъ которой и безъ того такъ ожесточенно и такъ тщетно борется имперскій канцлеръ. Единственное средство спасенія заключается въ такомъ образѣ дѣйствій со стороны государства и общества, который подниметъ благосостояніе европейскихъ рабочихъ классовъ: земледѣліе и всѣ промыслы даютъ въ Америкѣ гораздо большее вознагражденіе, чѣмъ въ Европѣ. Рабочій Соединенныхъ Штатовъ, въ огромномъ большинствѣ случаевъ, имѣетъ возможность дѣлать сбереженія и подниматься въ соціальномъ отношеніи. Образованіе, низшее и среднее, почти вездѣ безплатное, и для личной энергіи, для честнаго труда въ Америкѣ открыто каждому широкое поле. Въ 1880 г. въ мануфактурахъ былъ положенъ капиталъ въ 2,790 мил. долларовъ; сырье стоило 3,394 мил. (откидываемъ сотни тысячъ); производилось товаровъ на 5,369 мил. Средняя заработная плата (2.025,249 мужчинъ, 531,753 женщины, 181,918 дѣтей) равнялась въ годъ 342 долларамъ. Фабриканты получали чистаго дохода 37 %. Конечно, это распредѣленіе прибыли далеко отъ идеальнаго, но оно несравненно справедливѣе европейскаго. Саксонскій ткачъ, напримѣръ, какъ указываетъ Мейеръ, получаетъ въ недѣлю 6 или 8 марокъ, средняя же заработная плата вообще для взрослыхъ мужчинъ будетъ еще ниже этого ничтожнаго вознагражденія.
Съ горькою насмѣшкою уподобляетъ Мейеръ европейскіе народы племенамъ краснокожихъ, которыя погибли не столько отъ американцевъ, сколько отъ внутреннихъ раздоровъ, отъ частой рѣзни, отъ злоупотребленія спиртными напитками, и т. д. Вожди гуроновъ въ своихъ кровожадныхъ похожденіяхъ и въ хитро-придуманныхъ союзахъ нисколько не уступаютъ «великимъ» европейскимъ государственнымъ людямъ и сильно разнятся только величиною «сферы дѣйствій». Мейеръ указываетъ, что его сравненіе не оригинально: извѣстный Бушъ, интимный панегиристъ князя Бисмарка, сообщаетъ, что въ окружающемъ имперскаго канцлера обществѣ французы опредѣленно уподоблялись краснокожимъ, истребленіе которыхъ выставлялось одною изъ крупнѣйшихъ задачъ истинно* германской цивилизаціи. До настоящаго времени Европа, послѣ кровопролитныхъ войнъ, имѣла еще возможность оправляться отъ страшныхъ экономическихъ кризисовъ, находя себѣ рынки въ другихъ частяхъ свѣта; но теперь новая война, смрадное наступленіе которой чувствуется въ нашей части свѣта, поведетъ къ тому, что сѣверо-американцы навсегда захватятъ въ свои руки азіатскіе рынки. Надъ этимъ предостереженіемъ Рудольфа Мейера не мѣшало бы призадуматься русскимъ боевымъ дипломатамъ и дипломатическимъ полководцамъ, которые такъ хотятъ отнять у англичанъ Индію. Спасти Европу можетъ лишь устраненіе милитаризма и бюрократіи.
Ростъ американской производительности поразителенъ. Приведемъ нѣсколько цифръ. Пшеницы въ 1850 году было собрано 100 мил. бушелей; черезъ тридцать лѣтъ — 459 мил. Маису въ тѣ же года 592 мил. и 1,754 мил.; овса — 146 и 407 мил.; табаку въ 1850 году 199 мил. фунтовъ, въ 1880—446 мил., и т. д. Хлѣба (разныхъ сортовъ) производилось въ 1880 году, въ общемъ, на 2,131 мил. долларовъ. Отпускъ пшеницы (и муки) достигъ въ этомъ году 98.000,000 бушелей.
Мейеръ разсказываетъ, какими великолѣпными путями сообщенія пользуются сѣверо-американцы, какія усилія дѣлаютъ, они, чтобъ еще болѣе увеличивать и улучшать ихъ и сокращать издержки перевоза товаровъ, какіе удивительные неподвижные и плавучіе элеваторы сооружаются въ Соединенныхъ Штатахъ. За подробностями въ этомъ отношеніи, которыя могутъ быть интересны спеціалистамъ, мы отсылаемъ къ пятой и шестой главамъ изслѣдованія Мейера. Замѣтимъ только, что желѣзнодорожный тарифъ за метро-центеръ и на почтовую милю въ 1879 году былъ пониженъ до 0,94 крейцера, на австрійскія бумажныя деньги, а для хлѣба еще ниже.
Темныя стороны американской жизни извѣстны. Могущественныя желѣзнодорожныя общества, напримѣръ, сильно угнетали фермеровъ. Тогда послѣдніе образовали соціально-политическій союзъ, Granger-Lodge. Этотъ союзъ пріобрѣлъ немаловажное вліяніе и добился того, что во многихъ штатахъ законодательство вмѣшалось въ пользу земледѣльцевъ и создало особыхъ коммиссаровъ для наблюденія за желѣзными дорогами. Въ нѣкоторыхъ штатахъ коммиссары имѣютъ право почина въ измѣненіи провознаго тарифа. Если желѣзнодорожныя компаніи не соглашаются съ предложеніями крммиссара, — дѣло переносится на разсмотрѣніе особаго жюри. Такимъ образомъ, и въ Сѣверной Америкѣ государство постепенно усиливаетъ свою власть надъ рельсовыми путями сообщенія.
Немудрено, въ виду всего сказаннаго, придти къ заключенію о крайней опасности для Европы американской конкурренціи. Въ то время, какъ Россія производитъ пшеницы только 30 милліоновъ бушелей для отпуска за границу (причемъ внутреннее потребленіе иногда страдаетъ отъ этого отпуска, — замѣтимъ мы), Румынія 10 милліоновъ, Австро-Венгрія 8 и Европейская Турція 5 милліоновъ, Великобританія нуждается въ привозѣ 112 милліоновъ бушелей, Франція 44, Германія 16, Бельгія — 12, Италія — 8, Испанія — 6, остальныя европейскія страны вмѣстѣ — 12, Соединенные Штаты бъ 1882 году могли отпустите на иностранные рынки 200 милліоновъ бушелей хлѣба (310 милліоновъ осталось для внутренняго потребленія).
Исполинскіе успѣхи отмѣчаетъ Мейеръ и въ другихъ отрасляхъ сѣверо-американской промышленности. Американскій антрацитъ, напримѣръ, появляется даже во Франціи и Швейцаріи. Залежи великолѣпнаго каменнаго угля неистощимы, въ историческомъ смыслѣ послѣдняго слова. Фабричная промышленность растетъ не по днямъ, а по часамъ. За цифрами мы отсылаемъ къ самому сочиненію, а въ этой замѣткѣ сообщимъ еще нѣсколько интересныхъ свѣдѣній, которыхъ много въ книгѣ Мейера.
Въ южныхъ штатахъ великой республики до сихъ поръ господствуютъ еще неправильныя земельныя отношенія, несмотря на освобожденіе негровъ: крупное землевладѣніе является все еще преобладающимъ. Число негровъ сильно увеличивается, и въ этомъ размноженіи малоодаренной расы нѣмецкій писатель видитъ значительную опасность для союза. Другую любопытную особенность Сѣверной Америки составляютъ мормоны, у которыхъ, по замѣчанію Мейера, можно многому поучиться. Извѣстно, что мормоны обратили въ цвѣтущія поля и сады безплодную пустыню. Оставляя въ сторонѣ ихъ религіозныя воззрѣнія и связанное съ ними многоженство, нельзя не подивиться энергіи этихъ людей. Рудольфъ Мейеръ смѣло заключаетъ изъ этого факта, что религія производительна (въ экономическомъ смыслѣ слова), забывая, что существуютъ и религіи, требующія аскетизма, полной отрѣшенности отъ всякихъ житейскихъ заботъ и даже отъ знанія и искусства.
Мормоны состоятъ изъ людей разныхъ національностей (сѣверо-американцевъ, англичанъ и скандинавцевъ по преимуществу), но всѣ національныя особенности исчезаютъ въ церковно-политико-хозяйственномъ обществѣ. Частная собственность получила у мормоновъ полное развитіе. Мормоны, предусматривая новыя преслѣдованія со стороны правительства Соединенныхъ Штатовъ, завели уже колоніи въ Австраліи, на Сандвичевыхъ островахъ, въ Ямайкѣ и Гвинеѣ. Но Рудольфъ Мейеръ замѣчаетъ, что мормоны не согласятся на изгнаніе, что они окажутъ въ этомъ случаѣ вооруженное сопротивленіе и могутъ выставить, какъ войско, взрослое мужское населеніе, по крайней мѣрѣ, отъ 60 до 70,000 человѣкъ.
Въ двадцать первой главѣ своего поучительнаго изслѣдованія Мейеръ разсказываетъ объ основаніи въ Техасѣ нѣмецкаго аристократическаго союза.
Послѣ французской революціи 1830 года, маленькіе нѣмецкіе владѣтельные князьки и многіе аристократы начали предусмотрительно подумывать о томъ, чтобы заранѣе приготовить себѣ покойное убѣжище Отъ европейскихъ треволненій. Мейеръ замѣчаетъ, что подобное же движеніе замѣчается въ настоящее время среди англійской аристократіи, члены которой обзавелись землями въ Америкѣ и въ Австраліи.
Въ Германіи возникла мысль основать крупное землевладѣніе, новую Германію въ Техасѣ, гдѣ было только 60,000 бѣлыхъ обитателей на пространствѣ, равномъ Франціи, Испаніи и Португаліи вмѣстѣ. Техасъ въ то время отдѣлился отъ Мексики, но еще не вошелъ въ составъ Соединенныхъ Штатовъ Сѣверной Америки. Въ 1842 году въ Германіи образовался ферейнъ, членами котораго были герцогъ Нассаусскій, князь Шварцбургъ-Рудольштадтскій и довольно значительное количество князей и графовъ невладѣтельныхъ. Ферейнъ пріобрѣлъ обширныя земли и вызвалъ нѣмецкихъ переселенцевъ, но въ 1847 году произошло его полное крушеніе. Затѣѣ основать въ Техасѣ аристократическую республику былъ положенъ конецъ еще въ 1845 году, когда Техасъ вошелъ, какъ штатъ, въ великій сѣверо-американскій союзъ. Извѣстно, какъ зорко слѣдить этотъ союзъ за попытками европейскихъ державъ пріобрѣсти вліяніе, прочныя точки опоры въ Новомъ Свѣтѣ. Въ настоящее время правительство республики обнаруживаетъ явное стремленіе мирнымъ путемъ завоевать Мексику. Бывшій президентъ Соединенныхъ Штатовъ, генералъ Грантъ, пользующійся огромнымъ вліяніемъ въ странѣ, стоитъ во главѣ, могущественной компаніи, которая занимается постройкою въ Мексикѣ желѣзныхъ дорогъ. Повидимому, руководители американской политики разсчитываютъ не на присоединеніе, а на тѣсный союзъ съ этимъ государствомъ, на подчиненіе мексиканской республики ея великой сосѣдкѣ. Правительство первой, наученное горькимъ опытомъ, потерею обширныхъ провинцій, пойдетъ, по мнѣнію Мейера, на встрѣчу этимъ планамъ. Такой рѣшимости помогаютъ воспоминаніе о французскомъ нашествіи и опасенія, какъ бы не осуществился лессепсовскій проектъ прорытія Панамскаго перешейка, для чего геніальный французъ уже сдѣлалъ исполинскія усилія. Одинъ изъ наиболѣе выдающихся сѣвероамериканскихъ дѣятелей, Mr. Windom, самымъ категорическимъ образомъ выступилъ на защиту старой доктрины Монрое — Америка для американцевъ, — доктрины, единодушно и сильно поддерживаемой общественнымъ мнѣніемъ Соединенныхъ Штатовъ.
Европейца поражаютъ заботы великой республики о народномъ образованіи. Русская Мысль давала уже подробныя свѣдѣнія о школьномъ дѣлѣ въ Америкѣ, и мы ограничимся приведеніемъ лишь немногихъ, но удивительно краснорѣчивыхъ цифръ. Доходы публичныхъ школъ Сѣверной Америки въ 1880 году равнялись 80.940,239 долларамъ, расходы — 80.032,838 дол. Цѣнность школьной собственности (за исключеніемъ 7 штатовъ и 3 территорій) достигала 180.069,417 долларовъ. Количество отведенной на пользу школъ земли съ 1785 года по 30 іюня 1880 года составляетъ 78.659,439 акровъ.
Немудрено, поэтому, предсказать Соединеннымъ Штатамъ самую блистательную будущность. Мейеръ настаиваетъ на совершенной ошибочности утвержденія тѣхъ писателей, которые предсказываютъ распаденіе союза и образованіе нѣсколькихъ монархій въ Америкѣ. Въ эту ошибку впалъ и Родбертусъ, расчитывавшій, что именно такой ходъ событій обусловитъ поднятіе въ Европѣ поземельной ренты. Соединенные Штаты, — говоритъ Мейеръ, — представляютъ воплощенный протестъ человѣчности противъ европейскаго милитаризма и бюрократіи. Европа истощается на армію, на флотъ; она держитъ подъ ружьемъ три съ половиною милліона оторванныхъ отъ производительнаго труда солдатъ. Америка же исполинскими шагами идетъ по пути развитія просвѣщенія и практическихъ знаній. Приведу любопытныя цифры: въ 1880 году ежедневныхъ изданій расходилось 1.127.337,355 экз., повременныхъ, не ежедневныхъ — 216.763,880 экземпляровъ.
Рудольфъ Мейеръ предостерегаетъ Европу отъ грозящаго ей въ близкомъ будущемъ обѣднѣнія и отъ… нашествія русскихъ. И этотъ писатель, слѣдовательно, не могъ освободиться отъ нелѣпаго воззрѣнія, по которому русскій народъ — одинъ изъ миролюбивѣйшихъ въ свѣтѣ — является будто бы угрозою для мирнаго развитія нашей части свѣта. Нельзя за то не выразить сочувствія настойчивымъ и горячимъ заявленіемъ Мейера противъ милитаризма и бюрократіи и въ пользу объединенія европейскихъ народовъ въ конфедерацію, хотя и самъ авторъ сознается, что до осуществленія этой мечты очень и очень далеко.
Рудольфъ Мейеръ не чуждъ и тщеславія: онъ рѣшительно заявляетъ, что въ современной Германіи никто не въ состояніи понять и оцѣнить его труда, его стремленій. Это ужь немного; но съ Причинами американской конкурренціи слѣдуетъ познакомиться каждому образованному человѣку.
Къ послѣднему (девятому) выпуску сочиненія приложена очень хорошая карта Соединенныхъ Штатовъ.