Беспечный Китс/ДО

Беспечный Китс
авторъ Английская_литература, переводчикъ неизвѣстенъ
Оригинал: англійскій, опубл.: 1870. — Источникъ: az.lib.ru • Быль-не-быль, сказка-не-сказка.
Текст издания: журнал «Нива», № 15, 1870..

Безпечный Китсъ.
Быль-не-быль, сказка-не-сказка.
править

(Съ англійскаго).

Жилъ-былъ когда-то давно бѣдный человѣкъ; у него была такая маленькая земля и такая большая семья, что онъ никакъ не могъ свести концовъ съ концами. Онъ спросилъ жену, какъ имъ быть.

— Китсъ у насъ старшій, отвѣчала она, — свѣтъ не клиномъ сошелся — пускай идетъ искать счастія!

— Пожалуй, сказалъ Китсъ.

Старики дали ему свое родительское благословеніе, и наказали ему спросить дорогу прямо въ Гробтаунъ, такъ какъ онъ тамъ найдетъ много работы; Китсъ поцѣловался со всѣми и пошелъ людей посмотрѣть, себя показать.

Немного спустя онъ пришелъ къ началу двухъ дорогъ, но не спросилъ, которая изъ нихъ ведетъ въ Гробтаунъ. «Я не хочу много работать», подумалъ онъ, и пошелъ по той дорогѣ, гдѣ было больше солнца.

Еще немного погодя онъ пришелъ къ мѣсту, отъ котораго шли четыре дороги.

— Куда тебѣ надо? спросилъ его случившійся тутъ человѣкъ, — я тебѣ покажу дорогу.

— Благодарю, не надо, отвѣчалъ Китсъ: — мнѣ всѣ дороги одно; — и онъ пошелъ но той, которая показалась ему покрасивѣе.

Птички все время радостно распѣвали, солнце сіяло на весь міръ, вѣтеръ навѣвалъ тихую нѣгу и прохладу; Китсъ шелъ все впередъ, веселъ и счастливъ, отлично поужиналъ орѣхами и черникой, напился воды изъ свѣтлаго ручья и легъ спать подъ заборъ.

— Во всякомъ случаѣ, сказалъ онъ, — мнѣ не хуже, чѣмъ птицамъ божьимъ — а имъ чѣмъ-же не житье.

Утромъ рано жаворонокъ разбудилъ его; Китсъ вскочилъ и пошелъ далѣе, весело насвистывая, пока крѣпко не проголодался. Но онъ уже вышелъ изъ лѣса, и пришелъ въ городъ, гдѣ было много-много домовъ — а тутъ уже нельзя было пообѣдать на даровщинку плодами земными. Поэтому онъ вошелъ въ первый трактиръ и сѣлъ къ столу.

— Что вамъ подать къ обѣду? спросилъ его трактирщикъ.

— Все равно, отвѣчалъ Китсъ, — потому что я страшно голоденъ.

Хозяинъ принесъ ему большой кусокъ пирога съ говядиной и кружку хорошаго пива. Китсъ никогда еще такъ вкусно не обѣдалъ.

Когда онъ кончилъ, трактирщикъ сказалъ ему, что съ него слѣдуеть три пенса.

— Хорошо, сказалъ Китсъ, — только ужь вы вычтите у меня изъ жалованія, потому что я ушелъ изъ родительскаго дома искать счастія и еще не нашелъ его.

— Въ такомъ случаѣ, спросилъ хозяинъ, — зачѣмъ же ты спросилъ обѣдать, когда у тебя денегъ нѣтъ?

— Затѣмъ, что мнѣ ѣсть хотѣлось, отвѣчалъ Китсъ: — а впрочемъ, если вы не хотите дать мнѣ работы, ничего — я пойду дальше.

— Нѣтъ, нѣтъ, остановилъ его хозяинъ: — останься, и ходи за лошадьми да вычищай свиной хлѣвъ.

— Очень хорошо, отвѣчалъ Китсъ, — мнѣ все равно.

И онъ принялся за свою работу съ такимъ усердіемъ, что лошади и самъ хозяинъ очень полюбили его, и онъ каждый день получалъ отличный обѣдъ.

По истеченіи трехъ мѣсяцевъ, хозяинъ отдалъ Китсу жалованье. Снѣгъ густо лежалъ на землѣ, и хозяинъ еще сказалъ Китсу:

— Я тебѣ буду платить вдвое жалованье, если ты снесешь это письмо лорду мэру сосѣдняго юрода.

— Немножко снѣга — не бѣда, сказалъ Китсъ и отправился бѣгомъ, чтобъ не озябнуть.

Въ письмѣ было сказано, что народъ сердитъ и не хочетъ больше войнъ. Лордъ мэръ осердился и велѣлъ посадить Кится въ тюрьму. Но Китсъ и тутъ остался по прежнему веселъ и счастливъ, ходилъ заложивъ руки въ карманы, или игралъ въ бабки, да день-деньской насвистывалъ, кромѣ того времени, когда ѣлъ.

— Отчего ты не скучаешь, какъ другіе? спросилъ его тюремщикъ.

— Что одно мѣсто, что другое — мнѣ все одно, отвѣчалъ Китсъ.

Тюремщикъ полюбилъ его, и взялъ его къ себѣ въ помощники: заставлялъ мести дворъ и тюрьму, и не такъ строго смотрѣлъ за нимъ — не запиралъ.

Пришла весна; въ одинъ ясный день онъ увидалъ тюремную дверь растворенной, а за дверью солнце свѣтитъ.

— Что одно мѣсто, что другое — мнѣ все равно, подумалъ онъ, — поэтому отчего мнѣ не уйдти?

Онъ ушелъ; шелъ онъ долго, далеко, наслаждаясь прогулкой, и къ вечеру пришелъ къ небольшому загородному трактирчику.

— Всего одна постель осталась, сказалъ ему хозяинъ.

— Прекрасно; мнѣ двухъ не надо, возразилъ Китсъ.

— Но она на чердакѣ, продолжалъ хозяинъ, — и притомъ — одна солома.

— Ничего, высплюсь, сказалъ Китсъ.

Но когда онъ поужиналъ, онъ почувствовалъ такую усталость, что завалился въ первую попавшуюся ему постель, — а постель эта оказалась хозяйской, съ периной, и стояла она въ сосѣдней комнатѣ.

— Этакъ лучше, подумалъ онъ, — не стоитъ забираться на чердакъ.

Хозяинъ не ложился, а въ полночь потихоньку прочился на верхъ, съ намѣреніемъ ощупать карманы Китіа и обокрасть его. Но сколько онъ ни шарилъ въ соломѣ, онъ никого не нашелъ, и самъ тутъ же заснулъ, а рано утромъ, сердитый, сошелъ но лѣстницѣ да свалился и всѣхъ разбудилъ.

Китсъ тоже проснулся, и понявъ гдѣ онъ, наскоро одѣлся и выбрался въ окно, чтобъ не вышло исторіи.

Нѣсколько дней шелъ онъ, наконецъ очутился близь двухъ большихъ армій.

— Отлично будетъ посмотрѣть, какъ они станутъ драться, подумалъ онъ, и присѣвъ на солнцѣ, досталъ хлѣбъ съ сыромъ и принялся ѣсть съ великолѣпнымъ аппетитомъ.

Но вдругъ предводители обѣихъ ермій подошли къ нему и спросили его, на чьей онъ сторонѣ.

— Ни на чьей, отвѣчалъ Китсъ: — я не хочу драться.

— Долженъ, объявили ему: — и такъ, выбирай, за кого.

— Благодарю васъ, не желаю, сказалъ Китсъ: — мнѣ нѣтъ дѣла до вашей войны; я даже не знаю, изъ-за кого она идетъ у васъ, и какія это двѣ стороны.

— Это все ничего не значитъ, возразили они: — выбирай ту или другую сторону, или мы оба убьемъ тебя!.. И оба вмѣстѣ обнажили шпаги.

— Извольте, сказалъ Китсъ: — драться такъ драться. Я не собирался — да ничего.

— Ну, такъ какую же сторону ты выбираешь? опять спросили его.

Китсъ всталъ, посмотрѣлъ кругомъ, и увидѣлъ, что одна армія стоитъ на солнечномъ скатѣ горы и вдобавокъ поближе другой — эту онъ и выбралъ. Потомъ оказалось, что это — сторона короля, придворныхъ, швейцаровъ и лакеевъ, а что на другой сторонѣ все лордъ-мэры, булочники, портные, мастеровые, и что война шла изъ-за того, кому больше драть денегъ съ народа и тратить ихъ.

На слѣдующій же день началась битва. Китсу дали большущій самопалъ, поставили его за дерево и велѣли стрѣлять на пропалую. Началъ онъ палить, и въ первый же разъ попалъ въ самую середину груди булочника, такъ что мука посыпалась, потомъ сшибъ съ ногъ тощаго портнаго, наконецъ повалилъ толстаго лордъ-мэра, что посадилъ его въ тюрьму.

— Подѣломъ ему, сказалъ Китсъ: — если бы не оставилъ письма безъ вниманія, можетъ-быть не вышло бы этой войны.

Но послѣ того пошелъ такой густой дымъ, что Китсъ не могъ различать придворныхъ и лакеевъ отъ портныхъ и мастеровыхъ; онъ поэтому сталъ стрѣлять въ кого попало — какъ кого виднѣе было, и многіе въ этотъ день полегли отъ его нуль.

— Мнѣ все равно, думалъ онъ, — но коли на то пошло, стану ужъ налить пока порохъ есть.

Но къ тому времени, когда дымъ немножко разсѣялся, Китсъ увидѣлъ, что армія короля побита и что всѣ его товарищи разбѣгаются.

— Уберусь-ка и я, подумалъ онъ: — не вижу причины даваться въ плѣнъ.

Но не сдѣлалъ онъ и нѣсколькихъ шаговъ, какъ наткнулся на рыцаря, лежавшаго на землѣ навзничь во всемъ вооруженіи.

— О, помоги мнѣ встать, добрый человѣкъ, а то убьютъ меня! застоналъ рыцарь.

— Не вижу, чтобъ это особенно до меня касалось, казалъ Китсъ, — а впрочемъ, отчего же — можно.

И онъ потянулъ рыцаря за руку и поставилъ на ноги. Тогда оба вдвоемъ пустились бѣжать изо всей мочи и забрались въ лѣсъ. Но непріятельская армія шибко за ними гналась и многихъ подстрѣлила въ спину, наконецъ четверо дюжихъ молодцовъ догнали Китса и рыцаря и сказали имъ, чтобы они сдались въ плѣнъ, иначе ихъ убьютъ.

— Мнѣ все одно, сказалъ Китсъ, — такъ ужь лучше давайте драться; пускай убьютъ.

— Вотъ люблю! похвалилъ его рыцарь, и оба кинулись на враговъ.

Всѣ четверо были въ такомъ же. вооруженіи какъ рыцарь, а у Китса не было ничего, кромѣ толстой дубины, такъ что онъ могъ прыгать и увертываться отъ ударовъ вдвое проворнѣе ихъ.

Звякали-звякали большіе мечи, звенѣли-звенѣли, а все толку не было; тогда Китсъ юркнулъ за дерево, подцѣпилъ одного изъ враговъ за ногу и свалилъ его. Латы у него были такія тяжелыя, что ему пришлось подозвать другаго, чтобы помочь ему подняться; но въ ту минуту, какъ тотъ наклонился къ нему, Китсъ такъ здорово хватилъ его дубиной, что и онъ покатился.

Рыцарь тѣмъ временемъ на смерть бился съ другими двумя, тяжелые мечи ихъ продолжали звенѣть и звякать, наконецъ третій воинъ повалился раненый, но и самъ рыцарь упалъ на одно колѣно отъ силы удара, и четвертый воинъ сталъ душить его за горло и вытащилъ кинжалъ, приговаривая: «тутъ тебѣ и конецъ». Но въ эту минуту Китсъ такъ ударилъ его по головѣ, что и онъ свалился, даже не пикнувъ.

— Ты спасъ мнѣ жизнь, воскликнулъ рыцарь, — чѣмъ мнѣ отблагодарить тебя?

— Помогите мнѣ повернуть этихъ тяжелыхъ болвановъ и положить ихъ на спину, сказалъ Китсъ, — тогда имъ не встать, пока не подойдетъ кто-нибудь.

Потомъ Китсъ помогъ рыцарю скинуть латы, потому что онъ былъ раненъ и ему не въ моготу было въ нихъ идти; затѣмъ они дружно и безпрепятственно вмѣстѣ пошли по лѣсу и пришли къ замку рыцаря.

На слѣдующій день они узнали, что король заключилъ миръ и отдалъ ключи отъ своихъ большихъ сундуковъ съ деньгами, и что теперь каждый можетъ спокойно заняться своими дѣлами.

— Хочешь, я дамъ тебѣ комнату у себя въ замкѣ, и ты станешь жить со мною? спросилъ его рыцарь.

— Очень хорошо, отвѣчалъ Китсъ. — Мнѣ все одно, гдѣ ни жить. Только у меня платье износилось.

— Возьми у меня, коли хочешь, сказалъ рыцарь.

— Дѣло, отвѣчалъ Китсъ: — немножко велики будутъ, да можно перешить.

И такъ Китсъ долгое время жилъ въ замкѣ, ходилъ на соколиную и псовую охоту, на рыбную ловлю, помогалъ добывать матеріалъ для хорошихъ обѣдовъ, и каждый день усердно помогалъ съѣдать эти обѣды.

— Мнѣ все равно, стрѣлять-ли зайцевъ, или оленей, или утокъ, или дуппельшнеповъ, говаривалъ онъ, — такъ ужь лучше всѣхъ понемногу.

Однажды рыцарь спросилъ его, не желалъ ли бы онъ жениться.

— Нѣтъ, отвѣчалъ онъ, — я совершенно счастливъ — чего же мнѣ еще?

— Но если невѣста принесетъ тебѣ въ приданое за мокъ и кучу денегъ?

— Женатымъ быть, не женатымъ — по мнѣ все одно, сказалъ Китсъ, — пожалуй я и жениться готовъ.

— На комъ же? спросилъ рыцарь.

— На комъ угодно, отвѣчалъ онъ, — одна другой не лучше и не хуже.

— Такъ не жениться ли тебѣ на моей дочери, такъ какъ ты спасъ мнѣ жизнь? предложилъ рыцарь.

— Извольте, сказалъ Китсъ.

И такъ, рыцарь пошелъ къ дочери, пересказалъ ей свой разговоръ съ Китсомъ и положилъ обвѣнчать ихъ на другой же день.

На слѣдующее утро невѣста явилась вся въ бѣломъ, въ тонкихъ кружевахъ, въ жемчугѣ, красавицей писаной, — и Китсъ, въ полномъ удовольствіи, шелъ рядомъ съ нею. Но по дорогѣ въ церковь, прелестная невѣста спросила его, будетъ ли онъ сердиться, если она, вмѣсто него, обвѣнчается съ другимъ.

— Нисколько, отвѣчалъ онъ, — мнѣ-то что?

— Я потому спрашиваю, продолжала она, — что я съизмала всей душой любила моего двоюроднаго брата Густава, и онъ меня любитъ. Стало-быть, если вамъ все равно, такъ какъ онъ какъ разъ позади насъ, я ужъ лучше съ нимъ обвѣнчаюсь.

— Какъ вамъ угодно, отвѣчалъ Китсъ.

— Что это значитъ? воскликнулъ рыцарь, увидавъ, что дочь его стоитъ передъ епископомъ рядомъ съ Густавомъ, который держитъ ея руку. Но было поздно; поэтому рыцарь на свадебномъ пирѣ спросилъ Китса, не возьметъ ли онъ вмѣсто жены мѣшокъ съ деньгами.

— Пожалуй, отвѣчалъ онъ: — съ деньгами хлопотъ не больше, чѣмъ безъ денегъ — давайте.

Вскорѣ послѣ того Густавъ съ молодой женой поѣхалъ ко двору; они тамъ разсказали исторію своей свадьбы, и многое другое про безпечнаго Китса, такъ что него пригласили ко двору.

Случилось такъ, что, в.. самый вечеръ его пріѣзда, король давалъ большой праздникъ, съ фейерверкомъ и баломъ, — и Китсъ попалъ къ самому началу танцевъ.

— Мнѣ все равно, съ кѣмъ ни танцовать, подумалъ онъ, подошелъ къ королевской дочери и пригласилъ ее.

— Вы кто такой? спросила она.

— Я Китсъ, отвѣчалъ онъ.

— Очень рада, возразила она: — я много слыхала про васъ отъ Густава и его молодой жены. Какой же танецъ мы будемъ танцовать?

— Какой вамъ угодно, сказалъ Китсъ: — мнѣ все равно, потому что я ни одному не учился.

— Ну, такъ не лучше ли, вмѣсто танцевъ, пройтись въ апельсиновой рощѣ? предложила принцесса.

— Какъ вамъ угодно, отвѣчалъ онъ, подалъ прелестной принцессѣ руку — и прогуливаясь съ нею по апельсиновой рощѣ, разсказалъ ей многое изъ своихъ приключеній.

Когда они воротились, колоколъ уже звонилъ къ ужину, — и великолѣпный молодой принцъ, влюбленный въ принцессу, повелъ ее въ столовую. Китсъ тоже вошелъ туда, со всѣми лордами и лэди, и сѣлъ передъ огромнымъ паштетомъ.

— У меня славный аппетитъ, сказалъ онъ, — это очень кстати.

Но когда онъ уже съѣлъ половину паштета, король взглянулъ на эту сторону стола и увидалъ Китса.

— Какъ ты смѣешь садиться на первое мѣсто? вскрикнулъ онъ на него.

— Мнѣ все одно, гдѣ ни сидѣть, отвѣчалъ Китсъ.

— Ну, ужъ это слишкомъ! вспылилъ король: — милорды, тащите этого неуча вонъ изъ дворца, и больше никогда не пускайте его.

— Позвольте, ваше величество, я лучше самъ пойду, сказалъ Китсъ, — потому что мнѣ рѣшительно все равно, въ какую сторону идти.

Онъ вышелъ изъ большаго города, взялъ съ собою свой мѣшокъ съ деньгами, купилъ себѣ хорошенькій домикъ въ лѣсу, развелъ капусту и цвѣты, и зажилъ себѣ припѣваючи.

Но скоро до него дошли скорбныя вѣсти о томъ, что народъ опять взбунтовался, королю отрубилъ голову, и собирается также убить прелестную принцессу. Тогда Китсъ вспомнилъ про апельсиновую рощу, отыскалъ рыцаря и вмѣстѣ съ нимъ отправился въ лагерь арміи покойнаго короля, передъ самыми городскими стѣнами.

— Видишь эту высокую башню? сказалъ ему рыцарь: — ну, такъ принцесса заперта въ темницѣ на самомъ верху, гдѣ крошечное оконце, мы не можемъ достать ее оттуда, если сперва не возьмемъ города, а этого мы не въ состояніи сдѣлать.

Китсъ взялъ мѣшокъ съ длинными-предлинными гвоздями да молотокъ, обмоталъ себя веревкой, подползъ къ фундаменту башни, вбилъ сперва одинъ гвоздь, потомъ сталъ на него ногами и вбилъ другой повыше, потомъ третій, пятый, десятый, какъ ступени, и такъ до самаго оконца; тутъ онъ привязалъ конецъ веревки и заглянулъ въ комнату, увидалъ прелестную принцессу и сталъ просить ее уйдти и спасти свою жизнь. Она надѣла платье, башмаки, подошла къ окну и спросила Китса, какимъ манеромъ онъ до нея добрался.

— Подниматься по ступенямъ что снаружи башни, что внутри — мнѣ все одно, отвѣчалъ онъ.

Прелестная принцесса перешагнула черезъ окно, твердо ухватилась за веревку, и начала, съ помощію Китса, спускаться по длиннымъ гвоздямъ, пока они тихонько и благополучно не достигли земли.

— Но что же мнѣ теперь дѣлать? спросила она.

— Ступайте въ свою армію, сказалъ Китсъ.

— Тогда съизнова начнется война. Мнѣ бы лучше спрятаться куда-нибудь. Не знаете ли вы такого мѣстечка, Китсъ?

Онъ отвелъ ее въ свой хорошенькій домикъ, спрятанный въ лѣсу.

Тогда она поцѣловала его и сказала:

— Милый Китсъ, я люблю васъ больше всѣхъ вельможъ и принцевъ, потому что вы и добрый и храбрый. Хотите, я буду вашей женою? Намъ здѣсь славно будетъ жить.

— Чтожь, можно, сказалъ Китсъ: — я и самъ люблю васъ больше всего на свѣтѣ.

Имъ попался епископъ, который съ испугу бѣжалъ черезълѣсъ; онъ обвѣнчалъ ихъ — и они зажили такъ счастливо, какъ пара птичекъ въ гнѣздѣ.

Но спустя нѣсколько времени, двадцать лордъ-мэровъ, которые распоряжались въ столицѣ на мѣстѣ короля, узнали, что Китсъ женился на королевской дочери; они сильно осерчали: сказали, что этого нельзя, потому что онъ простой, — послали противъ него 50.000 человѣкъ войска, взяли ихъ обоихъ, принцессу снова заперли, а Кится приговорили къ смерти.

— Какъ хотите, сказалъ онъ, когда ему объявили приговоръ: — съ одного свѣта выпроводите — въ другой попаду.

— Но мы тебѣ сдѣлаемъ милость, сказали свирѣпые лордъ-мэры: — можешь выбрать родъ смерти. Хочешь быть разстрѣляннымъ, повѣшеннымъ, или яду принять?

— Собственно говоря, все одно, отвѣчалъ онъ: — давайте хоть яду, что-ли.

Тѣмъ временемъ вся страна успѣла наслышаться про «безпечнаго Китса», и многіе говорили, что грѣхъ казнить его. Самые солдаты, посланные къ нему съ ядомъ, такъ жалѣли его, что имъ стало грустно и они захватили съ собою нѣсколько бутылокъ вина, чтобы развеселиться.

— Давай-ка мы сперва поужинаемъ вмѣстѣ хорошенько, сказали они Китсу: — ты такой безпечный, что спѣшить не стоитъ.

— Съ удовольствіемъ, согласился Китсъ, — я и отъ вина не откажусь.

Наконецъ, однако, осталось только но стакану вина на человѣка, да стаканъ яда для Китса; но въ ту минуту, какъ всѣ они встали, чтобы въ послѣдній разъ выпить за его здоровье, въ тюрьму вошелъ свирѣпѣйшій изъ лордъ-мэровъ, думая найдти трупъ Китса.

— Это что такое? крикнулъ онъ: — солдаты, вы тутъ пьянствовали?

Но они уже успѣли опорожнить стаканы, такъ что на столѣ остался одинъ только стаканъ съ ядомъ.

— Я столько пилъ вина, сказалъ Китсъ, — что мнѣ больше пить не хочется.

— А мнѣ хочется, крикнулъ лордъ-мэръ, залпомъ выпилъ ядъ и упалъ мертвый.

— А чтожь, сказалъ Китсъ, — оно хотя и все равно, а все-таки такъ лучше.

Такъ какъ яда больше не было, солдаты опять заперли Китса впредь до дальнѣйшаго распоряженія остальныхъ девятнадцати лордъ-мэровъ.

На утро, когда въ залѣ суда разсказали о случившемся, народъ захохоталъ, захлопалъ въ ладоши и закричалъ: «да здравствуетъ король Китсъ!»

Тогда одинъ изъ лордъ-мэровъ всталъ и сказалъ:

— Ясное дѣло, что Китсъ какъ разъ такой человѣкъ, которому быть надъ нами королемъ; онъ не будетъ такимъ гордымъ и упрямымъ, какъ прежніе короли.

— Ура! кричалъ народъ.

— А такъ какъ онъ женатъ на принцессѣ, никто не имѣетъ такого права на престолъ, проговорилъ другой лордъ-мэръ.

— Вопросъ въ томъ, захочетъ ли онъ казнить насъ или помилуетъ? замѣтилъ третій лордъ-мэръ.

— Предоставляю вамъ рѣшить, сказалъ Китсъ, — мнѣ все равно.

Тогда всѣ заголосили: «ура! многая лѣта королю Китсу!»

Принцессу вывели изъ башни, Китса вмѣстѣ съ нею короновали, и долго жили они, безъ войнъ, въ мирѣ и большомъ счастіи.

— Королемъ быть — ничего! говаривалъ Китсъ: — мнѣ все одно, я вездѣ былъ бы счастливъ.

"Нива", № 15, 1870