ГЕОМОРФОЛОГИЯ, отдел географии, изучающий формы земной поверхности как крупные, характеризующие общий облик поверхности нашей планеты, так и мелкие, отмечающие отдельные ее небольшие участки, развитие этих форм, их группировку и распределение. Несмотря на то, что изучение рельефа и форм поверхности, несомненно, наиболее важная часть физической географии, т. к. неровности земной поверхности определяют все контрасты и все разнообразие микроклимата отдельных ее частей, почвенного покрова и растительности, а следовательно, сильнейшим образом влияют и на распределение человека и форм его хозяйственной деятельности, Г. как особая отрасль географии развилась только в самые последние десятилетия. Зачатки ее, впрочем, можно найти в самых ранних географических сочинениях. Каждая карта, в той или иной степени воспроизводящая формы земной поверхности, есть уже способ морфологического изображения последней. Сведения о рельефе поверхности имеются уже у античных авторов, но долгое время, в связи с медленной изменчивостью крупных форм, не поддающейся непосредственному наблюдению, об их происхождении и развитии не было ясных представлений. Первый опыт общего систематического описания форм земной поверхности дал гениальный Варениус (см.) в своей «Geographia generalis» (Amsterdam, 1650). По мере развития геологии, к-рая первоначально была прежде всего общим землеведением, Г. стала разрабатываться геологами (Playfair, 1802, Reuss, К. Richter, К. Kühn и др.). В геологическом руководстве Наумана—«Lehrbuch der Geognosies, В. I (2 Aufl., Lpz., 1852) — впервые дано и самое название «Морфология земной поверхности», к-рую автор считает отделом «хтонографии», или «геогнозии твердой земной коры». «Внешняя форма,—пишет он,—есть первое, через что мы узнаем особенности большей части вещей. Поэтому, твердая кора должна быть рассмотрена прежде всего в своих пространственных и форменных соотношениях. Это изучение простирается на соотношение суши и моря и конфигурацию материков и морского дна» (т. I, § 88, стр. 290). Однако, самое описание у Наумана, как и у его предшественников,—почти исключительно внешнее; генетическое рассмотрение почти еще отсутствует. При господстве теории катастроф, геология стала все более и более удаляться от генетического объяснения форм поверхности. Хотя еще К. Струве (1802) пытался по формам поверхности делать заключения о геологическом строении («Versuch einer Physiognomik d. Erde oder die Kunst aus der Oberfläche d. Erde auf den oberen Inhalt zu schliessen», Lpz., 1802), но его попытка осталась почти без влияния; для нек-рых стран (Рамзай для Великобритании, 1863, А. Гейки для Шотландии, 1865, Гильберт, Поуел для плато Колорадо, 1876, Рютимейер и др.) все же делались опыты морфологического описания в связи с геологическим строением и развитием, но они не оказали в те годы решающего влияния на развитие Г. Географы в это время мало занимались Г., и даже К. Риттер, признававший рельеф решающим фактором в истории и географии человека, так же как и Гумбольдт, давший прием для определения высот, были чужды генетической точки зрения. Поэтому и первая сводка по Г. Sonklar’a—«Allgemeine Orographie, die Lehre von den Reliefformen der Erdoberfläche» (Wien, 1873)—более чем наполовину имеет чисто описательный характер, да и на тех немногих страницах, где дается попытка объяснения форм, последние почти не приводятся в связь с геологической структурой. В 1869 появилась книга О. Пешеля «Новые проблемы сравнительного землеведения» (есть рус. пер.), хотя и лишенная новых наблюдений в природе, но давшая сильный толчок развитию Г. В ряде блестяще написанных очерков Пешель указал географам на забытую ими область генетической морфологии. По мере накопления наблюдательного материала, Г. постепенно стала вырастать из Г. в геоморфогению, по выражению Рюля. Быстро накопившийся на этом пути материал Ф. Рихтгофен привел в стройную систему в своем классическом сочинении «Führer für Forschungsreisende» (В., 1886), заменив обычную до него формальную классификацию форм поверхности глубоко продуманной генетической. Здоровые и плодотворные мысли о путях развития земной поверхности, формах ее и их соотношениях, были Рихтгофеном сведены впервые в виде научного обзора всего разнообразия форм земной поверхности, систематики их, при чем даны были и теоретические построения, объясняющие их, и методика их изучения. Знаменитый труд Рихтгофена «China» (1877) и «Führer» положили твердое основание и прочно оформили новую научную ветвь—Г., изучающую постепенное развитие форм поверхности как результат взаимодействия перемещений в земной коре и внешних — экзогенных—сил, быстро завоевавшую общее признание и до сего времени энергично разрабатываемую, едва ли не энергичнее всех других отделов географии. К этому времени развилась и другая опорная для Г. отрасль—картография. Почти такое же значение имел труд геолога Е. Margerie и выдающегося картографа De la Noë—«Les formes du terrain» (P., 1888). Надо, впрочем, сказать, что и до и после этих трудов особенно успешно Г. развивалась в Соед. Штатах Сев. Ам., где нет такого разделения геологии, географии и топографии, как в Европе, и где прогрессу Г. много содействовала сравнительная простота ее геологического строения и выпуклость связи последнего с Г. страны; из европейских стран наибольшее развитие Г. получила во Франции трудами топографов, вооруженных серьезными знаниями по географии и геологии.
Наконец, в 1894 появился классический труд А. Пенка «Morphologie der Erdoberfläche» (В. I—II, Stuttgart), охватывающий все части Г., всю предшествующую литературу и многочисленные наблюдения самого автора, крупнейшего современного географа, исключительный по стройности и глубине и являющийся руководящим до сих пор, наряду с трудами Э. Зюсса и А. Гейма.
Особое значение получили идеи американца В. М. Девиса (см.). Основная мысль его о том, что формы не неизменны, а переживают известный ряд превращений,—проста и совсем не нова и задолго до Девиса высказывалась в Америке Поуелом, Гильбертом, в Европе—Геймом, Пенком и очень многими другими, но Девис дал ей систематическую разработку в своем учении о циклах эрозии, и основал на ней свой метод изучения, оказавшийся очень жизненным и сообщивший Г. плодотворн. развитие. Девису удалось, наконец, «впервые ясно отделить геологические методы от чисто геоморфологических» (Рюль). Учение Девиса о циклах эрозии, о роли дедукции в геоморфологическом изучении, его методология, даже его терминология произвели огромное впечатление и оказали определяющее влияние на Г. первой четверти 20 в. В большей или меньшей степени все теперешние геоморфологи—последователи Девиса, и даже его противники испытали немалое влияние его мыслей. А. Пенк, один из первых в Европе, решительно высказался в пользу Девиса. Сторонниками Девиса остаются такие крупные ученые, как Е. де Мартон, Филипсон, Рюль, Браун и мн. другие. С особою горячностью против идей Девиса выступали и продолжают выступать А. Гетнер и С. Пассарге. В их критике, наряду с существенными возражениями, многое должно быть отнесено или к неясному пониманию метода Девиса или к неудачному применению последнего. Выводы геоморфологических исследований последнего десятилетия показали, что Девис не дооценивает роли т. н. эпейрогенетич. движений земной коры, что столь длительного покоя для земных глыб, какой необходим для протекания цикла, в настоящее время принимать нельзя, что в формах земной поверхности отражается не столько их возраст, сколько соотношение сил, поднимающих части поверхности, и сил, ее сглаживающих, т. е. сил эндогенных и экзогенных, при преобладании первых формы неизменно сохраняют морфологически молодой облик. Эти выводы, как и ряд других результатов новейших исследований, вносят в слишком упрощенные предпосылки теории циклов важные дополнения, углубляют и осложняют ее, не колебля, однако, основных положений цикловой схемы Девиса, а скорее уточняя и углубляя их.
Пассарге пытается построить свое направление в Г. в виде «Физиологической морфологии», идя чисто индуктивным путем, и получает иногда интересные результаты, но впадает часто в очевидные преувеличения и прежде всего в своем стремлении изгнать объяснительный момент из геоморфологической терминологии и классификации форм и ландшафтов, затем в своем пристрастии к необыкновенно дробным классификациям, не всегда оправдываемым как состоянием наших знаний, так и текущими потребностями науки. Несмотря на то, что в многочисленных специальных трудах и в обширных сводках, ежегодно публикуемых Пассарге, есть много ценного, пока особо-глубокого следа в Г. они не оставили.
Русская Г. первоначально развивалась трудами наших лучших геологов и почвоведов (В. В. Докучаев, И. Ф. Леваковский, Н. И. Андрусов, А. П. Павлов, И. В. Мушкетов, С. Н. Никитин и мн. др.), среди к-рых и теперь очень многие уделяют серьезное внимание вопросам Г. [А. Д. Архангельский (Керченский п-ов, Кавказ), Г. Ф. Мирчинк, Б. С. Личков (Приднепровье), Д. Н. Соболев, Ласкарев, А. Н. Мазарович (Среднее Поволжье), Я. С. Эдельштейн (Зап. Сибирь), С. С. Неуструев, Л. И. Прасолов, Н. А. Димо, С. А. Захаров, М. М. Филатов, Д. Н. Соколов], и к их работам географ должен постоянно обращаться в своих геоморфологических исследованиях. С развитием кафедр географии в ун-тах географы стали работать по Г. и успели дать немало ценных для познания нашей страны исследований. Среди современных русских геоморфологов наиболее энергично работают в СССР: А. А. Григорьев в Якутии, Юж. Урале и в Лапландии, И. С. Щукин в Армении, А. А. Борзов и его сотрудники в Башкирии, Подолии и Моск, губ., А. С. Барков в Московской и Курской губ., Б. Ф. Добрынин в Маробласти, Рязанской губ. и на Керченском полуострове, H. Н. Соколов в Верхнем Поволжья и Заволжья, II. В. и В. В. Ламакины в В. Саянах, И. М. Крашенинников в Южном Урале и Зауралья, Е. В. Милановский в Поволжья (район Ульяновска), А. М. Мазарович—Общий Сырт и Заволжье, В. А. Варсонофьева—Сев. Урал.
Лит. по Г. чрезвычайно обширна. Укажем руководящие сводки: с 1925 выходит особый журнал в Лейпциге—«Zeitschrift für Geomorphologie». Во всех современных учебниках физической географии Г. отводится много места, см., напр.: Philippson А., Grundzüge der allgemeinen Geographie, В. II, Lpz., 1924; Martonne E., de, Traité de géographie physique, t. II—Le relief du sol, 4 éd., P., 1926; Supan A., Grundzüge der physischen Erdkunde, 6 Aufl., В., 1921, рус. изд.—Зупaн А., Основы физической географии, пер., под ред. Д. Н. Анучина, II., 1914.—Специально Г. посвящены: Davis W. М., Die erklärende Beschreibung der Landformen, Lpz., 1912; eго же, Geographical Essays, ed. by D. W. Johnson, Chicago, 1909; Hettner A., Die Oberflächenformen des Festlandes, ihre Untersuchung und Darstellung, Lpz., 1921; Barré O., L’architecture du sol de la France, P., 1903; Passarge S., Physiologische Morphologie, Hamburg, 1912; его же, Morphologie des Messtischblattes Stadtremda («Mitteilungen der Geographischen Gesellschaft in Hamburg», В. XXVIII, 1914, имеется отдельный оттиск); Penck W., Die morphologische Analyse, Stuttgart, 1924; Penck A., Die Physiographie als Physiogeographie, Leipzig, 1 905; Penck W., Wesen und Grundlagen der morphologischen Analyse, «Berichte über die Verhandlungen der sächsischen Gesellschaft der Wissenschaften zu Leipzig», Mathematisch-Physische Klasse, Band LXXII, 1920; Lehmann O., Tal- und Flusswindungen und die Lehre vom geographischen Zyklus, «Zeitschrift der Geseilschaft für Erdkunde zu Berlin», 1915, 2 und 3; Sölch J., Eine Frage der Talbildung, «Festband für A. Penck», Stuttgart, 1918; Braun G., Synthetische Morphologie, «Zeitschrift für Geomorphologie», В. IV, H. 1, 1928.—Из русских: Лукашевич И., Неорганическая жизнь земли, часть 2, Строение земли в связи с ее историей, СПБ, 1911; Карпинский А., Очерки геологического пришлого Европейской России, П., 1919; Павлов А. П., О рельефе равнин и его изменениях под влиянием работы подземных и поверхностных вод, «Землеведение» (за 1898). книги 3 и 4, М., 1899; Анучин Д. Н., Рельеф поверхности Европейской России в последовательном развитии о нем представлений, там же, за 1894, кн. 1, М., 1895; Танфильев Г. Н., География России и Украины, ч. 2, выпуск 1. Рельеф Европейской России, выпуск 2. Рельеф Азиатской России, Одесса, 1922—23 (обширные указатели литературы в конце каждой главы); Семенов Тян-Шанский В., Типы местностей Европейской России и Кавказа, «Записки Русского Географического Общества» по общей географии, т. LI, П., 1915; Архангельский А. Д., Введение в изучение геологии Европейской России, М., 1923 (указатель лит. в конце); Щукин И., Очерки геоморфологии Кавказа, ч. 1. Большой Кавказ, «Труды Научно-Исследовательского Института Географии», выпуск 2, М., 1926; Ласкарев В., О геоморфологическом разделении площади Европейской России, «Геологический Вестник», т. II, № 5—6, П., 1916; Архангельский А. Д., Среднее и Нижнее Поволжье, «Землеведение», книга 4, 1911; Соболев Д., Ледниковая формация Северной Европы и геоморфологическое расчленение русской равнины. «Известия Русского Географического Общества», т. LVI, вып. 1 и 2, 1924. Результаты текущих работ по Г. публикуются в различных специальных органах и чаще всего в «Землеведении» и «Иввестиях Государствен. Русского Географич. Общества». Иностранные новые статьи печатаются во всех главнейших географич. журнал»: «Petermans Mitteilungen», «Geographische Zeitschrift». «Zeitschrift der Gesellschaft für Erdkunde zu Berlin», «La Géographie», «Annales de Géographie», «Geographical Journal» и др.