Башня молчания Октябрьской дороги (Ильф)
| Башня молчания Октябрьской дороги |
| Опубл.: 1927. Источник: Илья Ильф. Дом с кренделями. Избранное / сост. и комм. А. И. Ильф. — М.: Текст, 2009. — С. 202-204. • Единственная прижизненная публикация:«Смехач», 1927, № 33 (подпись: И. А. Пселдонимов). |
Чуть воскресенье какое-нибудь, тут народ из Москвы в окрестности скачет. Травы ему хочется, воздуху.
А 31 июля как раз воскресенье было. Все и повалили кто куда. Которые в Кунцеве, которые в Химках, а которые и просто в Поварове, Октябрьской, на целый день засели.
Сидят, радуются, деревья нюхают, травку собирают, печеные яйца едят. А некоторые даже самоварчик раскинули — чай кушают, Чемберлена кроют.
Среди прочих и наш сидит Варфоломеич. Не без супруги. И при бабушке. Сидит себе и дышит. И супруга с бабкой дышут. Очень всем поваровский воздух нравится.
Однако вскакивает бабушка, подол отряхает. И говорит:
— Солнце, — говорит, — скисло.
— Сейчас, — отвечает Варфоломеич, — домой подадимся.
И моментально бежит на станцию билет покупать. За ним — супруга. А опосля всех — бабуня галопирует.
Прибежали к заду для ожидания граждан пассажиров, где касса и контора дежурного помещаются.
А в дверях мужчина стоит и говорит нахально:
— Двадцать копеек.
— Какие же двадцать? — спрашивает Варфоломеич.
— Какие хотите, — говорит мужчина, — хучь серебряные, хучь медные, какие подадите.
— Грабют! — кричит Варфоломеич. — Грабют на основании неизвестных причин.
— Почему же неизвестных, — обижается мужчина, — причины культурно-просветительные. В зале ожидания кинокартина демонстрируется, «Башня молчания» в двух сериях… Платите деньги и не задерживайте… — Да мне в кассу обратные билеты для бабки с супругой покупать, а вовсе не башня молчания.
— Двадцать копеек подавай с души, а тогда хоть для свояченицы покупай.
Оцепенел Варфоломеич.
Тут еще один пассажир набегает с малолетними детьми. Провизионку ему прокомпенсировать надо как железнодорожному служащему. Тоже пройти не может.
— С вас, гражданин, пятнадцать копеек только. У нас для служащих льгота.
— Да я ж с малолетними детьми.
— С малолетних по гривеннику.
— Да мне ж не в кино.
— А это безразлично.
При этом Варфоломеич вступился.
— Мне, — говорит, — это по наименьшей мере странно, а вовсе не безразлично. У меня, может, бабушка от холода зубами клацает. Подавайте сюда начальника станции с предместкомом. Второй поезд из-за вашей башни уже уходит… — Зачем их звать? Они картину смотрят. А вам — как сказано, так и делайте. Или деньги платите, или катитесь колбасой.
Потоптались наши граждане и уплатили. Не бросать же невинную бабушку на замерзание.
С тем и домой, в Москву, уехали.
Невзлюбил Варфоломеич кино. После такого случая оно и понятно.